Н.Н. Муравьев энергично протестовал  против широко распространенной  практики передачи казенных остатков  в другие руки – как правило,  компаниям с участием петербургских  сановников. Почти все прииски  можно было бы за те или иные отступления от закона обратить в казну, но реализовывалась такая возможность только «в особых случаях», когда в этом оказывались заинтересованы достаточно влиятельные люди. Прекрасно понимая, что выступлением против сложившихся порядков он наживает могущественных врагов, Муравьев понимал и другое: существующая система будет с неизбежностью порождать коррупцию, и прекратить ее в этих условиях невозможно.

        Позиция Н.Н. Муравьева по другому  важнейшему для экономики вопросу – о кяхтинской торговле – не сводилась к максимальному увеличению таможенных доходов. В письме Л.А. Перовскому от 18 февраля 1850 года он утвержнал, что «главная выгода для России от кяхтинской торговли – сбыт своих мануфактурных произведений. Контрабандисты заменяют это золотом, лишая этим выгод и подрывая сбыт наших мануфактурных произведений»¹⁵. Поэтому борьба с контрабандным провозом золотой монеты велась энергично и жестко.

        Негативное отношение к сибирским  богачам сочеталось с противопоставлением их простому народу, который был в глазах Муравьева традиционной опорой верховной власти.

        В первые же годы генерал-губернаторства  появилась и такая характерная  для Муравьева черта, как внешний  демократизм, доступность для  простых людей. Он охотно беседовал с казаками, крестьянами, инородцами, принимал их в своем доме. В специальные приемные дни шли множество крестьян и простого народа, с самыми разнообразными просьбами. Пренебрежительно относясь ко всякого рода «канцелярщине» Муравьев нередко решал во время таких приемов важные и насущные вопросы. Правда, при этом столь же просто нарушались законы Российской империи, но это мало волновало «главного блюстителя законов в крае», как, впрочем, и его подданных.

        В сибирские же годы нашла  практическое воплощение и общая  антикрепостническая направленность взглядов и деятельности Н.Н. Муравьева. Одним из ее проявлений в административной практике стало «следственное дело о противозаконных действиях отставного коллежского советника Коновалова по управлению своими крепостными людьми».

        Как и прежде, антикрепостнические убеждения сочетались с признанием необходимости крестьянской собственности на землю. В Сибири, естественно, этот вопрос не возникал, но применительно к одной категории населения Муравьев его поставил. Доказывая необходимость серьезных преобразований в положении ссыльнопоселенцев, он подчеркивал особый вред запрещения им иметь недвижимую собственность.

        Крупная мера муравьевского времени  в сфере экономической и социальной политики – перечисление нерчинских горнозаводских крестьян в казаки – должна была способствовать решению приоритетных для Муравьева задач. Генерал губернатор и его помошники расценивали это как освобождение крестьян от полукрепостной зависимости. Из приписных крестьян Нерчинских горных заводов должны были быть образованы пешие батальоны Забайкальского казачьего войска, которые затем сыграли важную роль в движении на Амур. Положение старообрядцев осложнилось: их уставы запрещали службу в армии, и формирование Забайкальского казачьего войска поставило их в ситуацию, когда надо было либо оказывать сопротивление, либо бежать из обжитых мест.

        До 1851 года пограничные и городовые  казаки числились в гражданском  ведомстве и были свободнее  в смысле воинской дисциплины. 

2.3. Административные  преобразования

      Создание и представление проектов преобразований административного характера стало еще одним типичным для Муравьева направлением деятельности, обозначившимся уже в первые годы его генерал губернаторства. 

      Проекты преобразований, предлагавшиеся генерал-губернатором Восточной Сибири, предполагали не частичные, незначительные изменения в организации управления, а серьезные и существенные.

        Проект Муравьева, осуществленный  в 1851 году, вносил кардинальные  изменения. Если его предшественники  предлагали изменить количество казаков в пределах одной – двух тысяч, то по предложению Муравьева их штатная численность была доведена почти до 16 тысяч человек, а после включения в состав казаков нерчинских горнозаводских крестьян к ним прибавилось еще около 30 тысяч. Реально к 1857 году он располагал на границе примерно 23 тысячами человек¹⁶. Если в 1830 – 1840-е гг. речь шла о создании бригады, передачи казаков в военное ведомство, то Муравьевым было создано войско, подобно Донскому или Оренбургскому. Но главное – Забайкальское казачье войско получило совершенно новое назначение, связанное с планами Муравьева на Амуре.

