Структура производных слов и методы ее анализа

      Хотя  в механизмах словообразования и деривации есть общие черты, существенное различие заключается в том, что о соответствующем изменении или «приращении» значения в производных словах по сравнению с производящими сигнализирует формант. Так, в словах management₁ и manager форманты -ment и -еr указывают, что в первом к значению глагола to manage (управлять) прибавилось значение «опредмеченное действие», а во втором — «деятель, лицо». Иное положение в случае management₁ — management₂. Здесь приращение значения «субъект процесса управления» в management₂ не находит никакого формального подкрепления по сравнению с management₁.

      Однако  в словах, образованных по одной  и той же словообразовательной модели, характер приращенного значения может быть различным. Так, в отличие от manager (one who manages smth, smb) производное baker означает one who bakes and sells bread, cakes и т. д. В этом производном нашло отражение как приращение значения, маркированное формантом, так и не отмеченное изменение лексического значения. В зависимости от характера приращенного идиоматичные производные слова делятся на неидиоматичные и идиоматичные. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

      2. Неидиоматичные и идиоматичные  дериваты. Понятие «деривационного  статуса» 

      К неидиоматичным дериватам обычно относят производные, семантика которых представляет собой «сумму» значения мотивирующей основы и словообразовательного значения (dark - to dark-еn; red - redd-ish; to employ — to re-employ и т. п.). Членение смысловой и морфологической структур в таких дериватах совпадает, и их значения членятся «без остатка».

      Идиоматичность  производных слов определяется тем, что их значения включают дополнительные компоненты — «приращенные значения», не получающие выражения в формальной структуре производного. При этом дополнительные компоненты могут содержаться как в мотивирующей, так и немотивирующей части производного.

      Наиболее  ясными примерами идиоматизации  являются производные, немотивирующая часть которых в результате развития их значений включает дополнительные компоненты. Иллюстрацией подобных процессов служит наличие в семантике производного baker компонента and sells bread, etc. Проблема формирования семантики этого производного исчерпывается указанной индивидуальной особенностью, и для того, чтобы его правильно понимать и использовать, необходимо эту особенность знать заранее. Включение таких компонентов определяет идиоматичность производных, и при этом тип значения мотивирующей основы не играет существенной роли.

      Труднее объяснить природу приращений значений, носящих регулярный характер. Так, например, в семантику следующих производных существительных: She is a skater; Не is a stutterer; Не is a teacher, помимо значений one who skates / stutters / teaches, складывающихся из значений производящих основ и словообразовательного значения, входят дополнительные компоненты — ...and it is her hobby (profession); ...and it is his fault; ...and it is his profession.

      Подобное  приращение значения становится особенно очевидным при сравнении значений одного и того же производного слова. Ср.: Не is a teacher₁ ↔ Не is one who teaches as profession; Paul is my teacher₂ of English ↔ He is the one who teaches me English.

      Рассматривая  производные типа teacher₁, можно прийти к выводу, что приращение значений может быть: а) либо следствием изменения лексических значений мотивирующих слов при неизменных значениях суффикса, б) либо результатом присоединения суффиксов в различных их значениях к мотивирующим основам одного и того же значения, в) либо это явление обусловлено сочетанием «идиоматизирующих»  значений  основ с «идиоматизирующими» значениями суффиксов, из чего вытекает, что значения аффиксов могут быть источниками идиоматизации семантики производных слов. Казалось бы, таким образом вопрос вообще нельзя ставить: любой словообразовательный суффикс является носителем словообразовательного значения  и  неотъемлемой частью словообразовательной модели. Следовательно, если суффикс входит в состав мотивированного слова, то это может сигнализировать только о том, что в семантическую структуру производного слова входит значение какой-то словообразовательной модели. Установление этого значения и его соотношения с другими элементами словообразовательной семантики производного слова может ставить перед исследователем определенные проблемы, но не проблему возникновения идиоматичности. Тем не менее вопрос об «идиоматизирующем» влиянии суффиксов возникает. Поэтому данная проблема требует рассмотрения сама по себе, а также в связи с необходимостью оценки того вклада, который вносят суффиксы в семантику производных слов.

