Политика стран Оси

 

Конфликты в Имперском  главном штабе, с одной стороны, сделали кабинет министров главным  органом по выработке стратегической линии, но с другой, привел к нестабильности правительства и частой смене  кабинета. Так, принц Коноэ за короткий промежуток времени трижды возглавлял правительство. Его отставка, как и отставка промежуточных кабинетов, были вызваны неспособностью поддерживать единый политический курс.

 

По прежнему продолжал  развиваться вопрос об экспансии  в азиатской политике Японии, нашедший свое выражение в концепции “Сфера совместного процветания”, что неизбежно  приводило к конфликту с США. Но, в будущем, нападение Германии на СССР выдвинуло на первый план и идею захвата советского Дальнего Востока. Вооруженная агрессия японцев против Китая существенно изменила международную обстановку во всем мире. Прежде всего обострилась борьба между империалистическим державами на Дальнем Востоке и определило направление их политики в этом районе. В Китае пересекались интересы таких могущественных государств, как США, Германии, Англии, Франции, Италии, Японии. Китая рассматривался ими как выгодный рынок сбыта товаров и богатейший источник сырья с огромными возможностями для проникновения капитала.

 

США, Англия, Франция, Германия соперничали между собой на Дальнем  Востоке и в то же время с  тревогой наблюдали за быстро усиливавшимся  экономическим, торговым и военным  наступлением Японии на азиатском континенте. К 1937 г. в руках Японии оказались  важнейшие экономические, торговые и военно-стратегические позиции  в Китае.

 

Защита Китая от вооруженной  агрессии не входило в расчет западных монополистов. Их тревожило реальная угроза потери Китая как объекта  эксплуатации. Это обстоятельство и  определило политику великих держав. Каждая из них стремилась сохранить  свои собственные позиции в Азии и, более того, использовать военный  конфликт для дальнейшего проникновения  в Китай. Борьба между великими державами вследствие этого обострилась. Ее характерной чертой являлось то, что Япония в широких масштабах приступила к установлению своего господства в Азии вооруженным путем.

 

12 сентября 1937 г. Китай  обратился в Лигу наций с  жалобой на действие Японии. 6 октября Лига наций, уклоняясь  от быстрых и конкретных мер  в отношении японских агрессоров, приняла “в соответствии со  ст. 7 Вашингтонского договора резолюцию  о созыве конференции участников  договора девяти держав” (15, с. 110).

 

Делая анализ политики западных держав в дни прохождения сессии Лиги наций, можно сделать такой  вывод: западные державы стремились не обострять отношения с Японией, а, напротив, сглаживают отношения, хотят  сговориться с ней за счет интересов  Китая.

 

Брюссельская конференция  открылась в ноябре 1937 г., в ней  участвовали 19 государств. Как Япония, так и Германия выработали согласованную  точку зрения из которой вытекало их нежелание прислать своих представителей в Брюссель. Китайская делегация настаивала на обуздании агрессора, выступала с требованием о применении экономических санкций против Японии и об оказании помощи Китаю, так как “Япония почти полностью зависела от ввоза из Великобритании, США и Голландии… важных видов военно-стратегического сырья – железной руды, свинца, олова, марганца” (9, с. 129).

 

Однако это предложение  не было поддержано Францией, Англией  и США. Итальянский делегат открыто  одобрил японскую агрессию. Английская, французская и американская дипломатия не склонна была вести политику активного  отпора агрессии Японии, надеясь ее столкнуть с СССР. На Брюссельской конференции СССР отстаивал принципы коллективной безопасности, требуя коллективных санкций против агрессора в соответствии с Уставом Лиги наций.

 

Таким образом, можно сделать  вывод, что Брюссельская конференция  также не имела результатов в  отношении приостановления агрессии Японии. Политика фактического потворства агрессорам, проводившаяся Англией, США и Францией по отношению к  Гитлеру в Европе и к японцам  на Дальнем Востоке дала возможность  Японии продолжат наступление в Китае. Японский генеральный штаб, разработавший план молниеносной войны, оказался в просчете, эти планы были не реальными. Они рассчитывали вести войну малыми силами – это тоже оказалось нереально. Война принимала затяжной характер, а это было очень неудобно для Германии, так как она видела в Японии своего основного помощника в войне.

 

2.2 Японо-германские отношения  в 193-1936 гг.

