Екатерина II Алексеевна

Человечье лицо власти  

Екатерина привнесла нечто совершенно новое  в образ правителя России. Главное  в этом образе – приветливая улыбка как символ милосердия и открытости власти. Впервые в истории нашей  страны Екатерина явила образ  верховной власти «с человеческим лицом»! Перед портретами большинства других правителей России тянет в страхе вытянуться по струнке. С Екатериной же, судя по ее известным изображениям, хочется безбоязненно пообщаться –  поболтать, пожалиться, посоветоваться, попросить. Весь ее облик и светские манеры рождали у подданных надежду  на понимание их повседневных забот…

«Я  очень весела от природы, и, даже когда  мне не совсем здоровится, я люблю  заставлять смеяться окружающих», –  рассказывала Екатерина. Веселую простоту как привлекательную черту царского поведения начал культивировать еще брутальный Петр Первый. Но стиль Екатерины не превзойден, пожалуй, до сих пор. Как отличается ее мягкая улыбка от зловещих ухмылок Сталина, растерянных гримас Николая или дурашливого хохота Хрущева! Трудно представить, чтобы она, подобно некоторым вождям пролетариата, угрожающе размахивала кулаками. Или, как Путин, угрюмо, с желваками на скулах, смотрела на собеседников исподлобья. Самое главное – Екатерина старалась не запугивать своих подданных ни свирепостью внешнего облика, ни излишней ученостью, коей, на наш взгляд, сейчас злоупотребляет Медведев, выглядящий порой унылым университетским профессором…

Огромную  роль в популярности Екатерины сыграл тот факт, что она была женщиной. Дело тут не во внешней ее миловидности, хотя женственность начальственной дамы всегда смягчает грубые мужские  нравы и жесткие политические игры. Екатерина была по-женски осторожной и расчетливой во всем, что касалось ее, как она любила говорить, «маленького  хозяйства», то есть внутреннего жизнеустройства  России. Смолоду она романтически увлекалась реформаторскими идеями западноевропейских просветителей XVIII века, как потом Ленин со Сталиным – сочинениями Маркса и Энгельса. И тоже считала Россию «нераспаханной страной» и отличной «почвой» для применения всяких «прогрессивных» лозунгов. Но вот что она вспоминала потом о своих беседах с французским философом Дени Дидро: «Если бы я послушалась его, мне пришлось бы все перевернуть в моей империи вверх дном, чтобы очистить место для невозможных теорий». Государыня сказала своему прославленному собеседнику: «Вашими высокими идеями хорошо наполнять книги, действовать же по ним плохо. Вы трудитесь только на бумаге. Между тем как я, несчастная императрица, тружусь для простых смертных, которые чрезвычайно чувствительны и щекотливы».

Да, добрые намерения и медоточивые  словеса «просвещенной монархини» часто расходились с ее реальной политикой. Она осуждала, например, крепостное право как сущее варварство, но в одночасье его не отменила. Даже и вольных прежде крестьян Украины  закрепостила! Выступала за «свободу речи», а запрещала невинные печатные издания. И т.д. и т.п. Но после кровавых революционных катаклизмов XX века этот консерватизм Екатерины уже и  порицать не хочется. Либеральные реформы  Александра II привели к разгулу  терроризма и убийству самого царя, а завершились большевистской революцией и тоталитарным режимом с жестокостями почище всех царских вместе взятых. Горбачевская перестройка и вовсе разрушила многовековое Российское государство. «Нам нужны не великие потрясения, а великая Россия», – эту знаменитую фразу Петра Столыпина могла бы по-своему произнести и Екатерина.

Были  ли у матушки-государыни стратегические просчеты, аукающиеся до сих пор? Да, конечно. То же закрепощение Украины, например. Разделы Польши вместе с Пруссией и Австрией, подавшие дурной пример Гитлеру и Сталину, а ныне осложняющие  наши отношения с польским государством. Борьба с литературным вольномыслием, продолжавшаяся потом в России до эпохи Горбачева. Многократный рост чиновничьей бюрократии, не прекращающийся по сегодняшний день. И еще много  чего другого. Но все же на Екатерине нет столько людской крови, как на Иване Грозном, Ленине и Сталине. Впрочем, как показал конкурс «Имя Россия», жестокосердие прошлых правителей – не препятствие для их современной популярности…  

Имперские пиар-технологии  

Переписку Екатерины с Вольтером Пушкин брезгливо назвал «отвратительным  фиглярством». Сейчас бы, возможно, он уразумел, что Екатерина была выдающимся пиар-технологом и мастером информационных войн с Западом. Первым среди правителей России она цинично поняла, что власть внутри страны может делать все что угодно, но в глазах «цивилизованного» Запада она должна выглядеть «цивилизованно». И задолго до всяких «геббельсов» XX века догадалась, в каких пропорциях нужно смешивать правду с ложью, чтобы несусветная чушь выглядела истиной. Вы в Европе талдычите о правах человека? А у нас давно все есть и еще лучше будет! Обожаете свободу слова? Пожалуйста, на каждом шагу! Хотите демократии? Вот, мол, повсеместно! Русский народ – самый свободный, счастливый и сытый во всем мире! Кто в это не поверит, тот, по убеждениям Екатерины, злопыхатель и отъявленный враг России.

