Антимонопольное законодательство

Антимонопольное законодательство – законодательство, направленное против накопления фирмами опасной для общества монопольной власти. Антимонопольное законодательство может пониматься в узком и широком смысле слова. В первом случае оно направлено против чистых монополий и крупных олигополий, обладающих избыточной монопольной властью, а также на предотвращение «нечестных» действий, нарушающих общепринятые нормы делового общения. Широкая трактовка антимонопольного законодательства направлена против всех форм накопления монопольной власти (в том числе и мелкими фирмами), любых форм монопольного поведения.[9,с.265]

Исторически американская экономика, пропитанная философией свободных конкурентных рынков, представляет собой плодотворную почву для развития подозрительного и полного опасений отношения общества к предпринимательским монополиям. Не слишком явное впервые годы существования государства это принципиальное недоверие к монополии расцвело полным цветом в десятилетия, последовавшие за Гражданской войной. Перерастание местных рынков в национальные по мере совершенствования транспортных средств, постоянно возраставшая механизация производства и получавшая все более и более широкое распространение акционерная форма делового предприятия оказали мощное воздействие на развитие «трестов», то есть предпринимательских монополий, в 1870-е и 1880-е годы. В это период развивались в нефтяной промышленности, производстве консервированного мяса, на железных дорогах, в производстве сахара, свинца, угля, виски и  табачных изделий, в других отраслях. Помимо того что в процессе монополизации различных отраслей использовалась сомнительная тактика, но и полученная в результате власть на рынке почти постоянно применялась в ущерб всем, кто имел дело с этими монополиями. Фермеры и небольшие предприятия, будучи особенно уязвимыми для действия растущего числа гигантских акционерных монополий, были среди первых, кто осудил их развитие. Потребители и профсоюзы недалеко отстали в выражении своего неодобрения монопольной власти. В таких условиях развития некоторых отраслей, когда рыночные силы больше не обеспечивали контроль, достаточный для поддержания общественного терпимого порядка, были приняты два способа контроля, заменяющие рынок или дополняющие его. Во-первых, на тех немногих рынках, где сложилось экономическое положение, препятствующее эффективному функционированию рыночного механизма, то есть там, где имеется тенденция к «естественной монополии», это общественные регулирующие органы для контроля над экономическим поведением. Во-вторых, на большинстве других рынков, где благодаря экономическим и техническим условиям монополия не стала неотъемлемым элементом, общественный контроль принял форму антимонопольного, или антитрестовского, законодательства, предназначенного для сдерживания или для предотвращения развития монополии. [10]      

Классическим  примером антимонопольного законодательства является антитрестовское законодательство США. Первым актом стал знаменитый закон Шермана 1890г., который был направлен в основном против монополизации торговли и коммерческой деятельности. Он запрещал любые формы контрактов (объединения, сговор и тем подобное), направленные на ограничение свободы торговли, а также объявлял вне закона «недобросовестные приемы» устранения конкурентов, рассматривая их как уголовное преступление.  В качестве мер наказания предусматривались штрафы, возмещение убытков, тюремное заключение и даже расформирование виновной фирмы. Главная особенность закона Шермана – нацеленность на борьбу с уже существующими монополиями. Его недостатками были нечеткость основных определений, отсутствие контролирующего выполнение закона постоянного органа и профилактических антимонопольных мер.

Эти недостатки в значительной степени устранены  в 1914г., когда были приняты закон Клейтона и закон  о Федеральной торговой комиссии (ФТК). В законе Клейтона не только уточнялись основные понятия антитрестовского законодательства, но и расширялось понятие антимонопольной деятельности. В частности, особое внимание уделялось финансовым аспектам взаимодействия монополистов, а также монопольной власти как таковой. На правительственную Федеральную торговую комиссию был возложен контроль над исполнением антитрестовских законов. Благодаря этим законам расширилась профилактика «монопольной болезни». В дальнейшем антитрестовское законодательство США все в большей степени переходило от узкой к широкой трактовке монополистического поведения. Закон Уилера-Ли 1938г. был направлен на защиту прав потребителей (против ложной рекламы и искаженной информации); закон Келлера-Кефаувера 1950г. обращал внимание на взаимодействие монополистов в сфере материальных активов. Совершенствование антитрестовского законодательства продолжалось и позднее. Например, в первой половине 80-х гг. американское правительство приняло инструктивные документы, которые установили нормативы отраслевой концентрации с использованием индекса Херфиндаля-Хиршмана. Если этот индекс не превышал 1000, то рынок признавался слабоконцентрированным, если превышал 1800 – высококонцентрированным. Введение подобных нормативов фактически ускорило концентрацию в тех отраслях, где ранее она была низка, и не препятствовало вертикальной концентрации и образованию конгломератов.

