Политическая мысль в ХХ веке

доктрин  и  стремления  расширить  и  обогатить  поле  научных  исследований

исторической   реальности.   Бихевиористская    методология    противостояла

марксистской, отдающей предпочтение глобальному и классовому подходам.

      В   поле  зрения  исследователей-бихевиоралистов   в   первую   очередь

оказались  неформальные,  скрытые  структуры  власти:  группы  давления   на

правительство, пропагандистские центры, мафиозные группировки.

      Методологическим    стал    принцип    эмпирического    редукционизма,

заимствованного из философии неопозитивизма, которая  строится  на  признании

предметной  областью  научного  анализа  эмпирических   достоверных   фактов

политического поведения  индивидов. Согласно данному принципу  научный  смысл

имеют   только   те   положения,    которые    эмпирически    верифицируются

(подтверждаются). Все  остальное:  абстрактные  теории,  понятия  о  сущности

политики, власти и  т. д. — не имеют научной ценности и  выходят  за  пределы

научного  исследования.  Главными  инструментами   исследования   признаются

интервью и статистические методы.

      Бихевиорализм вызвал интерес тем, что отвергая отвлеченные рассуждения

о политике и  власти,  ориентировался  на  получение  конкретного  знания  о

политическом поведении людей. Причем знания, по словам  его последователей,

нейтрального,   поскольку   политическая    сторона    поведения    человека

рассматривалась как  естественное свойство людей, независимое  от  социально-

классовых интересов.  Например,  политическая  власть  трактовалась  в  духе

Ницше: в виде присущего  человеческой природе признака, даже его инстинкта.

      Бихевиористская методология ложилась  на  благодатную почву критики

авторитарных  и   тоталитарных   режимов,   основывающихся   на   концепциях

надличностного государственного или партийного интереса,  на  догме  полного

подчинения личности государству, системе.

      Золотой  век бихевиорализма приходился на 50-е гг., но  постепенно  его

распространение и  влияние снижалось. Тем не менее, по словам К.Бейме, в США

и сейчас около половины политологов — сторонники бихевиорализма.  И все же

голый эмпиризм  перестал  удовлетворять  многих  политологов.  Претендуя  на

создание  нейтральной   науки,   совершенствуя   софистические   инструменты

анализа, бихевиорализм замкнулся на описании фактов. В действительности  он

скрывал суровую  политическую реальность и маскировал «идеологию  социального

консерватизма».

      Критика  бихевиорализма и позитивизма привела к формированию  новых

течений: постбихевиорализма и постпозитивизма. В их содержании — разработка

политических теорий и моделей,  поиск  срочных  решений  неотложных  проблем

современности.

      В   рамках  постбихевиоралистского  периода формируются   и   получают

развитие  такие  типы  политического  исследования,  как   функционализм   и

системный   анализ.   Т.   Парсонс,    как    основоположник    структурного

функционализма,   выступил   инициатором   разработки   концептуального    и

теоретического аппарата социологии  и  политологии.  Свое  главное  внимание

американский социолог уделяет анализу функционирования политических  систем,

стремясь соединить  функциональный подход с системным.

      При   этом  Т.   Парсонс   рассматривает   политику   как   параллельно

существующую с  экономикой подсистему общества, считает  ее  инструментальным

аспектом социальной организации.

      Функциональный  анализ — одна из современных  методологий в политической

науке.  Он   включает   изучение   функциональных   зависимостей   элементов

политической системы: единства институтов власти, соответствия  их  действия

(функционирования) потребностям политических субъектов;  выявление того,  как

реализуется потребность  в приспособлении  системы  к  изменяющейся  среде  и

т.д. Исследователи  отмечают  и  ограниченность  методологии  функционализма,

которая слишком абстрактна и мало помогает в объяснении конкретных  явлений.

Функциональная модель политической системы консервативна,  поскольку  отдает

предпочтения равновесию стабильности системы.

      Эта   методология  не   является   основой   выявления   и   объяснения

противоречий, напряженностей, конфликтов в деятельности  системы,  без  чего

нет и развития.

      Функциональный  анализ  в  политической  науке   развивали  американские

ученые Алмонд и Пауэлл, разработав три уровня  анализа:  система и среда,

внутреннее функционирование системы, ее сохранение и адаптация.

      Теоретическая  политология представлена также  системным анализом, общую

концепцию которого применительно к политической науке разработал  Д.  Истон.

С  точки  зрения  системного  анализа,  политическая  сфера  жизни  общества

представляет совокупность определенным  образом  упорядоченных  политических

взаимодействий в  данном обществе,  посредством  которых  происходит  волевое

распределение ценностей. Данная совокупность образует политическую  систему,

действующую в социальной  среде,  включающей  другие  сферы жизни общества

(экономическую, биологическую,  психологическую) и внешние системы.

