Контрольная работа по дисчиплине история: «Россия во 2-й четверти середине 19 века»

Промышленность и финансы. Политику правительства в отношении промышленности вряд ли можно назвать прогрессивной  или поощрительной. Министры финансов Николая I не считали возможным тратить  государственные средства на организацию  промышленного кредита. Относительно высокий уровень прибыли обеспечивали предпринимателям лишь таможенные барьеры, установленные в 1822 г., но этого уровня было явно недостаточно для накопления капиталов для развития производства. Такой же традиционно осторожной политики придерживалось правительство  Николая I и в отношении учреждения частных банков, считая их «шарлатанами... спекулирующими на легковерии публики».

Казенные же банки, накапливавшие  денежные средства, раздавали ссуды  под залог помещичьих имений, что  вряд ли являлось целесообразным и  выгодным для государства. Столь  же щедро и непроизводительно  расходовала банковские вклады казна. Например, в росписи 1842 г. из 173 млн рублей Военному и Морскому ведомствам было ассигновано 82 млн, а на нужды просвещения — 2,7 млн.

Пожалуй, единственным мероприятием правительства, способствовавшим развитию промышленности и торговли, стала  денежная реформа 1839—1843 гг. Е. Ф. Канкрина. Россия была наводнена бумажными ассигнациями, которые бездумно выпускались правительствами начиная с конца XVIII в. Курс бумажных денег изначально был крайне неустойчив и менялся в зависимости от районов страны и времени года. Неустойчивость курса играла на руку спекулянтам и махинаторам, затрудняя коммерческие сделки торговцам и промышленникам.

Чтобы придать постоянство денежному  курсу, правительство объявило главной  единицей обращения серебряный рубль  и установило постоянное соотношение  между серебряной монетой и бумажной ассигнацией (1 серебряный рубль был  приравнен к 3 рублям 50 копейкам ассигнациями). Постепенно ассигнации были изъяты из обращения, а наряду с серебряными  и медными деньгами стали выпускаться  кредитные билеты, обеспеченные металлическим  запасом и свободно обменивавшиеся на серебро.

Говоря о социальной политике правительства  Николая I, следует прежде всего вновь обратиться к деятельности Комитета 6 декабря 1826 г. Именно ему принадлежит проект сословной реформы, частично осуществленный. Этот проект не только сохранял сословную иерархию, но и придавал ей еще более резко выраженную форму. Дворянство могло приобретаться только по праву рождения или в силу высочайшего пожалования. Выдвинувшиеся по службе должны были составить новое сословие «чиновных граждан». Низшие чиновники, крупные капиталисты, лица, окончившие университеты, входили в сословие «именитых граждан». Менее крупные торговцы и промышленники должны были образовать слой «почетных граждан». Все три типа «граждан» освобождались от подушной подати, рекрутского набора и телесных наказаний. Это нововведение могло способствовать росту буржуазных прослоек и в то же время защищало бы дворянство от «размывания» чужеродными элементами.

Не согласившись с мнением Комитета в целом, император извлек из его  проекта те части, которые не вызывали у властей никаких сомнений. В 1831 г. был опубликован Манифест «О порядке дворянских собраний, выборов  и службы по оным», в котором «полноправные» (имущие) дворяне отделялись от «неполноправных» (не имевших определенного количества душ крестьян или десятин земли). В 1832 г. Николай I подписал Манифест о создании сословия «почетных граждан» (личных и потомственных) для купцов, ученых, промышленников, деятелей культуры, низших чиновников.

Желая еще более укрепить позиции  первого сословия, в 1845 г. власти повысили требования Табели о рангах, предоставляя потомственное дворянство с 5-го, а  не 8-го класса. В том же году был  принят закон об учреждении заповедных имений (майоратов). Неделимые имения должны были состоять из 400 крестьянских дворов или 10 тысяч десятин земли. Попытка создать земельную аристократию по английскому или немецкому  образцу запоздала, и закон о  майоратах не имел практического  значения.

Правительство Николая I занимали не только проблемы первого и «среднего» сословий. Много усилий император  и его окружение потратили  на решение крестьянского вопроса. После закрытия Комитета 6 декабря 1826 г. один за другим были созданы еще 8 секретных комитетов, которые пытались решить проблему крепостного права. Позиция самого Николая I по данному  вопросу была крайне противоречивой. С одной стороны, он понимал, что  крепостное право — это зло  или, говоря словами Бенкендорфа, «пороховой погреб под государством». К тому же в условиях крайней централизации власти, отстаиваемой императором, помещичье душевладение выглядело неким вызовом политике государства. С другой стороны, потрясение основ дворянского государства было чревато междоусобицами с непредсказуемыми последствиями.

