Движение Алаш. Историография проблемы

Выдвинутый  Ф.   Голощекиным  тезис  об  "объективно-революционной роли" движения казахской интеллигенции до февральской революции и о "контрреволюционном егo перерождении после" стал основополагающим в целом ряде исследований, вплоть до середины 1930-х годов.[9,c.5]

В брошюре "Алаш-Орда. Краткий исторический очерк о  национально-буржуазном движении в Казахстане периода 1917-1919 гг.", А.К. Бочагов попытался с этих позиций показать алашскую историю. "В первый момент она (Алаш-Орда - Н.Р.) выступает  против империалистического царского самодержавия, и тогда она была прогрессивной" революционной силой, ее поддерживали массы в большей мере. В этом заключалась ее, считает автор объективно-революционная роль. Развитие алашского движения происходит по восходящей линии, высшей точкой является декабрьский 1917 съезд в Оренбурге. Там и произошло, по мнению  А.К. Бочагова, "полное организационное оформление партии Алаш  и выработана политическая программа". Классовый характер освещении истории Алаш, узкие хронологические рамки позволили А.К. Бочагову вскрыть причины возникновения, социальную природу алашского движения. Его оценочные иллюзии полностью совпадали с официально принятой схемой освещения данной проблемы

В начале 1930-х годов  в работах продолжал доминировать партийный  тезис "об   объективно-революционной  роли" алащского движения в   период   1-й    русской   революции   и   о   его контрреволюционном перерождении" после. Так, Е. Федоров определил алашское движение как "субъективно контрреволюционное, связанного с надеждами на победу российской буржуазии", в то же время “приобретало значение объективно-революционного” в борьбе с самодержавием

Асфендияров, продолжая  мысль Е. Федорова, считал, что «…несомненно, буржуазно-демократическое движение, которое начало проникать в казахскую  степь и возглавлялось казахской  интеллигенцией, было объективно-революционным, Однако  по мере, развития этого движения ... оно переходит в контрреволюционное». Г. Тогжанов подчеркивает, что руководство национально-освободительным движением в крае принадлежало лидерам Алаш Букейханову и Байтурсынову.[17,c.254]

Исходя из общепринятой схемы развития революционного движения в восточных регионах по аналогии с европейским, авторы определяли социально-классовый состав алашского движения. Так, А.Бочагов придерживается мнения, что "Алаш-Орда защищает интересы мелкой национальной буржуазии", Г.. Тогжанов убежден что она была идеологом всего казахского байства. Т.Рыскулов считает, что "национальная интеллигенция ... защищала интересы казахской имущей верхушки (баи, торговый элемент, администрация), интересы же широких масс ей были далеки".

Отражая интересы зарождающейся  либеральной буржуазии, алашская интеллигенция, по мнению Асфендиярова, имела двойственной политических взглядов. Отсюда следует  его вывод о ее прогрессивности  в период I русской революции, когда она стремилась к национальной консолидации, занималась разработкой  литературного   языка   и   письменности.   Отказывая   ей в  революционности, С. Асфендияров исходил из того, что движение  было верхушечным, охватившим лишь немногие слои казахской буржуазии и интеллигенции, кроме того, в программе Алаш  отсутствовал призыв к свержению монархии, а в "Казахе" - печатном органе движения - не публиковались сообщения о рабочем движении в России.

В 1935 г. выходят "Очерки по истории Алаш-Орды" С. Брайнина и Ш. Шафиро. Структура и содержание этой работы соответствуют утверждавшимся в тот период времени марксистско-ленинским принципам и методам освещения истории национально-освободительного движения в крае. Исходя из этого, авторы делали разграничении между ним и пролетарским движением европейской части России. Механический перенос методов анализа способствовал откровенной фальсификации исторических фактов.[16,c.127]

Для работ С. Брайнина и Ш. Шафиро характерно  негативное отношение к роли и деятельности алашской  интеллигенции. Они отказывают ей в прогрессивности, подчеркнивая,  что уже изначально она имела все признаки "реакционности и  классовой ограниченности", так как отражала интересы байства отвлекала от борьбы народные массы.

Именно эта позиция  стала основным лейтмотивом в дискуссии о роли    Алаш-Орды,    организованной    Казахским    научным исследовательским институтом марксизма-ленинизма (КНИИМЛ) в 1935г.     "Эта    дискуссия     способствовала    выявлению контрреволюционной сущности Алаш-Орды и окончательному разоблачению ее гнусной, подлой роли в истории казахского народа",   -   отмечал   директор   КНИИМЛ   А.   Лекеров. Определяющим в методологии изучении истории алашского движения стало полное отрицание тезиса об "объективно-революционной роли в дореволюционный период".

