Обоснованный риск

общественный  порядок и общественную безопасность; окружающую среду; конституционный 

строй, обороноспособность, внешнюю безопасность и иные интересы Российской

Федерации; обеспечение мира и безопасности человечества; хозяйственные, социальные,

научные достижения; выгоды имущественного характера. При  этом следует учитывать,

что в уголовном  праве цель трактуется как идеальное  представление лица о желаемом

результате, которого оно стремится достичь посредством рискованного действия.

Понятие цели тесно связано с понятием результата, но не адекватно ему. Цель

существует  уже тогда, когда никакого результата еще нет и, возможно, не будет.

     В то же время незначительная  в общепринятом понимании этого  термина цель 

не может  рассматриваться как основание  для рискованных действий и, следовательно,

исключает возможность признания такого риска  обоснованным. Ю.М. Ткачевский

к общественно  полезной цели относит стремление к  результату, одобряемому моралью 

и правом. Таковыми могут быть спасение жизни человека во время медицинской 

операции, научное  открытие, значительная прибыль в  предпринимательской деятельности,

существенная  экономия средств*(10). Причем такие действия не только должны

быть направлены на достижение общественно полезной цели, но и соответствовать 

ей. Так, допустимо  рисковать здоровьем людей для  спасения жизней других людей.

Но нельзя подвергнуть опасности жизнь  людей ради спасения имущества.

     Примером такого необоснованного  риска может быть ситуация, когда  в жаркий

летний день двое рабочих были направлены откачивать мазут из специальной емкости,

для чего должны были спуститься внутрь нее, и в результате воздействия выделяющихся

отравляющих веществ потеряли сознание. Действия руководителя, принявшего такое 

решение, были оценены как нарушение правил охраны труда, повлекшее причинение

тяжкого вреда  здоровью людей, ответственность за которое предусмотрена ст.143

УК РФ. В  то же время решение о направлении  спасателей, обладающих необходимым

опытом, для  спасения этих двух рабочих и принятие предусмотренных для таких

случаев мер  безопасности (использование противогазов, страховки и т.п.) также 

относилось  к числу рискованных, но в данной ситуации риск был обоснованным.

     Перейдем ко второму условию  о заведомом для субъекта риска  исключении 

угрозы для  жизни многих людей, экологической  катастрофы или общественного

бедствия. Однако следует признать, что заведомое  наличие угрозы для жизни 

и одного человека, например, при медицинской операции, исключает признание 

риска обоснованным и причиненный вред не может считаться  правомерным.

     В качестве третьего условия  правомерности закон называет  положение, в

соответствии с которым лицо, совершая рискованные действия, должно предпринять

достаточные меры для предотвращения вреда охраняемым уголовным законом интересам,

включая меры по локализации возможных вредных  последствий. Конечно, в критических 

условиях  трудно предусмотреть все, тем не менее разумно достаточные меры для

предотвращения  потенциального ущерба должны быть лицом  предприняты. Эти действия

должны основываться на всех доступных "среднему профессионалу" в данной сфере 

деятельности  современных научных знаниях  и достижениях практики.

     В литературе высказываются суждения, в соответствии с которыми  одним 

из обязательных условий правомерности является отсутствие нормативного или

законодательного  запрета на соответствующие рискованные  действия. Так, А.П.

Альгин полагает, что риск будет правомерным, если он не противоречит законам,

которые объективно отражают социальную ситуацию*(11). Э.Ф. Побегайло же допускает

при обоснованном риске возможность нарушения  устаревших нормативов и правовых

норм, хотя и оговаривается, что такие действия формально носят неправомерный

характер*(12). Представляется, что рискованное  действие возможно в тех случаях,

когда оно  заведомо для субъекта риска прямо  не запрещено законом применительно 

к конкретной обстановке либо ситуация вообще нормативно не урегулирована.

     По некоторым признакам и условиям  правомерности ситуации риска  и крайней 

необходимости (ст.38 УК РФ) схожи. Но имеются и отличия.

     Во-первых, при крайней необходимости  причинение вреда допускается  как 

единственный  способ устранения опасности для  охраняемых уголовным законом

интересов, а при риске возможность причинения вреда рассматривается как один

из возможных  вариантов действий, направленных на достижение общественно полезной

цели, в качестве которой могут выступать не только конкретный результат, но

и экономия времени, ресурсов и т.п. Иначе говоря, крайняя необходимость допускает 

причинение  вреда для консервации существующего  положения, а рискованная ситуация

признает  правомерным вред, который причинен не только для защиты наличествующих

интересов, но и во имя их развития и преумножения.

