Приведённые итоговые
факты свидетельствуют об отсутствии
программы развития невещественной составляющей
богатства России и о методологических
несуразностях в решении этих вопросов.
Так увеличение выпуска пива в последние
5 лет идет с неснижаемым темпом 26% в год,
а с 1996 года объем его производства вырос
в 3 раза. Это расценивается как пример
успеха иностранных инвестиций в Россию.
Но ведь именно пиво является самым общественно
опасным напитком, так как преимущественно
через него в алкоголизм, а в последующем
и в наркоманию втягиваются дети, подростки
и женщины. Миф о том, что пиво отвлекает
от крепких напитков, работает с точностью
до наоборот, что мы и наблюдаем в реальной
жизни. Именно пивной и сигаретный геноцид
являются на сегодня самым эффективным
инструментом разорения России.
Основное богатство
страны – это здоровье населения.
Однако решение этого вопроса
также базируется на методологическом
подвохе. Схемы финансирования
в системе здравоохранения организованы
так, что чем больше людей
болеет в платежеспособном возрасте,
тем это оказывается более
выгодным для работающих в этой сфере.
Аптеки растут как грибы, а бизнес на лекарственных
препаратах уверенно входит в узкую группу
лидеров. Именно поэтому система здравоохранения
ориентирована не на сохранение здоровья,
как казалось бы следует из названия, а
на иные задачи. Только когда профилактика,
разъяснения и предотвращение заболеваний
населения будут давать прямые финансовые
выгоды работникам, министерство может
по праву именоваться Министерством Здравоохранения,
сегодня же по существу мы имеем дело с
системой, ведающей скорее заболеваниями,
чем здоровьем.
К числу наиболее
значимых инструментов подрыва
генофонда общества следует отнести
«средства массовой идиотизации» населения.
Идиотию (греч. - невежество) энциклопедия
определяет как состояние, когда влечения
и эмоции человека элементарны, мышление
не развивается и не выявляет взаимосвязи
различных явлений. Основная масса эфирного
времени сегодня тратится на то, чтобы
отучить людей думать и навязать им в лучшем
случае животные инстинкты, и все это финансируется,
на все хватает эфирного времени. Но попробуйте
договориться о любой просветительской
программе длительностью 20 минут в неделю
– не хватит ни финансов, ни пробивных
способностей. Самыми безобидными программами
в народе слывут переполнившие эфир поля
чудес и розыгрыши миллионов. Появились
они в одночасье и далеко не случайно.
Именно эти программы наиболее опасны
общественно. Усилиями листьевых, галкиных,
якубовичей осознанно либо по непониманию
осуществляется зомбирование подрастающего
поколения на получение доходов вне сферы
созидания. Алгоритмика реализации этих
психологических установок в зрелом возрасте
может быть разной, но она всегда будет
носить антиобщественный характер. Так,
не пора ли государству организовать хотя
бы один канал, предназначенный для тех,
кто сохранил желание и способность думать.
Такой канал имел бы решающее значение
для поддержки, а следовательно, и для
успешной реализации курса Президента
на укрепление российской государственности,
на сохранение и преумножение общественного
богатства России. Информационные массивы
для подобного вещания на многие годы
вперед полностью подготовлены в рамках
общественной инициативы и изложены в
сотнях статей и десятках книг (www.vodaspb.ru).
16. Налоги как инструмент
перераспределения денежных средств
в пользу ростовщичества.
Налог – это обязательный
платёж, взимаемый государством
с физических и юридических
лиц, один из основных источников
формирования государственной казны.
Основная общественно-полезная функция
налога – регулирование экономики рычагами
налогово-дотационной политики. То есть
государство должно стимулировать через
дотации развитие тех отраслей экономики,
которые приносят общественную пользу
и где отмечается максимум неудовлетворенного,
демографически обусловленного спроса,
и подавлять те отрасли, которые работают
на паразитарно-деградационные потребности,
ведущие к подрыву генофонда народа. Система
налогообложения должна быть настолько
проста, чтобы налоговые платежи без особых
сложностей мог рассчитать любой производитель
от директора завода до крестьянина, вырастившего
продукцию на продажу.
В нашей же стране
налогообложение превращено в
особую систему знаний, правил
и уложений, однозначно трактовать
которые не может даже человек,
не производящий ничего общественно
полезного и избравший расчет
налогов в качестве своей профессии.
По применению многих положений
налогового законодательства два
профессионала дадут вам две
отличные друг от друга точки
зрения, а решения суда всегда
будут носить субъективный характер.
А потому эти специалисты должны
тоже контролироваться и направляться,
так и выстраиваются системы
спецнадзора за спецконтролем.
Да иначе и быть
не может, ибо если вы возьмете
краткую экономическую энциклопедию,
и у вас хватит выдержки, то
вы насчитаете 54 термина и определения
с корневым словом «налог»
(акцизный, биржевой, гербовый, земельный
и т.д. по алфавиту). Как известно,
Достаточно Общая Теория Управления
утверждает, что продуктивная система
знаний должна базироваться на
7-9 базисных категориях, ибо только
с таким их количеством может
эффективно оперировать мозг
человека.
