НЭП: содержание, альтернативы, механизмы реализации

Под руководством Г. Сокольникова заново создавались финан­совые органы в центре и на местах, подбирались квалифицированные работники. Так, для подготовки денежной реформы был приглашен опытный финансист Н.Н. Кутлер, который участвовал в проведении знаменитой реформы С.Ю. Витте в 1895—1897 годах.

В течение всего 1922 года шла острая дискуссия о том, как про­водить денежную реформу, что взять за мерило ценности при перехо­де на новые деньги. Предлагался так называемый «товарный рубль», который был бы связан лишь со средним курсом товаров, или с товар­ным индексом. Сокольников же настаивал на золотом стандарте, и к концу 1922 года было решено проводить реформу на основе золотого стандарта.

Для стабилизации рубля была проведена деноминация денежных знаков, то есть изменение их нарицательной стоимости по определен­ному соотношению старых и новых знаков. Сначала в 1922 году были выпущены так называемые совзнаки. Новый рубль приравнивался к 10 тыс. прежних рублей. В 1923 году были выпущены другие совзна­ки, один рубль которых равнялся 1 млн. прежних денег и 100 рублям образца 1922 года.

Одновременно с выпуском новых совзнаков, в конце ноября 1922 года была выпущена в обращение новая советская валюта — «чер­вонец», приравненный к 7,74 г чистого золота, или к дореволюцион­ной золотой десятирублевой монете. Новые «золотые банкноты» на 25% обеспечивались золотом, другими драгоценными металлами и иностранной валютой, на 75% — легкореализуемыми товарами, век­селями и прочими обязательствами Выпуск червонцев означал пере­лом в развитии финансовой системы России. Было строго запрещено использовать червонцы для покрытия бюджетного дефицита. Они предназначались, прежде всего, для кредитования промышленности и коммерческих операций в оптовой торговле.

И хотя на 1 января 1923 года доля червонцев в денежной массе была ничтожна — всего 3%, во втором полугодии они почти вытесни­ли совзнаки из крупного хозяйственного оборота. Уже осенью кресть­яне соглашались продавать зерно только за червонцы, порой даже сни­жая цены, лишь бы получить «золотые банкноты». Устойчивость червонца подтверждалась тем, что Госбанк обменивал все предъявля­емые банкноты на иностранную валюту по твердому курсу.

Осенью 1922 года были созданы фондовые биржи, где разреша­лась купля-продажа валюты, золота, облигаций государственных зай­мов по свободному курсу. Если курс червонца поднимался выше офи­циального паритета, Госбанк скупал золото и иностранную валюту на бирже, выпуская дополнительное количество червонцев, и наоборот. В результате этого в течение 1923 года курс червонца повышался по отношению к иностранным валютам. Так, если на 2 января 1924 года курс доллара на московской бирже составлял 2 руб. 20 коп., то к 1 ап­реля 1924 года он достиг 1 руб. 95,5 коп. и на этом уровне остановил­ся. То же самое происходило с фунтом стерлингов, франком, маркой и другими валютами. Уже в 1925 году червонец стал конвертируемой ва­лютой, он официально котировался на различных валютных биржах мира.

Заключительным этапом реформы была процедура выкупа сов-знаков. В марте 1924 года был определен фиксированный курс из рас­чета 50 тыс. руб. совзнаками 1923 года за 1 рубль золотом казначей­скими билетами. Но так как деноминация 1923 года приравняла в свое время 1 руб. образца 1923 года к 1 млн. руб. знаками дореволюцион­ного и революционного образцов до 1921 года включительно, то это означало обесценивание бумажного рубля в 50 млрд. раз. Но это была не самая рекордная цифра. Если говорить о мировой практике, то в тот период Германия превзошла ее.

