Особенности разговорного стиля речи в романе Сэлинджера "Над пропастью во ржи"

    а) and all (и всё такое): how my parents were occupied and all; that was in Revolutionary War and all; it is a pretty good book and all и т.д.

Иногда вместо and all Холден прибегает к эквивалентным по своему общему значению, но более эмоционально-оценочным словосочетаниям and stuff и and crap: goddam checkups and stuff; while I was putting on my galoshes and crap; and all that crap.

    б) or something, or anything (или что-нибудь такое): my while goddam autobiography or anything; you were supposed to commit suicide or anything; no gloves or anything.

Более эмоциональный вариант этого словосочетания выступает в таких примерах, как he was supposed to be a playwright or some goddam thing.

    в) sort of (вроде как, немножко и т.п.) при прилагательных и, чаще, при глаголах: she was sort of deaf; I sort of brushed my hair back; sort of nasty и т.д.

    г) this, those, these (этот самый): he wrote this terrific book; one of those guys that wear those suits; I said in this very hoarse voice и т.д

2. Разговорные повторы, как, например, в следующих случаях: what I was really hanging around for, I was trying to feel some kind of a good-by; where I lived at Pencey, I lived in the Ossenburger Memorial Wing of the new dorms; what she’d do when she’d get a king, she wouldn’t move it.

3. Отклонения от грамматической нормы.

    а) употребление личной формы глагола после on account of, требующего герундия: on account of I was flunking four subjects and not applying myself and all; on account of I wasn’t  coming back, on account of it was Sunday.

    б) употребление неправильных форм глагола: I’d woke him up, she’s been laying here all night.

    в) неправильное употребление личных местоимений в косвенном падеже: D.B. took Phoebe and I; told Allie and I; kept telling Stradlater and I; I woke he and his wife up.

    г) нарушение синтаксических норм в виде:

1)различных типов «незаконных» эллиптических конструкций: some girls you practically never fin out what’s the matter (вместо with some girls you practically  never find out what’s the matter); except Alice had a cold (вместо except that Alice had a cold); I don’t like that type language (вместо I don’t like that type of language); I can’t stand looking at the other guy’s face, is my trouble – где в качестве подлежащего выступает законченное предложение, которое по нормам должно быть придаточным дополнительным: my trouble is that I can’t stand looking at the other guy’s face.

2) «двойного сказуемого»: I hardly didn’t even know; didn’t hardly say anything;  I ain’t got no time for no liquor; nobody’s tryna chisel nobody.

3) выраженные на письме слэнговые отклонения от фонетической нормы типа:

    а) отпадения конечного g (callin’, comin’, hurtin’);

    б) стяжения безударного them (cut’em, for’em, got’em)

4. Употребление слэнговых выражений типа to shoot the bull, to chew the rag, to chew the fat, to shoot the crap, to shoot the breeze – трепать языком, болтать; to give smb. the buzz – звякнуть, damn near (вместо almost): damn near sent a telegram – чуть было не послал телеграмму; I damn near broke my knee – я чуть было не сломал колено.

      Вторым  моментом, вытекающим из стилистической задачи автора и характеризующим речь Колдфилда, является эмоциональность. Стремясь показать её, Сэлинджер прибегает к использованию следующего:

1. Постоянного набора оценочных эпитетов типа:

    а) phony – «липовый» (phony bastard, phony smile, phony handshake);

    б) lousy – «поганый», «вшивый» (lousy teeth, lousy manners, he was lousy at writing compositions);

    в) terrific, который может вступать в качестве положительной оценки с общим значением «замечательный» (terrific book, terrific legs), и в качестве отрицательной оценки со значением «отвратительный» (terrific bore, terrific lecture) и просто как усилительное слово – a terrific liar, terrific patience, terrifically tired.

