Соотношение гражданско-правовых и таможенно-правовых институтов в таможенном законодательстве

     Если  сделка «внутренняя», то она лежит  в национально-правовом поле и регулируется правом соответствующего государства.

     Если  сделка международная (внешнеэкономическая), то она находится в сфере действия частного права нескольких государств и возникает проблема выбора права  одного из них, нормы которого и должны быть применены.

     К отношениям, вытекающим из подобной сделки, при определенных условиях могут быть применены принципы и нормы международного (публичного) права.

     Наконец, здесь широко применяются обычаи международной торговли, или, если воспользоваться  более широким термином, обычаи международного делового оборота, которые часто  объединяются общим названием «lex mercatoria».

     Учитывая  практическую значимость и отсутствие решения в праве, данному вопросу большое внимание уделяла отечественная юридическая наука, что привело к созданию так называемого доктринального понятия внешнеторговой, а затем и внешнеэкономической сделки.

     «Под  внешнеторговыми сделками в доктрине традиционно понимались сделки, в  которых, по меньшей мере, одна из сторон является иностранным гражданином  или иностранным юридическим  лицом и содержанием которых  являются операции по ввозу товаров  из-за границы или вывозу товаров  за границу либо какие-нибудь подобные операции, связанные с вывозом или ввозом товаров».

     Отсюда  выделены также два общих признака, характерных для такой сделки:

     Во-первых, одна из ее сторон находится в другом государстве и, следовательно, в большинстве случаев является иностранцем.

     Во-вторых, предмет такой сделки — внешнеторговая операция (поставка товара, наем имущества, перевозка груза, оказание услуг  внешнеторгового характера и т.п.).

     Следующее определение внешнеторговой сделки — «сделка, совершенная в коммерческих целях лицами различной государственной принадлежности и влекущая возникновение, изменение и прекращение гражданских прав и обязанностей, связанных с созданием, использованием или реализацией материальных благ или иных результатов человеческой деятельности».

     Данный  признак характерен не для всех внешнеэкономических  сделок. Как показывает практика, нахождение государств на одной территории тоже может быть признано внешнеэкономической  деятельностью.

     Например, «согласно ст. 2 Федерального закона от 08.12.2003 N 164-ФЗ «Об основах государственного регулирования внешнеторговой деятельности»  к экспорту приравниваются отдельные  коммерческие операции без вывоза товаров с таможенной территории РФ за границу, в частности при закупке иностранным лицом товара у российского лица и передаче его другому российскому лицу для переработки и последующего вывоза переработанного товара за границу (толлинговые операции)».

     Более точное, на мой взгляд, понятие внешнеторговой сделки — это «сделка, совершаемая  в хозяйственных целях между  лицами, коммерческие предприятия которых  находятся в разных государствах».

     На  сегодняшний день определение сделки как внешнеторговой сменилось на определение внешнеэкономической  не случайно. Обмен между странами приобрел широкий масштаб, внедрение  новых технологий обусловило появление новых правил и законов. И отношения между странами стали носить глобальный характер.

     Так, следующее определение внешнеторговой сделки отражает более полный характер взаимоотношений: «действие, направленное на установление, изменение или прекращение  гражданских прав и обязанностей по экспорту и/или импорту товаров, услуг и результатов творческой деятельности, а также неразрывно связанных с внешней торговлей гражданских прав и обязанностей организационного характера».

     Подводя итог приведенным выше определениям внешнеторговой (внешнеэкономической) сделки, можно выделить основные факторы, которые определяли характер такой сделки:

     во-первых, участие лиц различной национальной (государственной) принадлежности, так называемый иностранный элемент,

     во-вторых, проведение операции по экспорту-импорту  товаров, услуг.

     Глава 3.1.2 Регулирование внешнеэкономических сделок в ГК РФ

     Основу  частноправового регулирования  внешнеэкономических сделок в настоящее  время составляет вступившая в силу с 1 марта 2002 г. часть 3 ГК, в которой  содержится раздел VI «Международное частное  право» (ст. 1186 — 1223).

     Существует  точка зрения, согласно которой такие  признаки, как «место заключения и  исполнения внешнеторговой сделки на территории различных государств; совершение на территории различных государств оферты и акцепта; нахождение на территории различных государств пунктов отправления и назначения проданного товара (пересечение границ), не являются определяющими (какими они признавались в Гаагской конвенции о единообразном законе о международной купле-продаже товаров 1964 г.), так как сделка, заключенная на выставке товаров в той или иной стране, не будет обладать каким-нибудь из этих признаков, оставаясь по своей сути внешнеторговой» .

     Приведенная точка зрения, на мой взгляд, верна, так как в понятие внешнеэкономической сделки, как и в любое понятие, должны входить только концептуальные признаки.

     Среди определений внешнеторговой или  внешнеэкономической сделки одно из основных мест занимает определение  Венской конвенции ООН «О договорах международной купли-продажи товаров» 1980 г., которая понимает под такими соглашениями «договоры, заключенные между сторонами, коммерческие предприятия которых находятся в разных государствах (ст. 1)» .

     В соответствии с Конвенцией в качестве внешнеторговой может быть признана сделка, заключенная, например, между  российским юридическим лицом и компанией, созданной им за границей.

     Однако  согласно «п. 2 ст. 1 Венской конвенции ООН «О договорах международной купли-продажи товаров» фактическое нахождение коммерческих предприятий сторон в разных государствах может быть не принято во внимание, так как термин «коммерческое предприятие стороны» имеет специальное значение и характеризует место основной деятельности стороны (place of business)».

