Доказательственное значение заключения эксперта

      В постановлении Конституционного Суда РФ заключение эксперта не имеет для судьи заранее установленной силы и подлежит оценке в совокупности с другими доказательствами, в том числе объяснениями самого гражданина, - на основе внутреннего убеждения судьи в том, что отсутствуют основания для сомнений в достоверности, подлинности, профессиональном уровне и полноте заключения экспертов о характере и тяжести заболевания, о возможных последствиях болезни гражданина для его социальной жизни, здоровья, имущественных интересов, о том, какого рода действия он не может понимать и контролировать, и т.д. В случае возникновения сомнений в достоверности и полноте выводов, содержащихся в экспертном заключении, судья обязан назначить повторную экспертизу психического состояния гражданина²⁷.

 

     Существенным элементом оценки является проверка, оформлено ли заключение эксперта и специалиста в соответствии с законом.

Необходимо  проверить: не вышел ли эксперт за пределы своей компетенции, т.е. не решал ли вопросов правового характера, не сформулированы ли выводы на основании материалов дела, не относящихся к предмету его исследования, вместо того, чтобы обосновать их результатами проведенных исследований, требующих применения специальных знаний.

      Заключительным этапом оценки данных доказательств является определение роли установленных фактов в доказывании виновности или невиновности лица, привлеченного к уголовной ответственности, в решении вопроса о доказанности или недоказанности тех или иных обстоятельств, имеющих значение для дела. Нередко ошибки допускаются именно на этом этапе, когда заключение, в общем правильное и обоснованное, неверно интерпретируется судом или следствием, что чревато судебными ошибками.

Заключение  эксперта, как и любое доказательство, подлежит оценке лицом, ведущим расследование, прокурором и судом. Характер рассматриваемого вида доказательств не может служить  основанием для некритического к  нему отношения, принятия на веру содержащихся в заключении положений и выводов, придания им особого доказательственного значении. В связи с этим надо отметить, что в следственной и судебной практике еще не изжиты случаи некритического подхода к заключениям экспертов, к содержащимся в них данным; случаи, когда заключениям экспертов необоснованно отдают предпочтение.

       Так, например, в Определении Верховного Суда, суд не указал в приговоре, на каком основании он отверг заключение генотипической экспертизы о наличии на обуви Т. крови потерпевшей А.Б. При проведении первичной экспертизы экспертом К. крови на обуви Т. действительно не было обнаружено. Однако обувь была осмотрена лишь визуально, были сделаны произвольные смывы. В то же время при проведении дополнительной экспертизы обувь осматривалась более тщательно, и в ее складках, в малодоступных местах была обнаружена кровь, экспертом М. была применена другая методика. Из показаний эксперта К. и свидетеля Т.В., проводивших первоначальную биологическую экспертизу вещественных доказательств, следует, что туфли Т. были ими осмотрены в ультрафиолетовых лучах, а затем были сделаны смывы с носка, боковых частей, с внутренней поверхности туфлей, с рантов, с подошвы. Крови на туфлях обнаружено не было. Эксперт К. пояснила, что она видела следы крови на этих же туфлях, при повторной экспертизе, в проведении которой она участия не принимала, и ей показалось, что эта кровь была свежая. Из показаний, данных в судебном заседании экспертом М. видно, что к нему в лабораторию ЭКЦ при УВД Томской области следователь принес ботинки, которые уже были исследованы экспертами бюро судебно-медицинской экспертизы, и попросил их осмотреть на предмет обнаружения крови предварительно, до назначения экспертизы. Следователь сказал, что на ботинке имеется кровь, а по результатам экспертизы крови не оказалось. При следователе он осветил ботинки галогеновой лампой и обнаружил несколько наслоений вещества бурого цвета. Они обвели эти следы мелом, чтобы их осмотрели эксперты-биологи. Но те сказали, что экспертиза уже ими проведена, и больше они делать ничего не будут. После этого следователь вынес постановление о назначении повторной комиссионной биологической экспертизы. В ходе ее проведения в присутствии биологов БСМЭ им (М.) были изъяты пробы этих следов, похожих на кровь. По результатам проведенных исследований выявилось, что эта кровь может принадлежать потерпевшей (т. 4 л.д. 75 - 76). Из заключения повторной биологической экспертизы и показаний эксперта М. видно, что кровь им была обнаружена визуально не только на скрытых участках туфлей, а и на их внешней поверхности и подошве, то есть на тех же участках, которые были исследованы экспертом К. и специалистом Т.В²⁸. Отличительная особенность заключения эксперта в том, что в нем содержится и имеет доказательственное значение выводное знание, т.е. новое знание, полученное путем логических умозаключений. Причем именно логические выводы с использованием специальных познаний - главная и необходимая часть такого доказательства.

     Выводы эксперта, являющиеся косвенными доказательствами, могут быть положены в основу приговора только в совокупности с другими доказательствами, они могут лишь быть звеном в такой совокупности. Поэтому их роль зависит и от конкретной ситуации по делу, от имеющейся наличности доказательств. Нередко они используются лишь в первоначальном этапе расследования, для раскрытия преступления, а ценность.