      Кроме того, такие оценочные прилагательные, как crude (a crude thing to do), crumby (crumby nails, crumby old razor), corny (corny shoes – старомодные башмаки, corny jokes – анекдоты с бородой), получают в устах Холдена новое, более эмоциональное звучание. Такое употребление прилагательных расширяет семантические рамки слова, оно приобретает в речи, в зависимости от контекста, целый ряд дополнительных значений. Ярким примером этому служит прилагательное funny: it was really funny, it was sort of funny, a funny guy (странный), she was getting funny (она начала сердиться).

2. Десемантизированного, и вследствие этого приобретающего лишь эмоционально-усилительное значение, прилагательного old, которое определяет людей независимо от возраста и может быть использовано в качестве определения к неодушевленным предметам. Например, old Ackley, old sadist, the old peak of my hunting hat.
3. Большого количества восклицаний типа:

    а) boy! (ого!): boy, did I get in that house fast; boy, I know it.

    б) for Chrissake (for Christ’s sake), которое большей частью, означает возмущение. Например: For Chrissake grow up – господи, и когда ты, наконец, вырастешь! I don’t know for Chrissake – да я не знаю, черт возьми!

      Можно отметить употребление вульгаризмов, которые придают разговорной  манере главного героя достоверность  и делают ее более эмоциональной. Например:

1. Эмфатический эпитет goddam (god-damned), который,  наряду с damn, выступает в сочетании с существительными любого характера. Здесь и subway, house, place, book, map, и checkups, equipment, composition, и prince, family, и head, shoulders, blood, и Cadilac, Elkton Hills, hint, attitude, причем степень эмоциональности зависит от контекста и, следовательно, goddam можно переводить различным образом: чертов, чертовский, проклятый, идиотский, дурацкий, паршивый, вонючий. Кроме того, damn, или его эвфемистический эквивалент darn, часто встречается в оборотах типа not to give a damn – наплевать.
2. Эмфатический усилитель hell (или изредка, его эвфемистический эквивалент heck), который используется во всевозможных синтаксических конструкциях, например, в сравнениях (touchy as hell, old as hell, charming as hell, hate like hell) в слитных глагольных речениях для усиления предлогообразного наречия (get the hell out, clear the hell out, way the hell off), в сочетании с глаголом для придания выражению обратного значения (the hell he did – черта с два он это сделал; like hell it is – ну да, еще чего), в сочетании с вопросительными местоимениями (where the hell, when the hell, what the heck), в отрицательных конструкциях (ho[e to hell not), вместо усилительных оборотов адвербиального характера при глаголе (it annoyed hell out of old Ackley – Экли злился, как черт).  Кроме того, это слово встречается в фразеологических сочетаниях, например, beat hell out somebody – разбить кого-либо в пух и прах, и в качестве восклицания – hell, if I …, hell, no!
3. Грубо-просторечное ass, которое употребляется и в прямом значении (freezing my ass off; neither of us felt like sitting around on our ass all night), и в переносном (a nice old guy that  didn’t know his ass from his elbow – милый старикашка, который уже не соображает что к чему; something that gives me a royal pain in the ass – у меня от этого кишки выворачивает), и в качестве восклицания (Game my ass. Some game. – Хорошая игра! Нечего сказать!), и даже в словообразовании (in a half-assed way – в полсилы; back-asswards – задом наперед).
4. Часто встречающееся слово bastard или глагол to stonk и его производные: существительное stink, прилагательное stinking. Для характеристики речи Холдена можно также указать на его пристрастие к потенциальным прилагательным на –у (например, unhairy – безволосый, grippy – болезненный, fisty – с большими кулаками): причем особенно изобретательным он оказывается при характеристике голоса: здесь и wheeny-whiny voice, и yellow-belly voice, и rapsy voice. Эти же потенциальные прилагательные часто встречаются в виде основ, но уже адвербиализованных, в сложных прилагательных, вторым компонентом которых выступает основа – looking (например, bleedy-looking, corny-looking, showy-looking).