 

Захват Японией Маньчжурии, вторжение в Северный Китай и  создание марионеточных “автономных” режимов в отдельных частях Китая  вызвали обострение империалистических противоречий на Дальнем Востоке, в  превую очередь, японо-американских и японо-английских. Это обстоятельство, а также ухудшение японо-советских отношений и отношений с Китаем усиливали внешнеполитическую изоляцию Японии, что являлось серьезным препятствием для дальнейшего расширения агрессии и создания новых очагов и узлов войны, тем более, что без поддержки другой страны Япония не могла решиться на большую и затяжную войну. Стремясь избежать изоляции и обеспечить дальнейшее развертывание агрессии против Китая и СССР, японские правящие круги обратили свои взоры к гитлеровской Германии и стали добиваться образования военно-политического блока фашистских агрессоров на основе общности и единства внешнеполитических целей.

 

В общественной жизни Японии и Германии в 1920-1930-х годах было много общего; в этих странах шла  борьба революционных демократических  сил с ультранационалистическими, подготовлявшими приход фашистов к  власти. Правящие круги этих двух стран нашли между собой много общего. Перед Японией, как и перед Германией, встал вопрос о двух путях развития страны: мирного, на основе демократии; или военного, на основе реакции. Японская буржуазия в союзе с военщиной стремились завоевать влияние в массах и при общем реакционном направлении государственной политики все же сначала придерживались осторожного курса.

 

После заключения в 1919 г. мирного  договора с Германией, происходит значительное усиление немецкого влияния на Японию. Большую активность в деле возобновления культурных и технических связей проявил немецкий дипломат Вильгельм Зольф, который был первым немецким послом в Токио после первой мировой войны и находился в Японии с 1920 по 1928 гг. При его содействии в 1926 г. в Берлине был организован Японский институт взаимного обучения Японии и Германии, а в 1927 г. в Токио открылся японо-немецкий институт культуры, во главе которого стояли проф. Гунгерт и японский ученый Томоэда.

 

Обстановка, создавшаяся  в центре Европы после того, как  Гитлер стал канцлером Германии, в  январе 1933 г., благоприятствовала агрессивному курсу японского империализма. Уже  в 1933 г. Гитлер в беседе с министром  иностранных дел Риббентропом поставил вопрос о важности установления в  той или иной форме тесного  контакта Германии с Японией. Риббентроп заявил, что он сам имеет некоторые  связи с японцами и мог бы установить контакты. Германские политики учитывали, что “Япония занимала такие же антикомминтерновские позиции, как и Германия” (9, с. 106).

 

В октябре 1933 г. Герберт фон  Дирксен был направлен в качестве посла в Токио. В Берлине он был принят Гинденбургом и Гитлером, посетил министерство иностранных дел, имел встречу с военным министром – генералом фон Бломбергом. Последний дал понять послу в Токио, что желания Гитлера установить более тесные отношения с Японией, должно служить компенсацией быстрому росту отчужденности в отношениях с Россией. То обстоятельство, что Дирксен до назначения послом в Японию был послом Германии в Советском Союзе, не является случайным, скорее всего это было запланировано Германией. “Германское руководство, назначив послом в Японию Дирксена,хорошо знающего положение в СССР, стремилось добиться сближения с Японией на антисоветской основе” (11, с. 104). В марте 1933 г. Япония вышла из Лиги наций, в этом же году, в октябре, ее примеру последовала Германия.

 

В Японии в это время  так же стал проявляться все больший  интерес к развитию отношений  с Германией. Новый японский посол  в Берлине Нагаи в сентябре 1933 г. объявил, что Япония высоко оценила движение, которое увлекло Германию, что ее “быстрый рост, отвага, блестящая деятельность хорошо известна в Японии” (9, с. 106). В октябре 1933 г. принц Токугава, председатель японской палаты пэров, побывал в Берлине для встречи с Гитлером.

 

Подготовительная работа по созданию союза агрессивных держав началась после выступления Гитлера  в 1933 г. на съезде нацистской партии, в  котором он высказывался о Японии в дружественных тонах. Эту работу проводил германский военный атташе в Токио полковник Отт. По заданию правительства он представил в 1934 г. доклад о состоянии вооруженных сил Японии, в котором он выдвинул предложение о заключении японо-германского военного союза. Так как в реализации этого предложения была заинтересована и Япония, японское правительство назначило в мае 1934 г. военным атташе в Берлине подполковника Осима, которому и было поручено приступить к переговорам. Одним из результатов этих переговоров было прибытие в Берлин в мае того же года официальной миссии Японии во главе с адмиралом Мацусита. Во время его пребывания в Германии были продолжены переговоры о заключении военного союза, что подтверждалось донесением военного атташе США в Берлине Вуста: “…имеются данные, показывающие наличие необыкновенно тесных и дружественных отношений между Германией и Японией вплоть даже до возможного военного союза” (16, с. 151).

 

Обсуждались так же экономические  – внешнеторговые вопросы для  достижения наиболее тесных связей.

