Правонарушение: понятие, признаки и юридический состав (элементы) правонарушений

    Субъективную  сторону правонарушения составляет вина. Вина– это психическое отношение субъекта к своим действиям и их последствиям.

    Различаются вина умышленная (прямой или косвенный умысел) и неосторожная (в виде самонадеянности или небрежности).

    Прямой  умысел – когда лицо, совершившее правонарушение сознавало противоправный характер своего действия или бездействия, предвидело его вредные последствия и желало их (например, лишение человека жизни с целью ограбления).

    Косвенный умысел – когда лицо сознательно допускало наступление этих последствий (например, оставление ограбленного и избитого человека на морозе, приведшее к его гибели) (ст.10 КоАП РБ, ст.22 УК РБ).

    Самонадеянность – когда лицо предвидит общественно вредные последствия своего поведения, но самонадеянно рассчитывает на возможность избежать их (например, шофер выехал на неисправной машине, рассчитывая избежать дорожно-транспортного происшествия, а оно произошло).

    Небрежность – когда лицо не предвидело возможности наступления таких последствий, хотя должно было и могло их предвидеть (например, перед выездом в рейс шофер не проверил техническое состояние своей машины, она оказалась неисправной и в результате – дорожно-транспортное происшествие) (ст.11 КоАП РБ, ст.23 УК РБ).

    В законодательстве составы правонарушений излагаются по-разному. В уголовном  праве детально описаны признаки каждого преступления, вид и размеры  наказания, применяемого к тем, кто  совершит это преступление. Аналогичным  образом проступки и взыскания  определены в административном праве. В отличие от этого Трудовой кодекс детального определения составов дисциплинарных правонарушений не содержит, но перечисляет  дисциплинарные взыскания, применяемые  за нарушение трудовой дисциплины.  
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

4. Причины правонарушений.

    Наука о преступности и ее причинах сформировалась во второй половине  XIX века и получила название криминология. Некоторое  время  ее  называли  также уголовной этиологией, уголовной социологией или биологией  —  в  зависимости от того, специалистами каких наук являлись изучавшие преступность ученые.

    История развития учений о природе преступности — это в  основном  история борьбы  двух  направлений.   Представители   одного   из   них   исследовали преступность как социальное явление” представители  другого — как  явление биологическое. Известны и попытки  соединения  двух  направлений  в  одно  - естественно, на уровне развития науки своего времени.

    Хотя  исторически идеи о социальном характере  преступности  были  развиты раньше и подробнее, чем представление о ее биологической сущности,  все  же начало принадлежало не им. В древности и  в  средневековье,  когда  уровень развития и общественных, и естественных наук был еще крайне низок,  большую роль играли религиозные  представления  и  суеверия.  Преступников  нередко считали умалишенными, людьми, в которых вселился дьявол, “злой дух”.  Отказ признать за преступником  право  на  человеческое  существование  привел  к поискам преступного в самом человеке.

    Большую роль в развитии буржуазной криминологической  мысли сыграла так называемая антропологическая школа  уголовного  права,  основателем  которой был итальянский психиатр Чезаре Ломброзо  (1835—1909).  Имя  его  давно  уже стало нарицательным, как и термины “ломброзианство”  и  “неоломброзианство”.

    Философской основой его теории  явился  позитивизм,  соединенный  с  социал-дарвинистскими  идеями.  Преступление,  по  Ломброзо,  —  явление  столь  же естественное и необходимое, как рождение и смерть человека,  как  зачатие  и болезни,   в   частности   психические.   Происхождение    преступности — биологическое. (Впоследствии Ломброзо признавал, что в той или иной  степени преступность  связана  и  со  средой.)  В  работах  “Преступный  человек”  и “Преступление, его причины  и  средства  лечения”  Ломброзо  утверждал,  что существуют   “прирожденные”   преступники;   они   обладают   специфическими антропологическими,  физиологическими  и   психологическими   признаками   и составляют до 35  процентов  всех  преступников.  Ломброзо  пытался  описать характерный облик такого преступника путем измерений  черепа,  роста,  веса, выявления аномалий строения тела и  т.  д.  На  этом  основании  он  пришел, например, к чудовищному выводу о “прирожденной преступности”  ряда  деятелей французской буржуазной  революции,  Парижской  коммуны  и  представителей  I Интернационала. Так был сделан  первый  шаг  к  использованию  биологических теорий  для   борьбы   с   политическими   противниками.   Позже   Ломброзо, руководствуясь теми же исходными положениями, назвал еще 16 групп  факторов, влияющих на преступность, весьма  разнообразных  и  в  значительной  степени несопоставимых    (сюда входили метеорологические, географические, экономические и другие  данные,  а  также  расовые  признаки).  Система  мер предупреждения преступлений,  по  Ломброзо,  включала  лечение,  пожизненную изоляцию  и  прямое  физическое  уничтожение  “прирожденных”   преступников.

