Цикличность как особенность рыночной экономики в России

Эмиссия гигантских объемов денежной массы, продолжавшаяся много лет, привела к ее избыточности и нарушила некогда стабильные причинно-следственные связи между деньгами и товаром (реальными активами).

Происходит ревизия первоначальной версии Бреттон-Вудской системы валютных курсов и золотого стандарта золота. Идеологической базой спекулятивного капитализма стала экономическая теория монетаризма;

3) избыточная денежная масса «устремилась» в сферу финансовых активов, созданием и развитием большого количества производных финансовых инструментов, в том числе деривативов, являющихся титулом фиктивного капитала.

Создавалась экономика финансовых пузырей и их постоянное воспроизводство в интересах глобальной финансовой олигархии транснациональных корпораций.

«Мир чуть не захлебнулся в неконтролируемом потоке квазиденег, существующих только на экранах компьютеров и практически никак не обеспеченных реальной экономикой, производством и трудом».

Вышеперечисленные причины - это причины денежно-кредитного, но никак не финансового характера.

Отдельно следует упомянуть причины кризиса в России, которые носят несколько иной характер. Если говорить кратко, то причиной кризиса в США стала избыточная ликвидность, а в России - недостаточная ликвидность. Среди совокупности факторов можно отметить следующее:

1) в экономике преимущественно использовались старые мощности; опора на самофинансирование; отставание рынка корпоративных облигаций; слабая ориентированность российского бизнеса на задачи социального развития, слабая ответственность перед государством и обществом, усиливавшаяся в течении многих лет зависимость от импорта;

2) низкая капитализация российской банковской системы. При огромных доходах государства субъекты экономики многие годы находились и продолжают находиться в условиях острейшего денежного дефицита;

3) сильная зависимость национальных компаний и банков от зарубежных заимствований, что мешало формированию сильной суверенной финансовой системы;

4) политические и экономические лидеры страны вместо модернизации производственной экономики были увлечены глобальными финансовыми спекуляциями. «Потом оплачивали свое участие в нем национальными резервами, инвестировавшимися на Западе и оторванными от жаждущей денег национальной экономики».

Отсутствие в последующем возможности привлекать средства на внешнем рынке привело к росту спроса на финансовые ресурсы на внутреннем рынке.

Из-за нехватки ресурсов банки сократили объемы кредитования и чрезвычайно резко повысили кредитные ставки. Кризис в банковской системе, как цепная реакция, послужил началу кризиса в реальном секторе.

При этом производственный сектор, для которого было «нормальным» явлением жить в долг, не смог справиться с возникшей ситуацией, отсюда сокращение производства и резкий рост безработицы.

Вышеизложенное свидетельствует о необходимости серьезных институциональных изменений в экономической системе, в законодательстве, регулирующем самые различные сферы экономики.

2.4. Модернизация рыночной экономики как выход из кризиса

Разворот мирового кризиса совпал по времени с появлением, наконец, в нашей стране официаль­ного документа, определяющего стратегию социально-экономического разви­тия. «Концепция-2020», какие бы конкретные недостатки кто-то в ней сейчас ни обнаруживал, официально закрепила необходимый (и разделяемый всеми) курс на обеспечение большей динамичности развития, на инновационно-структурную модернизацию экономики, на активизацию социальных факто­ров развития.

Этот курс (несмотря на попытки некоторых кругов еще сильнее втянуть экономическую политику в стране в русло «рыночного прагматизма») надо не просто сохранить, а существенно усилить , пытаясь извлечь преимущества из факта меньшей нашей обремененности инерцией западного мейнстрима, а также из того обстоятельства, что природно-ресурсная база страны вполне позво­ляет нам вести более соответствующую национальным интересам политику.

В силу давних традиций у нас сложилось представление о природных богатствах страны как неком «ресурсном проклятии», подталкивающем к сохра­нению структурной отсталости и тормозящем стимулы к инновационному раз­витию. Хотя такой компонент мотиваций и существует в реальности, он под­держивается во многом искусственно, потому что исходит из исторического статуса стран, добывающих первичные ресурсы, как прежних колоний и зависимых территорий, которым вменялось в обязанность обеспечивать сырьем страны-метрополии на условиях, задаваемых последними.

