Молдавский язык

 
   Итак, как же сами молдаване воспринимают свой язык? Надо начать с того, что молдаване воспринимают себя как отдельный — молдавский — народ, конечно, они признают, что история их государства и народа неотделима от истории румынского народа. В молдавских школах и вузах в качестве предмета истории края изучают «историю румын».

 
   Интересен тот факт, что в Молдове есть присказка, особенно популярная у жителей сельской местности: “Dar ce, noi nu sentem moldoveni?!”, что в переводе означает: «Разве мы не молдаване?». Эту фразу обычно говорят, когда хотят подчеркнуть, что принадлежат к одному коллективу, следовательно, радости и печали у них общие. Нужно отметить, что для молдавской устной речи характерно смягчение мягких согласных звуков, например, звук [ч] в слове “ce” [че] (перевод: что) превращается в [щ], а само слово уже звучит как — [щи]. Так что фраза, приведенная выше, произносится не согласно нормам фонетики румынского языка, а являет собой пример произношения, характерного для Молдовы. Она будет вызывать у румын удивление не только потому, что сама фраза для них нова, но и потому, что им сложно будет разобрать, что было сказано.

 
   Из этого следует, что национальное самосознание народа определяется следующим образом: мы живем в Молдове — значит, мы есть молдавский народ, а это в свою очередь означает, что язык, на котором мы говорим, — молдавский. Логика вполне проста и понятна.

 
   Кишинёв, 21 марта. Власти Молдавии намерены сделать румынский язык официальным в стране, отправив молдавский язык в историю. Такая идея содержится в проекте новой конституции республики, который был обнародован накануне на заседании комиссии по конституционной реформе, сообщает РБК.В парламенте выступил исполняющий обязанности президента Молдавии Михай Гимпу, который известен своими прорумынскими настроениями.

   «Все признают идентичность молдавского и румынского языка. Необходимо называть вещи своими именами и не прятаться за сталинскими формулировками и теориями о языках. Все должны знать, что правильное название языка — румынский», — заявил Гимпу. 

   Следующий критерий (сосуществование  двух литературных языков, не  связанных происхождением, в рамках  одного этнического коллектива; наличие двуязычия в обществе) к молдавскому народу не применим, так как второго языка не  существует. Если говорить о русском  языке, то он является основным  только для русскоязычного населения  Молдовы и для значительной  части населения Приднестровья.

 
   Исходя из всего написанного выше можно сделать следующие выводы: румынский и молдавский языки являются лингвонимами одного языка. В связи историческими причинами язык на территории современной Республики Молдова развивался по иному, чем в Румынии. Комментируя тот факт, что «молдавский язык» в конституции утвержден в качестве национального государственного языка, хотела бы отметить, что языковая проблема в Молдове излишне политизирована. Если в начале 90-ых гг. прошлого века в связи с ростом национального самосознания и желанием вернуться к румынским корням большинство населения республики называло себя «румынами» и язык румынским (румыны же назвали молдаван “fraii notri”, что означает — «наши братья»), то сейчас большинство оценивает себя именно как молдаван, как жителей суверенного государства, а к румынам относится не иначе как к соседям. Наблюдается примечательная закономерность, которая характерна для подобных ситуаций (например, разделение сербскохорватского языка на сербский и хорватский после распада Югославии): если речь идет об интеграции двух или более близкородственных государств, об образовании союза, федерации, то в первую очередь рассматривается пункт о языке и об исторических связях — можно ли сыграть на том, что язык единый и что исторически единение обоснованно (этот принцип не являлся основополагающим при образовании Европейского Союза). Если же необходимо поддержать распад государства, то опять эти два «столпа» играют значимую роль, только на этот раз обратную. Причем если язык действительно является единым, и это исторически обоснованно задолго до образования некоего союза, то лингвисты пытаются искусственно найти различия и доказать, что языки различные. Примером как раз служит Республика Молдова: начало 90-ых гг. — единение с Румынией, возвращение к историческим корням, середина 90-ых гг. — еще одно доказательство обоснованности суверенитета республики.         Энциклопедическая справка, которую предоставляет Интернет на запрос по молдавскому языку, свидетельствует о том, что в настоящее время изучается он лишь в одной стране мира - в  Приднестровской Молдавской Республике.

