Закон как источник в романо-германской правовой семье

Автор работы: Пользователь скрыл имя, 30 Ноября 2011 в 00:10, курсовая работа

Краткое описание

Целями данной работы является рассмотрение закона как источника романо-германского и англосаксонского права. Рассмотреть какое место в иерархии источников права занимает закон в этих правовых системах. Выявить сходства и различия использования закона, как источника в данных семьях. Проследить историческое развитие данного источника права как в теории, так и на примере различных государств.

Содержание работы

Введение. 3
Глава 1. Закон в англосаксонской правовой семье. 5
1.1 История развития англосаксонского права. 5
1.2 Роль закона в англосаксонском праве. 11
Глава 2. Закон как источник в романо-германской правовой семье. 18
2.1 История развития романо-германского права. 18
2.2 Роль закона в романо-германском праве. 25
Заключение. 37
Список использованной литературы. 38

Содержимое работы - 1 файл

ЗАКОН В СИСТЕМЕ ИСТОЧНИКОВ РОМАНО-ГЕРМАНСКОГО И АНГЛОСАКСОНСКОГО ПРАВА..doc

— 178.00 Кб (Скачать файл)

     Во-вторых, в основе концепции и содержания в странах романо-германского  права традиционно «закладывались»  «всеобщие и вечные принципы разума справедливости».

     Разумеется, эти принципы декларировались практически  во всех странах мира и национальных правовых системах. Однако далеко не все  страны с такой настойчивостью и  последовательностью, как это делалось в большинстве европейских стран  на протяжении ряда веков, стремились воплотить эти принципы хотя бы в концептуальном плане, в издаваемых законах и пытались притворить их в жизнь25.

       Именно этим в научной литературе  объясняется тот факт, что «большинство  норм гражданских кодексов цивилизованных  народов совпадают», и почему для европейских государств «старое римское право столь долго служило основным источником решения спорных вопросов»26.

     В-третьих, закон в странах романо-германского  права рассматривается не только в узком, в своем изначальном  смысле как акт, исходящий от высшего законодательного органа страны и обладающий высшей юридической силой, но и в более широком контексте, а именно – как собирательный термин и понятие, которыми обозначаются все законодательные акты, исходящие от уполномоченных на их издание центральных и местных, законодательных исполнительно-распорядительных государственных органов.

     Концепция закона исходит из того, что «закон (Gesetz, statute) охватывают собой фактически все письменные юридические акты, которые являются главным источником права для правовой системы Германии»27. Под понятие «закона» при этом подходят как «широкообъемлющие правовые кодексы» и другие правовые акты издаваемые федеральными и земельными законодательными органами, так и правовые, принимаемые на всех уровнях исполнительными органами.

     Весьма  важным при этом является то, чтобы  все эти акты, именуемые «законами», исходили от «конституционно признанных законодательных органов» или же принимались лишь в строго регламентированном порядке в тех случаях, когда  речь идет о делегированном законодательстве. Кроме того, непременное требование, которое предъявляется к законам, и состоит в том, чтобы они издавались только в форме, предусмотренной конституцией.

     Помимо  обозначенного смысла расширительного  понимания закона в романо-германском праве, когда этим понятием охватываются практически все нормативно-правовые акты, в западной юридической литературе нередко используется и иной смысл его расширительного понимания. А именно – закон таковой в процессе правоприменения трактуется не в прямом, буквальном, строго текстуальном плане, а понимается исходя из его духа, из заложенного в нем смысла.

     В романо-германском праве закон не принято рассматривать «лишь  узко, в рамках его текста, независимо зачастую от весьма расширительных методов его толкования, в которых проявляется творческая роль судебной практики и доктрины»28. В частности, кодексы рассматриваются юристами «лишь как отправная точка, а не завершение пути». Этим они четко отличаются от компиляций, которые встречаются в странах общего права, а также от «отредактированных обычаев или кодексов периода французской революций»29.

     В-четвертых, закон в романо-германском праве  никогда не отождествлялся и не отождествляется  с правом, а «законопорядок», то есть порядок, складывающийся на основе строгого и неуклонного соблюдения требований, содержащихся в законе, никогда не рассматривался как синоним «правопорядка».

     Тот факт, что закон в широком смысле слова воспринимался в романо-германской правовой семье, как первичный, широкообъемлющий источник права, в реальной действительности вовсе не означает, что он является исключительным, а тем более – абсолютным и всеобъемлющим по своей значимости и степени распространенности источником.