    Несомненно,  здесь  были  заложены   основы   для   внедрения   в   практику человеконенавистнических  мер,  получивших  государственное  признание   при фашизме.¹⁰

    Откровенную реакционность взглядов Ломброзо пытались смягчить его ученики и последователи.  Э.  Ферри  —  автор  итальянского  фашистского  уголовного кодекса, затушевывая  прямолинейность  ломброзианского  биологизма,  выделял наряду с антропологическими и социальные факторы, влияющие на  преступность.

    Однако, признавая расистские “методы” борьбы с преступниками, он  тем  самым содействовал пропаганде расовых теорий.

    В  настоящее  время  биологические  теории  преступности  большей  частью сочетаются с  социологическими,  культурологическими,  психологическими  или иными объяснениями. Укажем в этой  связи  на  некоторые  основные  учения  о причинах преступности,  получившие  в  настоящее  время  достаточно  широкое распространение.

    Немалое число сторонников имеет теория наследственного предрасположения к преступлениям (О. Кинберг, О. Ланге, Е. Гейер, Ж.  Пинатель,  А.  Штумпль  и другие) Некоторые из них  —  юристы,  другие  —медики.  Они  полагают,  что, поскольку  по  наследству  передаются  многие  психические   свойства,   это характерно и для склонности к преступлениям.  В  такой  связи  анализируются биографии   однояйцевых   близнецов   или   у   преступников    выискивается дополнительная хромосома.

    Разновидностью  данной  теории  является  концепции   конституционального предрасположения   к   преступлению.   Немецкому   психиатру   Э. Кречмеру принадлежит идея  связи между физической конституцией человека,  психическим складом и типом поведения. Он делил по этим признакам  людей  на  три  типа, утверждая, например, что атлетически сложенные люди  могут  быть  склонны  к тяжким насильственным преступлениям.

    Теория  эндокринного предрасположения человека к преступлению (Ди  Туллио, Р. Фунес и  другие)  сводится  к  признанию основной  причиной  преступного поведения наличия аномалий в железах внутренней секреции.

    Известной популярностью пользуется психоаналитическая теория 3. Фрейда и  его  последователей.  Фрейд  рассматривал  преступление  как   проявление врожденных,  глубоко   заложенных   в   психике   человека   бессознательных инстинктов и влечений,  главным  образом  сексуального  характера,  а  также страха смерти.  Человек,  таким  образом,  выступал  в  отрыве  от  реальных условий своего социального бытия.¹¹

    Исследование  преступности с позиций ее социальной природы начали  первыми ученые-статистики.  Известный  бельгийский   социолог   А. Кетле,   изучая особенности распределения преступников по полу, возрасту,  месту  и  времени совершения  преступлений,  обратил  внимание  на  связь   их   поведения   с различными сторонами социального бытия.

    Представляют  интерес  взгляды  на  преступность  английского  ученого  Д. Говарда. Он, в частности полагал, что успехи в борьбе с  преступностью  и  в исправлении преступников  может  принести  разумная  организация  исполнения наказания,   при   которой   важными   составными   частями   являлись    бы производительный  труд,  воспитание  и   обучение   осужденных.   При   этом подчеркивалось, что преступники имеют право на человеческое отношение,  хотя бы потому, что само общество сделало их преступниками.

