Каламбур как средство комического в англоязычных рассказах на примере рассказов О’Генри

 
1.4.2  Средства создания каламбура

Элементом, обеспечивающим каламбуру успех, является непредсказуемость  того или иного звена в цепи речи, так называемый эффект неожиданности, например: «Несусь я, точно так; // Но двигаюсь вперед, а ты несешься сидя» (К. Прутков) 

Основными элементами каламбура являются, с одной стороны, одинаковое или близкое, до омонимии, звучание (в том числе и звуковая форма многозначного слова в  его разных значениях), с другой – несоответствие, до антонимии, между двумя значениями слов, компонентов фразеологического единства. Так, возможность обыграть значения слов – омонимов school 1) школа; 2) стая явилась причиной возникновения следующей каламбурной загадки: ”what animals are well-educated? – Fish, because they go round in schools” (Rosenbloom). 

Каламбуры, построенные  на этимологической основе,  предполагают наличие в них омонимии или  многозначности. В прочем, большей  частью речь идет о ложной, мнимой, детской  или народной этимологии типа “медведь – ведает, где мед”, “поликлиника – полуклиника”, “микроскоп – мелкоскоп”. 

Нередко каламбуры  строят на “частях слов”, точнее –  на осмыслении немотивированно расчлененных, “состыкованных” или измененных слов. Лексическая единица расщепляется (без учета ее морфологической структуры) и “щепки” осмысляются на подобие шарад; или в слово вклиниваются слоги или буквы (также морфологически не мотивированно) с тем,  чтобы придать ему новое значение, не лишив первоначального. Либо лексема видоизменяется при помощи неприсущих ей суффиксов или иными средствами, чтобы придать ей значение, присущее другим словам и т.п. Таким образом, строго в каламбурных целях создаются своеобразные “неологизмы”, нередко обремененные ассоциациями и намеками. 

На основе антонимии, обычно в сочетании с омонимическими элементами и семантическими сдвигами, многие авторы строят весьма удачные  каламбуры.

В прочем, одной  антонимии для каламбура обычно недостаточно. Наблюдения показывают, что требуются и некоторые дополнительные элементы: игра на многозначности, “звуковые эффекты”, чередование или смешивание стилей. 

1.4.3  Способы создания каламбура 

Каламбур, или  игра слов, получается тогда, когда  один собеседник понимает слово в  его широком или общем смысле, а другой под это общее значение подставляет более узкое или буквальное; этим он вызывает смех, так как уничтожает суждение собеседника, показывает его несостоятельность. То есть при каламбуре смех возникает в том случае, если в нашем сознании более общее значение слова заменяется его внешним, «буквальным» значением. 

Каламбур может  получиться совершенно непроизвольно, но он может создаваться нарочито, и тогда он требует особого таланта. В поговорке «вы смотрите на мир через розовые очки» слово «очки» употреблено в переносном смысле и не возбуждает смеха. Но если сказать: «Вы смотрите на мир через розовое пенсне», — это будет восприниматься комически по причинам, изложенным выше. Умение быстро находить и применять узкий, конкретный буквальный смысл слова и заменять им  то более общее и широкое значение, которое имеет в виду собеседник, представляет собой один из видов остроумия. Остроумие требует известного таланта и сообразительности. 

Комизм достигается  тем, что внимание отвлекается от содержания речи к внешним 

формам ее выражения, чем язык обессмысливается. В этой связи надо коснуться 

явления, которое  можно бы назвать приемом физиологизации речи; он состоит в том, что речь говорящего изображается как лишенная смысла и состоящая из одних только нечленораздельных звуков, частиц или слов. Само по себе это явление крайней бедности речи не комично, но в соединении с другими приемами усиливает комизм в обрисовке отдельных персонажей. Обессмысливание речи происходит через усиление внимания к процессу речи за счет ее содержания.

Комизму профессиональной терминологии соответствует в иных случаях 

непроизвольный  комизм терминологии научной. Ученые, обращая внимание только на смысл слов, не замечают их звучания. Все остальные, не понимая смысла, слышат одно только звучание, и тем слова сразу становятся смешными. 

1.4.4  Функции каламбура 

Основными функциями  каламбура являются:

1). развлекательная;

2). функция придания дополнительной окраски слову. Механизм каламбура основан на эффекте обманутого ожидания;

3). привлечь читателя к описываемым событиям и заставить его не только посмеяться над ними, но и изменить их ход. 

