Концепции возникновения прибыли в экономике: марксистская, неоклассическая, неравновесная

В формирование неоклассического направления внесли большой вклад, помимо А.Маршалла, также и другие экономисты начала 20 в.

Основатель американской неоклассики Джон Бейтс Кларк дал объяснение формированию доходов. По его мнению, рыночный механизм приносит собственникам факторов производства такие доходы, которые соответствуют созданным ими частям продукта: денежный капитал приносит своему собственнику процент, капитальные блага – ренту, деятельность предпринимателя – прибыль, а труд наемного работника – зарплату. Тем самым, по мнению Д.Б.Кларка, система свободного предпринимательства обеспечивает справедливое распределение доходов.

Последний выдающийся представитель неоклассического направления начала 20 века – итальянец Вильфредо Парето, который внес заметный вклад одновременно в несколько разделов неоклассической экономической теории. В частности, анализируя распределение доходов, он ввел понятие Парето-оптимальности как обозначение таких изменений, при которых происходит улучшение благосостояния хотя бы одного человека без ущерба для благосостояния какого-либо другого.

Большой вклад в экономический анализ благосостояния внес также английский экономист Артур Пигу, который впервые начал глубоко анализировать органические недостатки («провалы») рыночной саморегуляции.

Родившись в период свободной конкуренции, «старая» неоклассика отразила веру в неограниченные возможности саморегулируемой рыночной экономики. Экономисты-неоклассики исходили из того, что рыночная система обеспечивает полное использование ресурсов в экономике, а возникающие иногда диспропорции разрешаются на основе автоматического саморегулирования рынка. В конечном счете, по их мнению, благодаря рынку в экономике всегда достигается оптимальный уровень производства при полной занятости.

Концепции экономистов неоклассической школ опирались на сформулированный французским экономистом Жаном-Батистом Сэем закон, согласно которому перепроизводство невозможно по самой своей природе. Предложение товаров, по Ж.-Б. Сею, создает собственный спрос (сколько бы продукции ни произвели фабрики, все это в состоянии купить их работники), а следовательно, отсутствует возможность разрыва между совокупным спросом и совокупным предложением и нет причин опасаться кризиса перепроизводства. Даже в разгар Великой депрессии, когда безработица в США охватила четверть экономически активного населения, А. Пигу писал: «В условиях совершенно свободной конкуренции всегда будет действовать тенденция к достижению полной занятости».

«Великая депрессия» 1929–1933 сильно дискредитировала неоклассическую теорию. Начался поиск новых доктрин, закончившийся «кейнсианской революцией»: учение периода свободной конкуренции сменилось учениями периода государственного регулирования рыночного хозяйства.

«Оппозиционная» неоклассика. Хотя в 1930–1960-е кейнсианские идеи стали общепризнанными, но именно в эти годы экономический либерализм обрел двух выдающихся защитников и пропагандистов – Людвига фон Мизеса и Фридриха фон Хайека. Их относят к австрийской школе неоклассической экономической теории.

В историю экономической мысли австро-американский экономист Л. фон Мизес вошел как защитник идеологии свободного рыночного хозяйства. Абсолютными основами цивилизации являются, по его мнению, разделение труда, частная собственность и свободный обмен. Со свободным обменом неразрывно связаны цены – индикаторы рынка. Л. фон Мизес выступил противником любой формы государственного регулирования – от советского государственного социализма до «нового курса» Ф.Д.Рузвельта. Важнейшей его идеей было положение, что централизованно назначаемые цены делают невозможным установление рыночного равновесия. Социализм, по Л. фон Мизесу, полностью исключал возможность экономического расчета, поэтому регулируемая экономика неизбежно должна превратиться в «планируемый хаос».

Крайним представителем экономического неолиберализма, полностью отрицающим необходимость государственного регулирования, считается Ф. фон Хайек. В своих работах этот австро-американский экономист вскрывал исходную ошибку кейнсианцев, полагавших, будто ранее свободный рынок не подвергался государственному регулированию и именно поэтому он переживает кризис. Ф. фон Хайека утверждал, что рыночная система на самом деле никогда не была предоставлена самой себе. В руках государства постоянно оставались сбор налогов и пошлин (фискальная политика), а также монополия на денежную эмиссию и контроль над валютой (денежная политика). Поэтому для создания эффективной экономики надо, как он утверждал, не «дополнять» рынок государственным регулированием, а решительно освободить его от всех уз государственного вмешательства.