 

Переговоры Японии и Германии о заключении военно-политического  союза были продолжены в 1935 г. “Весной 1935 г. Риббентроп заявил Осима о готовности германского правительства заключить союз с Японией. Поле обсуждения этого предложения Осима передал согласие Японии на подписание договора между двумя странами” (16, с.152).

 

Для обсуждения деталей будущего соглашения в течение 1935 г. в Германию приезжали различные миссии, которые  вели переговоры по военным и экономическим  вопросам.

 

В конце ноября – начале декабря 1935 г. в Берлине состоялось совещание японских военных атташе, аккредитованных в столицах европейских  стран, обсуждавшие вопрос о японо-германском союзе. В начале 1936 г. в Берлин прибыла  новая японская военная миссия во главе с генералом Ито, уполномоченная вести переговоры относительно военных обязательств партнеров будущего блока. Р. Зорге вспоминает: “В Германии в марте-апреле 1936 г. между Риббентропом и послом Осима через адмирала Канариса проходили переговоры с целью заключения военно-политического союза. Идея того, чтобы эти переговоры не стали достоянием политических деятелей, делалось все, чтобы они держались в секрете, поэтому ни японский МИД не знал о них, ни МИД Германии. Как раз в это время из Германии в Японию прибыл Гак. Он имел специальные полномочия от Риббентропа и Канариса и действовал как связной в деле создания японо-германского союза” (11. С. 123-124).

 

Цель поездки Гака в  Японию состояла в выяснении вопроса  о том, как далеко пойдет японское правительство в сотрудничестве в военной области, если будет  достигнута договоренность об указанном  союзе, а так же о том, насколько  сильным союзником Германии в  военной области может быть Япония. Лишь после образования кабинета Хирота, с апреля 1936 г. переговоры стали развиваться по обычным дипломатическим каналам. Переговоры продолжил японский посол в Берлине Мусякодзи.

 

Германия продолжала подчеркивать свою большую заинтересованность в  скорейшем завершении переговоров  с Японией и выражала готовность пойти на уступки. Германский посол  в Китае Траутман, информированный о ходе переговоров указывал, что Германия была даже согласна отказаться от претензий на ее бывшие тихоокеанские владения (Маршалловы, Марианские и Каролинские острова), полученные Японией в качестве мандата на Версальской мирной конференции.

 

В конце концов сближение Японии и Германии закончилось тем, что 25 ноября 1936 г. был подписан между этими государствами Антикоминтерновский пакт. Инициатором и прямым исполнителем в подготовке и подписании пакта был Риббентроп. Пакт был подготовлен к лету 1936г., однако по просьбе японской стороны его подписание было отложено, чтобы не помешать заключению готовившихся соглашений с СССР по рыбной ловле.

 

Окончательный текст военно-политического  договора был подготовлен Риббентропом вместе с Осима и Мусякодзи к 23 октября 1936 г. В таком виде он подвергался обсуждению на заседании исследовательского комитета Тайного Совета 20 ноября. Обе стороны приложили не мало усилий для того, чтобы статьи договора скрыли его подлинный характер и направленность. “Договаривающиеся стороны, говорилось в тексте договора, согласились информировать друг друга об активности Коммунистического интернационала, консультироваться о необходимых мерах защиты и применять эти меры в тесном сотрудничестве. В интересах расширения союза между Германией и Японией обе стороны приглашали присоединиться к соглашению другие державы, которые, по их мнению, являются объектом “разрушительной деятельности” Коммунистического Интернационала. Срок действия “антикоминтерновского пакта” был определен в пять лет” (25, с. 171). Цель соглашения – якобы защита “национальной целостности Японии и сохранение мира и безопасности в Восточной Азии”.

 

В заключении содержалась  декларация о том, что Япония не имеет  намерения создать какой-либо международный  блок держав, и, что “настоящее соглашение не направлено против Советского Союза  или специально против какой-либо дугой  страны” (16, с. 154).

 

Содержавшийся в договоре раздел об ограниченном германо-японском союзе против СССР был секретным: стороны обязывались без взаимного  согласия на заключать с СССР никаких политических договоров, противоречащих духу данного договора (25, с. 173). Антикоминтерновским пактом Германия и Япония маскировали так же планы войны со своими конкурентами на мировых рынках – Англией, США, Францией. Некоторые дальневосточные наблюдатели англосаксонских стран указывали, что “антикоммунистический пакт” направлен не только против Коммунистического Интернационала, но и против всех, сотрудничающих с коммунистами, предупреждая, что данный пакт, после присоединения к нему 6 ноября 1937 г. фашистской Италии бросает вызов Британской империи. Однако политика “умиротворения” агрессоров продолжала оставаться руководящим принципом не только английских, но и американских правящих кругов (9, с. 114).