Правовое регулирование факторинга

Следует отметить, что Гражданский кодекс не содержит специальной привязки, позволяющей определить право, подлежащее применению к договору международного факторинга. Пункт 4 статьи 1125 Гражданского кодекса устанавливает, что к договорам, не перечисленным в пунктах 1—3 данной статьи, при отсутствии соглашения сторон о подлежащем применению праве применяется право страны, где имеет основное место деятельности сторона, которая осуществляет исполнение, имеющее решающее значение для содержания такого договора. Таким образом, для определения применимого к договору международного факторинга права необходимо решить вопрос о том, исполнение какой из его сторон (фактора или кредитора) имеет решающее значение. Согласно абзацу 9 пункта 3 статьи 1211 Гражданского кодекса Российской Федерации, стороной, которая осуществляет исполнение, имеющее решающее значение для содержания договора, признается, если иное не вытекает из закона, условий или существа договора либо совокупности обстоятельств дела, сторона, являющаяся финансовым агентом в договоре финансирования под уступку денежного требования. Отечественное же законодательство не содержит ответа на вопрос: исполнение какой из сторон договора факторинга имеет решающее значение.

Представляется, что для решения данного положения  необходимо обратиться к вопросу  о сущности договора факторинга. Анализ законодательства и цивилистической  доктрины Республики Беларусь и зарубежных стран в зависимости о того, какому аспекту факторинга придается приоритетное значение, позволяет выделить следующие основные теории сущности рассматриваемого договора.

I. Экономическая теория. Представители данной теории (Н. Агафонова [Агафонова, Н. Финансирование под уступку денежного требования // Хозяйство и право. 2000. № 6. С. 111—116, с. 111], В. А. Белов [Бахин, С. В. Субправо (международные своды унифицированного контрактного права). СПб., 2002, с. 5], А. Г. Ивасенко [Ивасенко, А. Г. Факторинг: сущность, проблемы, пути развития в России. Новосибирск, 1996, с. 213], Д. А. Медведев [Гражданское право: учебник: в 3 т. Т. 2 / отв. ред. А. П. Сергеев, Ю. К. Толстой; 4-е изд., перераб. и доп. М.: Велби; Проспект, 2003, с. 508], Е. Степаненко [Романец, Ю. В. Система договоров в гражданском праве России. М.: Юристъ, 2001, с. 21], Е. А. Суханов [Суханов, Е. А. Заем и кредит. Финансирование под уступку денежного требования // Там же. 1997. № 7. С. 11—24, c. 14] и др.) отмечают, что основной целью договора факторинга является финансирование кредитора фактором, причем финансированию присущи все основные признаки кредита, а именно: срочность, возмездность и возвратность. Опираясь на данную теорию, необходимо сделать вывод о том, что стороной, чье исполнение имеет решающее значение для содержания договора факторинга, является фактор.

II. Теория представительства исходит из того, что «по общему правилу факторинг представляет собой посредническую деятельность» [Липовецкая, Т. Л. Некоторые вопросы регулирования договора финансирования под уступку денежного требования // Актуальные проблемы гражданского права / под ред. С. С. Алексеева. М.: Статут, 2002, с. 270]. Из данной теории вытекает, что стороной, чье исполнение имеет решающее значение для содержания договора факторинга, также является фактор.

III. Теория обеспечительного интереса. Представители данной теории (К. Р. Адамова, Ю. Р. Тямушкин и др.) [Адамова, К. Р. Законодательный вакуум в сфере факторинговой деятельности / К. Р. Адамова, Ю. Р. Тямушкин // Бизнес и банки. 2000. № 26. С. 2—7, с. 4] полагают, что основной целью договора факторинга является создания посредством уступки прав требования обеспечительного интереса, который бы позволил компенсировать фактору произведенные им на финансирование кредитора затраты. Данная теория получила большое распространение в США, а также в Италии.

Законодательство  Республики Беларусь устанавливает  коллизионные нормы лишь для двух обеспечительных обязательств. Так, согласно статье 1125 Гражданского кодекса, при отсутствии соглашения сторон договора о подлежащем применению праве к этому договору применяется право страны, где имеет основное место деятельности сторона, являющаяся поручителем в договоре поручительства и залогодателем в договоре залога. Универсальной нормы, позволяющей в общем виде определить, какое право подлежит применению к обеспечительным обязательствам, Гражданского кодекса не содержит. Представляется, что поскольку статья 310 Гражданского кодекса закрепляет неисчерпывающий перечень способов обеспечения исполнения обязательств, то казуальный способ формулирования коллизионных привязок (т. е. в отношении каждого отдельного способа обеспечения исполнения обязательств) нельзя признать оптимальным. Вследствие этого полагаем, что в законодательстве необходимо закрепить общую коллизионную норму, которая позволила бы установить единый подход к определению права, подлежащего применению к обеспечительным обязательствам. Представляется, что акцессорная природа обеспечительных обязательств диктует необходимость подчинить их праву, регулирующему основное обязательство, исполнение которого обеспечивается.