 
    Заключение это полностью соответствует действительности. Дело в том, что ещё в конце 80-х годов минувшего столетия правительство Молдавской ССР отказалось от использования молдавского языка на родной для него кириллической основе. В конституции Республики Молдова, правда, значится молдавский «на основе латинской графики». Однако, на самом деле, это лишь означает, что таковой абсолютно ничем не отличается от языка румынского (о чем, кстати, открыто заявляют сами кишиневские политики).

 
   Вполне вероятно, что подтасовка подобного рода требовалась румынизаторам для того, чтобы подготовить население РМ к более «основательным» реформам. Тем более, что сегодня власти Молдовы уже говорят о необходимости «смыть этот позор» (то есть, заменить в конституции страны название «молдавский» на румынский), видимо, посчитав «адаптационный период» успешно пройденным. Не трудно догадаться, что следующим шагом в данном направлении будет ликвидация собственно молдавской государственности, как об этом и заявляют представители правящей элиты РМ. Напротив, в Приднестровской Молдавской Республике на государственном уровне сохраняется молдавская самобытность, молдавский язык (на кириллической основе) является официальным, восстанавливаются и преумножаются историко-культурные основы молдавского этноса.

 
   Более того, поскольку в самой Молдове продолжают активизироваться те силы, которые намерены лишить молдаван своей идентичности, в ПМР должны будут сделать всё возможное, чтобы подобным планам никогда не пришлось восторжествовать на приднестровской земле.

 
   Именно к такому выводу пришли участники состоявшейся недавно в Тирасполе конференции «О роли и значении языка для сохранения молдавского народа», организованной Министерством государственной безопасности ПМР.

 
   Говоря о современном положении молдавского языка, председатель Союза молдаван Приднестровья Валериан Тулгара изначально акцентировал внимание на том факте, что «в настоящее время у него есть только одна Родина – Приднестровская Молдавская Республика. Другие языки, чей статус является в ПМР официальным (русский и украинский) продолжают развиваться в России и Украине, молдавский развивается только в Приднестровье и нигде больше».

 
   Не секрет, что формирование приднестровской государственности с самого начала являлось защитной мерой по отношению к националистической политике официального Кишинева. Поскольку же руководство Молдавской ССР, избрав для страны прорумынский политический вектор, не посчитало нужным считаться с мнением многонационального народа «левобережных районов», приднестровцам ничего другого и не оставалось, как создать собственную государственность.

 
   Невзирая на многочисленные попытки «экспертов» вывести приднестровский конфликт из сферы межэтнического противостояния (отсутствие которого, якобы, свидетельствует о наличии проблемы, искусственно созданной политиками), именно этот фактор оказался решающим в процессе «размежевания двух берегов». Действительно, русским, молдаванам, украинцам и другим народам, из века в век, мирно соседствовавшим на берегах Днестра, делить нечего. И если бы руководство МССР не пошло на сознательное, поощряемое и направляемое разжигание межэтнической розни, никакого «конфликта» не было бы совсем.

 
   Но кишиневским властям зачем-то понадобилось объявить одну нацию «титульной», представителей других  – пришлыми (т.е. – оккупантами). Соответственно, всех «пришлых попросили покинуть пределы МССР. Прозвучал этот призыв следующим образом: «евреев в Днестр, русских за Днестр», «чемодан-вокзал-Россия», «Молдавия для молдаван», «Мы румыны и точка!»… А думать, что всё это были прения на этнографическую тему может только тот, кто ничего не знает о масштабной братоубийственной войне, которую развязали националисты против приднестровского народа. Уникальность ситуации состоит в том, что против экстремистской политики центра, якобы выражавшего интересы «титульной нации», в Приднестровье выступили сами молдаване. Конечно же, в исторически полиэтничном регионе идеи националистов не могли прижиться. Но дело не только в этом. Просто народная мудрость позволила разглядеть подлинный замысел «реформаторов», вознамерившихся лишить истории, культуры и государственности самих молдаван.