В своем отрицании утверждений Дж. М. Кейнса о необходимости государственного вмешательства в экономику Ф. фон Хайек был чрезвычайно последователен. Например, к ужасу многих экономистов, он полагал вредным существование государственной монополии в сфере денежного обращения и считал выпуск каждым коммерческим банком собственных денег, обеспеченных своими средствами, лучшим вариантом денежного хозяйства.

Ф. фон Хайек утверждал, что главный виновник безработицы – не инфляция и не дефляция, а профсоюзы и государство. Аналогично, хотя было принято объяснять циклические колебания несовершенством свободного предпринимательства, однако главным виновником экономической нестабильности, по Ф. фон Хайеку, является государство, часто проводящее неэффективную экономическую политику.

И Л. фон Мизес, и Ф. фон Хайек доказывали, что вмешательство государства в рыночные механизмы во имя абстрактных идей «государственного планирования» будет неизбежно вести к ухудшению, а не к улучшению.

Современная неоклассика. Реванш неоклассиков в 1970-е связан с наступлением эпохи научно-технической революции, когда старые методы государственного регулирования становятся слишком «грубыми».

Современные неоклассики стремятся доказать, что рыночная система хозяйства является если и не идеальной, то, по крайней мере, наилучшей из всех типов экономических систем. Акцентируя внимание на критике государственного регулирования, они указывают, что оно не столько ликвидирует недостатки рынка (например, безработицу), сколько порождает новые, более опасные отрицательные явления (например, инфляцию и ущемление экономических свобод).

В отличие от неоклассиков начала 20 века, современные неоклассики, как правило, уже не требуют от правительства выполнять функции только «ночного сторожа». Так, сторонники монетаризма (их лидером является американский экономист Милтон Фридмен) обосновывают идею, что на макроэкономическом уровне необходимо осуществлять не фискально-бюджетную политику (государственное регулирование посредством ставки процента, налогов и расходов), а активную кредитно-денежную (государственное регулирование денежной массы). Сторонники теории общественного выбора (основоположник этого направления – американский экономист Джеймс Бьюкенен) обращают основное внимание на роль государства как верховного арбитра: по их мнению, оно должно не только следить за соблюдением хозяйственного законодательства, но и активно его совершенствовать.

Таким образом, в подходах и кейнсианцев, и современных неоклассиков государственное регулирование не отвергается. Разница между этими школами заключается лишь в приоритетности тех или иных целей и методов экономической политики. Упрощенное понимание этих различий достигается при помощи «игровой» аналогии. С точки зрения кейнсианцев, государство – активный «игрок» в хозяйственной жизни, играющий на стороне той «команды», деятельность которой в наибольшей степени стимулирует экономический рост страны. С точки же зрения современных неоклассиков, государство должно быть неподкупным «судьей», который вырабатывает наиболее эффективные «правила игры» в хозяйственной жизни и строго следит за их соблюдением, не «подыгрывая» ни одной из команд.

Для неоклассиков конца 20 в. характерна сильная антиэтатистская риторика – критика бюрократии, требования разгосударствления хозяйственной жизни путем приватизации государственной собственности и дерегулирования. Однако если обратиться к данным статистики о доле государственных расходов в ВВП, то обнаруживается, что в период «неоклассической контрреволюции» активность правительств почти всех развитых стран в перераспределении произведенного валового продукта не сокращалась, а росла (табл. 2). Это доказывает, что за критикой государственного регулирования со стороны современных неоклассиков скрывается призыв не столько отказываться от этого регулирования, сколько менять его формы.

Современная неоклассика представляет собой совокупность многих конкурирующих направлений, приверженцы которых объединены общими либеральными установками, но полемизируют друг с другом по многим теоретическим и практическим вопросам. Самой известной среди неоклассических школ конца 20 в. являлся монетаризм.

Монетаризм как лидер неоклассики конца 20 века. Монетаризм, на первый взгляд, – это теория о роли денег в современном рыночном хозяйстве. Сторонники этой теории ставят во главу угла при изучении рынка денежно-кредитный механизм, полагая, что именно он играет в рыночном механизме наиболее важную роль (отсюда и название данной концепции). Монетаристы – продолжатели количественной теории денег, разработанной американским экономистом Ирвингом Фишером в начале 20 в. В то же время, монетаризм – это целостная теория рыночного хозяйства, особый подход к проблемам воспроизводства, социальной политики, международных экономических отношений и даже борьбы с преступностью.

