Особенности российского рынка труда

     Однако  этим катастрофическим прогнозам так  и не суждено было сбыться. Как  же в действительности повел себя российский рынок труда в новых  экономических и институциональных  условиях? Остановимся на некоторых  наиболее существенных характеристиках  российской модели.

     Несмотря  на глубокий трансформационный кризис, российской экономике удалось избежать масштабного сокращения рабочей  силы и занятости, которое наблюдалось  во многих странах ЦВЕ (наиболее яркий  пример — Венгрия). Первоначальное падение уровня занятости с 67 до 53% сменилось последующим его  восстановлением до 60%. Если этот показатель пересчитать для населения в  возрасте 15-64 лет, то его значение повышается до 65%. Снижение занятости в российской экономике было явно непропорциональным масштабам сокращения ВВП, которое в нижней точке кризиса достигло 40%.

     Такая "нечувствительность" занятости  была отчасти следствием распространения  ее нестандартных форм. Резкое расхождение  между траекториями изменения ВВП  и занятости предопределило глубокий "провал" в показателях производительности труда. В этом отношении ситуация в странах ЦВЕ складывалась намного  благоприятнее: после небольшого снижения производительность труда в них  быстро возвратилась к докризисным  значениям, а затем и превзошла  их.

     В различных сегментах экономики  процесс общего сокращения занятости  протекал крайне неравномерно. Как  известно, "ядро" российской рабочей  силы составляют работники крупных  и средних предприятий.

     Именно  здесь сосредоточена основная часть  формальной занятости, а нестандартные  формы трудовых отношений практикуются лишь в исключительных случаях. Работники  малых предприятий, ПБОЮЛов, самозанятые и т.д. находятся на "периферии", где активно используются нестандартные трудовые контракты и занятость носит по большей части неформальный характер. В период реформ "ядро" и "периферия" демонстрировали совершенно разную динамику.

     Интересно, что даже в условиях возобновившегося экономического роста "ядро" не только не стало наращивать число рабочих  мест, но и продолжало их терять. В результате весь прирост общей численности занятых, о котором говорилось выше, пришелся на "периферию", то есть главным образом на нестандартную занятость. Резкий контраст в поведении "ядра" и "периферии" свидетельствует о том, что при привлечении и использовании рабочей силы величина соответствующих издержек для них совершенно разная. По-видимому, из-за чрезмерной зарегулированности трудовых отношений в формальном секторе новые рабочие места продолжали создаваться почти исключительно на неформальной или полуформальной основе.

     Своеобразная  черта российского опыта —  резкое сокращение рабочего времени  в период реформ". В первой половине 1990-х годов среднее количество дней, отработанных в промышленности, уменьшилось почти на целый месяц, что сопоставимо с переходом в СССР в начале 1960-х годов с шестидневной рабочей недели на пятидневную. Только в этом случае сокращение рабочего времени было реальным, а не "счетным", как в те годы (тогда продолжительность рабочей недели, измеренная в часах, не изменилась, поскольку одновременно с переходом на пятидневную рабочую неделю семичасовой рабочий день был заменен восьмичасовым).

     Сокращению  рабочего времени в России способствовали как институциональные, так и  экономические факторы. На рубеже 1980-1990-х  годов была законодательно уменьшена  продолжительность стандартной  рабочей недели (с 41 до 40 часов), увеличена  минимальная продолжительность  отпусков (с 18 до 24 рабочих дней), появились  общенациональные "каникулы" в  начале января и в начале мая, был  резко расширен круг занятых с  льготными режимами рабочего времени. Позднее к этому добавились административные отпуска и вынужденные переводы сотрудников на работу в режиме неполного рабочего времени, к которым стали активно прибегать предприятия, находившиеся в тяжелом экономическом положении.

     И хотя начиная с середины 1990-х годов средняя продолжительность рабочего времени в российской экономике несколько возросла (на 4%), она остается намного ниже, чем до начала реформ. Это контрастирует с ситуацией в странах Центральной и Восточной Европы, где показатели рабочего времени по сравнению с дореформенным периодом практически не изменились.

