Теория сельскохозяйственной кооперации А.В. Чаянова

А. В. Чаянова, Н. Д. Кондратьева и других обвиняли в стремлении увековечить индивидуальное хозяйство. Но критики не замечали, насколько крестьянство уже втянуто кооперацией в систему социалистических отношений, что это уже было не то крестьянство, что в начале революции. Кооперация сочетала в себе такую степень личной заинтересованности населения и государственного интереса, которая давала возможность безболезненно и без ломки, медленно, но верно вводить крестьянина в социализм.

В 1928 г. последовали "оргвыводы": А. В. Чаянов покинул пост директора основанного  им института сельскохозяйственной экономии, а сам институт был преобразован в НИИ крупного социалистического хозяйства, членом коллегий которого А. В. Чаянов был все же оставлен. "Трешников" вынудили к публичному признанию своих ошибок. Покатилась волна покаяний. С самокритикой выступили Н. П. Макаров, Н. Д. Кондратьев, А. Н. Челинцев, А. В. Чаянов.

Нет, жизнь  на этом не кончалась. Авторитет А. В. Чаянова был высок. Он продолжал  преподавать. Привлекался к хозяйственной  работе: был консультантом правления  Зернотреста, выбирался в научно-технический совет Главного хлопкового комитета ВСНХ²⁷ и другие организаций и учреждения. Его продолжали публиковать, но чаще, правда, в сопровождении отмежевывающихся редакционных оговорок.

²⁷ ЦГАНХ СССР. Ф. 3429. Оп. 7. Д. 1346. Л. 23

В 1928 г. выходит в свет последняя, пятая  его повесть "Юлия, или Встречи  под Новодевичем". А. В. Чаянов пишет  киносценарий, который принимают, и  в 1928 г. выходит фильм "Альбидиум".

Он по-прежнему остается блестящим лектором и одним  из популярнейших и любимых профессоров ТСХА.

Но все  же что-то незаметно меняется. Нагнетается  обстановка. Начинается цепь судебных политических процессов. Все с большим  недоверием относятся к старым специалистам. И не замечают новых интересных идей, которые у них возникают.

Знакомство с практикой работы совхозов и личное участие в разработке проектов организации совхозов (Пахта-Арал и др.), а также первого в стране агроиндустриального комбината (Дигорского в Осетии) давали богатый материал для размышления о перспективах крупных социалистических предприятий. Своими размышлениями о принципах организации сввхозов А. В. Чаянов делится на страницах ряда журналов²⁸, готовит к печати большую монографию Организация крупного хозяйства эпохи социалистической реконструкции земледелия», которая, однако, так и не вышла в свет.

²⁸ Чаянов А. В. Методы составления организационных планов крупных сельскохозяйственных предприятий в условиях советской экономики. //бюллетень НИИ сельскохозяйственной экономии. 1928, № 1-4; Он же. Эволюция идеи о совхозах//Совхоз. 1928. № 9-10; Он же. Сегодняшний и завтрашний крупного земледелия//Экономическая жизнь. 1929. № 9; Он же Техническая организация зерновой фабрики/Экономическое обозрение. 1029. № 12; Он же. Организация крупных льнотравопольных совхозов//Совхоз. 1929 № 6; Он же. К вопросу о проектировании крупных совхозов//Совхоз. 1930. № 11; Он же. Технико-экономические вопросы строительства социалистического земледелия//Научное слово. 1930, № 4.

Резкий  поворот к такой новой, неожиданной  проблеме, прямо противоположной тому, чем до сих пор занимался А. В. Чаянов, объясним. Он прекрасно понимал, что в складывающихся условиях с крестьянским хозяйством было покончено. Оно разрушалось на глазах. Коллективизация, с помощью которой создавался класс колхозного крестьянства, не соответствовала его представлениям о втягивании крестьян в социализм посредством естественного кооперирования. Он органически не мог участвовать в этой работе. Единственная область, где ему еще оставалась возможность применить свои знания и опыт на практике, - это совхозное строительство. Но несмотря на прекрасно отработанную систему определения оптимальных размеров сельскохозяйственных предприятий, страну захлестнула волна гигантомании.

1929 г.  стал поистине годом "великого  перелома". Переломили и переломали многое. Покаянные речи, а главное - практика их появления в новом свете представляют нам атмосферу того времени - напряженно-противоречивую, из которой в 1937 г. оставался шаг-другой.