Одновременно с денежной была проведена налоговая реформа. Уже в конце 1923 года основным источником доходов государствен­ного бюджета стали отчисления от прибыли предприятий, а не налоги с населения. Логическим следствием возврата крыночной экономике был переход от натурального к денежному налогообложению кресть­янских хозяйств. И хотя процесс проходил очень медленно, основная линия просматривалась достаточно четко. В этот период активно раз­рабатываются новые источники получения денежного налога. В пе­риод между августом 1921 и февралем 1922 годов были установлены налоги на табак, спиртные напитки, пиво, спички, мед, минеральные воды и другие товары. К последнему кварталу 1922 года Сокольников заявил, что треть всех поступлений бюджета получена за счет денеж­ного налогообложения, меньше трети — за счет выпуска банкнот, а остальная часть — за счет натурального налога.

Постепенно возрождалась кредитная система. В 1921 году возобновил свою работу Госбанк, упраздненный в 1918 году. Началось кре­дитование предприятий промышленности и торговли на коммерчес­кой основе. До тех пор, пока не произошла стабилизация рубля, Госбанк выдавал ссуды под весьма высокие проценты: от 8 до 12% в месяц, но постепенно процентная ставка снижалась. В стране возникли специализированные банки: Торгово-промышленный банк (Пром­банк) для финансирования промышленности, Электробанк для кре­дитования электрификации, Российский коммерческий банк (с 1924 года — Внешторгбанк) для финансирования внешней торгов­ли, Центральный банк коммунального хозяйства и жилищного стро­ительства (Цекомбанк) и др. Эти банки осуществляли краткосрочное и долгосрочное кредитование, распределяли ссуды, назначали ссуд­ный, учетный процент и процент по вкладам.

Летом 1922 года был предпринят еще один шаг к стабилизации финансовой системы: была открыта подписка на первый государственный хлебный заем на общую сумму в 10 млн. пуд. ржи в зерне. Государство выпустило беспроцентные облигации достоинством в 100 пудов, которые подлежало оплатить в период с 1 декабря 1922 года по 31 ян­варя 1923 года натурой или наличными деньгами по полной рыночной цене ржи вдень оплаты. Вслед за этим был выпущен 6%-ный заем на 100 млн. золотых рублей. Все это проводилось с целью подготовки условий для денежной реформы, поскольку облигации служили в ка­честве внутреннего кредита, а также средством выкупа обесцененных бумажных денег.

Была создана целая сеть акционерных банков, среди акционеров которых были Госбанк, синдикаты, кооперативы, частные лица и даже иностранные предприниматели. Эти банки кредитовали, в основном, отдельные отрасли промышленности. Для кредитования предприятий потребительской кооперации открывались кооперативные банки, для сельскохозяйственного кредита — сельскохозяйственные банки, для кредитования частной промышленности и торговли — общества вза­имного кредита, для мобилизации денежных накоплений населения учреждались сберегательные кассы. В 1923 году в стране существова­ло 17 самостоятельных банков, а в 1926 году их число возросло до 61. Доля Госбанка в общих кредитных вложениях банковской системы снизилась за это время с 66 до 48%.

Подтверждением рыночного характера экономики может слу­жить конкуренция, возникавшая между банками в борьбе за клиентов путем предоставления им особо выгодных условий кредитования. За­частую одни и те же организации, предприятия, тресты кредитовались у нескольких банков одновременно. Широкое распространение полу­чил коммерческий кредит, то есть кредитование друг друга различны­ми предприятиями и организациями. Примерно половина краткос­рочного банковского кредита осуществлялась через учет коммерческих векселей. Все это говорит о том, что в стране уже функционировал еди­ный денежный рынок со всеми его атрибутами.

Большое внимание уделялось внешней торговле. Нарком финан­сов Г. Сокольников неоднократно подчеркивал, что успешное эконо­мическое развитие страны возможно лишь в том случае, если она смо­жет «хозяйственно примкнуть к мировому рынку». Вопреки мнению Ленина, который твердо настаивал на государственной монополии внешней торговли, Сокольников (особенно в 1922 году) выступал за ее некоторую либерализацию, поскольку это не только позволило бы пополнить золотой запас страны, но и обеспечило бы поступления в бюджет от таможенных пошлин, а также увеличило бы емкость внутреннего рынка. Монополия внешней торговли, по мнению Сокольникова, не давала возможности полнее использовать экспорт­ный потенциал страны, поскольку крестьяне и кустари за свои про­дукты получали только обесцененные советские денежные знаки, а не валюту.

