Взяточничество в России

      В  УК РФ отсутствует специальная статья о посредничестве во взяточничестве.   В УК РСФСР 1960 года такая норма была (ст.174).  При этом, из формулировки статьи: «дача взятки или посредничество во взяточничестве» мы видим, что эти два действия считались равнозначными, и за них предусматривалась одна и также ответственность.

      По  настоящему УК посредником во взяточничестве  является лицо,  которое непосредственно  получает  или  передает  определенные  ценности,  заменяя  тем  самым  взяткополучателя  или взяткодателя. От указанных лиц посредник  отличается  тем,  что  действует  не  в своих интересах и не по своей инициативе.  Посредник является своеобразным «техническим исполнителем» преступления, однако его действия квалифицируются не как получение  или дача взятки,  а  как пособничество в указанных преступлениях.

      Проблема ответственности за посредничество во взяточничестве, т.е. за посредничество в даче или получении взятки, коренится в отсутствии в действующем УК самостоятельной нормы об ответственности за это деяние.

      В УК РСФСР 1960 г. такая норма была (ст. 174.1). Применительно к ней в п. 7 Постановления Пленума Верховного Суда СССР от 31 июля 1962 г. N 9 "О судебной практике по делам о взяточничестве" разъяснялось, что "посредником является тот, кто, действуя по просьбе или по поручению взяткодателя или взяткополучателя, способствует достижению либо осуществлению соглашения о даче - получении взятки", а в п. 8 Постановления Пленума Верховного Суда СССР от 30 марта 1990 г. "О судебной практике по делам о взяточничестве" - что "посредником является лицо, которое, действуя по поручению взяткодателя или взяткополучателя, непосредственно передает предмет взятки".

      В литературе того времени были четко  оговорены две разновидности  посредничества во взяточничестве: физическое (когда лицо непосредственно передавало взятку) и интеллектуальное (когда лицо лишь содействовало установлению контакта между взяткодателем и взяткополучателем) Разъяснений Пленума Верховного Суда РФ относительно правовой оценки посредничества во взяточничестве нет, хотя они представляются актуальными с позиции повышения эффективности уголовно - правовой борьбы с этим преступлением. В связи с чем важно теоретическое решение очерченных вопросов.

      По  содержанию и характеру действий, фактически совершаемых при посредничестве во взяточничестве, посредник не может  быть отнесен к исполнителю (соисполнителю) дачи или получения взятки, организатору этих деяний или подстрекателю к тому или другому и представляет собой пособника. Именно так раскрывалось содержание посредничества во взяточничестве в юридической литературе, где указывалось, что действия посредника фактически состоят в пособничестве взяткодателю или взяткополучателю совершить уголовно наказуемое деяние. Между тем сопоставление признаков посредничества во взяточничестве, с одной стороны, и пособничества, с другой, не дает оснований для столь категоричного суждения.

      Согласно  ч. 5 ст. 33 УК РФ "пособником признается лицо, содействовавшее совершению преступления советами, указаниями, предоставлением  информации, средств или орудий совершения преступления либо устранением препятствий, а также лицо, заранее обещавшее скрыть преступника, средства или орудия совершения преступления, следы преступления либо предметы, добытые преступным путем, а равно лицо, заранее обещавшее приобрести или сбыть такие предметы".

      Исходя  из этого определения и дифференцируя посредничество во взяточничестве на интеллектуальное и физическое, пособником, бесспорно, возможно признать только интеллектуальное посредничество во взяточничестве, т.е. такое, которое проявляется в советах, указаниях или предоставлении информации. Подобное посредничество следует квалифицировать по ст. 33 и ст. ст. 291 или 290 УК РФ. Физическое же посредничество во взяточничестве не обладает ни одним из признаков, альтернативно характеризующих пособничество, и потому по УК РФ 1996 г. не является преступлением.

      Предлагаемое  в этой связи внесение изменений  в ч. 5 ст. 33 УК РФ посредством ее дополнения после слов "устранение препятствий" словами "либо иным способом" представляется нецелесообразным, так как размывает  границы уголовно наказуемых деяний пособника, что также может привести к негативным последствиям в виде необоснованного расширенного толкования и применения уголовного закона.

      Отмеченное  позволяет констатировать, что отсутствие в УК РФ 1996 г. нормы об ответственности за посредничество во взяточничестве является пробелом закона.

      Следует также обратить внимание на то, что  посредник во взяточничестве, организовавший дачу - получение взятки или подстрекавший  к этому, утрачивает уголовно - правовое значение посредника и представляет собой организатора указанных преступлений или подстрекателя к их совершению.

      Не  менее интересна, на наш взгляд, проблема квалификации "мнимого посредничества" во взяточничестве, к которому относятся  случаи, когда лицо обещает свои посреднические услуги, получает от взяткодателя предмет взятки якобы для передачи должностному лицу, а фактически присваивает его. Действия лица, которое пытается таким способом через мнимого посредника передать взятку должностному лицу, в любом случае квалифицируются как покушение на дачу взятки.

      Действия  же мнимого посредника в зависимости  от ситуации, по нашему мнению, могут  быть квалифицированы следующим  образом.

      1. Если лицо, подстрекая взяткодателя, получает у него те или иные  ценности якобы для передачи  должностному лицу в качестве взятки, но фактически их присваивает, то его действия нужно квалифицировать как подстрекательство к даче взятки и мошенничество по ч. 4 ст. 33 и ст. ст. 291 и 159 УК РФ.

