Политическая мысль в ХХ веке

которые выпадают на долю каждого при удовлетворении общих потребностей.

      Помимо  социальной солидарности людей  объединяют и интегрируют в  новые

общности те правила  поведения,  которые  заданы  не  правами  индивидов  или

коллективов (их Дюги  полагает  иллюзорными и просто  несуществующими),  а

социальной нормой. Происходит подобное дисциплинирование  и объединение по

той  простой  причине,  что  все  люди  существа  социальные,   что   всякий

социальный   акт,   нарушающий   социальную   норму,   обязательно   вызовет

«социальную реакцию» и т. д. «Всякое общество есть  дисциплина,  а  так  как

человек не может  жить без общества, то  он  может  жить,  только  подчиняясь

какой-нибудь дисциплине».

      Если  прочитать весь труд Дюги от начала до конца и проследить, в какой

мере на его отдельных  идеях  отразилась  идея  солидаризма,  то  трудно  не

согласиться  с  тем,  писал  П.И.Новгородцев  в   предисловии   к   переводу

«Конституционного права», что «отражение этой идеи в  доктрине Дюги  является

недостаточным и  поверхностным».

      Однако  на  этой  почве  «возможна   дальнейшая  плодотворная   работа,

возможна переоценка старых понятий и еще  более  решительное  преобразование

традиционных воззрений», чем то, которое мы находим у  Дюги.

      Институционализм вырос на базе признания и своеобразного истолкования

того факта,  что  существующие  в  каждом  обществе  коллективы  (социальные

общности, учреждения), такие как семья, члены одной  профессии,  добровольные

ассоциации,  а  также  коллективы,  организованные  во  имя   удовлетворения

умственных   и   иных   запросов,    следует    воспринимать    учреждениями

интегративными,  т.  е.  обеспечивающими   сплочение   общества   в   нацию-

государство. При  этом интегративная роль  подобных  коллективов  выполняется

ими вместе с выполнением  более частных ролей, связанных  с  таким  служением,

которое выгодно им самим.

      Даже  коллективная  общность,  именуемая   бюрократией,  занятая  обычно

заботами о постоянном своем  преобладании  над  массами  управляемых  лиц  и

групп,  может  восприниматься  в  качестве  учреждения   с   посредническими

функциями,   нацеленными   на   реализацию   общих   функций    государства.

Государство, в свою очередь, не только не препятствует появлению  и  развитию

бюрократической общности, но даже содействует ее институционализации.

      Теорию  институционализма  наиболее  успешно разрабатывал  Морис Ориу

(1859—1929), который извечную проблему противоположения  интересов индивида

и государства истолковал  в  духе  христианского  коллективизма  первых  его

веков, однако сделал это с некоторыми новациями, обусловленными  современной

социально-исторической  ситуацией.   Теория   институции,   понимаемой   как

учреждение,  установление  или  же  некая  коллективность,   отказалась   от

использования договорной теории и  от  командно-административной  законности

социалистов и выдвинула  ряд принципиально новых положений, которые  получили

затем весьма широкое  популистское употребление.

      Представители    теории    институционализма    уже    не     признают

предустановленного  порядка в  структуре  общества.  «Мы  верим  только,  что

существует здесь  определенное направление, являющееся для обществ линией  их

прогресса,— писал  в этой связи М. Ориу в работе «Принципы публичного  права»

(1910). — Существует  социальный идеал и существует  порядок вещей,  но он  не

предустановлен, он рождается».

      Предметом  публичного права, согласно М.  Ориу, является государственный

режим  правления,  который  олицетворяет  собой  государство,  т.  е.  режим

одновременно политический, экономический  и  юридический,  но  также  режим,

который «овладевает нацией, видоизменяет ее, налагает  на  нее определенную

форму и становится средой, в которой существуют индивиды».

      Гражданская   жизнь  составляет  объект  воздействия   государственного

режима  и  характеризуется,  согласно  концепции  Ориу,  разделением   между

политической  властью  и  частной  собственностью,  которые   в   первичных,

догосударственных формах организации нации «всегда бывают  слиты вместе».

Это разделение является на стадии функционирования  государственного  режима

основой одновременно и политической  власти,  и  свободы.  Такое  разделение

происходит  путем  двух  параллельных  процессов  —  централизации  права  и

централизации политической власти.

      Централизация  национального (общегосударственного)  права  сводится  к

тому, что установление правовых норм и санкций становится делом  центральной

политической власти и осуществляется  отделенной  от  частной  собственности

правительственной властью, т. е. судебной и административной.

      Правовой  порядок  может  осуществлять  справедливость  в  политических

учреждениях  не  иначе,  как вводя в них правовые  состояния.  При этом

необходимо,  чтобы  правовые  состояния  устанавливались  сами  собой.  Так,

например,  публичному  праву  присущи  известный публично-правовой  порядок

вещей и известное  положение институтов, которые в  совокупном  взаимодействии

«упорядочивают   область   публичных   отношений   в   целях    свободы    и

справедливости».