      По результатам оценки заключения эксперта и специалиста может быть проведен их допрос либо назначена дополнительная или повторная экспертиза. Допрос проводится для разъяснения или дополнения заключения, если это не требует дополнительного исследования (о сущности и надежности примененной методики, о значении отдельных терминов и т. п.).

       Таким образом, из выше сказанного можно сделать вывод, что заключения и показания эксперта подлежат оценке с точки зрения относимости, допустимости и достоверности доказательств. Оценивая материалы экспертизы, прежде всего, необходимо проверить, соблюдены ли при назначении и проведении экспертизы права обвиняемого. Так же очень важно уяснить является ли эксперт лицом беспристрастным, незаинтересованным в исходе уголовного дела. Заключение эксперта подлежит оценке лица, ведущим расследование, прокурором и судом.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 3. Доказательственное значение заключения эксперта.

 

Определение доказательственного значения заключения эксперта является последним элементом  оценки заключения.

Доказательственное  значение заключения эксперта может  быть различным. Это зависит от многих обстоятельств - от того, какие факты установлены экспертом, от характера дела, от конкретной судебно-следственной ситуации, в частности, от имеющейся на данный момент совокупности доказательств. Тем не менее, можно высказать какие-то общие рекомендации об оценке доказательственного значения заключения эксперта и указать на наиболее часто встречающиеся ошибки.

Прежде  всего, доказательственное значение заключения эксперта определяется тем, какие обстоятельства им устанавливаются, входят они в  предмет доказывания по делу (ст.68 УПК) или являются доказательственными  фактами, уликами. Нередко эти обстоятельства имеют решающее значение, от них  зависит судьба дела (например, принадлежность предметов к категории наркотиков, огнестрельного оружия, наличие у  водителя технической возможности  предотвращения наезда и т. п.). Заключение в таких случаях приобретает чрезвычайно важное значение по делу и поэтому подлежит особо тщательной проверке и оценке.

Заключение  эксперта может являться источником как прямых, так и косвенных  доказательств. Это зависит, прежде всего, от того, какие именно обстоятельства подлежат доказыванию по конкретному  делу в соответствии с общими указаниями, содержащимися в ст.68 УПК.

Чтобы несомненные  факты, установленные экспертом (недостача  экземпляров одной и той же накладной в магазин), стали доказательством хищения, нужно установить систему других фактов, подтверждающих существование объективной связи у этих двух факторов между собой и одновременно между ними, с одной стороны, и покушением на хищение названных товаров - с другой. Если же следователь в нарушении данного требования установления объективной связи между этими фактами будет подменять догадками, хотя бы и обоснованными, то с такой оценкой заключения эксперта суд может не согласиться: для вынесения приговора нужна не вероятность совершения преступления, а достоверность.

Собранные по делу обстоятельства, в том числе  и содержащиеся в заключение эксперта, должны в своей совокупности однозначно объяснить установленные по делу обстоятельства. Если же возможно другое объяснение собранных по делу доказательств, в том числе и заключение эксперта, как доказательства преступления, то они не будут являться источниками  доказательства.

Доказательственная  ценность косвенных доказательств  может быть различной. Наибольшую силу имеют выводы эксперта об индивидуальном тождестве (идентификация отпечатка  пальца, следы обуви и т. п.). На практике такие формы считаются наиболее веским, а иногда и неопровержимым доказательством. Это действительно так, однако при одном условии - если идентифицированный след не мог быть оставлен при обстоятельствах, не связанных с преступлением. Чем больше такая вероятность, тем меньше доказательственная ценность такого вывода. Кроме того, нельзя сбрасывать со счета возможность умышленной фальсификации следа. Практике известны случаи, хотя и малочисленные, такой фальсификации: в частности, переноса работниками милиции отпечатка пальца подозреваемого на вещественные доказательства.

Более слабой, по сравнению с установлением  индивидуального тождества, уликой является вывод эксперта о родовой (групповой) принадлежности объекта. Он выступает в качестве косвенного доказательства такого тождества. Доказательственная значимость его тем более, чем уже класс, к которому отнесен объект. Например, совпадение группы крови означает лишь вероятность примерно ¼ того, что эта кровь оставлена данным лицом (поскольку существует четыре группы крови). Еще меньшую доказательственную силу имеет, например, такой вывод: «Вещество наслоения на почве относится к низкокачественному трансмиссионному маслу, не имеющему никаких специфических особенностей», поскольку данное масло широко применяется на автотранспорте. Обычно эксперта, относя объект к какому-то классу, дают характеристику этого класса, указывают на его распространенность. Например,  эксперт-почвовед, констатируя, что исследуемые образцы почвы относятся к группе карбонатных, слабо засоренными посторонними примесями, отмечает, что такой тип почв является широко распространенным и характерным для данной местности. Если же этого не сделано, то данное обстоятельство необходимо выяснить при допросе эксперта, иначе определить доказательственную ценность такого вывода невозможно. Например, вывод типа: «Исследуемые частицы резины и образцы резины с правого заднего колеса автомобиля, № а 376 вм  имеют общую родовую принадлежность, т. е. относятся к резинам, изготовленным по одной рецептуре», - невозможно оценить, не зная, сколько существует таких рецептур.