Сокольников настойчиво выступал за организацию совместных торговых обществ с участием иностранного капитала, за расширение прав трестов и предоставление им возможности выхода на мировой рынок под контролем Наркомвнешторга. Дело в том, что к осени 1922 года стало ясно, что внешнеторговый оборот страны заметно от­стал от общих темпов хозяйственного подъема. В первом полугодии 1922 года стоимость экспорта составляла не более 3% от уровня 1913 года, при этом стоимость импорта в десять раз превосходила сто­имость экспорта. Это объяснялось тем, что на восстановление про­мышленности нужно было все больше закупать за рубежом сырья и оборудования. Расширять же импорт можно было только за счет роста экспорта, скажем, излишков сельскохозяйственной продукции. Но закупочный аппарат Наркомвнешторга был неповоротливым и нео­пытным, да и денег на закупки продуктов у крестьян государство вы­деляло очень немного. Сокольников пытался добиться разрешения на временную либерализацию ввоза и вывоза для крестьян и предприя­тий (трестов) по отдельным категориям товаров. В.И.Ленин высту­пил резко против ослабления монополии внешней торговли, опаса­ясь якобы роста контрабанды. На самом же деле правительство опасалось того, что производители, получив право свободного выхода на мировой рынок, почувствуют свою независимость от государства и вновь начнут бороться против этой власти. Исходя из этого, руковод­ство страны всеми силами старалось не допустить демонополизации внешней торговли.

И все же в стране происходило возрождение рыночной эконо­мики, освобождение ее от оков «военного коммунизма», что способ­ствовало достижению высоких экономических показателей. С 1921 по 1926 год объем промышленного производства возрос более чем в три раза и практически приблизился к уровню 1913 года. Производство сельскохозяйственной продукции выросло за эти пять лет в два раза и на 18% превысило уровень 1913 года. В 1927 и 1928 годах прирост промышленного производства составил соответственно 13 и 19%. Среднегодовой темп прироста национального дохода в целом за 1921-1928 годы составил 18%. К 1928 году национальный доход на душу населения вырос на 10% по сравнению с 1913 годом. В 1922 году в ос­новном произошла отмена карточной системы.

Но, несмотря на твердую позицию наркомфина, «красные ди­ректора» по-прежнему требовали продолжать практику льготного фи­нансирования промышленности за счет крестьянства, чтобы подхле­стнуть развитие «социалистического звена» в государственной промышленности по сравнению с мелкобуржуазным звеном кресть­янского хозяйства. Для этого они настаивали на неограниченном рас­ширении банковской эмиссии. Уже в «Контрольных цифрах народ­ного хозяйства на 1925/1926 хозяйственный год», разработанных Госпланом, открыто утверждалась идея о «подчинении денежного об­ращения возрастающей эмиссии».

Таким образом, упорная четырехлетняя борьба с инфляцией была проиграна. Под нажимом Госплана и ВСНХ с июля по декабрь 1925 года денежная масса увеличилась по сравнению с 1924 года на 400 млн. руб., или в полтора раза, что привело к нарушению равнове­сия между размерами товарооборота и находившейся в обращении денежной массой. Возникла реальная угроза инфляции, признаком чего стал уже в сентябре 1925 года рост товарных цен и все более ощу­щавшийся дефицит промышленных товаров первой необходимости.