     Помимо  него и наряду с ним не только существуют, но и активно воздействуют на правовую и социально-политическую действительность стран романо-германского права и другие источники.

     Речь  при этом идет не только об обычаях  – первичных источниках романо-германского  права, но и о судебных решениях, доктринах, общих принципах права, научных трудах известных юристов и обо всех остальных подобного рода явлениях, которые, согласно установившейся градации, причисляются к вторичным источникам.

     Именно  они, а не только законы, составляющие основу и скелет романо-германского права, предопределяют суть и содержание данной правовой семьи, формируют «континентальное» представление о понятии и содержании самого «права».

     Сравнивая представление о праве как  таковом, сложившемся в недрах романо-германского  права, в частности, среди французских юристов, с представлением о праве, бытующем среди юристов, имеющих дело с общим, в особенности с английским правом, многие из исследователей не без основания отмечают, что у первых гораздо более широкий взгляд на право и подход, чем у последних. Это связанно с тем, что английские юристы смотрят на право в основном лишь с точки зрения возможности осуществления в его рамках тех или иных судебных действий, тогда как французская концепция права исходит из того, что понятием права охватываются все без исключения нормы, в том числе и те, которые не могут иметь отношения к каким бы то ни было судебным действиям. Критерием отнесения тех или иных норм к числу правовых является их целевая направленность на закрепление структуры общества и на регулирование поведения людей, а также в меньшей степени на закрепление основы организации самого государства.

     В-пятых, закон в собственном его понимании  не всегда и не во всех странах романо-германского  права является актом высшего  законодательного органа страны –  парламента. Так, например, во Франции, действующая с 1958 г. Конституция предоставляет довольно широкие полномочия в области законотворчества и другим органам – Совета министров и Государственному Совету30.

     Комментируя данное обстоятельство, Р. Давид вполне оправданно полагает, что французская Конституция 1958 г., независима от каких-либо политических соображений, воплотила в жизнь идею о том, что «парламент должен иметь в области права лишь те полномочия, которые он имеет возможность осуществить фактически». Законодательная сфера парламента, согласно Конституции, ограничивается таким образом, что «законодатель призван лишь устанавливать некоторые основополагающие принципы»31.

     На  ряду с осуществляемой парламентом  законодательной властью Конституция  признает также наличие «регламентарной власти, не подчиненной власти законодательной, а автономной по самой своей природе»32.

     В-шестых, издание и применение законов  в ряде стран романо-германского  права неизменно сопровождается судебным контролем за их конституционностью.

     И хотя в некоторых научных источниках не без оснований  отмечается, что  «ни в одной из стран романо-германской правовой семьи контроль за конституционностью законов даже там, где он существует, не получил такого распространения, как в США»33, тем не менее такой контроль в ряде европейских стран существует и имеет не только весьма жесткий, но и конституционно закрепленный характер.

     В качестве примера можно сослаться  на теорию и практику судебного контроля за конституционностью издаваемых законов  в Германии. Судебный контроль прямо закрепляется в основном законе ФРГ от 23 мая 1949 г. (ст. 93), где говориться, что федеральный Конституционный суд уполномочен выносить решения «при наличии разногласий или сомнений относительно того, соответствует ли право земли иным формам федерального права, когда о решении этих вопросов ходатайствует Федеральное правительство, правительство земли или треть членов Бундестага»34.

     Судебный  контроль за конституционностью издаваемых законов закрепляется в Конституции  Италии, где говорится, что Конституционный суд выносит решения по спорам, касающимся «конституционности законов и имеющих силу закона актов государства и областей»35. Аналогичные положения содержатся в Конституции Австрии, где устанавливается, что «Конституционный суд рассматривает дела о противоконституционности законов Федерации или земель»36, а также в конституциях Греции и ряда других стран относящихся к романо-германской правовой семье.

     Степень жесткости, а вместе с тем и  значимости судебного контроля за конституционностью законов в разных странах романо-германского права далеко не одинакова. По наблюдению аналитиков, характеры и масштабы этого контроля, как правило, меньше в тех странах, где действуют конституции, относящихся «к разряду нежестких, сравнительно легко изменяемых». Масштабы эти будут гораздо меньшими и в тех странах, где «исполнительной власти предоставлено право приостанавливать действие конституций»37.

