Лексическая и словообразовательная безэквивалентность в системе деятеля в английском и русском языках

     Методом случайной выборки из переводных русско-английских и англо-русских  словарей было отобрано 150 безэквивалентных лексических единиц в английском языке и 150 безэквивалентных лексических единиц в русском языке. Проанализировав материал из переводных словарей и сверив обнаруженные лексические единицы наименований лица с материалом толковых словарей русского и английского языков, была выделена безэквивалентная лексика в русском и английском языке в системе деятеля, а также лексика, которая является таковой лишь в определенных речевых ситуациях. Примером последней может являться русскоязычное слово “гражданин”; оно становится безэквивалентным для английского языка лишь в значении “форма официального обращения к лицу мужского пола” [27, c. 58]. Безэквивалентная лексика была обнаружена, главным образом, среди неологизмов, среди слов, называющих специфические понятия и национальные реалии, среди названий профессий, имен собственных, для которых необходимо создавать окказиональные соответствия в процессе перевода. Таковы, например, английские слова “conservationist” – сторонник сохранения окружающей среды, “baby-sitter” – приходящая няня или девушка-школьница, остающаяся с детьми за плату [22].

     В англо-русских переводных словарях безэквивалентные лексические единицы, называющие лицо, переданы на 78% с помощью описания, т.е. значение безэквивалентного слова раскрывается при помощи развернутого словосочетания. Примерами таких слов являются следующие лексические единицы: “coroner” – следователь, проводящий дознание в случае насильственной или скоропостижной смерти; “septuagenarian” – человек в возрасте между 70-79 годами; “weanling” – ребенок, недавно отнятый от материнской груди; “bounty hunter” – охотник, истребляющий вредных животных с целью получить вознаграждение; “spoilsport” – тот, кто портит удовольствие другим; “petting-party” – парочка, предающаяся любовным утехам в автомобиле; “commitor” – судья, назначающий опекуна над душевнобольными; “shopper” – сотрудник торгового предприятия, следящий за ценами и ассортиментом других фирм; “fancy dan” – спортсмен, работающий на публику (особенно боксер); “consientious” – лицо, отказывающееся от несения военной службы по религиозным или другим соображениям; “competitioner” – лицо, поступающее на работу по конкурсу; “clawler” – таксист, медленно едущий в ожидании пассажира; “colonizer” – избиратель, временно переселившийся в другой избирательный округ с целью незаконного вторичного голосования; “caravanner” – человек, постоянно живущий в доме-фургоне; “sand-hiller” – белый бедняк, живущий в лесах на песчаных холмах штатов Джорджия и южная Каролина [26].

     В ходе исследования было выяснено, что  лишь 10% лексических единиц, называющих лицо, в словарях передаются способом подыскания ближайшей по значению единицы  в языке перевода. Например, “witchhunter” и “мракобес”. Как и во многих других случаях применения окказиональных соответствий, близость значений этих слов не полная, и подобный перевод применим лишь в определенном контексте. “Witchhunter” есть не просто “мракобес”, а американский реакционер, организатор преследований прогрессивных лиц, “охотник за ведьмами” [25, c. 788]. Для общей характеристики людей подобного типа слово “мракобес” оказывается достаточным соответствием, в других случаях будет использован описательный перевод или калька.

     Нередко использование транскрипции или кальки для перевода безэквивалентного слова в текстах сопровождается описанием значения этого слова в специальном примечании. Это дает возможность сочетать краткость и экономность средств выражения, свойственные транскрибированию и калькированию, с обеспечением полного понимания окказионального соответствия. Разъяснив однажды значение переводимой единицы, переводчик может в дальнейшем использовать транскрипцию или кальку уже без объяснений.

     Адаптация англицизмов с семантикой наименования лица в русской речевой среде наблюдается на всех уровнях функционирования слова, что обусловливается их значимостью для русской языковой картины мира и частотностью употребления. В данном исследовании были выделены две группы англицизмов:

1. Слова, не претерпевшие переосмысления;
2. Слова с модификацией значения (т.е. с сужением, расширением, полной или частичной утратой значения).

     Анализ  языкового материал показал, что  преобладают слова без модификации  значения. Например, “супермен”, “лидер”, “денди”, “беби”, “снайпер”, “шоу-мен”, “конгрессмен”, “спортсмен”, “джентльмен”, “инвестор”, “спичрайтер”, “спонсор”, “топ-модель”, “поп-дива”, и т.п. Большинство названных лексем связано с индустрией моды, музыки, развлечений, отдыха, спорта.