Крестьянство очень быстро отреагировало соответствующим образом на эту ситуацию, что привело к срыву плана хлебозаготовок. Это, в свою очередь, повлекло за собой невыполнение экспортно-им­портной программы и сокращение доходов от продажи хлеба за гра­ницей. Для поддержания устойчивого курса червонца на внутреннем рынке Госбанк был вынужден постоянно вводить в обращение золото и инвалюту, чтобы изымать денежные излишки. Но эти меры приво­дили не к сокращению эмиссии, а к истощению валютных резервов.

Так, собственно, был ликвидирован единый паритетный курс чер­вонца, поддерживаемый Госбанком, как на внешнем, так и на внутрен­нем рынке, в результате чего произошло раздвоение валютных курсов. Продажа инвалюты была разрешена только для тех, кто выезжал из страны, вследствие чего возросло количество операций по вывозу чер­вонцев за границу, чтобы обменять их по официальному курсу. Для предотвращения этого процесса с июля 1926 года было запрещено вывозить червонцы, а вскоре прекратилась и их скупка на внешнем рынке. Это означало полный отказ от котировки советских рублей за рубежом. Червонец, являвшийся одной из мировых валют, превратился в сугубо внутреннюю валюту СССР.

Впрочем, к этому времени Г. Сокольников уже не участвовал в финансовых мероприятиях, так как еще в январе 1926 года его осво­бодили от обязанностей наркома финансов. Это было связано с ожесточенной борьбой в коридорах власти за выбор дальнейшего пути развития экономики страны. В 1930-х годах Г. Сокольников был реп­рессирован и погиб в 1939 году.

4. Признаки кризисных явлений в экономике

Следует отметить, что, несмотря на бурное развитие рыночных отношений, в годы нэпа сохранялось жесткое государ­ственное регулирование экономических процессов. С одной стороны, допускалось функционирование различных рыночных элементов (хоз­расчета, свободной торговли, кредитно-денежных отношений), с дру­гой, в руках государства сохранялись «командные высоты» в крупной и средней промышленности, на транспорте, в банках, внешней торговле. Считалось, что социалистический (обобществленный) сектор еще дол­гое время будет сосуществовать с несоциалистическими укладами (час­тнокапиталистическим в промышленности и торговле, мелкотоварным и патриархальным в сельском хозяйстве). При этом предполагалось, что социалистический сектор должен постепенно вытеснять остальные уклады из хозяйственной жизни страны.

В. И. Ленин называл нэп обходным, опосредованным путем к социализму, единственно возможным после провала прямого и быст­рого слома всех рыночных структур в условиях «военного коммуниз­ма». Но при этом Ленин надеялся и на прямой путь к социализму при условии, что пролетарская революция победит в развитых западных странах. Он не упускал случая подчеркнуть, что нэп — «не навсегда», что необходимо иметь наготове соответствующие юридические обосно­вания для расторжения различных соглашений с отечественными и ино­странными предпринимателями, для постоянного государственного контроля над частным сектором. «Величайшая ошибка думать,— пи­сал Ленин в марте 1922 года,— что нэп положил конец террору. Мы еще вернемся к террору и к террору экономическому».

Главным приоритетом в экономической жизни страны являлось в тот период восстановление и интенсивное развитие крупной промыш­ленности, которая рассматривалась как основная опора Советской вла­сти в крестьянской стране и как источник укрепления ее обороноспо­собности. Но для развития промышленности нужны были огромные средства, которые можно было извлечь только из сельского хозяйства через налоги и сознательное установление особой ценовой политики.

Тем самым центральная власть пыталась регулировать основные пропорции экономического роста. Но на практике это привело к глу­боким диспропорциям, так называемым «ножницам цен». Если с 1913 по 1922 год цены на промышленные товары, по сравнению с ценами на продукцию сельского хозяйства, выросли в 1,2 раза, то к концу 1923 года «раствор» ножниц цен достиг уже 300%, или, другими словами, чтобы купить плуг в 1913 году хватало 10 пуд. ржи, а в 1923 году требовалось уже 36 пуд. ржи. Такая политика цен позволяла проводить неэквива­лентный товарообмен между городом и деревней, изымать из сельского хозяйства немалые средства.