      О  своей теории Ориу Говорил, что «она дает благие результаты,  которые

состоят во внесении гуманности в  социальные  институты,  существующие  ради

человека». 
 
 

                       4. Немецкая политическая мысль

      В  начале 20-х гг. XX столетия  в   Германии,  потерпевшей  поражение   в

Первой мировой  войне, обремененной  множеством  экономических  и социальных

трудностей, политических и  идеологических  конфликтов,  возникло  национал-

социалистическое  движение.  Оно  явилось   своеобразным   выражением   того

глубокого  общественного  кризиса,  который  охватил  в  ту  пору  одну   из

крупнейших стран  Европы.  Национал-социалистическое  движение  выступило  с

собственной программой преодоления трудного кризиса и  развернуло  борьбу  за

переустройство Германии на. принципах национал-социализма.

      Неодинаковыми   виделись  экономическая  стабильность,  авторитетное  и

твердое политическое руководство,  гарантии  от  общественных  потрясений  в

разных  группах  германского общества.  Однако  у   многих   стремление   к

спокойствию, устойчивости и порядку трансформировалось в  требование  создать

«сильное государство», избавленное от таких  «пороков»,  как  «демократизм»,

«парламентаризм», «плюрализм»  и т. п.

      Его  они сумели обрести, в частности,  путем  настойчивого  внедрения   в

общественное сознание духовных ценностей, которые страшно  понижали политико-

правовую  культуру,  нравственный  и  интеллектуальный   уровень   немецкого

народа. У этих ценностей  были свои соответствующие  истоки.  Остановимся  на

трех из них. Первый—  немецкий национализм. Он включал в себя  как  признание

этнического  (охотнее  и  чаще   даже   расового,   т.   е.   прежде   всего

биологического)   начала   решающим    фактором    общественно-исторического

процесса, так и  идею (а равно  чувство)  превосходства  немецкой  нации  над

остальными  нациями,  народами.  Этот  национализм  был  насквозь   пропитан

антисемитизмом.  Концепцию  исконного  неравенства  рас,   их   деления   на

«полноценные»  и  «неполноценные»,  идею  борьбы  «благородных»  рас  против

«неполноценных»  как  содержания  всемирной  истории   первым   соединил   с

«германством» Хьюстон С. Чемберлен (1855—1927).

      Второй  идеологический  источник  немецкого   национал-социализма—  вся

доморощенная доктрина национального социализма.  В  1919  г.  вышла  в  свет

книга Освальда Шпенглера (1880—1936) «Пруссачество  и  социализм».  Шпенглер

утверждал: «Старопрусский дух и социалистический образ мыслей,  ненавидящие

сегодня друг друга  братской ненавистью, есть фактически одно и то же».

      Отличительная   черта  немецкого,  «прусского  социализма»—   торжество

принципа чиновничества, согласно которому  буквально  каждый  член  немецкой

народной общности независимо  от  рода  его  занятий  обретает  и  реализует

статус    чиновника,    находящегося    на     службе     у     государства;

частнособственнический  уклад жизни остается неколебимым, но  производство  и

обращение  организуются  посредством  государства.  В  нем  царит   порядок,

базирующийся   на   казарменной   дисциплине   и    строгой    иерархической

субординации.

      Цель  немецкого  социализма—  ликвидация  классовой  борьбы,  воцарение

согласия между  Капиталом и  Трудом.  Чтобы  его  достичь,  надо  всего  лишь

устранить отдельные  дефекты в наличной экономической  системе и искоренить  в

умах рабочих классовое мировоззрение, марксизм.

      Третий  идеологический  источник  национал-социалистических  воззрений—

традиция  антилиберализма,  издавна бытовавшая  в   Германии.   Либеральное

направление  в  политике  и  идейной  жизни  подвергалось  там  беспрерывным

нападкам на протяжении всего XIX в. Сначала они шли  со  стороны  феодальных

критиков капитализма, затем их продолжили представители  правоконсервативных

кругов германской буржуазии. Им было  неугодно  превращение  верноподданного

обывателя в самостоятельную  личность, которая  обладает  всеми  необходимыми

правами и свободами  и потому уже более не является послушной  марионеткой  в

руках всевластного государства.  Для них свободная личность,  к тому  же

имеющая  надежные  законные  гарантии  своей свободы,  являлась   подлинным

бедствием Германии.

      Идейное   ядро  этих  национал-социалистических  представлений—  проект

тоталитарной  политической  власти.  Основное  его   содержание   составляют

следующие   утверждения.   Тоталитарная   политическая   власть   есть    то

единственное организационное  устройство, которое одно интегрирует  всю  нацию

в сплоченную целостность, наводит в ней порядок и  полно представляет все  ее

интересы. Данная власть есть институциональная система,  которая  берет  под

свой  абсолютной  и  непререкаемый  идеологический,   политический   (а   по