 

2. Синтаксические  особенности романа

 

    Мы  проанализировали коллоквиальные синтаксические конструкции, опираясь на их классификацию, данную А.А Худяковым, и выяснили, что 60% синтаксических конструкций (согласно этой классификации) – это эксплетивы.

“You have a damn good sense of humour, Ackley kid”- У тебя, черт возьми,  отличное чувство юмора, Экли!

“I’m the one that’s flunking out of the goddam place, and you’re asking me to write you a goddam composition!” – Меня единственного выгоняют из этой треклятой  школы и ты просишь именно  меня написать тебе это чертово сочинение!

“Where the hell is everybody?!” – Да где же все, черт подери?!

Основной  целью использования эксплетивов  в романе является отображение неформальности обстановки в момент повествования,  раскованности говорящего в своей  речи, а так же демонстрация подросткового бунтарско-неприемлющего склада характера и его агрессивной эмоциональности, которая имеет повышенную степень выраженности в силу возрастных особенностей, как физиологических, так и психологических (Холден – подросток, с еще не замусоренным сознанием, едва столкнувшийся со взрослым миром, полным фальши и грязи).

Было  так же определено, что 16% синтаксических конструкций – это парцелляции.

“How do you feel about all this, boy? I’d be very interested to know. Very interested.” – Ну и что думаешь по этому поводу? Мне было бы интересно узнать. Весьма интересно.

“And I didn’t know anybody there that was splendid and clear-thinking and all. Maybe two guys.” – Я вообще не знаю здесь ни одного, кого можно было бы назвать смелым, благородным и всё такое. Может парочку всего. 

“What on?” “Anything. Anything descriptive. A room. Or a house. Or something you once lived in or something – you know”- Что нужно-то? –Хоть что. То, что можно описать. Комнату. Или дом. Ну или то, где тебе приходилось жить, короче то, что тебе знакомо.

Функция парцелляций в романе – выразить принадлежность речи к разговорному стилю через создание эффекта естественной речи, повествования. В полносоставном предложении содержится основная мысль, а в последующих – мысли, дополняющие основную, приходящие в голову повествующего постепенно, друг за другом, как это обыкновенно и происходит в реальных высказываниях. Еще одна функция парцелляций – экспрессивная, повышающая коммункативную значимость высказывания, привлекающая внимание читающего к смысловой нагрузке, концентрированной в парцеллятах.

     Было выделено 7% синтаксических повторов.

“He was one of these very, very tall, round-shouldered guys” – Он был одним из таких  высоких-превысоких, сутулых юношей.

“I have to go right to the gym. Thanks, though. Thanks a lot, sir” – Мне нужно идти в спортзал. Но спасибо. Спасибо большое, сэр.

Повтор  выполняет экспрессивную функцию, нацеленную на привлечение внимания читателя/собеседника через гиперболизацию описываемого предмета или явления, как в первом примере, или же указывающую на взволнованное состояние говорящего, как во втором.

     К 6% синтаксических конструкций романа относится эллипсис подлежащего и сказуемого, являющийся одним из наиболее характерных особенностей диалогической речи, принадлежащей к фамильярно-разговорному стилю.

“So what?” “Wuddaya mean so what?” – Ну так что? - Что значит «ну так что?»

“Where the hell’s my cigarettes?”  “On the desk” – Где, черт возьми, мои сигареты? – На столе.

“I don’t know  anybody by that name, Jack”  “Eddie Birdsell? From Princeton?” “Birdsell, Birdsell … from Princeton … Priceton College?” – У меня нет знакомых с таким именем. – Эдди Бёдсел? Из Принстона? – Бёдсел, Бёдсел…из Принстона…Принстонский колледж?

Основная  функция эллиптических конструкций  любого типа – передача естественности речи собеседников, в которой не всегда требуется  использовать развернутый тип предложения, чтобы успешно совершить акт коммуникации. На наш взгляд, процент использования Сэлинджером эллипсиса данного типа относительно низок, т.к. роман построен в описательно-повествовательной форме и прямая речь на протяжении всего текста произведения встречается эпизодично.