Как это не покажется
странным, но демократические свободы
общества на прямую увязаны с размером
взимаемых налогов. Обилие налогов позволяет
сформировать сложнейший аппарат, когда
взор федерального инспектора проникает
в жизнь каждого человека, каждой семьи,
каждой системы учета. При этом бизнес
любого направления при желании может
быть втянут в судебные разбирательства
с угрозами штрафов, банкротств, судебных
разбирательств. И напротив, чем меньше
объемы взимаемых налогов, тем сложнее
расплодить штаты госчиновников, контролирующих
каждый шаг и каждую мелочь.
Наша страна в настоящее
время является едва ли не
чемпионом в объеме налоговых
платежей, которые составляют на
сегодня 40% от объема валового
внутреннего продукта. Вообще говоря
это нельзя рассматривать как безусловный
изъян системы хозяйствования. Если бы
эти налоги направлялись в фонды общественного
потребления, создавая равные бесплатные
условия в системе здравоохранения, в
спорте, отдыхе, то они не носили бы угнетающий
характер для общества.
Природа налога принципиальным
образом отличается от разорения
производителя через систему
банковского ростовщичества, работающую
на удовлетворение узких клановых
интересов. Поборы ростовщиков
не имеют прямой связи с
объемом произведенного продукта.
Налоговые сборы являются лишь
частью того, что уже создано
в обществе.
В чем же причины
абсолютно несуразных налоговых
поборов, установленных в нашей
стране, в отличие от всех стран,
не идущих курсом разорения,
где предельным уровнем налоговых
платежей считается отметка в
10-15%? Дело все в том, что эти
несоразмерные с набором бесплатных
услуг в обществе налоговые
платежи идут на удовлетворение
спросов системы надгосударственного
банковского ростовщичества и
аппетитов ростовщической шпаны
местного российского пошиба. Именно
поэтому Запад столь трогательно заботится
о «совершенствовании» системы налогообложения
в России. Передаточным звеном в этой системе
работает Центральный Банк, именно через
него Правительство, грабя производителя,
гонит налоговые поступления не на благо
народа, а в систему международного ростовщичества.
Ведь Правительству нет разницы - получает
ли оно кредиты в МВФ, у Ротшильдов или
в центральном Банке, более того, последний
вариант оказывается значительно дороже.
Ведь за время перестройки ссудный процент
по злонамеренному произволу доводился
до 210% годовых, оставаясь и поныне на безумно
высоком уровне в 21% годовых.
Выход из ростовщической
петли мог бы позволить существенно
снизить налоговое бремя и
максимально упростить систему
налогообложения, сведя её к
2-3 всем понятным налогам и
с очевидными для всех направлениями
их общественно-полезного использования.
Сегодня назначение налоговых
платежей достаточно очевидно. Правительство
при размерах годового госбюджета
в последние годы в пределах
40-60 млрд. долларов имеет абсолютно
безнадежный к возврату внешний
долг в 160 млрд. долларов и ориентировано,
по-видимому, на то, что мы, как
и наши праправнуки, будем вечно
сидеть на ростовщической процентной
игле. Кому-то ситуация может показаться
безвыходной. Однако выход из
этого положения в концептуально
определившейся государственности
может быть найден в кратчайшие
сроки, благо на данном этапе
наши граждане являются счастливыми
обладателями 1/3 долларовой макулатуры
Земного шара, и мы знаем механизмы
её возврата хозяевам.
17. "Мировоззренческое"
противостояние в Думе: Земля
– оптом или в розницу?
О чём
шумите Вы, народные витии?
А.С.Пушкин
Вопрос о продаже
земли побил все мыслимые рекорды
как по количеству участников дискуссий,
так и по накалу страстей, по объемам бездарно
потраченного эфирного времени. Сценаристы
могут удовлетворенно потирать руки –
спектакль удался на славу, а самые ретивые
участники дебатов, как и предусмотрено
режиссурой, уже пообещали продолжить
диалог с помощью такого инструмента,
как вилы. Попробуем понять, кто же ближе
в своих позициях по земле к здравому смыслу-
правые или левые, а заодно порассуждаем
и о предмете их спора.
Начнём с того, что
нам на мировоззренческом уровне
в равной степени не приемлема
позиция как левых, так и
правых. Спор между ними идёт
на базе не оспариваемого ни
той, ни другой стороной постулата,
о возможности рассмотрения земли
в качестве товара. И лишь после
того, как земля уже введена
в разряд товара, открываются
дискуссии по мировоззренчески не
существенным разногласиям. Аналогом
подобных споров могли бы выступать дебаты
рабовладельцев по поводу того, как лучше
поступать с рабами – продавать, либо
сдавать их в аренду. Но для человека, мировоззрение
которого несовместимо с рабовладением,
участие в этом споре не представляет
интереса. Точно так же для тех, кто строит
свою жизнь в ладу с Богом, неприемлемо
участвовать в дискуссии о способах и
формах продажи земли. Ведь земля-то Божья.
