Общественная жизнь и занятия евреев Беларуси в XIV – XVI вв

В Польши и Литве существовала ступенчатая система еврейского самоуправления - община с ее кагалом, округа из их окружными сеймиками и общий еврейский сейм - Ваад (в переводе с иврита - "комитет"), на котором решали межобщинные проблемы. Сначала депутаты Польши и Литвы съезжались на общий Ваад, затем произошел раздел. Литовские евреи организовали свой самостоятельный центральный Ваад Литвы.

Ваад собирался два раза в год во время больших ярмарок, и на его съезжались делегаты из округов. Каждый округ налагал наказ для своих депутатов, чтобы они не допускали повышения старых налогов и введения новых для своего округа.

Община того города, в  котором происходило очередное  заседаниеВаада, должна была позаботиться про безопасность всех депутатов. Депутаты Ваада избирали исполнительный орган, который исполнял свои обязанности круглый год. В его входили "парнас" Ваада, казначей и несколько секретарей. "Парнас" Ваада был высшим административным постом, которого мог достигнуть еврей, и на его выбирались влиятельные люди, чаще всего "парнасы" округов или части крупных общин.

Ваад был ответственен за выплату налога из всех евреев, которые проживали на территории Польши и Литвы. Правительство ежегодно устанавливал определенную сумму, и Ваад обязан был внести ее в государственную казну. В любом случае Ваад обязан был выплатить все сполна. Ради этого рассылали по стране специальных уполномоченных, чтобы они, исследовав экономичное состояние еврейского населения, установили бы для каждого округа груз налогового обложения, чтобы никто не мог уклониться от своей участи в выплате общего налога. Ваад запрещал уполномоченным принимать какие-либо подарки.

Не было практически ни одной серьезной проблемы еврейской  жизни тех пор, которой бы не занимался  ваад.

Ваад коронных, или польских евреев существовал с 1580 г., а Литовский – с 1623 г. В период из 1580 по 1623 г. в сессиях Коронного ваада принимали участие и еврейские общины Великого княжества Литовского.

Еврейские общины имели собственные  автономные суды, которые разбирали  все внутренние дела. Во главе суда каждой общины стоял раввин, и при  нем были, по крайней мере, еще  двое судей. Судьи избирались одновременно членами кагальных комиссий; должность судьи была почетной, и награду он получал только за некоторые свои функции. Судейские коллегии заседали поочередно, в одном и том же месте и в определенные часы. Всякий обязан был появиться в суд по вызову под угрозой отлучения от общины и заочного решения дела. Решения суда записывались тут же, немедля.

Существовали три коллегии суда: высшая, средняя и более  низкая, в зависимости от денежной суммы дела. Штраф, который накладывали  на виновных, чаще шел на ремонт местной  синагоги. Доказательством служила  присяга и свидетельства свидетелей. Судья обязан был вынести свои решение в течение двух дней, а  по сложным делам - максимум через  воскресенье, и когда он задерживался с решением, то на судью могли  наложить штраф.

В большинстве случаев  еврейский суд наказывал денежным штрафом, хотя он имел право употребить и телесное наказание, а также  подвергнуть виновника тюремному  заключению на срок к трем месяцам. По королевским привилеям еврейские  суды имели даже право выносить смертельные  приговоры, но такие случаи неизвестны.

Особо серьезно еврейские  суды рассматривали дела про клевету. Самые авторитетные раввины занимались этими делами, и наказания за клевету  накладывались суровые. Клеветник  должен был встать в синагоге, в  черном уборе, с двумя черными  свечками в руках и заявить  во всеуслышание: "Я согрешил перед  Богом Израиля и против чести  такой-то особы; я провинился, сошел  с праведного пути; все то, что  я говорил или писал про  такую-то особу, есть сплошное вранье и  вымысел. За это я заслужил тяжелое  телесное наказание, но суд сжалился надо мной и заменил его выкупом". Затем виновник должен был в течение четырех недель сидеть в синагоге за дверями, исполнять траурные обряды и выплатить потерпевшему выкуп, который тот жертвовал на дела благотворительности. Еще суровее наказывали за слухи, оскорбительные для женской чести. В таких случаях запрещали есть хлеб клеветника, пить его вино, прятали его без религиозных обрядов - "как осла". Бывали случаи, когда кто-нибудь складывал песню оскорбительного удержания, и тогда раввины обязывали этого человека публично в синагоге промолвить покаяние в такой форме: "составленная мною песня равноценная собачьему лаю".

