Контрольная работа по "Экологии"

style="text-align:justify">После ликвидации Госкомэкологии России в 2000 г. функции по управлению ООПТ были переданы МПР России. Политика этого Министерства по отношению к ООПТ была весьма позитивной, сюда из Госкомэкологии перешли профессиональные кадры. На  департамент охраны окружающей среды и экологической безопасности МПР было возложено управление не только заповедниками, но и национальными парками бывшего Рослесхоза, что давало возможность улучшить их работу.

Однако с назначением главой этого министерства В. Артюхова  ситуация радикально изменилась. Остановилась деятельность по созданию новых заповедников и национальных парков. Пышным цветом расцвели бюрократизм и волокита, стало нормой решать любой простой вопрос предельно сложным образом. Реальная, живая и эффективная работа постепенно заменялась ее имитацией, превращалась в бессмысленное бумаготворчество, суету, помпезную риторику, бездарные «тусовки». Функции по управлению системой ООПТ начали «растаскиваться» по различным подразделениям центрального аппарата, из министерства один за другим стали уходить опытные специалисты заповедного дела.

Через год уже всему руководству МПР России стал очевиден нарастающий провал в деле управления заповедниками и национальными парками. И руководство отреагировало: была проведена очередная реорганизация, создан департамент особо охраняемых природных территорий, объектов и сохранения биоразнообразия. Ему предоставили значительные полномочия; были сделаны шаги по возвращению прежней команды (что частично удалось). В результате, вновь стала разворачиваться  конструктивная деятельность. Однако этот ренессанс продолжался недолго. Летом 2003 г. министр свое лояльное отношение к «заповедному» департаменту изменил коренным образом. Перемена хронологически совпала с протестом департамента против «обрезания» территории Сочинского национального парка, лично поддержанного министром (см. раздел 2.9.). Последствия не заставили себя ждать.

Сначала на руководство департамента навалилась серия  надуманных нападок, организованных проверок по части делопроизводства, разносов на планерках и совещаниях, а также выговоров (причины для которых были предельно формальны и фактически «высосаны из пальца»).  Но на этом дело не закончилось. Пришло время юридических и организационных шагов, и они были сделаны.

Шаг первый.

14 октября 2003 г. издается приказ МПР России №  919 «Об упорядочении работы по повышению эффективности управления системой государственных природных заповедников и национальных парков».

Этим приказом:

·  аннулировались ключевые полномочия департамента особо охраняемых природных территорий, объектов и сохранения биоразнообразия, жизненно необходимые для осуществления оперативного руководства системой заповедников и национальных парков;
·  предписывалось департаменту кадров, повышения квалификации и социальной политики:

- «обеспечить неукоснительное соблюдение»  утвержденного еще в 2002 г. регламента назначения на должность руководителей (то есть при назначении директоров заповедников и парков обходиться без представления профильного департамента ООПТ);
  - обеспечивать согласование штатных расписаний заповедников и нацпарков в «установленном» порядке (за подписью зам. министра и с большим количеством виз, то есть с бессмысленной затратой дополнительных усилий и времени);

- разработать и подготовить к утверждению положение о премировании руководителей заповедников и национальных парков (эта миссия была успешно провалена, а директора заповедников и парков так и не получали премий до завершения В. Артюховым  карьеры министра);

·   предписывалось финансовому управлению «обеспечивать утверждение смет доходов и расходов по внебюджетным средствам государственных природных заповедников и национальных парков», то есть вернуть назад эту крайне важную для заповедников и парков процедуру в атмосферу:

- неимоверного бюрократизма (часами ходить за получением виз  многочисленных чиновников);

- волокиты (неутвержденные сметы месяцами (!) «вылеживались» в финуправлении);

-  зависти (например, директору одного из сибирских  заповедников было отказано в покупке – за собственные же средства! – высококачественного цветного принтера: мол, такой техники даже у нас в управлении нет);

-   некомпетентности («а чего это ваш Астраханский заповедник решил приобрести 500 швабр?» и изумление от выяснения того факта, что их используют при тушении тростниковых пожаров), и даже откровенного вымогательства.

