Екатерина II Алексеевна

Алексей Орлов писал: «Матушка, милостивая государыня. Как мне объяснить, описать, что  случилось? Не поверишь своему рабу, как  перед Богом скажу истину. Матушка! Готов идти на смерть. Но сам не знаю, как эта беда случилась. Матушка, нет его на свете. Но никто сего не думал, да и как нам было подумать, поднять руку на своего государя! Государыня, свершилась беда: он заспорил за столом с князем Барятинским — не успели мы их разнять, — а его уже не стало. Не помним, что и делали, но мы все до единого виноваты, достойны казни. Помилуй меня хоть для брата! Повинную тебе принес и допрашивать нечего. Прославили тебя и навек погубили!»

Истинные  обстоятельства гибели Петра до сегодняшнего дня остаются тайной. Официально было объявлено, что Петр скончался от «геморроидальной колики». Существует также предположение, что он умер от инсульта, вызванного шоком. Первоначально  Петр Федорович был похоронен  в Александро-Невской лавре, но в 1796 по приказу Павла I его тело было перенесено в Петропавловский собор.

Так, практически бескровно, свершилась эта «дамская революция». Если что  и лилось при перевороте, так это  вино. Для солдат были открыты все  питейные заведения, чем они и  воспользовались от всей души.

Вот так цепь случайностей обернулась «последней случайностью» — как вслед  за Ключевским иногда называют Екатерину  — на российском троне. Её ждало  продолжительное и необычайное  царствование, ставшее целой эпохой в истории России. Она многое изменила в законодательной сфере, в государственном  устройстве, во внутренней и внешней  политике России. При ней границы  империи сдвинулись ещё дальше на запад, юг и восток, начал функционировать  первый российский университет и  за счет появления католических епархий  оказалась нарушенной монополия  Синода в религиозной сфере.

Екатерина Великая. Русская тоска по величию и  милосердию власти

Нужна ли нам сегодня Екатерина Великая?  

Одно  потомство вправе судить меня. Только перед ним я  отвечаю: я смело  могу сказать ему, что я нашла  и что после  себя оставлю.  
 
Екатерина II  

В мае текущего года исполнилось 280 лет  со дня рождения императрицы Екатерины Второй (1729–1796). Этот очередной юбилей «матушки-государыни» не только заметили, но кое-где даже шумно праздновали. В Одессе, Симферополе и Севастополе прошли «екатерининские марши» и митинги. «Слава Великой Екатерине!» – гремело на тамошних улицах и площадях. С какой стати?  

Одна  из пяти  

На  прошлогоднем телевизионно-интернетовском конкурсе «Имя Россия» Екатерину Вторую назвали в числе 12 самых выдающихся деятелей нашей страны вместе с Александром Невским, Иваном Грозным, Петром Первым, Александром Пушкиным, Александром Вторым, Петром Столыпиным, Федором Достоевским, Дмитрием Менделеевым, Владимиром Лениным и Иосифом Сталиным. На победный приз по итогам массового электронного голосования претендовал Сталин, но он занял третье место. Второе досталось Столыпину, которого страстно продвигал кинорежиссер Никита Михалков. Победителем же стал князь Александр Невский, причисленный к лику святых. За него ратовал теперешний Патриарх Московский и всея Руси Кирилл. Харизматические ораторы сумели увлечь публику и поубавить досадную популярность Сталина. Но вот императрица Екатерина Вторая оказалась лишь одиннадцатой в итоговом рейтинге. Справедлив ли такой расклад?

Впрочем, уже сам телевизионный «суд присяжных» во главе с Михалковым признал, что  «властителей дум» не стоит сопоставлять в таком конкурсе с правителями  России. Как ни крути, но все у  нас идет именно от верховных вождей. Тут не в счет даже Столыпин, пусть  и умный, но все же чиновник. Не он, а император Николай II определял тогда судьбу страны. Только с правителями – с их умом, волей и характером – ассоциируются в народном сознании победы и беды родины. Печально или нет, но факт. При всей, как говорится, любви к Пушкину. В таком случае конкурс типа «Имя Россия» обрел бы особый смысл. Тут сообща выяснялось бы, какую память о себе оставили правители прошлых веков, а главное – какой правитель нам нужен сегодня и завтра? Получился бы актуальный разговор о желанном народу образе верховного руководителя или, если угодно, национального лидера России.