     Антиципационные конструкции составили 4% от всех синтаксических конструкций, встречающихся в романе.

“The teacher that taught biology, Mr. Zambesi, stuck his head out of this window in the academic building and told us to go back to the dorm” – Учитель по биологии, мистер Замбеси, высунул голову из окна колледжа и велел нам возвращаться в общежитие.

He was telling us all about what a swell guy he was, then all of a sudden this guy sitting in the row in front of me, Edgar Marsalla, laid this terrific fart. – Он рассказывал нам о том, какой он важный человек, а потом, совершенно неожиданно, парень, сидевший напротив меня, Эдгар Марсала, громко пукнул.

В антиципационных  конструкциях на первый план выносится  рема, содержащая характеристику предмета или явления, а на второй – сам  предмет повествования. Антиципация в аффективной речи вызвана тем, что в качестве эмоциональной доминанты выступает не предмет (явление), а его характеристики, связи с действительностью. В начале высказывания предмет речи обозначается в самом общем виде, в дальнейшем его содержание уточняется. Поэтому при антиципации первое предложение содержит смысловой элемент, значение которого нуждается в конкретизации. В речи Холдена  антиципационные конструкции – это отображение его эмоциональности и, вследствие этого, некоторой непоследовательности в речи.

    2% синтаксических конструкций – эллипсис глагола-связки.

“You got robbed” – Тебя ограбили.

“Who won the the game?” – Кто выиграл игру?

“Ya have to stay right there?” – Ты собираешься стоять прямо здесь?

Частичное игнорирование грамматических норм свойственно беглой диалогической  речи в неофициальной среде или речи малообразованного слоя населения. Среда общения Холдена – студенты колледжа, подростки, которым, как правило, не свойственно разговаривать стилем высокой художественной прозы. Отсутствие глаголов-связок  в их речи – успешная попытка Сэлинджера изобразить небрежность героев относительно правильности своей речи и проявления фамильярности по отношению друг к другу.

     В романе были найдены так же 2% утвердительных форм вопросов, которые крайне схожи с эллипсисом глагола-связки и имеет схожие функции с данным типом синтаксических конструкций.

“Wanna do me a big favor?” – Не окажешь ли мне огромную услугу?

“You like it?” – Тебе это нравится?

“Ya crazy?”  – Рехнулся?

“Ya wanna play a little Canasta or don’tcha?”  – Хочешь, сыграем в канасту, или ты против?

В данных примерах можно отметить конвергенцию стилистических приёмов: отсутствие вспомогательных глаголов вкупе с эллиптированным произношением сочетаний you=ya, don’t you=don’tcha, want to=wanna и морфологическим сокращением do not you=don’tcha являет стиль разговорной речи подростков так, как он выглядел бы в диалоге в реальной жизни.

    2% был отдано конструкциям с абсолютивным аттрибутивом.

“I was on my way to say good-buy to old Spencer, my history teacher” – Я отправился попрощаться со стариной Спенсером, моим учителем истории.  

“Hardly anybody laughed out loud, and old Ossenburger made out like he didn’t even hear it, but old Thurmer, the headmaster, was sitting right next to him on the rostrum and all, and you could tell he heard it”. – Почти никто не засмеялся и старина Оссенбергер сделал вид, что ничего не услышал, но Тёрмер,  директор, сидел прямо возле него и я уверен, что он всё прекрасно слышал.

Если  в антиципационных конструкциях на первый план выносится рема предложения, то в конструкциях с абсолютивным аттрибутивом в пропозиции - описываемый предмет/явление, а в постпозиции находится уточняющий компонент. Функция таких конструкций – экспрессивная. Если на поверхности сознания говорящего возникает образ какого-то предмета/явления, то сначала реализуется его смысловое обозначение, а потом уже уточняются его эмоционально значимые для говорящего связи и отношения с действительностью.