Тревожное сгущение общественной атмосферы ощущалось  повсюду. Осень 1929 г. стала тяжелым временем для М. А. Булгакова, Е. И. Замятина, Б. А. Пильняка. В печати, на собраниях Всероссийского союза писателей осуждались их произведения. Неотвратимо надвигалась трагедия В. Маяковского. С 1929 г. начались гонения на генетиков. Резко, меняется куре в кадровой политике, которая окрашивается в своеобразные пролеткультовские тона. Меняются ритм и методы социалистического строительства: на смену научно обоснованному планомерному созиданию врывается форсированное продвижение с помощью административно-командного метода. Модными становятся слова "бешеныв темп", "бешеная энергия". И ярче всего эта бешеная гонка проявилась в коллективизации.

В этих условиях ученые становятся лишними. Впрочем, на них удобно свалить всю вину за издержки, неудачи, просчеты и ошибки, которых становилось все больше.

В такой  обстановке логично завершался 1929 г. В конце декабря состоялась знаменитая конференция аграрников-марксистов. С речью выступил И. В. Сталин, который  отметил отставание работы на идеологическом фронте от задач классовой борьбы, подверг резкой критике так называемые мелкобуржуазные теории в аграрном вопросе.

Он упрощал  теорию до примитивизма. Представлял  очевидным то, что требовало доказательств. Раздел доклада "Теория "устойчивости" мелкокрестьянского хозяйства" - наглядный пример тому. В самом деле, что привязывало, привязывает и будет еще привязывать мелкого крестьянина в Западной Европе к его мелкому товарному хозяйству?" - спрашивал он и отвечал: "Прежде всего и главным образом наличие своего собственного клочка земли, наличие частной собственности на землю... Можно ли сказать, что этот фактор в таком его виде продолжает действовать и у нас, в условиях советских порядков? Нет, нельзя сказать. Нельзя сказать, так как у нас нет частной собственности на землю. И именно потому, что у нас нет частной собственности на землю, у нас нет и той рабской приверженности крестьянина к клочку земли, которая имеется на Западе. И это обстоятельство не может не облегчить перехода мел ко крестьянского хозяйства на рельсы колхозов"²⁹.

Одна  псегадолегкость моментально рождает  следующую и далее в таком  же духе по цепочке.

В вышеизложенном Сталин видел одну из причин того, что "«крупным хозяйствам в деревне, колхозам в деревне удается так  легко демонстрировать у нас, в условиях национализации земли, свое превосходство над мелким крестьянским хозяйством".

«Вот  где, - продолжал он,-великое революционное  значение советских аграрных законов, уничтоживших абсолютную ренту, отменивших частную собственность на землю и установивших национализацию земли. Но из этого следует, что мы имеем в своем распоряжении новый аргумент против буржуазных экономистов, провозглашающих устойчивость мелкокрестьянского хозяйства в его борьбе с крупным хозяйством"³⁰.

²⁹ Сталин И. В. Сот. Т. 12. С. 150-151.

³⁰ Там же. С. 151.

Здесь все лживо, начиная с самой  посылки. Главная и роковая ошибка - в том мнении, что у нашего крестьянина нет привязанности  к своему клочку земли.

Сталин  произнес имя А. В. Чаянова во множественном  числе. Это послужило как бы сигналом для так называемых аграрников-марксистов, многие из которых еще недавно признавали авторитет А. В. Чаянова, а некоторые были его учениками.

Обрушившиеся  на А. В. Чаянова обвинения позволили  им торжествовать победу над инакомыслящими. Но пройдет еще немного времени - и победители по закономерности складывавшейся административной системы разделят судьбу побежденных (и, стало быть, тоже окажутся .немарксистами?).

Признание научной несостоятельности организационно-производственного  направления, равно как и иных направлений,. было тем самым обеспечено. Это облегчало в свою очередь следующий шаг - обвинить их представителей во вредительстве и убрать из жизни.

И еще  одно обстоятельство следует принять  во внимание. Позиции А. В. Чаянова  были близки Н. И. Бухарину. Поход против А. В. Чаянова и его последствия стал» платформой для обвинения "правых".

Таким образом, здесь завязалась сложная  игра, из которой А. В. Чаянова пора было уже выводить. 21 июля 1930 г. он был  арестован. Ему было предъявлено обвинение в принадлежности к мифической "Трудовой крестьянской партии", о которой он не имел ни малейшего представления. Затевался новый громкий судебный процесс.

В ожидании его А. В. Чаянов, находясь в Бутырской  тюрьме (конец 1930 г. - начало 1931 г.), в свободное от допросов время продолжает работать. Он пишет работу по истории западноевропейской гравюры и экономическое исследование "Внутрихозяйственный транспорт. Материалы к пятилетке 1933- 1937 гг." Он продолжает жить жизнью страны, как будто ничего не случилось.

Открытый  процесс над "Трудовой крестьянской партией" не состоялся. Но А. В. Чаянов отсидел четыре года в тюрьме н  был сослан в Алма-Ату. Здесь он какое-то время работал в республиканском  комиссариате земледелия.