    Заслуживают внимания исследования французских  ученых П.  Дюпати  и  Ж.-П. Бриссо,  видевших  причину  преступности  в  пороках  социальной  жизни,   в политическом и экономическом неравенстве  людей.  Анализируя  статистические данные, Дюпати пришел к выводу, что число ежегодно совершаемых  преступлений должно быть всегда приблизительно одинаковым, поскольку существуют  общие  и постоянные причины преступности. Этот вывод  явился  преддверием  социальных теорий о вечности преступности, которые были развиты в конце  ХIХ  -  начале XX века Э. Дюркгеймом, Н. Д.  Сергеевским,  а в современный период  — П. Солисом,  М.  Клайнердом  и  другими.  Наиболее  четко  мысль   о   вечности преступности  как  социального  явления  выразил  французский  социолог   Э. Дюркгейм, считавший, что нельзя представить общество без преступлений;  они, по его мнению, являются элементом любого здорового общества.

    Представители социологической школы в криминологии обычно  придерживались двух- или трехчленной классификации причин  (“факторов”)  преступности.  Эти факторы делились на индивидуальные (пол, возраст, раса и т. д.);  физические (географическая  среда,  время года,  климат  и т.   д.);   социальные   в собственном смысле слова (безработица, уровень цен на  продукты,  заработная плата,  потребление  алкоголя  и  т.  д.).  В   теории   факторов,   ставшей методологической  основой  социологических  теорий,  причудливо   сочетались несовместимые и несопоставимые понятия.  В  одном  ряду  находились  явления действительно существенные и явления, оказывающие на преступность  ничтожное влияние. Один из видных американских  ученых,  Э.  Сатерленд,  автор  теории “дифференциальной   ассоциации”,   назвал   теорию    факторов    “каталогом несопоставимых ценностей”.

    Вторая  группа социальных законов отражает такие  предпосылки  совместного существования людей, которые необходимы им на определенных  этапах  развития общества.   В   них   всеобщие   условия   коллективного   бытия    человека модифицируются  (деформируются)  и  предстают  в  исторически   ограниченной форме, выступая как феодальные, буржуазные и т.д. Посягательства на  них  не являются "абсолютными" и признаются противоправными не  во  все  времена,  а лишь на  определенных  ступенях  истории  общества,  частично  в  дальнейшем сохраняясь в перечне деяний, преследуемых в  юридическом  порядке,  частично исчезая их них в зависимости от изменений  условий  социально-экономического и политического характера.

    Сегодня бессмысленно ставить вопрос, насколько  общая парадигма объяснения правонарушаемости,  хотя  бы  и  в  модифицированной  форме,   применима   к объяснению правонарушаемости в современной России: такой парадигмы,  которая была  бы  признана  всеми,  пока  еще  нет.  Поэтому  ограничимся   методом, разработанным   советскими   криминологами   применительно   к    обществам, основанным на товарном производстве и существующим в развитом  виде  лишь  в Новое время.

    Этот  метод исходит из  того,  что  отрицает  наличие  одной  единственной причины, которая обусловливала бы все формы отклоняющего  поведения.  Он  не пытается  вычислить  удельный  вес  вклада  каждого  социального  фактора  в совокупный итог действия всех  криминогенных  факторов,  т.е.  математически определить роль каждого социального явления  в  генезисе  правонарушаемости.

    Вместе  с тем предлагаемый подход не только не исключает,  но  и  не  умаляет роли  ни  одного  из  социальных   явлений,   образующих   комплекс   причин правонарушаемости. Вопрос состоит не в том,  существуют  или  не  существуют собственно  социальные  факторы,  которые  сами  по  себе  со  стопроцентной вероятностью превращали бы  людей  в  правонарушителей.  Таких  феноменов  в обществе нет (денежные затруднения, например,  могут  толкнуть  человека  на кражу, но в неменьшей степени и на труд; безотцовщина  может  способствовать как деформации личности, что в состоянии иногда привести  к  правонарушению, так  и  ее  закалке).  Вопрос  состоит  в   том,   чтобы   искать   механизм взаимодействия социальных явлений, каждое  из  которых,  может  быть,  и  не порождает  противоправные  деяния,  но  которые,  взятые  вместе,  порождают правонарушаемость как свой совокупный эффект.