IV. Теория  уступки права требования в  качестве квалифицирующего признака  договора факторинга рассматривает  уступку права требования. Причем, если одни авторы (С. П. Гришаев  [Гришаев, С. П. Договор факторинга // Деньги и кредит. 2001. № 11. С. 56—58, с. 56], Ю. В. Романец [Романец, Ю. В. Система договоров в гражданском праве России. М.: Юристъ, 2001 Романец, Ю. В. Система договоров в гражданском праве России. М.: Юристъ, 2001, с. 238] и др.), рассматривая договор уступки права требования как самостоятельный тип договора, отождествляют договор факторинга и договор цессии, то другие (Ю. А. Алексанова [Алексанова, Ю. А. Российское законодательство о финансировании под уступку денежного требования и нормы международного права, регулирующие подобные операции // Междунар. публичное и частное право. 2003. № 4 (13). С. 15—21, c. 15], М. И. Брагинский [Брагинский, М. И. Договорное право. Книга первая. Общие положения / М. И. Брагинский, В. В. Витрянский. 2-е изд., перераб. и доп. М.: Статут, 1999, c. 312], Л. Г. Ефимова [Гражданское право. Часть вторая: учебник / отв. ред. В. П. Мозолина. М.: Юристъ, 2004. 
, c. 478], Л. А. Новоселова [Новоселова, Л. А. Сделки уступки права (требования) в коммерческой практике. Факторинг., c. 113] и др.), отрицая самостоятельный характер цессии, допускают возможность ее осуществления на основе различных типов договоров, в том числе и на основе договора факторинга. Как разновидность уступки права требования факторинг рассматривается в Великобритании, Израиле и некоторых других странах. Близка к данной теории правовая доктрина Франции, которая допускает применение к договору факторинга правил о суброгации.

Статья 1127 Гражданского кодекса устанавливает, что право, применяемое к договору, охватывает в том числе и уступку требований, и перевод долга в связи с договором. Таким образом, если исходить из теории обеспечительного интереса и теории уступки права требования, то договор факторинга должен регулироваться тем же правом, что и договор, на основании которого возникло право требования, уступленное по договору факторинга.

V. Теория эквивалентного обмена. К. Д. Гасников [Гасников, К. Д. О возникновении и развитии договора финансирования под уступку денежного требования (факторинга) // Современное право. 2003. № 12. С. 10—13, c. 10], Ю. Ершов [Ершов, Ю. Финансирование под уступку денежного требования // Рос. юстиция. 2002. № 12. С. 30—32, с. 30], Е. Ф. Жуков [Жуков, Е. Ф. Трастовые и факторинговые операции коммерческих банков. М.: Консалтбанкир, 1995, c. 110], А. С. Комаров [Комаров, А. С. Финансирование под уступку денежного требования // Гражданский кодекс Российской Федерации. Часть вторая. Текст, комментарии, алфавитно-предметный указатель / под ред. О. М. Козырь, А. Л. Маковского, С. А. Хохлова. М.: Междунар. центр фин.-экон. развития, 1996, c. 578], А. Г. Куликов [Куликов, А. Г. Кредиты. Инвестиции. М.: Статут, 1995, c. 143] и др. обращают внимание на то, что экономическую основу договора факторинга составляет купля-продажа, где в качестве товара выступает денежное требование, уступаемое кредитором фактору, а в качестве встречного предоставления — денежные средства, предоставляемые фактором кредитору в качестве финансирования (существенное исполнение осуществляется кредитором-продавцом). В рамках данной теории существует и иной подход, рассматривающий в качестве товара денежные средства, а в качестве встречного предоставления — уступаемое денежное требование (существенное исполнение осуществляется фактором). Наиболее ярко данная теория проявляется в доктрине и законодательстве Германии, Швейцарии и Австрии.

Представляется, что цель договора факторинга не может  быть сведена ни к кредитованию, ни к оказанию посреднических услуг, ни к созданию обеспечительного интереса, ни к цессии, ни к купле-продаже имущественных прав. Основная цель рассматриваемого договора, которая выражает его направленность, — это оказание финансовых услуг, а именно услуг по управлению дебиторской задолженностью кредитора. По мнению ряда зарубежных авторов, без включения в договор условия об оказании фактором дополнительных услуг конструкция договора финансирования не существует. Так, по мнению Ж. Л. Рив-Лянжа и М. Контамин-Райно, оригинальность факторинга заключается в том, что в его конструкции одновременно присутствуют, с одной стороны, кредитная операция, а с другой — разнообразные услуги, которые фактор оказывает своим клиентам (подбор покупателей, предоставление клиентам различных методик управления его делами, в том числе счетоводством, различной коммерческой информации, бухгалтерский учет и т. п.). Данная особенность позволила указанным авторам сделать вывод о том, что факторинг представляет собой деятельность по коммерческому управлению предприятиями.