На  звание «Лучший правитель России»  номинировались бы все древнерусские  князья, цари, императоры, генеральные  секретари ЦК КПСС, президенты и  пр. Но в первую пятерку наверняка  вошли бы правители, оказавшие, на наш  взгляд, фундаментальное воздействие  на русскую ментальность, русский  образ жизни и действий.

Первым (по хронологии русской истории) назовем  киевского князя Владимира. Именно он привел на Русь православное христианство. Невозможно представить русскую  идентичность и национальную культуру без православной воцерковленности или по крайней мере лояльности к православной вере. Вторым (по той же хронологии) упомянем князя Александра Невского. Благодаря своим громким победам над шведскими и немецкими «псами-рыцарями» он стал символом неустрашимости и непобедимости русских в военных испытаниях. Непобедимости любой ценой, какую наш народ готов заплатить в борьбе с врагом… Третьим окажется царь Иван Грозный. Его 51-летнее царствование с печально знаменитой опричниной породило в русском народе неистребимый страх перед всякой властью. И поныне мы трепещем перед непредсказуемым произволом и жестокостью начальственной воли, способной в раже снести любую голову. Сколь бы ни мечтали в России о народовластии, но только командиров в погонах и слушаются… Четвертым выступит Петр Великий. Именно он соблазнил русский народ идеей, что Россия способна претендовать на роль великой державы в мировой политике. Но он же отравил нас комплексом неполноценности перед Западом и страстью подражать западноевропейским (а сейчас и американским) стандартам жизни. Вольно или невольно Петр раздвоил русские мозги: вроде и сами можем по многовековой смекалке, но вроде еще и учиться надо у «цивилизованных стран». Как соединить одно с другим – мучимся до сих пор. «Хотели как лучше, а получается как всегда» – это убийственная сентенция Виктора Черномырдина была бы беспочвенна без экспериментов Петра Первого по скрещиванию европейских технологий с русскими патриархальными привычками…

Пятой же в этом славном ряду правителей России назовем императрицу Екатерину  Великую. Она талантливо усвоила  уроки своих предшественников на Олимпе власти и выполнила особую миссию в развитии русской ментальности и государственности.  

«Я  хотела быть русской  и чтобы русские  меня любили»  

Екатерина была немкой по рождению и лютеранкой по первому религиозному опыту. Воспитанница атеистической европейской философии  века Просвещения, она довольно равнодушно воспринимала пышную обрядность русской  Церкви. Однако ее государственный  принцип – православие «от  князя Владимира» да будет в России вовеки! «Это дуб с глубокими корнями», – заявляла Екатерина. На конкурсе «Имя Россия» Его Святейшество Патриарх Кирилл порицал царицу за ликвидацию церковного землевладения и сокращение числа монастырей. Но то была государственная  политика со времен Петра Первого, и преследовала она чисто экономические выгоды. Власти во все времена нужны доходные налогоплательщики.

Екатерина концептуально обобщила взаимоотношения  государства и Церкви в послепетровской России. «Уважать веру, но никак не давать ей влияния на государственные дела, изгонять из совета все, что отзывается фанатизмом» – вот ее позиция. Сформулировала царица и политику веротерпимости для многонациональной страны с массой мусульманских народов. Ее взгляд на эту проблему был не столько философским, сколько хозяйственно-демографическим. «Заставьте кишеть народом наши обширные пустыни, – декларировала императрица. – Для достижения этого не думаю, чтобы полезно было заставлять наши нехристианские народности принимать нашу веру. Многоженство более полезно для умножения населения». Именно в екатерининскую эпоху в России был впервые издан Коран. Воодушевленная перспективами территориального расширения и хозяйственного процветания Российской империи, матушка-государыня еще и не догадывалась о возможных угрозах исламского экстремизма и этнического сепаратизма в границах даже ее державы…  