В 1937 г. А. В. Чаянову было предъявлено новое нелепое обвинение. 3 октября 1937 г. он был приговорен к расстрелу. Приговор был приведен в исполнение в этот же день. Он погиб в возрасте 49 лет.

Как много  он мог бы еще сделать. Говорят, что  и там, в тюрьме, он писал свой последний роман "Юрий Суздальский"… 

Концепция семейно-трудового  крестьянского хозяйства 

   Главным предметом теоретических исследований А. В. Чаянова является семейно-трудовое крестьянское хозяйство в его  взаимоотношениях" с окружающей экономической средой. Такое хозяйство нацелено в первую очередь на удовлетворение потребностей самих членов семьи. Чаянов рассматривает его как главным образом натуральное хозяйство, втягивающееся в процесс рыночного обмена с целью продажи излишков и лучшего удовлетворения собственных нужд. В отличие, скажем, от работ русских марксистов, Чаянов в своих дореволюционных исследованиях интересовался не процессом образования российского рынка и капитализма в их влиянии на хозяйство крестьянина, а самим этим хозяйством во взаимодействии его натурально-потребительских и (в меньшей степени) товарно-рыночных черт.

   Методология Чаянова отличалась в этом пункте известной статичностью, так как его внимание привлекало не столько развитие социальных отношений русской деревни (социальная дифференциация крестьянства, выделение в нем различных слоев, влияние капиталистических банков и промышленности на положение крестьян), сколько состояние семейного хозяйства на данный момент времени. Подобная методология изначально исходила из того, что факторы социальной и хозяйственной устойчивости семейного трудового хозяйства логически и практически преобладают над факторами его дифференциации

   А. В. Чаянов признавал, что подобный подход применим лишь при слабом проникновении  капитализма в сельское хозяйство  Он не скрывал ограниченности предложенного им метода в условиях Западной Европы, однако полагал, что этот метод имеет не только российское, но и определенное интернациональное значение, так как может оказагься полезным при изучении аграрного строя в странах Востока (Китай, Индия) и вообще в странах со слабым развитием рыночных отношений.

   Определяя предмет своего исследования, А В  Чаянов в главном труде «Организация крестьянского хозяйства» (1925) писал: «Мы...

стремимся понять, что собою представляет крестьянское хозяйство с организационной точки зрения, какова морфология того производственного аппарата, который называется трудовым крестьянским хозяйством... Нас интересует не система крестьянского хозяйства и формы организации в их историческом развитии, а сама механика организации оного процесса»¹.

   Такой анализ, безусловно, имел право на существование, ибо статика есть необходимый, хотя и частный момент динамики. Более того, в специфических условиях Советской России 1920-х гг. анализ Чаянова приобретал повышенную актуальность: после Октябрьской революции происходил процесс «осереднячивания» деревни — при заметном сокращении крайних социальных прослоек соответственно увеличивалась доля середняцких хозяйств. Хозяйство же середняка (среднего крестьянина) в общем и целом попадало под предложенное Чаяновым определение трудового крестьянского хозяйства.

   Итак, первая стадия анализа А. В. Чаянова  касается организации хозяйства отдельной крестьянской семьи. В качестве основополагающих выступают здесь понятия организационного плана и трудопо-требительского баланса крестьянского хозяйства, сформулированные еще в дореволюционных работах Чаянова. Организационный план, или субъективное отображение крестьянином системы целей и средств хозяйственной деятельности, включал в себя выбор направления хозяйства, сочетания его различных отраслей, увязку трудовых ресурсов и основных объемов работ, разделение продукции, потребляемой в собственном хозяйстве, и продукции, направляемой на рынок, баланс денежных поступлений и расходов. В свою очередь концепция трудопотреби-тельского баланса исходила из того, что крестьянин, используя в своем хозяйстве собственный труд и труд членов своей семьи, стремится не к максимуму чистой прибыли, а к росту общего, валового дохода, равновесию производственных и природных факторов, соответствию производства и потребления, равномерному распределению труда и дохода в течение всего года. Поскольку конечной целью трудового крестьянского хозяйства остается потребление, а не накопление денежных средств, рыночные критерии здесь не всегда применимы. Так, категория заработной платы в некапиталистическом хозяйстве крестьянина превращается в его чистый доход, пополняющий личный бюджет семьи. Точно так же модифицируется земельная рента — в семейном крестьянском хозяйстве она теряет нетрудовой характер, принимает вид избыточного дохода, получаемого крестьянской семьей из-за выгод местоположения по отношению к рынку сбыта, повышенного плодородия земли, других факторов.