Примечательна дата этого «исторического» приказа (представляется, что она неслучайна и выбрана с особым цинизмом) – 14 октября, неформальный профессиональный праздник работников заповедников.

Шаг второй.

Издается приказ МПР России от 15 декабря 2003 г. № 1107 «О внесении изменений в штатные расписания национальных парков и государственных природных заповедников».

Из преамбулы приказа следует, что он издан «в целях повышения эффективности работы государственных природных заповедников и национальных парков», хотя любому руководителю заповедника или национального парка при ознакомлении с приказом был очевиден его диаметрально противоположный эффект – именно снижение эффективности работы.

Приказ внес сумбур в устоявшуюся, апробированную годами и зарекомендовавшую себя с положительной стороны структуру штатов государственных природных заповедников и национальных парков.

Приказ искусственно усложнил структуру управленческого аппарата заповедников, а также искусственно и бессмысленно перераспределял функции по охране территории  и мониторингу ее состояния между разными заместителями директора, создавая перспективу дезорганизации природоохранной деятельности заповедников и национальных парков.

Приказ делал немыслимый виток бюрократизации, запуская процесс согласования заместителей руководителей заповедников и парков с многочисленными заместителями министра. До сих пор только назначение заместителя директора по научной работе согласовывалось с профильным департаментом, курирующим ООПТ (работники которого хорошо знают научные кадры в системе заповедников и национальных парков). Теперь же директора заповедников и национальных парков лишались самостоятельности в подборе всех своих заместителей и  должны были вести длительную переписку  с МПР России. Стоит отметить, что сам приказ был подготовлен без учета мнения специалистов департамента особо охраняемых природных территорий, объектов и сохранения биоразнообразия МПР России, без учета мнения руководителей заповедников и национальных парков, вообще без учета мнения людей, что-либо знающих о работе заповедников и национальных парков.

Шаг третий.

5 декабря 2003 г. руководители всех заповедников и национальных парков МПР России получили телеграмму, подписанную заместителем министра В. Павловым. В ней, в частности, говорилось: «Проведенный центральным аппаратом МПР России анализ деятельности возглавляемой Вами организации за период 2002-2003 гг. дает основание сделать вывод о нецелесообразности ее дальнейшего существования».

Фактически Павлова «подставили». Он человек в министерстве новый, подписал телеграмму, подготовленную департаментом государственного имущества, составленную его работниками в вызывающей форме, одобренной самим министром и адресованной всем без исключения ФГУ. Через сутки, в силу начавшегося масштабного скандала (возмущение  работников заповедников, журналистов, научной и природоохранной общественности, письма и обращения во властные структуры) заповедникам и паркам была направлена вторая телеграмма, аннулирующая первую.

Шаг четвертый.

Директора всех заповедников и национальных парков были вызваны телеграммой в Москву для участия в совещании 25 декабря 2003 г. (некоторые прилетели, например, с Дальнего Востока, потратив немалые деньги ради одного дня).  Это «совещание» имело характер ярко выраженной показательной порки, на котором в течение дня руководящие работники министерства рассказывали присутствовавшим о вопиюще низком уровне работы заповедников, национальных парков, да и самого департамента ООПТ. Уровень фальши, грубости, предвзятости и несправедливости происходящего произвел на присутствовавших неизгладимое впечатление. Об этом было подробно написано в статье Н. Малешина, опубликованной в природоохранной прессе и размещенной на ряде сайтов (WWW.BIODAT.RU  и др.). Как сказал один из директоров заповедников, «как я понял, нас здесь не очень-то любят».

Шаг пятый.

Издается приказ МПР России от 2 февраля 2004 г. № 77 «О реорганизации структурных подразделений центрального аппарата МПР России».

Этим приказом ранее действующий департамент особо охраняемых природных территорий, объектов и сохранения биоразнообразия был реорганизован в департамент особо охраняемых природных территорий. Сам по себе этот шаг выглядел прогрессивным, однако нельзя не учитывать следующие обстоятельства:

·  принятие этого решения не сопровождалось никаким анализом положения дел в сфере управления системой заповедников и национальных парков, а фактически было лишь очередным волюнтаристким шагом;

·  за последние 2,5 года эта была уже 4-я структура, призванная осуществлять руководство заповедниками и национальными парками;

·  важнейшим мотивом создания нового департамента было избавление от «неугодных» сотрудников (достигнуть этого все же не удалось в силу ряда обстоятельств, включая и последующую отставку министра).