Гром  победы, раздавайся…  

Екатерина очень уважала военные и дипломатические  успехи Александра Невского. И действовала  примерно в том же духе. «Я желаю  от всей души, чтобы весь мир пел  и хохотал, а о битвах не было и  помину, – писала она философу-пацифисту Вольтеру. – Но когда дело доходит до драки – лучше побить, чем быть побитым». Турки, крымские татары, шведы, поляки, персы, кавказские народности – все поняли, что окончательная победа будет за русским оружием. Сама логика развития Российского государства двигала Екатериной, когда она кнутом и пряником расширяла границы империи до Черного моря, Закавказья, новых европейских и азиатских рубежей…

Ивана Грозного Екатерина считала кровожадным  деспотом и кокетничала, что она-де куда добрее к своим подданным. Но все же не упускала из рук приводных ремней народного страха перед властью. «Всех в одни сутки так приберу к рукам, что любо будет, – грозилась она в минуту откровенности. – Дай по-царски поступать – хвост отшибу». И отшибала без долгих колебаний! Любопытно тут весьма глубокое высказывание Екатерины: «У нас были царствования жестокие. Но мы с трудом переносим лишь царствования слабые. Наш образ жизни, по своему складу, требует энергии. Когда ее нет, недовольство делается всеобщим, и вследствие этого, если дела не идут лучше, вспыхивают революции». Ну как тут не вспомнить о «слабых» правлениях Николая II и Михаила Горбачева?!

Петра Великого Екатерина боготворила. Но петровского «окна в Европу»  ей было мало. Требовались «двери», которые Россия могла бы открывать  без стука. И Екатерина их проломила! «Без нашего ведома ни одна пушка в  Европе выстрелить не может», – гордилась русская правящая элита в екатерининскую эпоху. Это было, конечно, преувеличением. Но для нас ведь важна самооценка! «Мне хочется, чтобы народ наш славился всеми военными и гражданскими доблестями и чтоб мы во всех отношениях превосходили других», – без обиняков провозглашала Екатерина. – Вся моя жизнь была посвящена поддержанию блеска России». А блеск и экспансия – это как раз то, что мы, русские, ценим и любим. После грандиозного расширения просторов Российской империи в екатерининскую эпоху русский народ прочно усвоил, что называется, «имперскую психологию». Даже после распада СССР она довлеет над нашими мозгами. Нас и теперь хлебом не корми, а дай погордиться самими собой – обширностью территории (она велика и без утраченных «национальных республик» бывшего СССР), военными триумфами (включая ныне и пятидневную войну с Грузией), немереными запасами нефти и газа, а заодно гениями литературы и искусства, успехами в космосе, спорте, балете и пр.

Вразрез с простодушным восторгом Петра Первого перед Западом Екатерина (даром что немка!) возродила древнерусскую традицию восприятия Европы как вечного врага России. И укоренила в наших мозгах мобилизационную психологию «осажденной крепости». «Если события, совершившиеся в XVIII веке, покрыли Россию славой, то причину этого следует искать не в чем ином, как в интригах и происках врагов этой империи, которые, желая причинить ей большие бедствия, поставили ее в необходимость развить те средства, существование которых никто в ней не подозревал», – теоретизировала императрица. Всех зарубежных политиков своего времени она публично представляла злобными хищниками, алчущими отхватить русские земли, ресурсы и рынки. Права или не права была Екатерина в ее антизападническом раже? Трудно сказать. Факт то, что неприязненное восприятие «евро-атлантической» политики и морали живет и процветает в русской ментальности по сию пору…

Именно  Екатерина сформулировала для России своего рода «национальную идею»  – стать сверхдержавой, экономически и идеологически управляющей  остальным миром. Вот как она  описывала свои геополитические  мечты: «Соединить Каспийское море с Черным и оба их с Северными морями, направить торговлю Китая и Ост-Индии через Туркестан. Это значило бы возвысить эту империю на степень могущества выше всех остальных империй Азии и Европы. И что могло бы сопротивляться неограниченной власти самодержавного государя, управляющего воинственным государством?» Легко вообразить, как бы обрадовалась Екатерина открытию в России запасов нефти и газа. Вот бы она поигралась в трубопроводные краники, чтобы заставить Европу трепетать перед мощной энергетической державой!