Письма  Екатерины влиятельным иностранцам  второй половины XVIII века и многие другие ее сочинения есть не что иное, как  пропагандистское продвижение так  называемого позитивного образа России в жанре «ТАСС уполномочен  заявить…». На все коварные вопросы  западных интеллектуалов у Екатерины  находились остроумные ответы, а, главное, наступательные вопросы в духе: «А судьи кто?!» А взять ее беседы в Петербурге с Дидро. Они сродни известным встречам Ленина с Гербертом Уэллсом и Сталина с Лионом Фейхтвангером. Французский остроумец, правда, разочаровал Екатерину, ибо не сочинил благоприятной книги о России в отличие от своих английского и немецкого коллег по перу. Но какой, однако, истинно пиаровский ход!  

«Ни на час без любви»  

Все правители, как и их подданные, не были и не будут лишены, так сказать, «отдельных недостатков», обусловленных  природой, воспитанием и особыми  обстоятельствами жизни. Одни отпугивают своей патологической жестокостью. Другие огорчают мягкотелостью. Третьи кажутся на вид слишком плюгавыми, чтобы командовать обширной страной. Многие злоупотребляют алкоголем. И т.д. и т.п.

Свой  особый недостаток был и у Екатерины. Ее отличало, как говаривали в XVIII веке, любострастие. Помимо двух законных (с церковным венчанием) мужей – императора Петра III и Григория Потемкина, у нее насчитывают до трех десятков фаворитов. И чем она становилась старше, тем эти фавориты – моложе. Последний любимец – князь Платон Зубов – был младше царицы аж на 40 лет! «Беда в том, что сердце мое не хочет быть ни на час без любви, – исповедалась Екатерина Потемкину. – Статься может, что подобная диспозиция сердца есть порок, нежели добродетель». Пошлым россказням по поводу любвеобильности императрицы несть числа. Но за ними скрывается обыкновенная человеческая зависть к одной из великих любовниц в мировой истории. Быть царицей и не бояться оков любви – это потрясает простых смертных. Не каждой женщине дарованы сильные страсти, а тут аж до преклонного возраста! И не всякий мужчина может стать избранником такой женщины, тем более государыни-императрицы…

Да, простой русской душе ближе всякие скромники, нежели любострастники. Но даже если у Екатерины был любовный порок, то чем он хуже алкоголизма, садизма и прочих мужских (в основном) патологий?!  

Слава Великой?  

При советской власти все памятники  Екатерине были разрушены (кроме  одного-единственного в Петербурге перед Александринским театром). Многочисленные Екатерининские улицы, площади, скверы, набережные и бульвары переименованы. Но к началу XXI века все переменилось. О царствовании Екатерины пишутся горы книг. Воссоздаются старинные монументы и устанавливаются новые памятники. Агитируют за переименование Краснодара в Екатеринодар. Реконструированы дворцовые резиденции Екатерины Второй в Москве – «Царицыно» и Петровский дворец, причем в первом создан золоченый Екатерининский зал с мраморной статуей императрицы работы знаменитого скульптора А.М. Опекушина. Устраиваются выставки, ставятся спектакли о великой государыне. Ее имя стало брендовым названием множества товаров – спиртных напитков, шоколадных наборов, чайных развесок, наручных часов и др. Голландский красно-розовый гигантский тюльпан Renown продается в России под названием «Екатерина Великая». Сувенирам с изображениями царицы несть числа…

Почему  все это? Откуда такой ажиотаж  по поводу Екатерины Второй? Да потому, видимо, что она все больше воспринимается ныне олицетворением российской государственности и символом актуальных общественных потребностей. Когда мы говорим «Екатерина Великая», то подразумеваем не что иное, как величие, могущество и милосердие власти. Мы явно тоскуем сегодня и о том, и о другом, и о третьем. И мечтаем о правителе, который был бы лучше своих предшественников, в том числе и Екатерины Второй…

Что ж. Впереди очередные выборы очередного президента России. Может, нам нужна  Екатерина Третья?..