Но время меняет восприятие ценностей. Первичные природные ресурсы по мере их истощения в результате включения в экономическую гонку все боль­шего числа субъектов все явственнее становятся фактором глобальной конку­ренции. России, располагающей уникальным запасом первичных ресурсов, на­стала пора выйти на арену мирового разделения труда с существенно более эффективной моделью реализации этого своего преимущества. Природные ре­сурсы на внешних рынках необходимо обменивать не на доллары, евро или иены, растрачиваемые затем на текущее потребление, а на технику и техноло­гии, направляемые на эффективное обновление производственного аппарата, на лицензии, ноу-хау, инжиниринговые услуги. Соответственно внутри страны природные богатства должны расходоваться сообразно стратегии наиболее эф­фективного хозяйствования.

Годы рыночных трансформаций в нашей стране ни в какой степени не задействовали движущие силы инновационного предпринимательства, хотя именно на эти возможности конкурентных меха­низмов делался у нас упор идеологами быстрых рыночных реформ. Отставание в научно-технологической сфере от уровня высокоразвитых стран не только не снизилось относительно советского времени, а стало критическим. Резко сни­зились масштабы и темпы обновления производственного аппарата. В резуль­тате износ основных производственных фондов в промышленности достиг в 2008 г. более 45% против 35% в 1990 г. и 25,6% в 1970 г. Объемы финансиро­вания НИОКР снизились до 1,07% ВВП страны, тогда как, например, в Израиле они, наоборот, сильно возросли, составив 4,7% ВВП в 2007 г., в Швеции - 3,9, в Финляндии - 3,5%. Практически невозможно привести убедительных приме­ров совершения за время реформ инновационных прорывов российскими кор­порациями. Более того, в условиях растущего инвестиционного иждивенчества предпринимательских структур государство вынуждено было увеличивать свою долю в общем объеме финансирования затрат на исследования и разработки в стране, хотя сам размер этих затрат по сравнению с дореформенным временем уменьшился в три раза. Данные тенденции стали результатом фор­мирования в России явно ущербной модели рыночного хозяйства, которая впи­тала все псевдосовременные черты финансово-спекулятивного предпринима­тельства, захлестнувшего мир, и не захватила собою практически ничего из западного опыта организации подлинно инновационной экономики.

Столь серьезное отставание в научно-технологическом отношении от развитых стран не может быть преодолено одними лишь точечными инновацион­ными мероприятиями и единичными научно-техническими программами, в которых реальное влияние на экономику не идет далее опытных образцов. Очевидно, требуются масштабные и нестандартные акции, которые бы позво­лили достаточно быстро создать производственные площадки современного технологического уровня в тех отраслях или кластерах, где крайне нужен и возможен быстрый рост выпуска продукции и услуг, удовлетворяющих насущ­ные потребности населения и экономики. Это может быть в реальности сдела­но лишь на базе разумного сочетания политики импорта техники и технологий из зарубежья с собственными научно-инновационными программами по об­новлению производственного аппарата и выпускаемой продукции.

Единственным источником валютных ресурсов, которые могут быть оперативно потрачены на необходимую для такой политики импортную технику, являются поступления от экспорта энергоносителей и некоторых других про­дуктов, еще пользующихся спросом на мировых рынках. Поэтому одним из первоочередных шагов к политике инновационно-ориентированного развития в стране должны стать государственные меры по аккумуляции валютной выруч­ки вокруг приоритетных программ обновления производственного аппарата. Возможно, в первую очередь это нужно будет сделать в тех самых ресурсо-производящих отраслях, которые осуществляют поставки на экспорт, последо­вательно переходя к более развернутым инновационно-структурным сдвигам. Условие поддержки предприятий со стороны государства здесь одно - макси­мальная результативность в подъеме научно-технологического уровня произ­водства и значительный рост на этой базе производительности труда.

Итак, на данном этапе для осуществления реальных сдвигов в научно-технической плоскости требуются принципиально новые приемы государственного управления промышленным развитием.

От государственных органов и соответствующих кадров, причастных к принятию решений о приоритетах в инвестировании развития, требуются познания не только в области финансов и институциональных основ рынка, а и высокая инженерная компетенция и спо­собности быть организаторами. Речь при этом не идет о возрождении прямого дирижирования деятельностью коммерческих предприятий. Но государствен­ные органы должны теперь уметь добиваться от контролируемых предприятий нужных стране результатов с использованием и методов предоставления эко­номических преференций, и методов повышения ответственности по обяза­тельствам.

В свете новых требований к управленческим кадрам нужно со всей серьез­ностью отнестись к задаче государственной поддержки у нас отмечавшейся выше тенденции в ряде стран к усилению естественно-научной, математиче­ской и инженерной подготовки кадров. Наблюдавшийся в течение рыночных реформ бум обучения кадров преимущественно финансовым, юридическим и чисто менеджерским специальностям уже не отвечает новым вызовам. Сегодня практике управления развитием крайне нужны специалисты, хорошо пони­мающие логику технологических сдвигов, инженеры-системотехники, интегра­торы научно-технических и организационных решений.