     "Визитной  карточкой" российского рынка  труда стали разнообразные "атипичные"  способы адаптации — работа  в режиме неполного рабочего  времени и вынужденные административные  отпуска, вторичная занятость  и занятость в неформальном  секторе, задержки заработной  платы и теневая оплата труда,  натуральная оплата и производство  товаров и услуг в домашних  хозяйствах населения. Как правило,  именно указанные механизмы принимали  на себя первый удар, тогда  как адаптация в более устоявшихся  формах происходила позднее, приобретая  благодаря этому более сглаженный  характер.

     "Атипичность" в данном случае не означает уникальности таких механизмов. В различных модификациях и комбинациях они наблюдались и в других переходных экономиках, однако нигде их распространение и разнообразие не были столь значительными, а укорененность — столь глубокой, как в России. В результате с определенного момента такие способы адаптации стали восприниматься как повседневная рутина, общепринятая практика, своего рода норма трудовых отношений.

     Всем  этим "атипичным" механизмам присуща  одна важная общая черта — их неформальный или полуформальный характер. Обычно они действуют либо в обход  законов и других формальных ограничений, либо вопреки им. Несвоевременная  и скрытая оплата труда, неполная и вторичная занятость обусловливали  персонализацию отношений между  работниками и работодателями, вследствие чего явные трудовые контракты уступали место неявным.

     На  протяжении большей части переходного  периода российский рынок труда  регулировался законодательством, унаследованным от советских времен. Вплоть до конца 2001 г. в стране действовал Кодекс законов о труде (КЗоТ), принятый еще в 1971 г. Таким образом, на наиболее тяжелом, начальном этапе реформирования российской экономики сохранялось  законодательство, соответствовавшее  особенностям планового хозяйства Создать условия для эффективного функционирования рынка труда в новой рыночной среде был призван Трудовой кодекс (ТК), одобренный в конце 2001 г. (вступил в действие в феврале 2002 г.). Он заменил собой прежний КЗоТ, а также множество сопутствовавших подзаконных актов, принятых на протяжении предшествующих десятилетий.

     Новое законодательство о труде стало  итогом компромисса между различными политическими силами. Поэтому неудивительно, что нормы, соответствующие рыночным реальностям, соседствуют в нем  с ограничениями, унаследованными  от советского периода. Этот вывод может  быть с полным основанием отнесен  как к ТК в целом, так и к его положениям, непосредственно регулирующим различные режимы занятости. Анализ показывает, что российское законодательство по-прежнему накладывает жесткие ограничения на использование многих нестандартных форм трудовых отношений.

     Резюмируя сказанное, можно констатировать, что  российский рынок труда характеризовался относительно небольшими потерями в  занятости, гибкостью рабочего времени  и сверхгибкостыо заработной платы, повсеместным распространением "атипичных" трудовых отношений, наконец, высокой формальной зарегулированностыо и низкой эффективностью механизмов инфорсмента. Таким образом, он оказался хорошо приспособленным к тому, чтобы амортизировать многочисленные негативные шоки, сопровождавшие процесс системной трансформации. Однако вряд ли можно считать подобную специфическую модель рынка труда адекватной новым условиям, сложившимся после вступления российской экономики в период посттрансформационного подъема. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

                   2.2 Анализ состояния  рынка труда в  РФ. 

     Разработанная Министерством здравоохранения  и социального развития концепция  развития рынка труда на ближайшие  три года призвана помочь преодолеть нарастающий кризис на рынке труда  и создать условия для притока  квалифицированной рабочей силы в ключевые сектора экономики.  
На ближайшие три года план-минимум таков:

• перераспределение работников по территории страны, корректировка объема подготавливаемых специалистов по тем или иным профессиям;
• изменение отношения к высшему образованию;
• исправление дисбаланса в структуре занятости за счет корректировки числа и качества подготавливаемых специалистов, в первую очередь, по заказам работодателя;
• совершенствование трудового законодательства и законодательства о занятости;
• повышение минимального размера оплаты труда (на начало 2011 года он составлял 10.4 тыс. рублей) до уровня прожиточного минимума для трудоспособного гражданина (однако отмечается, что «резкое» повышение нежелательно, так как это может привести к краху отдельных предприятий и даже отраслей, в частности, в сельском хозяйстве);
• совершенствование системы мониторинга рынка труда, повышение территориальной мобильности работников, стимулирование экономической активности населения, развитие кадрового потенциала, оптимизация привлечения в Россию иностранной рабочей силы, повышение качества рабочих мест.