Окончательные же решения  по изучению истории Алаш были вынесены на I съезде Компартии Казахстана (5-12 июня 1937)  сохранившие свою силу и в последующие годы. Одной из определяющих явилась партийная установка на показ «контрреволюционной и продажной сущности Алаш-Орды » на примерах восстания трудящихся масс 1916 г., на примере гражданской войны". Все это было необходимо для "разгрома развенчания неверной и вредной теории об объективно-революционной роли алашской интеллигенции". Именно по данной схеме происходило освещение истории алашского движении в отечественной историографии вплоть до конца 1980-х гг. ХХ века.  К 1937-1938 гг. в горниле политических репрессий был уничтожен весь тонкий пласт алашской интеллигенции. Одна только их физического уничтожения оказалось недостаточно для усиливающейся тоталитарной системы. Историческая наука Казахстана, оказавшись под жестким контролем партиинои идеологии, способствовала укреплению классовых стереотипов относительно роли и деятельности алашской интеллигенции истории Казахстана.

Таким образом, во второй половине 1920-конце 1930-х годов наступает  переломный этап в исторических исследованиях, связанный с усилением политического  диктата правящего режима. «Борьба  с буржуазно-националистической  идеологией Алаш-Орды» стала определяющей установкой в изучении истории Алаш. Тогда же основополагающим стал тезис об «объективно-революционной роли» алашского движения до Февральской революции и о «контрреволюционном его перерождении после». Именно в этом ключе освещалась история Алаш и Алаш-Орды в работах А.К.Бочагова, Е.Федорова, и других, а также в сборнике документов Алаш-Орды. Определяющим в методологии изучения проблемы стало полное отрицание положения об «объективно-революционной роли Алаш в дореволюционный период. Все материалы написанные в конце данного периода свидетельствовали о полном утверждении классового метода освещения истории национально-освободительного движения в крае.

1.2 Историография  Алаш и Алаш-Орды в литературе 1940-второй половине 1980-х годов.

 Историографическая особенность периода 1940-х-начала 1950-х годов заключалась в полном отсутствии работ по алашской проблеме. Однако политические оценки и формулировка относительно роли и деятельности алашскои интеллигенции, данной в 1930-е годы, вновь стали использоваться во время очередных политических кампаний против научной и художественной интеллигенции.

Годы войны, как известно, внесли существенные перемены в духовно-нравственную атмосферу советского общества. Они связаны, в первую очередь, с ростом национального самосознания и гражданским единением народа. Обращение к боевым традициям  своих предков, призывы партийных руководителей вдохновляться  героическим прошлым своего народа объективно способствовало  восстановлению в историографии подлинной истории национал освободительных движений. Однако данная тенденция неустраивала политический режим, ибо героями национальных войн были борцы против российского колониализма, стремившиеся к национальной  независимости и государственности. Но такая тенденция проявлялась только до конца войны, затем все обернулось в противоположную сторону.

Явным проявлением данной политики стало «дело Бекмаханова» направленное против казахского ученого Е. Бекмаханова, который дал, как говорилось в документах, неправильную оценку национально-освободительным движениям в 19 веке на территории Казахстана. [15,c.259]

Середина 1950-годов характеризуется в историографии Казахстана, как начало нового этапа в развитии исторической науки. На исследование многих проблем сказались решение XX съезда  КПСС, постановления ЦК КПСС от 30-го июня 1956 г «О  преодолении культа личности и его последствий».

В исторической науке  Казахстана, несмотря на расширение  источниковой базы, вовлечения в научный  оборот новых  документов, освещение алашской истории происходило на прежних  принципах и оценках. Подготовка и издание тематических сборников "Революционное движение в Казахстане 1905-1907 гг.(1955г) "Рабочее и аграрное движение в Казахстане 1907-1914 гг.(1957г) "Образование   Казахской ССР”(1957 г.), "Советское строительство в аулах и селах Семиречья" (1957 г.)   и другие свидетельствуют об активизации научной публикаторской деятельности историков.