В вопросах о земле до вхождения
в детали следовало бы определиться мировоззренчески.
Под товаром за всю историю человечества
всегда понимался продукт человеческого
труда, предназначенный для обмена. Земля
таковым не является, а потому расчеты
за нее возможно вести только с Творцом
и Вседержителем, а ведь там за дурь человеческую
могут спросить и по большому счету.
Известно, что во время
II мировой войны фашисты снимали
верхний слой черноземов Кубани,
грузили на платформы и вывозили
в Германию. Такая операция носит
вполне определенный товарный
характер. При таком отношении
к земле можно вести дискуссии
о способах ее продажи, торговли
ею. Вопрос о продаже земли
в нормальной логике нельзя
понять иначе, чем продажу ее
в развес, тачками, вагонами и
машинами.
Но покупка или аренда
земли, как территории, в нормальном
мировоззрении не вполне понятная
товарная сделка. Если хозяин
земли решил продавать ее в
развес, то на какую глубину
ему позволено опуститься? Если
на моем участке фонтанирует
нефть из пласта, размещенного
под другими участками, то кто
является хозяином нефти? А
как быть с воздушным пространством,
расположенным над купленой землей?
Своё недоумение по поводу продажи земли
выразил еще в 1854 году индейский Вождь
Сиэтл. «Великий Вождь из Вашингтона извещает,
что желает купить нашу землю. Как Вы можете
купить небо или тепло земли? Эта мысль
нам непонятна. Если мы не распоряжаемся
свежестью воздуха и всплесками воды,
то как вы можете купить их у нас? Бледнолицый
относится к своей матери-земле, как к
вещам, которые можно купить, ограбить
и продать, как овцу или яркие бусы. Его
жадность пожирает землю и оставляет за
собой пустыню».
Именно в этом заключении
индейского Вождя кроется причина
нынешнего разорения земель России,
включая пашню. Губит ее не
отсутствие Закона о продаже,
как нас ежедневно уверяют
депутаты и СМИ, а жадность
ростовщиков, ограбивших доверчивого
бесхитростного хлебороба через
безумный ссудный процент, в
десятки, в сотни раз превосходящий
рентабельность оборота капитала
на земле.
Если операции с
землей, как с товаром, мировоззренчески
несостоятельны, то каким же путем можно
упорядочить оборот земли в обществе,
и что при этом должно продаваться. Ответ
на этот вопрос может быть только один.
Суть сделки должна состоять в приобретении
не земли, а права ведения той, либо иной
деятельности на земле, созданной для
людей Богом. Можно приобрести право на
обработку земли, на строительство тех
или иных сооружений, на выращивание леса
и т.п. Такое право может быть срочным,
а может быть и наследуемым бессрочным.
Кому-то покажется,
что это не более чем игра
слов: продажа земли – продажа
права. Однако за этим стоит
принципиально иное мировоззрение.
Переведите дебаты в новую
терминологию, и количество лоббистов
тут же резко уменьшится. Дело
в том, что количество желающих
купить право на выращивание
овощей и количество желающих
купить землю в сорока километровой
зоне вокруг Москвы отличается
не только по количественному,
но и по качественному составу.
Вторая, не менее значимая деталь,
сводится к тому, что при продаже
права даже речи не идет
об изменении правового статуса земных
недр. Все без исключения полезные ископаемые
являются общенародной собственностью,
какие бы сделки с землей не производились.
Через покупку же земли только ленивый
или нищий не дойдет до закрепления в своей
личной собственности залежей нефти и
газа, как и любого иного общенародного
достояния. Вот именно ради подобных «деталей»
и пробивается этот Закон.
Для тех, кто любит
землю, работает на ней, абсолютно
неприемлема сама терминология
ее продажи. И, напротив, все
сражающиеся по вопросам продажи
земли никогда не работали
и не будут на ней работать.
Своими жаркими дискуссиями в
Думе как левые, так и правые лоббируют
неограниченный произвол банковского
ростовщичества и менял фондового рынка,
которые, после приравнивания земли к
товару, обретут новые возможности обогащения
на бумагах, которые будут выпущены в обеспечение
этого товара.
Реализуемые в Думе
подходы являются следствием
доминирования в культуре правящей
элиты паразитизма рыночных маклеров.
Перефразируя известную классику,
механизмы продажи, а равно
аренды земли можно описать
следующими словами: Паниковский
эту землю продаст за золото, потом арендует
за красивые слова, потом снова продаст
– за золото – но уже дороже. Подобная
забота о «хозяине на земле» позволяет
«стричь купоны» и отлынивать от того,
чтобы растить хлеб или заниматься иной
созидательной общественно полезной деятельностью.
В своё время Ключевский, говоря о миссии
церковных иерархий, отмечал, что это разделение
общества на монахов и тех, кто их кормит.
Рынок земли это так же просто – это участники
рынка и те, кто их кормит и одевает.