      Свойственные  Муравьеву размах и масштабность намечаемых преобразований нагляднее всего видны в его действиях по изменению административно-территориального устройства края. 3 марта 1850 года был отправлен всеподданейший рапорт с приложением особой записки из 21 раздела. Это были проекты положения о Забайкальской и Якутской областях и Кяхтинском градоначальстве, новое штатное расписание и другое. Всего были подготовлены, во время первой поездки в Петербург в 1850 – 1851гг. представлены, а в течение 1851 года утверждены: новое административно-территориальное устройство Восточной Сибири с выделением Забайкальской, Камчатской, Якутской областей и Кяхтинского градоначальства; образование Забайкальского казачьего войска с обращением нерчинских горнозаводских приписных крестьян в казаки; передача Иркутского и Енисейского конных казачьих полков из гражданского в военное ведомство; новые временные правила для кяхтинской торговли; новые условия продажи вина в крае, основанные на сочетании акцизной и откупной системы; учреждение Амурской экспедиции под начальством Г.И. Невельского. Одновременно Муравьев добился расширения прав генерал-губернатора в отношении чиновников до сих пор не подчиненных местным властям ряда ведомств – горного, почтового, таможенного. Эта мера, наряду с переменами в штатном расписании существовавших и образованием новых учреждений, имела наибольшее значение в жизни сибирских чиновников.

        В выделенных в 1851 году из состава Иркутской губернии Забайкальской и Якутской областях был установлен по предложению Муравьева особый, упрощенный механизм управления. Общее губернское управление, губернское правление и казенная палата были соединены в одно общее. 

        Изменения в административном управлении Восточной Сибири, вносившиеся по инициативе Муравьева, были подчинены двум основным принципам: раздроблению Иркутской губернии на более мелкие единицы и сосредоточению управления войсками в руках генерал-губернатора с целью использования их для решения амурского вопроса. Последнее достигалось в результате образования Забайкальского казачьего войска, а так же передислокации и переподчинения городовых казачьих полков и линейных батальонов.

 ГЛАВА 3. ВТОРОЙ ПЕРИОД ГЕНЕРАЛ-ГУБЕРНАТОРСТВА

3.1. Решение амурского  вопроса. Изменения  в кадровой политике 

      Действия  генерал-губернатора Восточной Сибири по решению амурского вопроса  и, в частности, его тактика фактической  колонизации, опережающей дипломатические переговоры, получила противоречивую оценку в литературе. Практически полностью одобряют ее авторы коллективной "Истории Дальнего Востока»¹⁷ Другими исследователями действия Муравьева расцениваются как стремление вооруженным путем захватить Приамурье и Сахалин. На самом деле, как показывает анализ всей деятельности Муравьева на Дальнем Востоке, в основе его плана лежало обеспечение прежде всего заселения окраины, появления там русских поселений — пусть военизированных. Оружие же и военная сила нужны были не столько против Китая, сколько (и главным образом) против возможной угрозы со стороны европейских держав. Справедливость этого опасения наглядно подтвердили события на Камчатке в 1854 г., когда своевременное прибытие по Амуру подкреплений способствовало успешному отражению англо-французской эскадры.

      Позиция Муравьева-Амурского, не только в вопросе  об Амуре, выражалась в необходимости сосредоточить в руках генерал-губернатора, удостоенного полным доверием, ведение сношений с Китаем; утверждения, что возможность внешних сношений зависит от успеха внутренних мер к народному благоденствию, а успех этих самых мер — от успешного хода внешних сношений; что благоденствие Восточной Сибири связано с доступом для русских и иностранных судов р. Амура, ибо "огромная полоса земли, омываемая рекой Амур и ее притоками", есть лучшая часть Восточной Сибири, без которой остальные ее части будут поражены онемением; что граница по Амуру необходима для того, чтобы "не втерлись какие-либо другие иностранцы между Россией и Китаем"; что существует реальная угроза овладения англичанами или французами, "по добровольному согласию китайцев, устьем Амура" с дозволением «ходить вверх и вниз по этой реке до Нерчинска”.

