Древнерусская цивилизация

           Мнение о представительстве на городском вече широких слоев населения в значительной мере покоится на изначальной установке, которая и позволяет трактовать краткие летописные сообщения в нужном свете. Речь идет о традиционном противопоставлении князя и его дружины так называемой «земщине» — широким слоям городского населения, якобы обладавших отдельной от князя организацией. Такое противопоставление не имеет смысла. Современные исследования социального строя Киевской Руси и широкомасштабные раскопки древнерусских городов рисуют совсем иную картину.

            По данным различных источников, городскими жителями, кроме князей, были бояре, гриди, огнищане, их рабы, духовенство, купцы, гости, варяги и колбяги (иностранцы и иногородние). Кому же противостоял князь? Ни один из перечисленных слоев городского населения не подходит в качестве основного связующего начала противостоящей князю организации. Бояре и гриди, как это хорошо известно, составляли основу дружины — сообщества, возглавляемого князем. Огнищане находились на службе у князя в его дворе-огнище, в силу чего не могут рассматриваться отдельно от него. Рабы тем более не подходят под основание особой земской организации. Так же исключаются духовенство и, естественно, гости, варяги и колбяги. Маловероятны в качестве организующей силы и купцы, которые, как и бояре, были землевладельцами, и нередко принимали участие в княжеских усобицах. Может быть, основу земской организации составляли ремесленники, которые, якобы, населяли отдельные районы города? В действительности категория свободного ремесла в источниках едва ли различима. В Русской Правде ремесленники находятся в окружении рабского населения и сами являются рабами. В летописях ремесленники практически не упоминаются. Археологически ремесленные посады так же не выявлены. Раскопки Новгорода совершенно отчетливо показали, что в древнерусском городе преобладало так называемое «вотчинное ремесло» и ремесленные мастерские составляли неотъемлемую часть боярской усадьбы ^и. Свободное ремесло существовало лишь в виде наемных ремесленных общин-артелей, работавших все в тех же боярских мастерских. Но члены этих общин не ремесленники, в привычном для нас смысле, а скорее древнерусские «пролетарии», наймиты. Выходит в состав «земщины» вообще включать некого. Это означает, что в древнерусском городе просто не могло быть никакой отдельной от князя и дружины организации.

                 Судя по всему, город в древней Руси представлял собой единый социально-политический организм/ состоящий из землевладельцев, возглавляемых князем, и никакой иной организации там не было. Черный люд, который становится заметен, согласно новгородским источникам, только в конце «вечевой» эпохи в XIV—XV веках, по всей видимости, формировался внутри этого социально-политического организма в основном за счет перераспределения земли и других видов дохода, что достаточно легко можно проследить.

           Итак, вече — это способ решения важнейших проблем путем совместного обсуждения, принятый городскими общинами и прочими объединениями. Порядок проведения вечевых собраний хорошо известен. Он неоднократно описывался ⁷". Площадь для проведения веча специальным образом оборудовалась — здесь была степень, с которой выступали ораторы, вечевой колокол, с помощью которого созывался народ, скамьи, на которых сидели участники собрания. Проведение веча подчинялось определенному ритуалу.

             Как политическое объединение, Киевская Русь сложилась из центральной городской общины Киева (русской дружины), подчиненных ей общин киевских пригородов (младших городов), созданных киевлянами для поддержания своей власти над окрестными славянскими и неславянскими племенами и самих этих племен, плативших Киеву дань. Развитие ситуации заключалось в естественном обособлении от Киева слабо связанных с ним городских центров и росте их количества. Из-за чего и возникло впечатление первоначального единства и дальнейшего распада Руси. В X в на Руси существовала одна полноценная городская община (Киев), в XI столетии их стало больше, а в XII в. — городских общин уже очень много. Вдали друг от друга они жили самостоятельно и были фактически независимы от «матери городов», в то же время они прекрасно помнили о своем происхождении — все были созданы Киевом — ценили это и считались с этим. Их объединяло культурное пространство, особенности социально-экономического и политического строя. Раздробленность существовала как жизненный факт, но отсутствовала в сознании и правовых обычаях древнерусского общества. Первоначальная русская городская община, постепенно разрастаясь, превратилась в Русский мир. При этом незаметно стерлась грань между вчерашними завоевателями и бывшими завоеванными, часть которых вошла в состав Руси в виде смердов, а часть органично влилась непосредственно в состав русской дружины. " если смотреть на отношения киевского князя лишь с общиной Киева, то никаких существенных перемен политического характера в течение X— XIII веков, мы не заметим."ИИ^- частично XI веках мы видим на Руси много князей, принадлежащих разным родам, которых не выбирают и не изгоняют в своих общинах — городских (если иметь в виду Киев и подчиненные ему города) или племенных (если речь идет о «примученных» славянских племенах). Наследственность княжеского статуса хорошо прослеживается в источниках. И именно она не давала такой возможности. В то же время, заметно стремление выбирать конкретного князя из своего княжеского рода (выбор Владимира новгородцами в 971 г., изгнание Изяслава из Киева в 1068 г., избрание Всеслава). Развитие ситуации выражается в исчезновении всех княжеских родов, кроме киевского, и разветвлении этого рода, что и позволило русским городским общинам выбирать себе князя среди многочисленных представителей своего княжеского рода.