     Исходя  из приведенного термина, практики российского  права делают акцент на обязательном признаке внешнеэкономического контракта  — нахождение коммерческих предприятий сторон контракта в разных государствах. Поэтому не имеет решающего значения национальность (государственная принадлежность) сторон контракта.

     Более точную характеристику внешнеэкономической  сделки дает особый порядок ее правового  регулирования.

     «Современное  международное частное право  в качестве основного и универсального принципа для определения компетентного правопорядка по внешнеэкономическим сделкам признает автономию воли сторон» .

     В соответствии с ней участники  сделки при заключении договора могут  самостоятельно выбирать право страны, которое будет регулировать их правоотношения. Заключая сделку, стороны должны также решить вопрос о выборе права, применимого к сделке.

     Иначе говоря, сторонам следует установить, каким законодательством будут  регулироваться отношения, вытекающие из сделки.

     Стороны могут сделать это в силу автономии  воли, которая заключается в их праве устанавливать по своему усмотрению содержание сделки.

     Автономия воли сторон обычно признается в законодательстве различных государств, но ее допустимые пределы понимаются в законодательствах государств по-разному.

     В Российской Федерации законодательно принцип «автономии воли» сторон (lex voluntatis) закреплен ст. 1210 ГК РФ. Этот принцип предполагает, что стороны договора вправе при заключении договора или в последующем своим соглашением выбрать право конкретной страны, которое и будет в дальнейшем регулировать их договорные отношения (п. 1 ст. 1210 ГК РФ).

     Обычно  такой выбор производится сторонами  договора в самом тексте документа  и, таким образом, решает коллизионную проблему. Дело осложняется, если соглашение сторон не определяет применимого права expressis verbis, т.е. прямо и явно.

     В этой ситуации необходимо выяснять подразумеваемую  или молчаливо выраженную волю сторон. Правовая доктрина исходит из того, что в подобных случаях суд не вправе «домысливать» содержание подразумеваемого волеизъявления сторон: он должен принимать во внимание лишь такой выбор применимого права, который «определенно вытекает из условий договора либо совокупности обстоятельств дела» (п. 2 ст. 1210 ГК РФ).

     Данное  положение является справедливым и  не вносит недоразумение в приведенные  положения.

     Право, подлежащее применению к форме сделки, согласно п. 1 ст. 1209 ГК РФ определяется законом места ее совершения, однако форма сделки в отношении недвижимого имущества подчиняется праву страны, где это имущество находится (п. 3 ст. 1209 ГК РФ).

     Для формы внешнеэкономических сделок ГК РФ устанавливает более жесткое правило: если в такой сделке участвует российское юридическое лицо или предприниматель, ее форма независимо от места совершения будет определяться российским правом (п. 2 ст. 1209 ГК РФ).

     Примечательно, что вопросы формы внешнеторгового  договора ГК РФ не относит ни к личному  статуту субъекта (который определяется личным законом), ни к обязательственному статуту сделки (который регулируется применимым материальным правом, определяемым с помощью коллизионной нормы).

     Таким образом, законодатель ставит точку  в многолетнем споре отечественных коллизионистов о правовой природе обязательной письменной формы внешнеторговых сделок. Представляется, что обязательность такой формы для субъектов российского права обусловлена экстерриториальным действием императивных норм законодательства РФ, «которые вследствие указания в самих императивных нормах или ввиду их особого значения регулируют соответствующие отношения независимо от подлежащего применению права» (п. 1 ст. 1192 ГК РФ).

     Именно  такими императивными нормами и  являются положения п. 2 ст. 1209 и п. 3 ст. 162 ГК РФ об обязательной письменной форме внешнеэкономической сделки.

     Еще одной важной особенностью внешнеэкономических  сделок является необходимость определения  при их заключении способа рассмотрения споров, возникающих в процессе осуществления  такого рода соглашений.

     Стороны в данном случае могли либо оговорить  в контракте возможность передачи соответствующего дела на разрешение судебных органов, к которым принадлежат  участники сделки, либо прибегнуть к посредничеству негосударственных третейских арбитражных судов.

     В качестве последних в договоре могут  быть названы как постоянно действующие (институционные) судебные органы (например, Международный коммерческий арбитражный суд при ТПП РФ), так и третейские суды, формируемые самими участниками сделки для рассмотрения спора по конкретному делу (суды ad hoc).

     Но  проблема заключается в отсутствии единой формулировки внешнеэкономического контракта, что приводит к разному толкованию различными судами.

     Например, арбитраж использует специальные правила  для определения права, применимого  к сделке (см. п. 1 ст. 1186 ГК РФ, ст. 28 Закона РФ от 07.07.93 N 5338-1 «О международном коммерческом арбитраже»).

     Для таможенных органов первостепенный интерес представляют те сведения, которые связаны с пересечением товаром таможенной границы.

     Для органов валютного контроля важны прежде всего условия о платежах и расчетах.

     Для налоговых органов наряду с наличием в контракте валютной оговорки важно отражение различной государственно-территориальной принадлежности сторон контракта (например, факт реального экспорта), поскольку от этого зависит правомерность использования участниками сделки налоговых льгот.

     При наличии нескольких указанных факторов в одной сделке очень трудно правильно определить суд. А поскольку разграничение таких сделок законодательно отсутствует, используется судебная практика, которая не всегда удачна для настоящего спора.

     Таким образом, проблема квалификации сделки как внешнеэкономической и применения соответствующих этому правовых последствий переносится на местный уровень.