В одних случаях  каламбур не преследует цели вскрыть  какие-нибудь недостатки. Он применяется как безобидная шутка. Однако каламбур может иметь характер не толькобезобидной и добродушной шутки, он может стать резким и чрезвычайно действенным орудием. Как и другие виды насмешливого смеха, он убивает. Если каламбур направлен на что-либо, не заслуживающее смеяние, он неуместен, имея оскорбительный характер. Однако каламбур сам по себе не может быть ни нравственным, ни безнравственным: все зависит от способа его употребления, от того, на что он направлен. Каламбур, направленный против отрицательных явлений  жизни, становится острым и метким оружием сатиры. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

2. Практические  обоснования исследования каламбура  как средства создания комического (на примере рассказов О’ Генри)

 

Для практического  обоснования каламбура как средства создания комического были взяты рассказы О. Генри, американского писателя, прозаика, автора популярных новелл, характеризующихся тонким юмором и неожиданными развязками. Переводы на русский язык выполнены Дарузес Н.Л., Дехтеревой Н.Н., Лорие М.Ф., Чуковским К.И. 

Каламбур присутствует практически в его каждом рассказе, что делает произведения не только интересными, но и актуальными по сей день.

В рассказе “The Gift of the Magi” («Дары волхвов») присутствуют нотки комического, несмотря на то, что рассказ вовсе не веселый. Например:

Which instigates the moral reflection that life is made up of sobs, sniffles, and smiles, with sniffles predominating. (Перевод: Откуда напрашивается философский вывод, что жизнь состоит из слез, вздохов и улыбок, причем вздохи преобладают) 

Номинативное  значение существительного smiles - улыбки, находится в полном противоречии  номинативному значению существительных sobs - слезы и sniffles - вздохи. Причем в  контексте отрицательная оценка подчеркивается преобладанием лексических единиц sobs - слезы, sniffles - вздохи, номинативное значение которых выражает отрицательную оценку. Элемент, за счет которого выражается ирония, это противоречие положительных и отрицательных характеристик в данном примере. Поэтому, под влиянием преобладания отрицательных качеств слов sobs - слезы, sniffles – вздохи  существительное smiles – улыбки  получает некую негативную окраску. 

В качестве противоречия может использоваться не одно слово, а сочетание или несколько  сочетаний, как в следующем примере:

My cosmopolite was sustaining the pride and reputation of the earth when the waiters closed in on both combatants with their famous flying wedge formation and bore them outside, still resisting (“A Cosmopolite in a Café”). 

Сочетание the pride and reputation of the earth - гордость и доброе имя Земли, насыщенное положительным эмоционально-оценочным и экспрессивным значением, противостоит значению следующего за ним контекста в пределах одного предложения. Описывая поведение одного из героев своего рассказа, О.Генри иронизирует, характеризуя героя фразой «гордость и доброе имя земли», в то время как тот затеял пьяную драку в кафе. 

Иногда автор  прибегает к другому способу создания каламбура. Это развернутая речь героя. Автор не дает четко выраженной оценки героя, все лексические единицы, употребленные в речи героя и наполненные экспрессивными, эмоциональными и оценочными средстами, относятся не к нему, но читатель формирует свое отношение к данному герою именно через семантику этих лексических единиц, определяет, насколько соответствует содержание речи тем оценкам, которые выражены в противоречии: 

‘A competence is to be desired. But when you have so many millions that!’ she concluded the sentence with a gesture of despair. ‘It is the monotony of it,’ she continued, ‘that palls. Drives, dinners, theatres, balls, suppers, with the gilding of superfluous wealth over it all. Sometimes the very tinkle of the ice in my champagne glass nearly drives me mad’ (“While the Auto Waits”). 

Перевод: «Достаток  в средствах, конечно, желателен. Но когда у вас столько миллионов, что… - она заключила фразу жестом отчаяния. – Однообразие, рутина, - продолжала она, - вот что нагоняет тоску. Выезды, обеды, театры, балы, ужины – и на всем позолота бьющего через край богатства. Порою даже хруст льдинки в моем бокале с шампанским способен свести меня с ума» («Пока автомобиль ждет»). 

Через речь героя  выражено отношение к нему. Главная  героиня рассказа относится к  маленьким снобам из среды клерков  и продавщиц, которые тешат себя  иллюзиями, стремясь подняться над себе подобными и приблизиться к социальной элите. В данном примере налицо присутствие подтекста с эмоциональной доминантой смысла. Оценка читателя формируется на лексико-семантическом уровне через семантику лексических единиц (gesture of despair - жест отчаяния, monotony - однообразие, drives me mad – сводит меня с ума).  