                Причиной, по которой до сих пор не удавалось решить проблему, не вступая в противоречие с тем или иным источником, является то, что к политическому строю Киевской Руси все время пытались подходить, применяя современные представления о типах государственности, а порой и о сущности государства как такового. Еще одной причиной является характер летописных записей. Роль веча и в целом древнерусского города хорошо заметна тогда, когда события описывает современник — отрицать значение вечевого уклада в этом случае не рискуют даже сторонники «монархического» направления. Если же в летописи речь идет о событиях прошлого, на первом месте оказывается князь — не потому, что он тогда имел больше власти, а в силу особенностей человеческой памяти и в связи с задачами летописного повествования.

            Объективное отношение к историческим источникам и фактам вынуждает признать — Русь невозможно назвать ни монархией, ни республикой в чистом виде и в современном смысле этих понятий. Власть князя, если иметь в виду какого-нибудь конкретного князя, действительно была велика. Князья были самыми богатыми людьми на Руси, они обладали огромными состояниями, которые позволяли им без особого ущерба кормить за свой счет массы народа, устраивая общественные пиры. Князья пользовались уважением со стороны населения — при встрече с ними принято было кланяться до земли. Князь в состоянии был злоупотреблять своим положением, да так, что никто и слова не мог сказать против него. Князья обладали достаточной военной силой, подчиненной только им, что позволяло в некоторых случаях применять прямое насилие над гражданами. Даже в Новгороде, Карамзин здесь прав, князь выполнял те же обязанности и занимал такое же положение, как и в других стольных городах Руси, не только, когда там княжил Ярослав Мудрый, но и в самый разгар так называемой раздробленности.

         Однако, князь не только не был самодержцем, как думали русские историки XVIII в., его настоящим монархом можно назвать с трудом. Князь управлял Русью не один. Он сам обладал властью лишь по причине принадлежности к определенному роду, и ему приходилось делиться ею не только с дружиной, что замечал еще Карамзин, но и с теми представителями своего рода, которые заявляли свои права на ее долю. В противном случае это приводило к войне — по мере развития древнерусской цивилизации, все чаще и чаще. Но, вопреки мнению СМ. Соловьева, княжеский род на самом деле не был владельцем Руси или ее собственником, как он думал. Не только над князем, но и над всем княжеским родом стояла земля, то есть общество. Горожане, собираясь на вече, порой довольно решительно и резко вторгались в межкняжеские отношения и счеты, ломая все правила, порядки и планы. Неугодных князей горожане изгоняли, нужных, какие им нравились, приглашали на княжение. При этом их меньше всего интересовало, кто должен был править в городе согласно княжеским расчетам. Горожане могли поменять решение по ходу дела и, скажем, развернуться во время похода и пойти прямо в противоположном направлении, и князьям ничего не оставалось делать, как возглавить их и в этом обратном движении.

                  Князь обладал большой властью, только если это касалось отдельных людей, членов общества. Князья судили, руководили, возглавляли, но лишь до тех пор, пока это отвечало интересам общины и лишь в пределах, заданных обществом. Причем, рамки княжеских полномочий задавались не законами или путем создания особого органа, который контролировал бы деятельность князей, а понятием «правды» («справедливости») и самим обществом, собиравшимся в нужное время на сходку. Если уж придумывать название для такого типа государства, то наиболее точно его может отразить понятие «полисная монархия» (или «вечевая монархия»). По форме организации власти — это монархия, по содержанию — власть, ограниченная вечем, на которое собираются все полноправные граждане. Такое положение князя выдает в нем прямое наследие родовых времен. Наследственность княжеского статуса в сочетании с полной зависимостью от общества типична для родового строя. Князья, надо заметить, и сами воспринимали Русскую землю как род, за благополучие которого они несут прямую ответственность.