В этой связи представляется, что именно фактор осуществляет исполнение, имеющее решающее значение для содержания договора факторинга, и именно право страны, где фактор имеет основное место деятельности, и должно применяться.

При решении  коллизионного вопроса по отношению  к договору факторинга необходимо иметь  в виду следующее. Неотъемлемой составляющей конструкции договора факторинга является уступка права требования, которая затрагивает интересы не только фактора и кредитора, но и должника, не являющегося стороной договора факторинга. В результате цессии между должником и фактором устанавливается правовая связь. Таким образом, возникают два параллельных правоотношения: между кредитором и фактором и между фактором и должником. Возникает необходимость создания оптимальных гарантий интересов для должника (который, заключая с кредитором договор, на основании которого возникает уступаемое право требования, обоснованно рассчитывает на применение к нему того права, которое подлежит установлению на основании либо lex voluntatis, либо существующих коллизионных норм) и фактора (который как сторона, чье исполнение имеет решающее значение, рассчитывает на применение права страны, где он имеет основное место деятельности).

Представляется, что оптимальное решение данной проблемы было найдено в статьях 28—30 Конвенции ООН и статье 1215 Гражданского кодекса Российской Федерации, которые закрепляют раздельный правовой режим для регулирования отношений между фактором и кредитором и между фактором и должником.

На основе анализа данных источников можно  сделать вывод о том, что право  страны, где имеет основное место деятельности фактор, при отсутствии соглашения между фактором и кредитором о применимом праве должно применяться для решения следующих вопросов: о толковании договора факторинга; о правах и обязанностях фактора и кредитора по отношению друг к другу; об исполнении договора факторинга фактором и кредитором; о последствиях неисполнения или ненадлежащего исполнения договора факторинга фактором или кредитором; о прекращении договора факторинга; о последствиях недействительности договора факторинга; об уступке прав и переводе долга в связи с договором факторинга.

Вопросы же, касающиеся допустимости уступки  требования; регулирования отношений  между фактором и должником; условий, при которых уступленное требование может быть предъявлено фактором к должнику, а также надлежащего исполнения обязательства должником, должны определяется по праву, подлежащему применению к договору, на основании которого возникло право требования, являющееся предметом уступки.

Подводя итог вышесказанному, необходимо отметить, что законодательство Республики Беларусь, регулирующее договор международного факторинга, не является совершенным, что создает угрозу интересам белорусских субъектов хозяйствования, участвующих в международных факторинговых операциях. Представляется, что приведение отечественного законодательства в соответствие с мировой практикой и потребностями хозяйственного оборота окажет положительное влияние на развитие рынка факторинговых услуг в Республике Беларусь и позволит белорусским субъектам хозяйствования более успешно конкурировать на международном рынке.

Рассмотрим  права и обязанности сторон международного факторинга.

Согласно  предписаниям Конвенции (ст. 1) должник  непременно должен быть извещен о  переуступке права требования. Уведомление  направляется должнику либо самим кредитором, либо по его поручению фактором и должно содержать указание требований, которые составили предмет уступки фактору. Кроме того, в уведомлении в достаточной степени конкретизируются как требования, так и данные о самом факторе, которому покупатель или другое лицо, имеющее обязательство перед клиентом, должно осуществить платеж. Письменное уведомление может быть не подписано, но обязательно должно иметь указание, кем или от имени кого оно составлено, и считается представленным, если оно получено адресатом.

На практике подобное уведомление обычно производится с помощью специальной надписи  на счете-фактуре, указывающей, что  дебиторская задолженность по данному  счету была полностью переуступлена  фактору, который является единственным законным получателем платежа, с указанием его платежных реквизитов. Кроме того, поставщик обычно посылает своему покупателю специальное письмо, в котором уведомляет покупателя о переуступке всех дебиторских задолженностей финансовому агенту.

Однако несмотря на то, что Конвенция требует поставить в известность дебиторов об уступке дебиторских задолженностей, она не ставит действительность уступки в зависимость от согласия дебиторов. Более того, предусмотрено положение о приоритетности договора факторинга над иными видами договоров (например, поставки товара или оказания услуг), в соответствии с чем и претензии фактора должны иметь преимущественный характер перед требованиями иного рода.

Уступка требования поставщиком может быть осуществлена несмотря на любое соглашение между поставщиком и дебитором, запрещающее такую уступку (ст. 6). Однако при присоединении к Конвенции государство может сделать соответствующее заявление о неприменении данных положений к случаям, когда должник имеет деловое заведение (место осуществления деятельности) на территории этого государства (ст. 18). Между тем в Конвенции четко устанавливается, что ее положения, в том числе и вышеуказанные, не распространяются на последующие цессии, если они запрещены договором о факторных операциях (ст. 12).