Таким образом, доказательственная сила выводов эксперта о родовой принадлежности объекта  обратно пропорциональна степени  распространенности класса, к которому отнесен объект (кстати, эта закономерность относится к любому косвенному доказательству — чем реже, уникальней какой-то признак, тем выше его цена как улики, и наоборот, если он широко распространен, характерен для многих объектов, то меньше его уличающая сила). Поэтому знание этой степени распространенности является необходимым условием правильной оценки доказательственной значимости  вывода.

Выводы  эксперта, являющиеся косвенными доказательствами, могут быть положены в основу приговора только в совокупности с другими доказательствами, они могут лишь быть звеном в такой совокупности. Поэтому их роль зависит и от конкретной ситуации по делу, от имеющейся наличности доказательств. Нередко они используются лишь в первоначальном этапе расследования, для раскрытия преступления, а в последствии, когда получены прямые доказательства, утрачивают свою ценность. Например, если обвиняемый дал подробные правдивые показания, показал место сокрытия трупа или похищенные вещи и т. п., то следствие и суд будет уже мало интересовать вывод эксперта о родовой принадлежности почвы с его сапог, хотя при раскрытии преступления он и сыграл немаловажную роль. Однако, когда дело «идет» на косвенных доказательствах, то каждая улика приобретает особую значимость. В том числе и выводы эксперта, в других условиях не представляющие особой ценности.

Следует отметить то, что нередко допускаются  ошибки при оценке доказательственного  значения выводов эксперта. Я считаю целесообразным рассмотреть и эту  проблему.

Прежде  всего,  это когда следствие  и суд воспринимают их как заключение об индивидуальном тождестве. Так, вывод  об одинаковой родовой или групповой  принадлежности образцов  почв воспринимаются иногда как вывод о принадлежности их к конкретному участку местности. Между тем, как указывалось, принадлежность к любой, как угодно узкой группе неравнозначна индивидуальному  тождеству, она является лишь косвенным  доказательством такого тождества.

Доказательственная  значимость заключения эксперта зависит  также и от логической формы вывода,  о которой я говорила в предыдущей главе. Хотелось бы порассуждать и по этому вопросу, т. е. о доказательственном  значении некоторых из них.

 На  мой взгляд, является спорным  вопрос о доказательственном  значении вероятностных выводов  эксперта. Существует два подхода  решения этого вопроса: одни  авторы считают, что такие выводы  не могут использоваться в  качестве доказательства, а имеют  только ориентирующее значение, другие обосновывают их допустимость. В судебной практике тоже нет  единства по этому вопросу.  Некоторые суды ссылаются на  них в приговорах как на  доказательства, другие их отвергают.  Однако в любом случае надо  иметь в виду, что доказательственная ценность таких выводов, если таковую признать значительно ниже, чем категорических, они являются лишь косвенным доказательством устанавливаемого экспертом факта.

Выводы  в  форме суждений возможности, как  указывалось, даются в случаях, когда  устанавливается физическая возможность  какого-либо события, факта. Такие выводы имеют определенные доказательственное значение. Однако следует отметить, что они устанавливают лишь возможность  события как физического явления, а не то, что оно фактически имело  место. Доказательственное значение их примерно такое же,  как и результатов  следственного эксперимента, устанавливающего возможность какого-либо события. Между  тем суды иногда интерпретируют их как выводы о действительных фактах. Например, вывод эксперта о возможности  «самопроизвольного» выстрела без  нажатия на спусковой крючок истолковывается  как вывод о том, что такой  выстрел имел место.

Доказательственная  ценность альтернативного вывода, в  котором эксперт дает два или  более варианта, состоит в том, что он исключает другие варианты, а иногда позволяет в совокупности с другими доказательствами прийти к какому-то одному варианту.

Условные  выводы могут использоваться в качестве доказательств только при подтверждении  условия, которое устанавливается  не экспертным, а следственным путем.

По результатам  оценки заключения эксперта может быть проведен допрос эксперта (ст.192 УПК) либо назначена дополнительная или повторная  экспертиза (ст.81 УПК). Допрос эксперта проводится для разъяснения или  дополнения заключения, если это не требует дополнительного исследования (о сущности и надежности примененной  методики, о значении отдельных терминов и т. п.). При этом может быть поставлен и вопрос, имеющий самостоятельное доказательственное значение.

В кассационную инстанцию в соответствии со ст.337 УПК заключения представляются как  «дополнительные материалы» в подтверждение  или опровержение доводов, приведенных  в жалобе или протесте. Подобное заключение специалиста нельзя рассматривать  как источник судебных доказательств, поскольку оно не подвергалось  исследованию в судебном заседании. Кроме того, и сама форма «заключение эксперта» не увязывается с уголовно-процессуальным законом. В юридической литературе высказывается точка зрения, что подобные заключения имеют процессуальное значение. Однако эту точку зрения большинство юристов не разделяют.

 

 

   

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

4.Заключение.

        Данная курсовая работа была посвящена теме «Заключение эксперта в уголовном процессе». На основании проведенных мной исследовании, я сделала следующие выводы.