Наиболее важная из всех попыток  правительства решить крестьянский вопрос была предпринята в 1835—1839 гг. П. Д. Киселев, которого Николай I называл  своим «начальником штаба по крестьянскому  делу», разработал план двуединой реформы, распространявшийся и на государственные, и на частные владения. Причем в той части плана, которая касалась помещичьих крестьян, имелись как явная, так и тайная части.

Для маскировки задуманного правительством Киселев представил свой проект неким  развитием указа 1803 г. о вольных  хлебопашцах. Реально же его план должен был заложить основу принудительной регламентации правительством отношений  между помещиками и крестьянами. Государство отнимало у помещика право определять размеры крестьянского  земельного надела, форму и объем  повинностей, приближало помещичьих крестьян по правовому статусу к крестьянам государственным. В перспективе  же речь шла о постепенной отмене крепостного права.

Противодействие крепостников и нерешительность  императора привели к тому, что  плодом работы Секретного комитета стал указ 1842 г. об «обязанных крестьянах», отдававший вопрос о будущем крепостного  права на откуп помещикам. Ответ  на этот вопрос можно было предсказать  заранее — за все последующее  царствование Николая I на положение  «обязанных» было переведено всего 27 708 крестьян. Правительству же ничего не оставалось, как сосредоточить  все внимание на реформе государственных  крестьян.

В декабре 1837 г. Николай I подписал указ о новой системе управления государственными имениями. Император вновь продемонстрировал  свое убеждение в том, что государство, ничего не меняя по сути, может решить все проблемы путем косметических преобразований. Согласно новому указу, образовывалось Министерство государственных имуществ, которое должно было следить за экономическим благосостоянием крестьян, собирать с них подати, заботиться о медицинской помощи и распространении грамотности.

В результате возник большой и дорогостоящий  аппарат, в котором чиновник играл  ту же роль, что и помещик в  частновладельческой деревне. С  другой стороны, реформа явно улучшила наделение крестьян землей, порядок  их переселения, налоговую систему. Малоземельным крестьянам было отведено более 2 млн десятин земли, построено 2,5 тыс. приходских училищ, 27 больниц. Таким образом, деятельность Киселева хотя и не внесла принципиальных изменений в положение государственных крестьян, но стала одним из немногих удавшихся мероприятий правительства Николая I.

Нельзя сказать, что в эти  годы ничего не было сделано для  облегчения участи владельческих крестьян. С 1827 по 1846 г. ограничено право помещиков  ссылать своих крепостных в Сибирь, закреплено право крестьян на 4,5 десятины земли на ревизскую душу, запрещена продажа крепостных отдельно от семьи, четко определены права помещичьего суда. Конечно, эти меры не могли поколебать крепостнического строя.

Правительство попыталось упорядочить  вопрос и о городском населении. Наиболее значимым в этом плане стало  «Положение об общественном управлении С. Петербурга» от 13 февраля 1846 г. Оно  делило городское общество на 5 сословий. На первой ступени иерархической  пирамиды стояло потомственное дворянство, далее шли личные дворяне и  почетные граждане, за ними — купцы, а четвертым и пятым сословиями стали мещане и ремесленники. В  городской думе каждое сословие заседало отдельно и избирало представителей в исполнительный орган — Распорядительную думу. Закон 1846 г. увеличил зависимость городских органов от бюрократии. В Распорядительную думу вводился чиновник «от короны», а губернатор получил право широкого вмешательства в дела городского самоуправления.

Итоги внутренней политики Николая I. Бросается в глаза совершенно формальное отношение правительства  и всего чиновничества к государственным  делам. Ничего удивительного в этом нет. Министры, бюрократия рассматривались  лишь как исполнители верховной  воли. Зачастую Николая I упрекают за нерасположенность к переменам. Беда же заключалась в обратном, император брался за многие нововведения, не вникая в их суть, и старался лично, но лишь формально руководить каждым из них. В этом стремлении самодержца, даже при его прекрасной памяти и огромной работоспособности, таилась слабость государственного управления во второй четверти XIX в. Недостаточная компетентность Николая I имела в данном случае отнюдь не решающее значение.