Антитрестовские законы США оказали большое влияние на развитие антимонопольного законодательства других стран, в том числе и современной России.[9,с.265-266]

Антимонопольное регулирование в США имеет  динамичный характер, корректируется с учетом изменяющихся хозяйственных  и социальных условий развития страны. Антитрестовское законодательство США дает возможность государству регулировать деятельность и соглашения фирм и компаний, способных действовать антиконкурентно. В современных условиях можно выделить два направления антитрестовского законодательства США:

- против действий, противозаконных по своей сути;

- и против  действий, законность которых определяется  правилом разумности.

В рамках первого направления достаточно наличия факта незаконных действий или соглашений, подрывающих конкуренцию, чтобы вина компании (фирмы) была доказана. В США противозаконными по своей сути действиями компаний являются:

- горизонтальное  фиксирование цен;

- горизонтальный  сговор о доле рынка;

- групповой  бойкот (согласованный отказ торговать);

- договоренность  о взаимных продажах и закупках;

- связанные  продажи (продажа только в ассортименте, установленном поставщиком).

По второму направлению, согласно правилу разумности, все действия и соглашения, способные оказать как анти -, так и проконкурентное воздействие, должны подвергаться тщательному анализу для выявления их истинных мотивов и целей. В зависимости от того, превалируют аспекты «за» или «против», принимается решение. К подобным действиям и соглашениям относятся:

- поддержание  перепродажной цены (вертикальное  фиксирование цен);

- отказ в  поставках со стороны отдельных  фирм;

- исключительные  сделки (например, компания-дилер снабжается  продукцией лишь одним производителем  и обязуется не заключать контракты  с другими производителями);

- исключительные  дистрибутивные контракты (например, компания-производитель, заключавшая сделки с несколькими дилерами, может договориться о закреплении за каждым из них определенного территориального рынка).

Объектом особого  регулирования в США являются естественные монополии. Их существование зависит от эффекта масштабности, когда одна фирма способна снабжать рынок товаром по цене, более низкой, если бы это могли делать конкурирующие фирмы. Поведение естественной монополии на рынке определяется государственной собственностью и государственным регулированием, которое осуществляют федеральные регулирующие комиссии (Федеральная комиссия по торговле между штатами, Федеральная комиссия по  управлению энергетикой, Федеральная комиссия по связи). Глубокие качественные изменения, произошедшие в мировом хозяйстве в 80-х – начале 90-х гг., повлекли за собой либерализацию антимонопольного регулирования в США.[8,с.261-262]        

При всех неоспоримых  достоинствах совершенной конкуренции  у нее есть существенный недостаток: спонтанное развитие рыночных процессов  может сопровождаться монополизацией тех или иных сфер хозяйственной  жизни. Совершенная конкуренция, будучи «предоставленной сомой себе», превращается в конкуренцию несовершенную. А это означает, что под удар ставится экономическая демократия, которая, в свою очередь, является основной политической демократии. Поэтому еще в конце XIX в.  в промышленно развитых странах Запада и прежде всего в США была осознана необходимость поставить определенный заслон деструктивным силам монополизации.

Монополия означает определенную степень власти над  ценами. А эта власть может базироваться на различных предпосылках: захват значительной доли отраслевого производства (концентрация и централизация производства и капитала), тайные и явные соглашения о разделе рынков и уровне цен, создание искусственных дефицитов и другое. Антитрестовское законодательство призвано не допустить, развертывания разрушительной (для эффективности экономики) ограничительной деловой практики.

Наиболее разработанным  принято считать антимонопольное  законодательство США, имеющее к  тому же и наиболее давнюю историю. Оно базируется на «трех китах», трех основных законодательных актах:

1. Закон Шермана 1890 г. -  этим законом запрещается тайная монополизация торговли, захват единичного контроля в той или иной отрасли, сговор о ценах.
2. Закон Клейтона 1914 г. - запрещал ограничительную деловую практику в области сбыта, ценовую дискриминацию (не во всех случаях, а тогда, когда это не диктуется спецификой текущей конкуренции), определенные виды слияний, переплетающиеся директораты и другое.
3. Закон Робинсона-Пэтмэна 1936 г. - запрет на ограничительную деловую практику в области торговли: «ножницы цен», ценовая дискриминация и другие.