     Во-вторых, ситуацию крайней необходимости  порождает опасность; при риске 

же опасностью чревато рискованное действие. Причем пробуждающая ситуацию крайней

необходимости опасность, если ее не устранить, неизбежно  реализуется в реальный

вред. А при  риске наступление негативных последствий  является лишь возможностью.

     В-третьих, при крайней необходимости вред причиняется только так называемым

третьим интересам, тогда как при риске - любым  правоохраняемым отношениям.

     В-четвертых, уголовно-правовая оценка  превышения пределов крайней  необходимости 

должна строиться  на положениях нормы уголовного закона о превышении крайней 

необходимости (ч.2 ст.38 УК РФ); необоснованность вреда при риске является

в определенной степени оценочной категорией, базирующейся на общих положениях

нормы уголовного закона о риске.

     Рискованное действие должно  опираться на расчет, поэтому  в науке применительно 

к различным  сферам деятельности приводят всевозможные формулы, позволяющие 

определить  вероятность достижения предполагаемого  положительного результата*(13).

Однако социальная действительность далека от схем, поэтому  часто приходится

принимать решения, опираясь лишь на личный опыт и интуицию. Примером могут 

послужить два случая из автобиографической повести  Н.Ф. Иванова. Автор, полковник 

налоговой полиции, находясь в служебной командировке на территории Чеченской 

Республики, был захвачен в плен одной из банд. Вместе с двумя другими пленными

его содержали  в глубокой яме. И вот однажды  охранники забыли забрать с собой 

лопату, сложилась  благоприятная для побега ситуация. Н.Ф. Иванов вспоминал:

     "Оглядываем стены вокруг решетки.  Углубление можно сделать за  час-полтора 

и, минуя  растяжки, выбраться наружу. Но что  дальше? Что после того, как поднимемся

на ступени? Если делать ноги серьезно, то уходить  придется в горы, через перевал.

На дорогах  и равнине, к тому же после ухода  войск, нас отловят в первые три 

дня. Но в  горах без теплых вещей, пищи и  оружия делать нечего. Все это нужно 

брать здесь. Значит, кого-то убивать?

     Но основное, что удерживает от  побега - боязнь за семьи. Домашние  адреса 

известны  из паспортов, и не успеем мы встретить  рассвет на воле, как телефонные

звонки поднимут тех, кто отыграется на наших близких. А если еще и кровь прольем?

     Так что даже если минуем  посты, пройдем минные поля  и растяжки, перевалим 

хребты, отобьемся  от волков и придем-таки к своим, тут же на коленях опять

поползем  в Чечню. Умоляя не трогать наши семьи. Плен - это личный крест каждого,

и нести  его только нам. Поэтому пусть  хоть всю охрану снимут, пусть распахнут 

двери - не выйдем. Пока не договорятся те, кто занимается нами. Остаемся"*(14).

     Описанная ситуация имела все  признаки рискованной. Побег, нанесение имущественного

ущерба и  даже причинение кому-либо из боевиков смерти могли быть совершены 

ради общественно  полезной цели - спасения жизни*(15), достижение которой в

той обстановке обычным путем - путем ожидания - чревато не только серьезным 

ухудшением  здоровья, но и возрастанием угрозы лишения жизни. В то же время 

вероятность удачного побега была чрезвычайно низка. Поэтому на основе учета 

всех факторов (в том числе и чисто психологических, в частности, свойственной

большинству людей неготовности к убийству) Н.Ф. Иванов отдал предпочтение

ожиданию.

     В то же время в иной рискованной  ситуации, описанной в этой же  повести, 

выбор был  отдан нетрадиционному, выходящему за рамки привычного действию.

После тщательной, долгой отработки всех возможных  вариантов было принято решение 

обменять  Н.Ф. Иванова на задержанного органами внутренних дел Мусу, земляка

одного из членов преступного формирования, которое  удерживало в плену Иванова.

Сотрудники  ФСНП России предварительно проверили  данные по Мусе - ни громких 

дел, ни убийств, ни насилия, ни участия в боевых операциях  за ним не числилось.

Руководство ФСНП России обратилось в Генеральную  прокуратуру с просьбой рассмотреть 

возможность обмена Мусы на офицера. Согласие было получено. Однако ситуация

в Чечне  изменялась в худшую сторону, и боевики, в плену у которых находился 

Иванов, стали "набивать цену". Необходимо было срочно применять меры по освобождению

Иванова.

     Руководитель операции по освобождению  Иванова попросил доставить Мусу

из Владикавказа в Грозный. Того привезли в наручниках, под охраной конвоя.