     Интернациональные реалии фигурируют в лексике многих языков и вошли в соответствующие словари, сохранив при этом свою национальную окраску. Особенностью интернациональных реалий является то, что их содержание может отличаться от первоначального: например, “ковбой” (англ. “cowboy”) - «пастух» превратился в «бесстрашного» авантюриста, «героя» американских вестернов и приключенческих фильмов [29, c. 11].

     Этнографические лакуны иногда вызваны отсутствием  в одной культуре тех реалий, которые  имеются в другой. Так, в английском языке наряду со словом “lawyer” – “юрист, адвокат”, есть еще несколько слов для обозначения разновидностей адвокатской профессии, которым в русском языке нет соответствующего однословного эквивалента: “barrister” (имеющий право выступать в судах), “solicitor” (подготавливает дела для барристера), “counsel” (консультирует клиентов), “counsellor” (советник по разным юридическим  вопросам), “advocate” (адвокат высшей квалификации) [22]. В других случаях лакуна в языке образуется потому, что в данной культуре не столь часто приходится проводить различие между тем, что в другой культуре различается постоянно.

     Безэквивалентные  слова возникают не только по причине  отсутствия тех или иных реалий: соответствующие реалии есть, но народ  в силу культурно-исторических причин не сформулировал понятий об этих реалиях, оставил их неназванными, например: в русском языке: мать мужа – “свекровь”, мать жены – “тёща”, в английском языке нет дифференциации: “mother-in-law”; соответственно: тесть, свекор - “father-in-law”. Множество таких безэквивалентных лексических единиц с семантикой наименования лица в системе образования: “alumnus” – выпускник известной школы, колледжа или другого образовательного учреждения; “apprentice” – ученик, подмастерье; тот, кто только начинает обучаться; “boarder” – пансионер; проживающий в школьном пансионе; “coach” – студент, помогающий другому студенту справиться с учебной работой; “counselor” – советник по вопросам улучшения эмоционального состояния в процессе обучения; “wonk” – эксперт в какой-либо области [30].

     Для английского языка безэквивалентными являются русские ключевые слова актуальной социальной семантики: “большевик”, “колхозник”, “дружинник”, “комсомолец” и т.п. Они были заимствованы и переданы с помощью транслитерации, так как их нельзя выразить на иностранном языке с помощью точного соответствия, однословного перевода. В этом случае лексическое понятие приходится описывать, - примерно так, как это делается в толковых словарях. Интересно связанное с новым бытом переосмысление старых слов: “заведующий”, “ пионер”, “ вожатый”, “староста”, “ товарищ”, “ударник”, “ обыватель”, “ мещанин” и других [28]. Нередко переосмысление слов приводит к тому, безэквивалентные для данного языка лексические единицы становятся эквивалентными.

     Кроме перечисленных выше советизмов, для  английского языка безэквивалентными русскими словами могут являться и историзмы, например: “крепостной”, “бурлак”, “коробейник”, “дворянин”, “стрелец”, “ополченец”, “городничий”, “кулак”;    русскоязычные слова из фольклора: “девица”, “молодец”, “суженая”, “кудесник”, “Снегурочка”, “русалка”, “баба-яга”, “Кощей”; слова нерусского происхождения, встречающиеся в русском языке: “саксаул”, “гетман” и т.п. [27]. Изучающим иностранный язык необходимо тщательно работать над безэквивалентными словами, так как часто приходится усваивать не только новую звуковую форму слов, но и новую систему понятий, лежащую в их основе.

     Анализ  перевода экзотизмов показал, что в художественном тексте такие лексические единицы чаще всего передаются при помощи транскрипции/ транслитерации для сохранения национальной и стилевой специфики текста на языке оригинала, а в словаре - экспликацией либо заменой словом из той же тематической группы, либо словом, относящимся к другому стилю речи. Например: “What do you think this is a dance hall?” – “No, constable. No, inspector.” – “Здесь что, по-вашему, зал для танцев?” – “Нет, констебель. Нет, инспектор”. Ср.: Constable  - констебель, полицейский, полисмен. Inspector – инспектор, ревизор, контролер [22].