В 1950 г. к закону Клейтона была принята поправка Селлера-Кефовера: уточнялось понятие незаконного слияния. Так, запрещались слияния путем скупки активов. Если актов (законом) Клейтона был поставлен заслон горизонтальным слияниям крупных фирм, то поправка Селлера-Кефовера ограничивала вертикальные слияния.

Сложнейшая задача, стоящая  перед государственными органами, непосредственно  проводящими в жизнь антитрестовское  законодательство, заключается в  следующем: а каковы те экономические критерии, на основании которых устанавливается факт монополизации? Поясним эту проблему постановкой вопросов, которые предстоит каждый раз решать государственным службам: что считать низким (или наоборот, завышенным) уровнем цен? Какой процент (доля) всего отраслевого производства свидетельствует о монополистическом захвате? Какой уровень ограничения выпуска продукции считается искусственным дефицитом?

Все это непростые вопросы, на которые нельзя во всех случаях  дать однозначного ответа. А если крупная корпорация добилась низкого продажного уровня цен путем снижения издержек, с помощью более высокого уровня технологии и вообще хозяйственной эффективности? Как отличить «демпинговые» цены от низких цен, сложившихся в силу высокой эффективности? И вообще, вводя запрет на продажу «по чрезвычайно низким ценам», кого защищает антитрестовское законодательство – конкуренцию или какие-то группы конкурентов?

Все это не просто академические, чисто теоретические вопросы. Например, закон Робинсона-Пэтмэна, запрещавший ценовую дискриминацию, был направлен, по сути, против крупных розничных магазинов и супермаркетов, которые могли себе позволить снижать цены для определенных групп покупателей. Но этого не могли позволить себе мелкие торговые фирмы. Так против кого же был направлен этот закон, и чьи интересы он защищал? П. Самуэльсон оценивает его так: «Это (то есть запрещение ценовой дискриминации) и другие предложения закона способствовали ограничению конкуренции. Вместо того, чтобы снизить Р (то есть цену) в пользу потребителя, он был направлен на сохранение многих предприятий, несмотря на то, что некоторые из них были малоэффективны». Так что же выиграло общество от того, что антитрестовским законодательством в данном случае были защищены мелкие торговые фирмы, которые продавали свои товары по более высоким ценам, чем крупные торговые предприятия? Ведь потребители уплачивали более высокую цену, поскольку супермаркетам было запрещено осуществлять политику ценовой дискриминации.

Сомнениями по поводу якобы неизменной высокой эффективности антитрестовской политики государства полны страницы многих западных учебников и монографий. Например, П. Хейне настойчиво проводит мысль о том, что антитрестовское регулирование (независимо от его благих намерений) защищает не свободную конкуренцию, а определенные группы конкурентов. «Важно помнить, - подчеркивает Хейне, - что наиболее эффективное давление на государственную политику оказывают не потребители, а производители. И слишком часто эта политика будет формироваться под влиянием стремления производителей защищать себя от суровых законов конкурентной жизни».

Государственные службы, призванные осуществлять реализацию антимонопольного законодательства, могут руководствоваться двумя принципами: во-первых, жестко следуя букве закона и, во-вторых, «принципом разумности». Дело в том, что во многих отношениях юридический язык антитрестовских актов (например, Закон Шермана) настолько декларативен, что федеральный суд США мог бы подвести под сферу его действия «любых двух партнеров, решивших вести совместное дело» (П. Хейне). Поэтому «принцип разумности» означает, что только неразумное ограничение торговли (соглашения, слияния, разрушение ценностей, то есть искусственный дефицит) подпадают под действия акта Шермана. Но что считать неразумным ограничением?

Все эти проблемы показывают, насколько сложным является практическое воплощение в жизнь антитрестовского законодательства. Государство должно балансировать, проходя по узкой  тропинке между опасностью разрушительного  монополизма и опасностью ограничения конкуренции (а любое вмешательство государства, даже с целью поддержания конкуренции, сопровождается тем или иным ограничением конкурентных возможностей). Как известно, благами намерениями вымощена дорога в ад. Антимонопольная практика должна действительно поддерживать конкуренцию, а не ограничивать ее, предоставляя наиболее льготный режим одним группам производителей (потребителей) за счет других.