Во всех этих работах  развитие революционного процесса освещалось в контексте общероссийского революционного движения, поэтому выбор исторических сюжетов и их анализ зависел от данной концепции. Фрагментарное упоминание об алашской интелегенции служило своеобразной иллюстрацией в показе революционной борьбы, которую вела против них основная масса казахских трудящихся.[1,c.67]

Наиболее четко эта  тенденция проявилась в сборнике воспоминаний участников Октябрьской  революции и гражданской войны  в  Казахстане "В огне революции" (1957 г.). Так, А. Айтиев, активный участник установления Советской власти, отметил, что «Февральская революция дала нам казачьих генералов с войсковым правительством, Халела Досмухамедова с духовным управлением .....и министров" из людей, изгнанных народными массами еще при царизме. Из воспоминаний Б. Каратаева следует, что он размежевался с буржуазными националистами еще в апреле 1917 года когда"представители в лице двух Досмухамедовых, Алибекова высказались за продолжение империалистической войны и создания  особого "киргизского королевства". Б.М. Токсанов охарактеризовал деятельность правительства Алаш-Орды как карательную направленную против народных масс.[3,c.3]

В сборнике воспоминаний "Казахстан в огне гражданской войны" основной упор сделан на показ "борьбы за победу Советской власти против  иностранных интервентов, белогвардейцев и алашордынцев". Поэтому в описываемых событиях алашевцы предстают  в образе врагов Советской власти, следовательно, всего казахского народа. Считая их виновниками начавшегося военного противостояния, авторы акцентируют внимание на описании тех событииl, что отражали "безобразия и насилия, творимые алашордынцами".

Дальнейший вклад в  разработку проблемы национально-освободительной борьбы внесли работы Т.Е. Елеуова, Сулейменова, Х.Т. Турсунова, А.П. Ковалева и других, в которых содержится интересный фактический материал об участии народных масс в национально-освободительном движении. Привлечение авторами новых документов, в том числе, прессы на казахском языке позволило им глубже проникнуть в события 1916-1917. Но несмотря на введение в научный оборот значительного числа документальных материалов, историография алашского движения, отличалась своим постоянством и традиционностью в оценках и подходах.

Наглядным подтверждением может служить монография Елеуова "Установление и упрочение Советской власти в Казахстане (март 1917-июнь 1918). Примечателен тот факт, что автор охарактеризовал роль и деятельность лидеров Алаш только в годы реакции, чтобы таким образом принизить значимость их работы в период революционных событий, показать их в качестве проводников царской политики в Казахстане.[1,c,69]

Придерживаясь классовых принципов в освещении событии 1917 года,     Т.Е. Елеуов особо отметил революционизирующую роль русского пролетариата в развитии классовой борьбы в деревне и ауле. Напротив, казахская интеллигенция в лице лидеров Алаш была представлена как реакционная, проповедовавшая пессимизм, мистицизм, идеализировавшая ханское прошлое..., и стремившее изолировать казахский народ от передовой русской культуры.

В историографии указанного периода объектом критики оставалась деятельность алашской интеллигенции в годы октябрьского переворота и гражданской войны, связанная с провозглашением Казахской автономии и правительства Алаш Орды. Как правило, освещение этих событий преследовало одну цель - показать "контрреволюционную" направленность Алаш-Орды её борьбу против установления Советской власти.

Так, известный исследователь вопросов национального государственного строительства в Казахстане М.С, Сапаргалиев считал, что провозглашение Алаш-Орды "... преследовало главную "цель-борьбу против Советов для осуществления свирепой диктатуры войскового и алашордьшского правительства".

В 1963 году были опубликованы документы начального периода – гражданской войны и иностранной интервенции в Средней Азии и Казахстане в сборнике "Иностранная военная интервенция и гражданская война в Средней Азии и Казахстане". Материалы документов, по мнению составителей данного издания, наглядно свидетельствовали о характере и целях внутренних и внешних антисоветских сил, о формах их борьбы против проникновения большевизма в Степной край. Авторы, анализируя положение, сложившееся накануне и во время вооруженной борьбы в Казахстане, указали, что "самое активное участие в ней принимали алашордынцы,   выступавшие   под   реакционным   флагом контрреволюционной партии буржуазных националистов "Алащ". В качестве доказательства вышеназванного, составители использовали постановления и циркуляры казачьих войск и правительства Алаш-Орды.

  Как реакционное, "консервативно-буржуазное течение определил алашскую интеллигенцию К.Б. Бейсембиев в своей работе "Идейно-политические течения в Казахстане, конец XIX- нач.XX в." Используя материалы "Казах", автор попытался вскрыть причины зарождения движения Алаш, показать эволюцию идейно-политических взглядов с1913по1919 годы.