     Можно выделить отдельную группу английских лексических единиц, которые способны вызывать у носителей этого языка определенные устойчивые языковые ассоциации, связанные с отражением национального быта, культуры английского народа. В эту группу входят слова, которые остаются не до конца понятными носителями русского языка. В переводном словаре такая лексика передается описательно либо при помощи транскрипции/ транслитерации. В художественном  тексте подобные слова чаще всего транскрибируются. Как особенность перевода в тексте указанных слов выступает замена лексической единицей, способной вызвать ассоциации, схожие с теми, что возникают у носителей исходного языка: “Nevertheless she combed it as if it had been as long as the Laughing Cavalier’s”. – “Но она расчесывала их так, будто они длиннее, чем у сказочного принца” [12, c. 18].

     В ходе исследования выяснилось, что  в безэквивалентной лексике с  семантикой наименования лица много  эмоционально окрашенных лексических  единиц. Некоторые слова и словосочетания приобретают в культуре определенного народа своеобразный символический смысл, который также может оказаться национально-специфичным, что может быть выявлено в процессе подбора межъязыковых переводных соответствий в двух языках:

     – в британском варианте английского  языка лексема “сrab” (краб) отмечена своеобразным символом «раздражительности по пустякам» и именует “человека-брюзгу”;

     – маленького и тщедушного человека британцы мысленно сопоставляют с креветкой  и называют “shrimp”, в отличие от носителей русского языка, у которых сравнения признаков «размер» и «физические возможности» лежат в сухопутной плоскости и которые такого человека скорее назовут “козявкой” или “сморчком”;

     – в американском варианте английского  языка слово “clam” – морской моллюск (“he shut up like a clam” – “он хранил упорное молчание”) символизирует «молчаливость», «скрытность», «замкнутость», а также в коллоквиальной речи (“as happy as a clam” – “ очень счастливый”) становится усилительно-эмоциональным компонентом высказывания, придавая ему своеобразную экспрессивность [21].

     Анализ  безэквивалентых лексических единиц выявляет тенденцию развития системы наименований лиц по профессии в русском языке за счет заимствования англоязычных слов, а также тенденцию к интернационализации наименований. Каждая из названных тенденций имеет перспективный характер, поскольку соответствует современным  потребностям интенсивно развивающейся экономики, отражает особенности усложняющегося мира, служит целям включения носителей русского языка в мировое информационное и экономическое пространство. В средствах массовой информации и других сферах общественной жизни звучит поток англо-американизмов: PR-менеджер, web-дизайнер, web-программист, арт-терапевт, риэлтор, спичрайтор, хайджекер, промоутер, имиджмейкер, сайнмекер, дистрибьютор, клипмейкер и др. [24]. Не менее интересна профессия, которой стремятся обучиться все первоклассные повара ресторанов, - фудстайлер (от. англ. food-styler – дословно стилист еды) [29, c.32].

     Наиболее  устойчивое место в системе обозначений  лиц по профессии займут заимствования  интернационального характера: менеджер, брокер, дилер, дизайнер, продюсер [24]. Именно эти наименования, как правило, становятся основой для многокомпонентных производных слов. Так, например, в русском языке со словом “менеджер” образовано 97 термино-сочетаний, с обозначением “дизайнер” – 17, с наименованием “продюсер” – 5 составных терминов. Дальнейшее усложнение содержания и структуры языковых обозначений субъектов профессиональной деятельности будет связано с глобальным процессом когнитивного усложнения мира и его познания.   
 
 
 
 
 
 
 
 

     2.2 Словообразовательная обусловленность существования безэквивалентных слов с семантикой наименования лица

     в русском и английском языках 

     Словообразовательные  безэквиваленты представляют собой  сложные слова и выражения, не имеющие в языке перевода эквивалентов в форме таких же сложных слов. Безэквивалентность лексических единиц в определенной степени обусловлена особенностями словообразования сопоставляемых языков. Объём и степень продуктивности разных способов словообразования в сравниваемых языках не одинаков. В части их словообразовательных техник проявляется специфичность данных языковых систем.

     В ходе исследования было обнаружено, существительное в исходном языке имеет однословный эквивалент в языке перевода, но производный или производящий глагол становится безэквивалентным по отношению к языку перевода. В силу словообразовательных особенностей языка перевода в нем не может образоваться глагол, имеющий тот же корень, что и существительное. Такие английские словообразовательные пары образуются либо аффиксальным способом, либо путем конверсии. Наиболее типичный способ их перевода как в словаре, так и в художественном тексте – лексическое развертывание.