      2. В ситуации, когда умысел взяткодателя  на передачу денег или иных материальных ценностей возникает независимо от действий мнимого посредника, а последний, уступая взяткодателю в его просьбе, якобы решается передать их должностному лицу, но фактически присваивает, действия такого посредника следует квалифицировать только как мошенничество по ст. 159 УК. В литературе по этому вопросу высказаны и другие точки зрения, в частности о квалификации таких действий мнимого посредника как пособничества в даче взятки. 

      Не  менее важное теоретическое и  практическое значение имеет проблема квалификации действий других, кроме исполнителя, соучастников взяточничества - организатора, подстрекателя и пособника - в неудавшемся соучастии. Заметим при этом, что на квалификацию действий таких лиц, как в случае с посредником, не влияет мотив совершения преступления, будь то корысть, желание выслужиться перед начальником - взяточником либо дружеские чувства.

      Общим условием оценки действий этих соучастников является и то, что квалифицирующие  признаки, относящиеся исключительно  к личности одного из соучастников (например, неоднократность дачи либо получения взятки), не могут влиять на квалификацию действий других соучастников. В то же время квалифицирующие признаки, которые указывают на общественную опасность самого деяния (например, совершение преступления организованной группой; крупный размер взятки; вымогательство, имевшее место в ходе получения взятки), необходимо вменять при оценке деяний соучастников, но только в тех случаях, когда, разумеется, налицо доказательства, указывающие на то, что такие обстоятельства взяточничества осознавались соучастником преступления.

      Также следует отметить, что квалифицирующие  признаки, относящиеся только к соучастнику  дачи - получения взятки, необходимо учитывать при квалификации действий данного соучастника преступления. Например, в случае, если лицо неоднократно выступило в роли подстрекателя в получении взятки, его действия следует квалифицировать по ст. 33 и ч. 4 ст. 290 УК. Таким образом, ответственность соучастников получения и дачи взятки не всегда зависит от ответственности исполнителя.

      Относительно  квалификации неудавшегося соучастия  во взяточничестве необходимо выделить две возможные ситуации:

      1) исполнитель не смог довести  преступление (дачу взятки) до конца,  несмотря на содействие соучастников  и посредника во взяточничестве и 2) подстрекатель не смог выполнить свою роль в задуманном преступлении, т.е. не смог склонить другое лицо к даче взятки.

      В первой ситуации действия посредника и соучастников, по нашему мнению, должны квалифицироваться по ст. 30 и ст. 291 УК как приготовление либо покушение на дачу взятки, так же как и действия самого взяткодателя.

      Во  второй ситуации действия подстрекателя, по общепринятой в уголовном праве  концепции, вообще не являются соучастием, а представляют собой приготовление  к преступлению, и их необходимо расценивать согласно ст. 30 и ст. 291 УК.

      Последняя из очерченных - проблема правовой оценки добровольного отказа посредника от рассматриваемого преступления.

      Поскольку физическое посредничество во взяточничестве пособничеством и, следовательно, преступлением не является, что аксиоматично исключает возможность добровольного отказа от преступления, постольку добровольный отказ от преступления, с одной стороны, возможен лишь при интеллектуальном посредничестве и, с другой - при условии, что пособник согласно ч. 4 ст. 31 УК "предпринял все зависящие от него меры, чтобы предотвратить совершение преступления". При этом в отличие от добровольного отказа от преступления организатора преступления и подстрекателя к преступлению, регламентированного той же нормой, не имеет значения, было предотвращено доведение преступления до конца или нет.

      В случае добровольного отказа от преступления интеллектуального посредника во взяточничестве действия взяткодателя и взяткополучателя представляют собой приготовление к даче - получению взятки. Такое приготовление к преступлениям, предусмотренным ч. 1 ст. 291 и ч. 1 ст. 290 УК, как не относящимся к категориям тяжких или особо тяжких, согласно ч. 2 ст. 30 преступлениями не является, а приготовление к преступлениям, ответственность за которые установлена ч. 2 ст. 291 и ч. ч. 2 - 4 ст. 290 УК, квалифицируется по указанным частям этих статей с применением ст. 30 УК. Представляется, что аналогично следует квалифицировать действия взяткодателя и взяткополучателя, если физический посредник во взяточничестве отказался от обещанной передачи взятки.¹³

      2.4. Пути совершенствования понятия взяточничества и ответственности за него по настоящему УК РФ.

      Некоторые учёные сходятся во мнении, что  современный  УК РФ не охватывает многих форм и видов социально опасной и реальной коррупции. По мнению В. Лунеева он  не предусматривает ответственности за:

      - коррупционный лоббизм;

      - коррупционный фаворитизм;

      - коррупционный протекционизм;

      - непотизм (кумовство, покровительство  родственникам);

      - тайные взносы на политические  цели;

      - взносы на выборы с последующей  расплатой государственными должностями  или лоббированием интересов  взносодателя;

      - предоставление налоговых и таможенных  льгот;

      - переход государственных должностных  лиц (сразу после отставки) на должности покормленных банков и корпораций;

      - коррупцию за рубежом при заключении внешнеэкономических контрактов;

      - незаконное обагащение;

      Так, А. Алексеев, предлагает криминализировать такой  институт права как необоснованное обогащение, ссылаясь на ст. 20 Конвенции ООН «Против коррупции». При этом предлагается учитывать значительное увеличение активов, разумный образ обоснования их превышения над законными доходами, и устанавливать ответственность  не за всякое незаконное обогащение. А лишь за такое, которое совершено в крупном и особо крупных размерах. В законе должны быть чётко оговорены специальные субъекты данного преступления – публичные должностные лица, живущие не по средствам.

      Глава III.  
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

      Заключение.

      Проанализировав историю наказаний за взяточничество, к сожалению, нельзя сказать, что даже самая суровые виды ответственности не приносили ожидаемых результатов.