Иногда метафора может сочетаться с каламбурным  обыгрыванием слова, как в следующем  примере:

Exactly at eight Hickey & Mooney, of the vaudeville team (unbooked) in the flat across the hall would yield to the gentle influence of delirium tremens and begin to overturn chairs under the delusion that Hammerstein was pursuing them with a five-hundred-dollar-a-week contract (“The Pendulum”). 

Перевод: Ровно  в восемь Хайки и Муни – мюзик-холлная парочка (без ангажемента) в квартире напротив – поддадутся нежному влиянию Delirium Tremens (белая горячка) и начнут опрокидывать стулья, в уверенности, что антрепренер Гаммерштейн гонится за ними с контрактом на пятьсот долларов в неделю («Маятник»). 

Ироническая характеристика пьющей парочки из мюзик-холла в  данном отрывке создается уже  в первом предложении при взаимодействии противоречия gentle influence-нежное влияние и контекста, следующего за ним. Иронический образ обусловлен последующим контекстом, в котором наблюдается обыгрывание значений слов. 

Сочетание нескольких метафор друг с другом в одном  контексте также формирует сильное  оценочное поле. Примером такой организации  контекста может быть следующий:

Among the customers at Bogle’s was a young man named Seeders, who worked in a laundry office. Mr. Seeders was thin and had light hair, and appeared to have been recently rough-dried and starched. He was too different to aspire to Aileen’s notice; so he usually sat at one of Tildy’s tables, where he devoted himself to silence and boiled weakfish.

One day when Mr. Seeders came in to dinner he had been drinking beer. There were only two or three customers in the restaurant. When Mr.Seeders had finished his weakfish he got up, put his arm around Tildy’s waist, kissed her loudly and impudently, walked out upon the street, snapped his fingers in the direction of the laundry, and hied himself to play pennies in the slot machines at the Amusement Arcade (“The Brief Debut of Tildy”). 

Перевод: Среди посетителей Богля был молодой человек по имени Сидерс, работавший в прачечной. Мистер Сидерс был худ и белобрыс, и казалось, что его только что хорошенько высушили и накрахмалили. Он был слишком застенчив, чтобы добиваться внимания Эйлин; поэтому он обычно садился за один из столиков Тильди и обрекал себя на молчание и вареную рыбу. 

Однажды, когда  мистер Сидерс пришел обедать, от него пахло пивом. В ресторане было только два-три посетителя. Покончив с вареной рыбой, мистер Сидерс встал, обнял Тильди за талию. Громко и бесцеремонно поцеловал ее, вышел на улицу, показал кукиш своей прачечной и отправился в пассаж опускать монетки в щели автоматов («Дебют Тильди»). 

Описание внешности  и поведения мистера Сидерса  осуществляется через иронический  образ, формирующий у читателя определенное негативное отношение к этому молодому человеку. Иронический образ создан в пределах двух абзацев в результате взаимодействия оценочного поля противиречия с оценочным полем контекста. В качестве противоречия здесь выступает несколько лексических единиц с положительной оценкой. Это прежде всего лексические единицы too different to aspire to (слишком застенчив, чтобы добиваться внимания), … he devoted himself to silence and boiled weakfish (обрекал себя на молчание и вареную рыбу), и сравнения, описывающие его внешний вид как вид молодого человека, работающего в прачечной (… and appeared to have been recently rough-dried and starched- казалось, что его только что хорошенько высушили и накрахмалили). Отрицательная оценка выражена в семантике лексических единиц, связанных с поведением мистера Сидерса в нетрезвом состоянии (… kissed her loudly and impudently – громко и бесцеремонно поцеловал ее; … snapped his fingers in the direction of the laundry – показал кукиш своей прачечной; дословно просто начхал на свою прачечную).  

Особо следует  остановиться на такой стилистической фигуре, как разрядка, которая часто  используется О.Генри в качестве актуализатора образа каламбура. Разрядка чаще всего выражается комментарием автора, снижающим оценку, выраженную в противоречии.

Так, описывая капризного “уставшего” от жизни богатенького юнца, О.Генри пишет:

‘Symons, I’m going to Coney Island.’ He said it as one might say: ‘All’s off; I’m going to jump into the river’ (“Brickdust Row”). 

Перевод: - Саймонс, я отправляюсь на Кони-Айленд. –  Это прозвучало так, словно он сообщил: «Все кончено. Пойду брошусь в  реку» («Квартал “Кирпичная пыль”»). 

Положительная оценка, сформированная словосочетанием Coney Island (место, где находился парк с развлечениями и аттракционами), противоречит оценке, выраженной комментарием – разрядкой. Одновременная реализация разнополюсных оценок способствует созданию образа каламбура.