Опасно было то, что чиновники, получая  задания и оценку своей деятельности от монарха, оказывались в положении  слепых и нерассуждающих исполнителей. Подобная работа не требует ни особого профессионализма, ни заинтересованности в ней. Более того, оценка сделанного чиновником мало зависела от конечного результата его деятельности. Николай I, естественно, не мог проследить за ежедневной работой государственного аппарата, поэтому он был вынужден удовлетворяться докладами министров, отчетами ведомств и т. п. Все это приводило к припискам, грубому обману, фанфарности отчетов. Россией начинал править не только Зимний дворец, но и бюрократия, точнее, ее среднее звено, поскольку об истинном положении дел в стране знали не министры, а столоначальники. Безнаказанность и круговая порука еще больше развращали государственный аппарат.

Реальная же ситуация была далеко не блестящей. В 1842 г., например, во всех служебных местах империи было не закончено 300 тысяч дел, изложенных на 3 млн листов бумаги.

Попытка Николая I походить в управлении страной на Петра I не удалась. Николай  Павлович не сумел поставить все  сословия на службу России. В его  намерение входило подчинить  все сословия власти монарха и  возглавляемого им государственного аппарата.

Вместо государства «общего  блага» Россия превращалась в государство  общего бесправия. Жизнь страны, пронизанная  не столько направляющей идеей, сколько  всепроникающим шпионством и доносительством, бюрократизировалась и формализовалась.

Руководствуясь лозунгом: «Мне нужны  не умники, а верноподданные», Николай! не требовал от своих министров инициативы и профессионализма в делах, знакомства с передовыми идеями и т. п. В таких  руках управление империей не могло  не прийти в упадок. Правда, для того чтобы это стало абсолютно  ясно, понадобилась внешнеполитическая катастрофа, подчеркнувшая призрачность величия николаевского строя.

Крепостничество давно ощущалось  правящими кругами как главная  угроза существующему строю. С другой стороны, крепостное право являлось основным связующим звеном всего  российского государственного механизма. Неудивительно, что в подобных условиях попытки самодержавия отменить или  изменить крепостное право выглядели  нерешительными и половинчатыми, говорившими  скорее о желании «облагородить» этот варварский институт, нежели расстаться с ним.

2. Общественно - политическая мысль "теория официальной народности" западники и славянофилы:

Доктрина «официальной народности»  избавила российскую монархию от идей Просвещения, которым ранее принадлежала определяющая роль в идеологии и  образном дискурсе власти, но при этом сохранила петровский миф монарха как земного божества. Именно Николай I заново утвердил характерный для XVIII в. культ Петра, почти забытый в царствование Александра I. Для Николая Петр Великий был образцом утверждения императорской власти в самодержавном государстве.

 В рамках теории «официальной  народности» исторический нарратив оставался линейным, следуя карамзинской модели. Таким образом, оказывалось, что несмотря на реформы начала XIX в., принципы единодержавия и самодержавия продолжали выполнять спасительную роль в истории России. Именно они возвели империю к ее нынешнему величию, поскольку разгромив Наполеона, российская монархия обратилась в орудие Божественного Промысла.

 Утверждение национальной особенности  России не потребовало от Николая  отказа от своей европейской  ипостаси. Он продолжал являться  подданным в европейском облике  командующего парадом — одновременно  и Фридрихом и Петром Великим.  Было очевидно, что воспитание, вкусы  и манеры Николая носили явно  немецкий характер: «Император даже  по крови более немец, нежели  русский», — замечал маркиз де  Кюстин .

 Тем не менее, немедленно после восстания декабристов официальный церемониал, риторика, искусство и архитектура принялись встраивать национальную идею в имперский миф. Уже первые манифесты Николая объясняли провал декабрьского мятежа особым духом русского народа, сохранившего верность своим царям. Во время коронации в 1826 г. император положил начало новой традиции. Пройдя в торжественном шествии из Успенского Собора к Архангельскому и Благовещенскому, Николай в полном царском облачении трижды поклонился народу с Красного крыльца. Собравшаяся на площади толпа отвечала громовыми приветствиями. Этот троекратный поклон стал инициальным ритуалом взаимного признания царя и народа — знаком негласных уз преданности и любви. Созданный Николаем ритуал стал непременной частью церемониальных посещений царями Москвы и вошел в сценарий всех последующих коронаций.  Это блестящий пример «приду-манной традиции», к которой уже в конце XIX в. относились с глубоким почтением, видя в ней древнюю и чисто русскую традицию, отражавшую народный характер монархии.