Как политическое целое, Русская земля напоминает империю: обширное наднациональное государство, во главе с монархом, опирающимся на военную силу. Это уловил в свое время К. Маркс, который называл Русь «империей Рюриковичей» ^7|. Если учесть настоящее место князей в древнерусском обществе, то правильнее было бы говорить: Русская земля — это Киевская империя. Внешне — это огромная по европейским меркам держава, богатая, процветающая, со множеством городов, сверкающими золотыми куполами, и народом, который больше всего ценит свободу, любит веселье и верит в старых и новых богов. Внутри — это политическое образование, состоящее из полунезависимых земель, которые управляются князьями одного рода, а подлинная власть принадлежит общинам стольных городов.

Выводы: 

 1. Древнерусское государство началось с образования "Союзы союзов",  объединявшие по несколько союзов племен-княжений,  являлись новыми образованьями. Примерно на рубеже VIII-IXвв. приднепровский союз союзов племен  "Русь"  перерастает в  еще более мощное   объединение   с   названием "Русская земля",  включавшее значительное число союзов славянских племен.  Летопись их перечисляет: Русь, Поляне, Древляне, Полочане, Дряговичи, Север. Это уже почти половина восточных  славян.  Правила  в  этом   государственном  объединении,  по  своей вероятности, династия Кия, представителями которой в середине IXв. были, по сообщению летописи, князья Дир и Аскольд. 

2. Древняя Русь была монархическим государством. Во главе его стоял великий князь. Ему принадлежала верховная законодательная власть.. Великий князь сосредоточивал в своих руках и исполнительную власть, будучи главой администрации. Великие князья выполняли также функции военачальников. Хотя великие князья были монархами, все же они не могли обойтись без того, чтобы выслушивать мнения приближенных. Так сложился совет при князе, юридически никак не оформленный, но имевший серьезное влияние на монарха. В совет входили приближенные великого князя, верхушка его дружины - княжьи мужи. Иногда в древнерусском государстве созывались феодальные съезды, в которых принимали участие крупные феодалы. Существовало в Древнерусском государстве и вече, выросшее из древнего народного собрания. Особенно была высока его активность в Новгороде. По мнению С.В. Юшкова, городское вече – массовое собрание, в котором наряду с феодалами, могли участвовать торговые и ремесленные слои древнерусского общества. Вместе с тем, он считает вече игрушкой в руках руководящих элементов города. «Нам думается, - отмечает Юшков,- … что основной социальной силой, которая направляла деятельность веча, были феодальные городские группы, а не широкая городская демократия торговцев и ремесленников». 
 

3. Основу военной организации Киевской Руси составляла великокняжеская дружина, по численности сравнительно небольшая. Это были профессиональные воины, зависевшие от милости князя. Но и он сам от них зависел. Дружинники были не только воинами, но и советниками князя. Старшая дружина представляла собой верхушку класса феодалов и в значительной степени определяла политику князя, внутреннюю и внешнюю. Вассалы великого князя, являясь по его зову в Киев, приводили с собой дружины, а также ополчение, состоявшее из их слуг и крестьян.

   4. В период  раздробленности А.Е. Пресняков  рисует Русь страной городовых  волостей. Будучи представителями князей в том или ином месте, посадники выполняли функции самого князя. Они судили, собирали дань и различные пошлины, ведали  помещейскими делами. Посадники и волостели - управители сельскими  волостями  имели ближайших помощников в лице тиунов. В боярской или княжеской вотчине, как правило, работали   ремесленники,  обслуживавшие  боярские хозяйства.  Ремесленники  могли  быть холопами  или находиться в какой-либо другой форме зависимости от  вотчинника. Вотчинное хозяйство имело натуральный характер и было ориентировано на внутреннее потребление  самого феодала и его слуг. Источники не позволяют однозначно судить о господствующей форме феодальной эксплуатации в вотчине. Возможно, что какая-то часть зависимых крестьян обрабатывала барщину, другая платила землевладельцу натуральный оброк.