      При обсуждении этого вопроса следует  иметь в виду, что все суффиксы обладают лексическими значениями, закрепленными  в системе языка. При этом каждый из них имеет общекатегориальное значение (значение части речи), многие — общекатегориальные лексические значения, с помощью которых образуются производные слова определенных лекcико-семантических разрядов, а некоторые суффиксы характеризуются индивидуальными значениями. На основании этого подхода словообразовательные средства конкретных языков исследуются с целью установления таких явлений, как омонимия и полисемия аффиксов.

      Решение проблем, связанных с полисемией словообразовательных аффиксов, имеет существенное значение как для проведения словообразовательного анализа, и в частности для установления специфики собственно словообразовательных процессов и процессов лексикологического характера, так и для определения критериев идиоматичности производных слов.

      Смысл концепции полисемии словообразовательных суффиксов заключается в том, что одна и та же морфема может передавать как общие, так и частные словообразовательные значения. Так, среди отглагольных производных с суффиксом  -еr/-оr, имеющих общее словообразовательное значение «предмет, производящий действие или предназначенный для выполнения действия», можно выделить дериваты, образованные по следующим частным моделям. Например, дериваты skater, stutterer, teacher₁, очевидно, являются носителями значений частных моделей, таких, как «увлечение (спорт), характерный дефект, по профессии», соответственно. Основанием для этого служит тот факт, что аналогичные мотивационные связи практически характерны для неограниченного круга производных той же морфологической структуры. Ср.: She is a skier; Не is a puffer; He is a builder и т. п. Если учесть такие примеры, как Не is a countеr («лицо»); It is a counter («инструмент, устройство»), количество частных словообразовательных моделей увеличивается до четырех. Можно привести еще одно словообразовательное значение — «субстанция»: The film is a teaser₁ ср.: Не is a teaser₂ — «лицо». При этом трудно сказать определенно, в каких отношениях находится словообразовательное значение «субстанция» (teaser₁) с остальными словообразовательными значениями: является ли оно общим по отношению к ним или равноправно сосуществующим со значением «лицо, выполняющее действие». К этому списку можно еще добавить частное словообразовательное значение «лицо — исполнитель актуального действия». Ср.: Little Paul is my teacher of English.

      Вероятно, можно обнаружить какие-то еще частные словообразовательные значения, передаваемые этим суффиксом. В принципе многозначность языкового знака не вызывает удивления, однако, если учесть специфику рассматриваемых языковых знаков — строевых единиц, данные, свидетельствующие об их полисемии, должны быть исследованы с особой тщательностью. Это требование обусловлено их положением в системе языка как единиц, образующих закрытые классы и противостоящих открытым классам производящих основ. Нетрудно предположить, что смысл их существования и функционирования заключается в том, что они выступают носителями весьма ограниченных и четких значений.

      Однако  наряду с полисемией в некоторых  случаях наблюдается и неопределенность словообразовательного значения производного, а следовательно, его носителя —  форманта. Так, в приведенных примерах She is a skater/skier с учетом наших знаний о современном спорте значения производных слов могут иметь дополнительные компоненты «как увлечение» или «по профессии». Иногда эти компоненты могут сосуществовать в значении деривата.

      И. С. Улуханов считает, что следующие  производные слова имеют только значение «субстанции, совершающей  действие (без дальнейшей конкретизации  «лицо», «механизм» и т. п.): Бомба  — это опасная игрушка, никто  не спорит. Но она же и отрезвитель хороший... для горячих голов! Мама, у карандаша сломался писатель». Однако нельзя отрицать, что эти слова также имеют сему «инструмента». Вряд ли можно сомневаться в том, что «отрезвляют» и «пишут» все-таки деятели (люди) с помощью предметов-инструментов (бомбы, того, что сломалось у карандаша). Все это ставит под вопрос правильность результатов такого анализа семантики словообразовательного суффикса, поскольку значения строевых морфем обычно отличаются четкостью и определенностью. 