Россия может и должна уже сейчас предпринять действенные шаги по уси­лению при подготовке и переподготовке управленческих кадров, крена в изуче­нии естественно-научных дисциплин, математики, физики, системотехники и др. У нас в стране это, наверное, легче сделать, чем где бы то ни было, учиты­вая значительный еще сохраненный потенциал и навыки фундаментальной подготовки инженеров и техников в советских вузах и техникумах.

Крайне высока в новых условиях значимость компетенций в области системной интеграции нововведений, что может быть достигнуто путем соответ­ствующей переориентации системы повышения квалификации и профессио­нальной подготовки управленческих кадров.

Эти компетенции предполагают наличие умений: разумно использовать зарубежные и иные технологии и обес­печивать взаимоадаптацию своих и приобретаемых разработок; создавать базу для долгосрочного развития компаний, развивая собственные заделы НИОКР; формировать и реализовывать концепции новых продуктов с высоким потен­циалом конкурентоспособности и др.

При разработке долгосрочного прогноза социально-экономического разви­тия страны и «Концепции-2020», как известно, были рассмотрены три возмож­ных варианта развития: инерционный, энерго-сырьевой и инновационный. В итоге весьма определенно в утвержденном документе было указано на приня­тие к реализации инновационного варианта. Но это решение готовилось в док­ризисной ситуации. Понятно, что в новых условиях нужна конкретизация пози­ции правительства относительно дальнейшей стратегии. Нужен ясный, не под­вергаемый сомнениям сигнал о том, что модернизация экономики на базе эф­фективных научно-технологических инноваций остается сердцевиной нового стратегического курса, что именно на это делается ставка по преодолению сложностей кризиса.

Но этот общий инновационный выбор в экономической политике требует сегодня дополнительной конкретизации.

Возможны разные сценарии осуществления инновационных траекторий. Известный специалист в этой области член-корреспондент РАН Н.И. Иванова описывает четыре варианта возможных сценариев.

Инерционный пессимистический вариант, который, в общем-то, заведомо должен быть отброшен, потому что он сориентирован на пассивное следование со стороны государства за тенденциями в научной и инженерной сфере, что означало бы закрепление за Россией статуса топливно-сырьевого придатка мировых центров силы с постепенной потерей основ долгосрочной конкуренто­способности.

Инерционный оптимистический, который предполагает активную государ­ственную поддержку модернизации базовых отраслей обрабатывающей про­мышленности, связи и информационного комплекса. Реализуется стратегия экономического рывка с опорой на технологические наработки стран-лидеров и ТНК, что обеспечит экономию времени и средств. Особая роль в этом сценарии отводится оборонно-промышленному комплексу как площадке реализации двойных инноваций (для военных и гражданских целей), на основе чего достигается мультипликация эффекта.

Умеренно оптимистический. Он предполагает постепенное нарастание по­зитивной динамики в госсекторе науки, создание «центров превосходства» на прорывных технологических направлениях. Также имеется в виду активная работа (под влиянием жесткой мировой конкуренции) крупнейших российских компаний, в том числе топливно-энергетических на научно-инновационном поприще. Сочетание усилий государственных структур и предпринимательского сектора призвано обеспечить глубокую технологическую модернизацию производственного аппарата добывающих и перерабатывающих отраслей, сфе­ры услуг и ЖКХ с опорой на национальных производителей.

Оптимистический вариант предполагает наиболее благоприятное сочетание всех позитивных факторов и максимум возможных сдвигов в научно-инновационном развитии с превращением уже в скором будущем России в крупного производителя и экспортера высокотехнологичной продукции.

Четвертый вариант, при всей его наибольшей желательности, скорее всего, исходя из новых реалий придется (как и первый вариант) исключить из перечня рабочих стратегий. То есть выбор программы действий находится в диапазоне решений, свойственных второму и третьему сценариям.

В каком именно соотношении рассмотренные сценарии будут интегрированы в качестве рабочей программы, это вопрос вторичный.

Главное же - само начало действий, приводящих к результатам. Можно уверенно утверждать од­но, что сдвиг к лучшему будет происходить при условии соединения более ак­тивной научно-инновационной деятельности корпораций с более целеустрем­ленной работой государственных структур. Чрезвычайный уровень опасностей для России как целого, обозначенный эскалацией кризиса, должен послужить мощным вызовом, интенсифицирующим консолидированные творческие дей­ствия власти и национально-ориентированного бизнеса.