     К сказанному следует добавить, что  некоторые страны романо-германского  права в силу исторических и иных причин вообще отказались от судебного контроля за конституционностью законов.

     В-седьмых, закон в романо-германской правовой семье в отличии от законов  других правовых семей, в особенности  тех, которые построены в религиозной  основе всегда выступает в своих самых различных проявлениях и занимает высшую ступеньку в иерархии всех остальных источников права.

     Разумеется, виды законов и их классификация  в разных странах могут в той  или иной мере не совпадать друг с другом и отличаться друг от друга. Например, в Испании особо выделяются органические законы, «связанные с основными правами и свободами, законы, вводящие статуты автономных сообществ и усматривающие основы избирательной системы, а также иные законы предусмотренные Конституцией». В этой же стране конституционно предусматриваются также как называемые базовые законы, определяющие порядок, объем, цель, принципы, критерии и все иные условия делегирования законодательных полномочий от парламента к правительству38.

     Во  Франции особо выделяются в конституционном порядке так называемые «программные законы», «определяющие цели экономической и политической деятельности государства»39.

     В Италии особое место среди других источников права занимают так называемые «специальные законы», которые призваны «дополнять» существующие кодексы и регулировать те общественные отношения, которые не охвачены ими. Значительное расширение «специального» законодательства в Италии за послевоенные годы и усилении его роли среди других источников права свидетельствует о появлении в современном итальянском обществе и государстве новых правовых идей и ценностей, а также о наступлении в этой стране века декодификации.

       Наряду с названными различиями  законов разных стран существуют  и другие их особенности. Они  касаются, в частности, степени  конституционного контроля, уровня кодификации, различные роли закона и подзаконных актов, стиля и методов толкования законов в разных странах. Эти различия, по справедливому замечанию Р. Давида, имеют определенную значимость. Однако ни одну из них «не дает оснований сделать вывод о том, что данная правовая система не входит в романо-германскую правовую семью»40.

     Многообразие  специфических особенностей законов  в разных странах, порожденное историческими, национальными и иными условиями  их возникновения и развития, не только не исключает, а наоборот, предполагает их общность внутри романо-германской правовой семьи41.

     Что же касается принципов установления и функционирования иерархии законов, равно как и других нормативно-правовых актов, то в пределах подавляющего большинства национальных правовых систем действуют следующие правила: 1) с помощью норм, содержащихся в актах меньшей юридической силы, нельзя изменить или отменить нормы, содержащиеся в «вышестоящих» актах; 2) наоборот, нормы актов, имеющих большую юридическую силу, могут отменяться или изменяться с помощью «нижестоящих» актов; 3) приоритет норм, содержащихся в одинаковых актах, зависит от времени издания этих актов. С помощью норм, содержащихся в более поздних по времени издания актах, могут отменяться или изменяться нормы, составляющие содержания более ранних законодательных актов42.

     Разумеется, наличие общих принципов построения иерархии законов и других нормативно-правовых актов вовсе не исключает их национальных особенностей. В частности эти  особенности могут возникать и активно проявляться в зависимости от существующего в той или иной стране государственного режима, формы правления, формы государственного устройства и других факторов. Например, в Швейцарии на процесс построения иерархии нормативно-правовых актов в значительной мере влияет федеративное устройство государства.

     Согласно  Конституции Швейцарии и сложившейся  юридической практике, иерархия законодательных  актов, издаваемых в стране, и содержащихся в них норм строится на основе следующих  принципов – правил: а) федеральные законодательные акты «создают прецедент», которому обязаны следовать кантональные законодательные акты; б) конституционные законы обладают несравнимо более высокой юридической силой по отношению к обычным законам; в) любые законы обладают большей юридической силой и соответственно имеют несомненный приоритет перед нормативными актами, исходящими от правительства или любых иных административных органов; г) объем «законодательной власти» федеральных органов в правовом праве строго регламентировано, основные законодательные функции принадлежат кантонам; д) федеральные законы не могут быть объектом судебного контроля на предмет их соответствия или не соответствия федеральной Конституции; е) нормы, содержащиеся в современных законодательных актах, превалируют в юридическом плане над нормами, содержащимися в ранее изданных актах; ж) более конкретные, специфические нормативные акты превалируют над общими по своему характеру законодательными актами и содержащимися в них положениями43.

Информация о работе Закон как источник в романо-германской правовой семье