 
   Как отметила в своем выступлении Помощник Президента ПМР по вопросам образования, науки и культуры Елена Бомешко, за поверхностными (на первый взгляд!) преобразованиям, скрывалась тотальная подмена понятий. Так, постепенно (шаг за шагом) лишившись письменности, языка, истории и культуры, молдаване должны были свыкнуться с мыслью, что являются румынами, «испорченными славянами». Понятно, что максимум, на что могут рассчитывать «недорумыны» - жить в «Великой Румынии», где им предстояло ценой «холопской преданности», искупать ошибки недальновидных предков. Разумеется, никаких прав на собственную государственность, по мысли прорумынских националистов, у молдаван быть не может. Хотя бы потому, что нет такого народа, «его придумали в советское время, чтобы оправдать оккупацию Бессарабии» (реплика исполняющего обязанности президента РМ Михая Гимпу). Но ведь, помимо того, что за этими совершенно недопустимыми в этическом смысле манипуляциями, угадываются конкретные политические устремления, подобные заявления совершенно не соответствуют исторической действительности.

 
    «Общеизвестно, что у молдаван государственность появилась ещё в ХIV веке (на 500 лет раньше, чем у румын!), а молдавский язык на основе кириллического письма существует многие столетия, - говорит кандидат филологических наук Андрей Хропотинский. – Тогда как этноним «румыны» появился в ХVIII веке, а румынское государство было создано только во второй половине ХIХ века. В конце концов, есть все необходимые источники: архивные данные, исторические документы, позволяющие сделать неоспоримой этническую самобытность молдаван. Но, увы, историю (принятую за основу националистами) в Молдове пишут не ученые, а политики», сокрушается Андрей Хропотинский.

 
   Аналогичная картина складывается и в области изучения молдавского языка. Многие деятели «национального возрождения» Молдовы, свято верят, что «лимба молдовеняскэ» - это некое неполноценное подобие языка румынского. Но филолог Андрей Хропотинский (подобно многим молдавским ученым) категорически не согласен: на самом деле, молдавский язык, как система словесного выражения мыслей со своей литературной формой и живым «обиходным» звучанием, румынскому ничем не уступает. А если убрать политические устремления конкретных игроков, оказывается, что реформировать первый в угоду последнему, не только бесполезно, но и унизительно.

 
   В Приднестровье, к счастью, не пошли по пути ликвидации собственной истории и культуры. Реформаторская деятельность лидеров Народного фронта и их современных преемников не прижилась на земле, где испокон веков соблюдаются права всех мирно соседствующих народов. В свою очередь создание Приднестровской Молдавской Республики закрепило опыт предшествующих поколений на более высоком уровне, сделав официальными сразу три языка – русский, молдавский и украинский. Участники конференции уверены: «сохранение их государственного статуса, всестороннее развитие и широкое использование каждого – залог укрепления единства и дружбы народов в Приднестровье».

ВВЕДЕНИЕ

  Предметом  данной работы является исследование  молдавского языка. Цель работы - представить комплекс проблем,  возникающих в связи с рассмотрением  данной темы.

   Молдавский  язык — один из романских  языков, известный обычно под  названием молдавского диалекта  румынского языка Область распространения  молдавского языка в Румынии  — так называемая Старая Молдавия (Moldova veche), то есть территория между  реками Серетом и Прутом (включая  и Буковину), затем Бессарабия (главным  образом в ее средней части), ныне оккупированная румынами, и, наконец область Автономной Молдавской ССР на левом берегу Днестра в составе Украинской ССР; кроме того молдаване живут отдельными колониями в пределах СССР: в Крыму, на Северном Кавказе и более компактными массами в б. Первомайском, Зиновьевском и Николаевском округах УССР. Таким образом, область распространения молдавского языка распадается между двумя государственными единицами, что создает особые условия при решении проблемы литературного языка для Молдавской АССР. В пределах Румынии молдавский язык низведен на положение нелитературного местного диалекта, а в СССР является самостоятельным языком, имеющим свою литературу и прессу.