      Несомненно,  что  интерпретация  политической  сферы  как   динамичной

системы  открывает  возможность   объяснить   политические   явления   через

связывающие их взаимозависимости,  позволяет  рассматривать  эту  сферу  как

целостность, где  действуют не отдельные лица, а  организации и группы.

      Системный анализ в сочетании с функциональным порывает с эмпиризмом  и

вносит в политологию  концептуальную основу объяснения  политических  явлений

и процессов, в тесном взаимодействии со всеми другими  сферами общества.  Тем

самым  создается  теоретическая  предпосылка  для  демистификации  политики,

реалистического видения  феноменов власти и государства.

      Вместе  с тем методология системного  анализа,  как  и  функционализма,

оставляет в стороне  вопрос  об  объективной  социально-экономической  основе

политической системы, о действии  объективных  закономерностей  в  обществе.

Она также является чрезмерно абстрактной теоретической  моделью. Кроме  того,

ей  присуща  ориентация  главным  образом  на  стойкость  системы,   на   ее

равновесие, что определяет консервативную установку в исследовании, ведет  к

недооценке свойственных ей динамизма, конфликтности, а  также  кризисов  или

упадка. 
 
 

                      3. Французская политическая наука

      Политическая  мысль Франции начала века  фокусировалась на двух основных

направлениях,  связанных с истолкованием традиционных  консервативных   и

либеральных учений и на истолкованиях  привлекавшего  все большее внимание

социализма—   социализма   безгосударственного,   социализма    этатистского

(марксизм и советский  опыт) и социализма реформистского, ревизионистского  и

социализма «по  ту сторону марксизма».

      Творчество    Леона     Дюги     (1859—1928),     теоретика     права,

конституционалиста, декана юридического факультета в  Бордо,  приходится  на

тот  период,  когда  в  европейских  странах  происходило  возрождение  идей

естественного  права  (юснатурализма).  Его самый главный труд  назывался

«Трактат о конституционном  праве» (1911).

      Дюги провозглашает тезис о том,  что «публичная  власть  есть  просто

факт».  Государство  в   его   прежних   формах   коллективности—   римская,

королевская,  якобинская,  наполеоновская,  форма  третьей   республики   во

Франции—   исчезает,   и   место   этих   форм   начинает   занимать   новый

государственный строй—  «более  гибкий,  более  гуманный,  более  защищающий

индивида». Этот строй  покоится  на  двух  элементах.  Первый  элемент—  это

концепция социальной нормы (входит в  корпус  объективного  права),  которая

основывается «на  факте взаимной зависимости», соединяющей  все  человечество

вообще и членов любой социальной группы (в частности, социальная  норма  для

слабых и сильных, для больших и малых, для правящих и  управляемых).  Вторым

элементом  является  децентрализация  (другое  название  этой   новоявленной

социальной  и   общеустроительной   тенденции—   синдикальный   федерализм).

Комментируя это  положение, Дюги решительно отмежевывается от  революционного

синдикализма и  высказывает  уверенность  в том,  что современное общество

движется  «к  известному  роду  федерализма   классов,   сорганизованных   в

синдикаты»  и  что  этот  федерализм  со  временем  будет  «скомбинирован  с

центральной властью, которая  не  упразднится,  сохранит  свою  живость,  но

примет  совершенно  другой  характер-  и сведется  к функциям  контроля  и

надзора».

      Центральной  и объединяющей  идеей  для   Дюги  становится  не  идея  из

арсенала юснатурализма или юридического догматизма, а идея,  заимствованная

из области позитивистской  социальной  философии.  Таковой  стала  концепция

солидаризма, у истоков которой находится О. Конт.  Именно  привнесение этой

идеи в  проблематику  обсуждения  природы  публичной  власти,  публичного  и

частного права  привело Дюги к переформулированию предмета  публичного  права

и прав  человека,  а  также  к  новым  перетолкованиям  понятий «социальный

класс», «индивидуальное  право», «разделение властей» и др.

      О  солидарности Дюги высказался в таких словах: «В солидарности я вижу

только факт взаимной зависимости, соединяющий между  собой, в  силу  общности

потребностей и  разделения труда,  членов  рода  человеческого,  в  частности

членов одной социальной группы.

      Классы  современного общества предстают  в  изображении  Дюги  собранием

индивидов, между  которыми существует «особенно тесная взаимная  зависимость»

(т. е. особо  тесная солидарность), так как  они совершают  одинаковую  работу

в общественном разделении труда.  При  этом  взаимная  зависимость,  которая

людей соединяет  в силу  их  принадлежности  к  одной  и  той  же  социальной

группе, является, как  это было показано Э. Дюркгеймом  в  его  «Общественном

разделении труда», следствием  взаимосвязей  тех различных частей  работы,