      Для воплощения в жизнь идеи возвращения  Амура необходима была не только исследовательская экспедиция, но и серьезная организационная, военная, экономическая и дипломатическая подготовка, осуществить которую было возможно только усилиями большого числа специалистов в разных областях и под руководством высокопоставленного администратора. Создание Забайкальского казачьего войска, переформирование линейных батальонов, преобразование городовых казачьих полков в бригаду и передача их из гражданского в военное ведомство привели к появлению в руках генерал-губернатора реальной силы, способной осуществить военную колонизацию. Создание СО ИРГО, успешное сотрудничество с Невельским и другими моряками — исследователями Дальнего Востока, использование трудов Баласогло дало возможность сделать первые шаги по изучению нового края. В результате проведения нового административно-территориального деления была образована особая Забайкальская область, которая стала базой для амурских сплавов и всей деятельности на Дальнем Востоке. Наведя страх на чиновничество и проведя жесткие меры в экономической сфере, Муравьев получил довольно значительную экономию в расходовании выделявшихся для Восточной Сибири сумм и добился разрешения образовать из них "капитал особых предприятий в Восточной Сибири". Находившийся в распоряжении генерал-губернатора вместе с пожертвованиями золотопромышленника Е.А. Кузнецова этот капитал составил финансовую базу "амурской эпопеи".

      Действия  Муравьева на Амуре получили поддержку  и благословение архиепископа Камчатского Иннокентия (Вениаминова). Для их отношений вообще были характерны взаимная координация и сотрудничество, что проявилось и в выработке совместного проекта реформы приходской жизни.

      Присоединение Амурского края и приступ к  его освоению стали главным делом  не только второго периода генерал-губернаторства Н.Н. Муравьева, не только всех его сибирских лет, но и всей его жизни. Период с 1852 по 1858 г. стал центральным для времени его генерал-губернаторства. Именно в эти годы наиболее ярко проявились характерные черты муравьевского стиля управления — как те, что и раньше были уже заметны, так и новые. Прежде всего, это касается кадровой политики.

      В начале 1850-х гг. резко увеличивается  число ближайших подчиненных  генерал-губернатора, особенно среди  военных. С образованием Забайкальского казачьего войска, формированием артиллерийских частей, созданием на базе Иркутского и Енисейского городовых казачьих полков бригады и предстоящими и предвидимыми серьезными задачами была заметно усилена штабная часть. При командующем войсками, в Восточной Сибири расположенными, появился настоящий штаб. Наряду с дежурным штаб-офицером  (им стал подполковник К.Н. Шелашников из лейб-гвардии Семеновского полка — друг и бывший сослуживец М.С. Корсакова), был назначен управляющий частью Генерального штаба капитан А.И. Заборинский. Приехали новые адъютанты и офицеры для особых поручений, в том числе ставшие влиятельнейшими лицами администрации Б.К. Кукель и Н.В. Буссе. Офицерами для особых поручений числились также капитан 1-го ранга Г. И. Невельской и капитан 2-го ранга П.В. Казакевич. В Главном управлении Восточной Сибири было образовано специальное 6-е (казачье) отделение, во главе которого по настойчивым ходатайствам Муравьева был поставлен М.С. Корсаков. Особое военное управление состояло в подчинении у забайкальского военного губернатора и наказного атамана Забайкальского казачьего войска генерал-майора П.И. Запольского, небольшой штаб был и у командира бригады Иркутского и Енисейского казачьих полков генерал-майора В.Д. Александровича.

      Количественно выросло, хотя и в меньших размерах, штатское управление. Если в 1848 г. ГУ ВС состояло из шести членов и трех отделений, то за 1848—1851 гг. прибавилось еще два отделения, а к 1858 г. их было уже семь. Вместо трех чиновников особых поручений, как это было при Руперте и в первые муравьевские годы, в 1858 г. их стало 13. Главными занятиями для большинства этих людей стали подготовка, организация и осуществление амурских сплавов, изучение Амура и проведение переговоров с китайскими властями.

      К 1855 г. общее число лиц в высоких чинах увеличилось по сравнению с 1845 г. на 50 % (по сравнению с 1850 г. — на 28,6 %), еще больше увеличилось количество высоких должностей (на 57,8 % по сравнению с 1845 и на 20 % по сравнению с 1850 г.). В составе формальной верхушки (напомним, что она образована на основе формальных критериев, т.е. путем включения в нее всех лиц с чином или должностью не менее V класса) оказалось довольно много людей, чин которых было выше должности (30,6 %, т.е. больше, чем в 1845 и 1850 гг., когда их было по 24 и 18 % соответственно). Еще больше выросла неформальная верхушка (в нее мы включаем всех деятелей администрации, чья должность позволяла на деле влиять на принятие управленческих решений) — на 63 % по сравнению с 1845 и на 57,1 % по сравнению с 1850 г. Анализ персонального состава показывает, что при Муравьеве стало более быстрым продвижение в чинах.