Таким образом, В. Артюхов и его команда создали беспрецедентное явление в истории отечественной (а вполне вероятно, что и мировой) охраны природы: на протяжении длительного времени министерство, призванное обеспечивать эффективное государственное управление системой особо охраняемых природных территорий,  будучи одержимо борьбой с «инакомыслием»,   намеренно (!)  и последовательно осуществляло шаги, направленные именно на обесценивание прежних успехов в данной сфере и значительное снижение эффективности государственного управления ООПТ.

Однако угроза масштабного развала всей системы управления ООПТ возникла с началом нынешней административной реформы.

Все началось с того, что в новой структуре федеральных органов исполнительной власти  ни один орган  в силу поставленных перед ним задач и функциональных ограничений не предназначался для непосредственного  управления системой заповедников и национальных парков. Более того, сама функция государственного управления этой системой выпала из вопросов этих властных структур, определенных  в апреле 2004 г. правительством России.

Решением проблемы могло бы стать создание специального федерального агентства по особо охраняемым природным территориям.  Но, несмотря на многочисленные обращения специалистов заповедного дела, научной и природоохранной общественности, а также поддержку этой идеи рядом политиков (включая спикера Совета Федерации С. Миронова), она не получила реализации.

Вместо этого постановлением правительства Российской Федерации от 30 июля 2004 г. № 400 было установлено, «что до принятия соответствующего нормативного правового акта Правительства России Федеральная служба по надзору  в сфере природопользования осуществляет государственное управление в области организации и функционирования  особо охраняемых природных территорий федерального значения».

Фактически же с первых дней после принятия этого решения стало отчетливо ясно, что Росприроднадзору функция государственного управления федеральной системой заповедников и национальных парков несвойственна, а потому низкоприоритетна.

В структуре этой федеральной службы не было предусмотрено даже отдельного  специализированного управления особо охраняемых природных территорий (ранее в МПР России был самостоятельный департамент) – вместо этого лишь маленький отдел из 5 человек (причем за 4 последующих месяца так полностью и неукомплектованный). И такими силами планируется  осуществлять профессиональное управление федеральными особо охраняемыми природными территориями (включая 130 заповедников и национальных парков), в том числе организацию природоохранной, научно-исследовательской и эколого-просветительской деятельности, в масштабах всей России!

Одновременно проводимая руководством Росприроднадзора кадровая политика привела к тому, что наиболее опытные, квалифицированные и авторитетные работники упраздненного департамента особо охраняемых природных территорий МПР России не нашли себе применения в новообразованной структуре, а штат даже очень небольшого профильного отдела до сих пор не укомплектован. Таким образом, создана реальная угроза деградации государственного управления федеральной системой заповедников и национальных парков и потери прогрессивных наработок за последние 15 лет в сфере заповедного дела. Это особенно тревожно, так как в течение этого периода была проведена большая и серьезная работа по адаптации федеральных особо охраняемых природных территорий к новым общественно-экономическим реалиям.

В августе 2004 г. руководство Росприроднадзора выступает с инициативой о выводе из структур подведомственных заповедников и национальных парков инспекторского состава, осуществляющего охрану их территорий (свыше 4000 чел.) и включении этих работников в штат территориальных органов этой Федеральной службы (с передачей соответствующих бюджетных ассигнований на их содержание).

Данная инициатива осуществлялась без учета реальной многолетней  позитивной практики функционирования заповедников и национальных парков, а также шла вразрез с требованиями  законодательства Российской Федерации об особо охраняемых природных территориях.

В соответствии с действующим законодательством,  государственные природные заповедники и национальные парки имеют статус природоохранных учреждений.

Cтатьей 33 Федерального закона "Об особо охраняемых природных территориях" установлено, что:

 охрана природных комплексов и объектов на территориях государственных природных заповедников и национальных парков осуществляется специальной государственной инспекцией по охране территорий заповедников и национальных парков, работники которой входят в штат соответствующих природоохранных учреждений;