Евреи строили много синагог, и католическая церковь все время  сетовала, что "евреи понастроили  себе в городах синагог каменных и широких краше костелов и  домов". Прежде всего надо было получить разрешение у князя, у местного епископа, у магистрата и у частного владельца, на чьей земле строили синагогу. И когда крупные общины могли  заплатить за это большие деньги, то евреям мелких общин часто приходилось  собираться в малюсеньких домах, которые не вмещали всех, которые  молились. Община не забывала заслуг того, кто добился успеха в этом богоугодном  деле.

Часто синагоги не позволяли  строить повыше окружающих домов, и  чтобы зал для молитв получился  такой, как надо, опускали пол на несколько метров. Синагоги служили  и для защиты жителей от нападения, и их часто строили в виде крепостей  с могучими стенами, за которыми можно  было отсидеться в минуты опасности.

Еврейское население разделялось  тогда на три категории. Одни занимались торговлей и ремеслами. Религиозные  занятия были профессией для других - раввинов, проповедников. Третьи занимались учением ради самого учения.

О занятиях еврейского населения  можно судить по привилегии Витовта  городенским евреям - наиболее соответствующего специфике ВКЛ. Евреи занимались производством и продажам напитков, торговлей на рынках, в магазинах  и на улицах наравне с христианами, ремеслами. Часть населения занималась земледелием. Одним из самых главных  занятий был откуп таможни. Этот вид занятий получил распространение  позже, но уже у Витовта был  откупщик по имени Шаня.

Помимо откупа, важной ветвью экономичной деятельности евреев было ростовщичество. Причем нередко евреи  кредитовали и господаря. Король и великий князь брал большие  ссуды, занимая деньги у многих зажиточных жителей государства. Постепенно они  под разными причинами стали  отказывать королю в кредитах, ведь сбор ссуд представлял собой очень  трудоемкую процедуру. В такой ситуации на спасение Казимиру пришли евреи, которые  оказались куда терпимее. Евреи давали значительные суммы вперед, готовы были ждать возвращения целые  годы и самое главное соглашались  брать долги тем, чем мог выплачивать  их руководитель (откупами, товарами ит.д.).

Значимость, которая придавалась  во ВКЛ владению землей, направляла мысли каждого зажиточного еврея  на приобретение земли. В ВКЛ, в различие от всей остальной Европы, не существовало особенных ограничений на приобретение земли евреями. Евреи-землевладельцы встречаются на территории ВКЛ уже  из XVI ст. Также общеизвестный факт, что большинство арендаторов были еврейского происхождения.

Важнейшим занятиям еврейского населения была торговля. Однако даже в конце XVI ст. торговля не находилась исключительно в руках евреев. Кроме того, большинство торговых операций проводилась на одолженные деньги.

Несмотря на оказываемое  противодействие, к концу XVI в. настроились  очень оживленные связи между  Ригой и евреями Полоцка, Витебска, Орши, Копыси, Могилева и Брест-Литовска. В особенности широкий размах имели на рижском рынке торговые дела могилевского купца Афраша Рахмоиловича, одного из наиболее предприимчивых негоциантов Великого княжества Литовского конца XVI в.

Тяжело действительно  определить объемы ввозной торговли. Хотя пример арендатора волынских и  брестских поместий еврея Авраама  Шмойловича, который сплавлял по Сапропели к Висле хлеб: рожь, пшеницу, ячмень и овес свидетельствовал, что она достигала больших размеров. В Шмойловича были свои посредники, евреи и христиане, целый штат служебного персонала.

Городенские евреи торговали  льняным семенем, рожью, страданием и телячьей кожей в Кенигеберге  и Ковно, а там закупали соль и  сельдь.

Белорусские евреи принимали  активное участие в крупнейших ярмарках Великого княжества Литовского. Арендные соглашения белорусских евреев XVI в. говорят про их доминантную роль в области соляной добычи. Главным ее центром был Брест.

Борьба за место на рынке  велась между купцами все время. Например, пинским купцам братьям  Пейсаху и Айзику не раз приходилось выручать из долгов пинского князя Федора Ивановича. Затем сыновья Пейсаха Нахим и Израиль с другими евреями, объединив свои капиталы, арендовали таможню, пинские трактиры, трактиры клецкие и городецкие, поставляли в Пинский замок соль, арендовали пинские озера, клецкие мельницы.