     В  трудоспособном возрасте в России находится 93,3 млн. человек, экономически активное население составляет 74,5 млн., занятых  в экономическом производстве 69,1 млн., безработных по методике Международной  организации труда насчитывается 5,1 млн., тогда как официально зарегистрированных безработных всего лишь 1,7 млн. человек.

     По  прогнозам с 2005 по 2015 год естественная убыль трудоспособного населения  в РФ составит 9 млн. человек. Ожидается  также естественная убыль населения  вследствие длительной тенденции к  старению во всех федеральных округах, хотя и с уменьшением ее интенсивности. В любом случае даже явные позитивные демографические сдвиги не смогут дать результаты в короткие сроки. По мнению ряда экспертов, России необходимо восполнить убыль трудоспособного населения  за счет притока иммигрантов. Некоторые  авторитетные ученые даже высказывают  тезис, что «любая миграция является благом для страны». На мой взгляд, это опасное заблуждение. В погоне за экономической выгодой не следует забывать о необходимости сохранения традиционного этнокультурного баланса страны. Для будущего важно не только количество, но и качество иностранной рабочей силы. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

     2.3 Анализ рынка труда  в странах Западной  Европы и США 

     В России структура спроса на рабочую силу соответствует индустриальному обществу, решающему вопросы массового производства и насыщения рынка, в то время как спрос на американском рынке труда отражает структуру постиндустриального общества, в котором на первое место выходит индустриализация бизнес-процессов.

     Последствием  нарастания кадрового голода в Америке стало повышение мобильности рабочей силы и уменьшение срока работы на одном месте. В настоящее время 2/3 сотрудников американских компаний работают на одном месте менее пяти, а 1/2 — менее двух лет. Для решения проблемы дефицита кадров Штаты стали развивать рынок временного персонала. На российском же рынке такие услуги только начинают появляться, так как рабочая сила на нем по-прежнему не очень дорогая, а деятельность предприятий не очень гибкая. Но хотя доля спроса на временный персонал в России сегодня не превышает и 10%, темпы его роста опережают спрос на постоянных сотрудников.

     Следующее важное отличие: в США в сферу услуг вовлечено 80% трудоспособного населения, а у нас — не более 20%. Однако на основании сравнения сегментов рынка и истории развития кадрового рынка в России можно прогнозировать, что в ближайшие годы спрос в сфере услуг будет развиваться более быстрыми темпами, чем в остальных областях.

     Как мы уже отметили, дефицит кадров — явление общемировое. За последние 5 лет в Европе, так же как в США и России, ситуация на рынке труда сильно изменилась. Но в отличие от США, в Европе кандидаты не спешат менять работу, а компании, стараясь экономить, все чаще закрывают вакансии путем реорганизации внутренних позиций и перераспределения обязанностей. Для европейских стран, так же как и для Штатов, лидерами спроса являются финансовые специалисты. Но структура спроса на финансистов разная: в Европе, как и в России, наблюдается большой дефицит корпоративных финансистов, в то время как в США наиболее востребованы специалисты сферы финансовых услуг (банковских, инвестиционных, страховых). Безусловно, спрос на корпоративных специалистов в области финансов за последние годы тоже претерпел значительные изменения. И у нас, и в Европе требуются не просто квалифицированные бухгалтеры, а финансисты, понимающие бизнес-процессы компании, принимающие участие в их развитии и умеющие прогнозировать будущее.

     Все это позволяет сделать вывод, что на рынке труда в России происходят процессы, схожие с теми, которые наблюдаются и в других странах мира. Уникальность же ситуации в том, что у нас многие процессы идут параллельно, и каждый год мы преодолеваем дистанцию в темпе, многократно превышающем темп, который демонстрировала экономическая история Запада.