      В то же время, рассматривая приведенные примеры, нельзя не заметить, что все разнообразие значений дериватов становится очевидным только в рамках предложения, т. е. когда производные слова выступают как единицы речи (ср.: teacher₁ и teacher₂, countеr₁ и counter₂, teaser₁ и teaser₂). Если бы эти различия были обусловлены функционированием разных словообразовательных значений, то они проявлялись бы у этих производных и вне текста. Это является существенным свойством значений, возникающих при использовании словообразовательных средств, поскольку значения словообразовательных моделей принадлежат системе языка, Тем не менее из сопоставления значений производных слов teacher, counter, teaser, взятых вне текста, со значениями мотивирующих глаголов можно вывести лишь одно словообразовательное значение «то (предмет в широком смысле слова), что (который) совершает действие».

      Из  этого можно сделать вывод, что  в качестве источников полисемии производных слов выступают: а) либо лексико-семантические особенности производящих основ, проявляющиеся, в частности, в том, что различия в семантике однокоренных производных слов идентичной морфологической структуры обусловлены мотивацией различными значениями производящей основы, б) либо частные словообразовательные значения возникают в каждом конкретном производном в результате какого-то специфического взаимодействия значения мотивирующей основы «вообще» и общего значения суффикса «то, что совершает действие». Можно также предположить, что указанные различия в семантике производных слов не являются собственными лексическими свойствами, а «возникают» при употреблении суффиксального деривата в контексте.

      В основу описания семантики производных слов положены принципы, вытекающие из первого вывода, так как он наиболее точно отражает реальные соотношения элементов смысла, которые вносят в семантику деривата его мотивирующая основа и формант. Эта точка зрения исходит из необходимости уделять пристальное внимание специфике мотивирующего значения производящего слова, так как мотивационные связи в конкретном производном слове складываются на базе только одного конкретного мотивирующего значения, а не значения «вообще» основы производящего слова. На основании такого подхода можно с большой степенью вероятности полагать, что различия в семантике производцых типа teacher₁ и teacher₂, counter₁ и counter₂ являются скорее следствием мотивации этих слов различными значениями производящей основы, чем полисемией суффикса. Эти доводы представляются тем более убедительными, если учесть принадлежность производящих основ к открытым классам языковых единиц, а формантов — к закрытым, а также учитывая часто наблюдаемую зависимость значений суффиксов в составе производных слов от лексического содержания   производящих  основ. По мере  изложения материала уделяется также внимание двум другим интерпретациям механизма   формирования   значения   производного   слова. Для изучения различий в семантике однокоренных производных слов идентичной морфологической структуры прежде всего необходимо найти ту исходную точку, от которой можно вести «отсчет» изменений лексических значений мотивирующих слов, определяющих соответствующие изменения в значениях производных и, в частности, для установления их идиоматичности или неидиоматичности. Действительно, необходимой предпосылкой констатации идиоматичности производного является четкое представление о том, какое значение производящего слова выступает в качестве реального мотивирующего. В свою очередь, в семантике мотивирующей основы могут происходить изменения, приводящие к идиоматизации значения производного слова в целом.

      Ясно, что в качестве подобной точки  отсчета должны использоваться первичные (прямые, вещественные, номинативные и т. п.) значения мотивирующих слов, ибо только в этом случае можно правильно оценить все последующие семантические изменения, как на уровне мотивирующей основы, так и всего мотивированного слова в целом.  

      Необходимо, однако, иметь в виду, что не всегда можно точно выделить  первичное  значение  полисемантичного мотивирующего  слова. Поэтому не исключено, что иногда идиоматичность / неидиоматичность дериватов может носить относительный характер. Тем не менее само собой разумеется, что любое производное слово либо идиоматично, либо неидиоматично, хотя в силу некоторых причин, речь о которых пойдет ниже, эти признаки производных слов могут проявляться с различной степенью очевидности. Следовательно, можно говорить о некотором статусном признаке идиоматичности / неидиоматичности производных слов или их деривационном статусе. Если исходить из принципа оценки значения деривата на основе сравнения с первичным значением мотивирующего слова, деривационный статус производного представляет собой результат изменений первичного лексического значения мотивирующего слова (за исключением изменений, вызываемых грамматическими формантами), отраженный в семантике производного слова речи. В деривационном статусе могут находить отражение результаты как словообразовательных, так и деривационных процессов.