Землевладельцы-евреи были преимущественно из Брест-Литовска, Гродно и Пинска. В городах Великого княжества Литовского они нередко  владели землями в границах самого города или в близлежащихего окрестностях.

Еще одним занятиям евреев были ремесла. Сначала еврей-ремесленник  работал на потребителя-еврея. Для  выполнения приказов сваей религии евреям требовались мясники и портные из своей среды. Первые виновные должны были управляться специальными постановлениями о забое скота, вторые - библейским заветам относительно смешивания шерстяной и льняной ткани при шитье одежды (так называемый "шаатнез"). В XV ст. к двум данным категориям добавились кожевники, стекольщики, скорняки и ткачи.

За исключением Гродно, где установились более или меньше мирные отношения между еврейскими ремесленниками и христианскими  цехами, положение ремесленника еврейского происхождения на белорусских землях везде было тяжелым. Он выступал как "портач", который в тяжелой  борьбе за существование был озабочен не столько качеством своиx изделий, сколько иx дешевизной и комбинированием  ремесленной работы с торговлей (продажа своиx изделий на рынке), и рассчитывал на неразборчивый  и очень бедный рынок крестьян, коим преимущественно кормилась  и масса мелких торговцев.

С течением времени расширялся ассортимент изделий, которые изготавливались  ремесленником-евреем. Работал ли он на единоверца или на шляхтича, ему приходилось прилагать максимум усилий для того, чтобы удовлетворить изысканные вкусы и требования клиентов, в особенности по части дамских туалетов. Судя по составлявшимся ваадам для ремесленников длинным списком предосудительных и запрещенных вещей, портным, скорнякам и сапожникам было открыто широкое поле деятельности. Увеличилось число ветвей ремесленного производства. К упомянутым уже специальностям добавились шапочники, литейщики, шорники, сторожевые мастера, токари, плотники, печники, каменщики, кожевники, кузнецы, слесари, жестянщики, медники, парикмахеры.

Никакие запреты не могли  помешать развитию еврейского ремесла. Право на занятие ремеслами с  точностью, которая отвечала назревшим  нуждам, обусловливалось большинство  привилегий, пожалованных евреям князьями, воеводами и частными владельцами  позже, в XVII - XVIII вв.

Вскоре у еврейских  ремесленников стала появляться нужда в собственных корпоративных  объединениях, точнее, в своих цехах.

Только под эгидой цеха еврей-ремесленник мог добиться право на работу, которое оспаривалась длинные годы вопреки ясному смыслу законодательных актов.

Цехи или братства еврейских  ремесленников начали являться вначале XVII в. Члены цеховой организации были соединены так называемым "пергаментным листом", закрепленным их подписями и удерживались основные обязательные правила. Чтобы стать членом цеха, мастерам, еврей должен был иметь свидетельство о том, что он пробыл у мастера два года в качества ученика и один год в качества подмастерья, а также быть семейным. Холостым ремесленникам под угрозой денежного штрафа и даже изгнания из города запрещалась самостоятельно вести дела.

Кагал являлся хранителем порядка в цехе. На белорусских  и литовских землях кагальные представители складывали половину членов цеховой администрации и вмешивались даже в найм чиновников цеха. Опека кагала нередко была чересчур тяжелой для цехов.

Евреи-ремесленники, неорганизованные и бесправные, длинное время смиренно исполняли требования христианских цехов: вносили определенные суммы  в цеховую кассу, мирились из их надоедливым  контролем, опекой, твердой регламентацией еврейского ремесла и целым рядом  других ограничений. В XVII и в особенности  в XVIII в. положение, однако, изменилась.

Насколько обоснованными  были слухи о еврейском засилье  в Великом княжестве Литовском? Исторические источники свидетельствуют  о том, что это не соответствует  действительности. Актовые данные показывают, что богатых евреев в то время  было очень мало. Очень ограниченное число зажиточных откупщиков существовало безбедно, но большинство евреев еле  сводили концы с концами.

С.А. Бершадский охарактеризовал экономичное положение белорусских и литовских евреев так: "Торговые и кредитные операции большинства евреев измеряются рублями, иногда десятками рублей (на наши деньги) и не выходят из мелких кредитов крестьянам, мещанам, татарам. Торговля, по преимуществу, мелкая. Но этого мало: сами операции ведутся на деньги, одолженные или у священников, королевских дворян, или местных чиновников, наконец, мещан-христиан. Нередко оборотные суммы одолжены под залог домашних вещей, даже ношеной одежды".