Монетаристская школа сформировалась в США и стала популярной уже в 1960-е. Под влиянием популярности либеральных идей монетаристов стали быстро развиваться и иные неоклассические теории – такие как «экономика предложения», теория общественного выбора и т.д. Даже кейнсианцы отчасти поддались интеллектуальному влиянию неоклассиков, отреагировав на него созданием концепций «кейнсианско-неоклассического синтеза». Хотя в рамках самого неоклассического направления монетаризм в 1990-е постепенно стал уступать в популярности неоинституциональным концепциям, он продолжает пользоваться авторитетом одной из ведущих школ современной экономической теории.

Главная идея монетаристов заключается тому, что рыночная экономика по-прежнему способна к эффективному саморегулированию. Трудности возникают не внутри рыночной экономики, а извне, рынок как бы «переваривает» их.

Из этого исходного принципа логично вытекает необходимость ограничения государственного вмешательства в экономику. Для монетаристов характерны следующие мнения:

– «ни одно правительство не может быть мудрее рынка»;

– «ошибки совершают все, но мы платим за них своими деньгами, а государство нашими»;

– «чем слабее экономическая роль государства, тем выше благосостояние людей».

Монетаристы считают, что государственное вмешательство в экономику блокирует действие стихийных регуляторов, вместо того чтобы дополнять их. Сами возможности государства ограничены: оно способно создавать дополнительный спрос (давать госзаказы, увеличивать налоги, заниматься эмиссией денег), но не может увеличить товарное предложение (поскольку услуги государства есть прямой вычет из ВНП). Кроме того, государство ориентировано на краткосрочную перспективу (по политическим соображениям правительство стремиться как можно быстрее «успокоить» встревоженных граждан), а рынку нужно время, чтобы преодолеть трудности. Таким образом, правительство ради эфемерного сиюминутного результата не дает работать механизму «невидимой руки», который срабатывает не сразу, но дает более устойчивые результаты.

Для монетаризма характерен перенос центра тяжести исследований и практических рекомендаций в область кредитно-денежных отношений. Именно деньги могут быть, по мнению М. Фридмена и его коллег, главным «встроенным стабилизатором» рынка, стихийным регулятором экономических процессов. Таким образом, если неоклассики конца 19 – начала 20 вв. концентрировали свое внимание на микроэкономических процессах, то неоклассики второй половины 20 в. стали активно изучать и макроэкономические проблемы.

М. Фридмен выступал за строгое выполнение монетарного правила, согласно которому денежное предложение должно расширяться в темпе, совпадающим с ежегодным темпом потенциального роста ВНП. Иначе говоря, денежное предложение должно устойчиво возрастать на 3–5% в год. По М. Фридмену, если денежное предложение будет расти в постоянном темпе, то и всякая тенденция к спаду в экономике будет носить временный характер. Поэтому он предлагал запретить использование денег в любых целях краткосрочной политики (для регулирования процентной ставки и занятости). Таким образом, монетарная концепция фактически исключает бюджетную политику. Кроме того, государство должно устранять любые внутренние факторы, оказывающие неденежное влияние на уровень цен (контроль профсоюзов и т. д.).

Главная, по мнению М. Фридмена, ценность экономической деятельности, защите которой должно быть подчинено все остальное, – это свобода. Как считают монетаристы, человек свободен в той мере, в какой на его выбор не действуют ограничения со стороны других людей. Иначе говоря, свободой они называют отсутствие препятствий для того, чтобы индивид осуществлял свой выбор. Такая трактовка свободы имеет ярко выраженный либеральный оттенок. В предельном своем выражении эта точка зрения привела М. Фридмана к выводу, что политика правительства по борьбе с потреблением наркотиков нарушает свободу граждан, поскольку любой из них должен иметь право добровольно выбирать между здоровым образом жизни и медленным самоубийством, вызванным потреблением наркотиков.

Выдвигая на передний план свободу, Монетаристы своеобразно трактует проблему равенства. По мнению М. Фридмена, единственно справедливое равенство – это равенство возможностей, когда каждый человек должен иметь если не равные, то, по крайней мере, близкие возможности строить свою жизненную карьеру. Принцип равенства результатов (уравнивания доходов) монетаристы категорически отвергают, не без основания усматривая в ней несправедливую уравниловку, которая лишает людей стремления бороться за «место под солнцем». По их мнению, рыночный механизм «невидимой руки» дает каждому свободу выбора, обеспечивая тем самым равенство возможностей соревноваться за более высокие доходы и социальный статус.