Закон как источник в романо-германской правовой семье

     В строго юридическом смысле закон  понимается современными исследователями  англосаксонского права не иначе  как формальный, в письменном виде оформленный акт, исходящий от высшего законодательного органа страны. В Англии, Канаде, Австралии – это парламент. В США на федеральном уровне – это конгресс, а на уровне отдельных штатов – легислатуры.

     В определении понятия закона указывается также на то, что в этом акте документально фиксируется воля законодателя и «раскрываются его намерения», касающиеся рассматриваемого вопроса⁸. Кроме того, в нем особо подчеркивается, что «любой закон – это не просто формальный акт, постановление» высшего законодательного органа страны «относительно какого-нибудь правила поведения», а что это за обязательное для исполнения постановление, как и сами правила поведения, подлежащие «в будущем» строго обязательному соблюдению⁹.

     Все законы, действующие в пределах англосаксонского права и выступающие как один из источников этой правовой семьи, подразделяются на различные виды и группы. В основе такой классификации лежат самые разные критерии.

     Так, в зависимости от юридической  силы и соответственно от занимаемого места в системе источников права закон подразделяются на конституционные и обычные, или текущие. К числу первых относятся сами конституции, а там, где нет единых текстов конституций – заменяющие их конституционные акты. В Англии – это акт о Парламенте 1911 г., Закон 1949 г. об изменении акта о парламенте 1911г., акт о Министрах Короны 1937 г. и 1964 г., акт о народном представительстве 1969 г., акт о местном самоуправлении 1972 г., акт о Министрах Короны 1975г. и другие. В Канаде – это так называемый канадский акт 1982 г. (Canada act 1982), Конституционный акт 1982 г., 30 актов и «положений» (orders), составляющих «приложение» к Конституционному акту 1982 г., и акты, с помощью которых вносятся изменения и дополнения в любой из вышеназванных актов¹⁰.

     В странах, где конституция выступает в виде единого документа, к числу конституционных актов относят, кроме нее самой, также акты, с помощью которых вносятся изменения или дополнения (поправки) в конституцию. Типичным примером в этом отношении являются США.

     Наряду с конституционными законами особое место в системе нормативно-правовых актов англосаксонского права занимают обычные, или текущие, законы.

     Следует отметить, что в западной юриспруденции  текущие законы чаще всего именуют  просто «законами», в отличие от «конституционных законов» или просто «конституции». В этом же случае, если обычный закон не соответствует конституции, его называют «неконституционным законом» со всеми вытекающими для него последствиями.

     Однако  независимо от названия того или иного  закона решающее значение при определении его места и роли в системе других источников англосаксонского права имеют его юридическая сила и содержание.

     Согласно  сложившейся в юридической литературе доктрине, доминирующую роль в системе  других «составных частей» права, играют конституции, точнее – конституционные акты. Конституции неизменно рассматриваются как основные законы, фундамент национальных правовых систем, «остров», на котором стоят правовые системы, наконец – как «высшие звенья» в иерархии источников права и как «вершина» самого права.

     Доминирующее  положение конституционных законов  как источников права нередко  закрепляется в самих конституциях или иных конституционных актах. В качестве примера можно сослаться  на конституционный акт 1982 г. Канады, в котором говорится, что «Конституция Канады является высшим юридическим актом Канады и любой иной юридический акт, положения которого не соответствуют положения Конституции, не должен иметь юридической силы и вступать в действие в той его части, которая не соответствует конституции»¹¹.

     В конституциях других стран англосаксонского права о высшей юридической силе конституционных актов или о  доминирующей роли конституции прямо  не говорится. Однако это всегда подразумевается  и реализуется в практической деятельности судебных и иных государственных органов этих стран. В качестве примера может служить Конституция США – ее теория и практика применения.

     Несколько особняком в отношении доминирующей роли конституционных актов как  источников права в системе других источников права и верховенства конституционных актов по отношению к другим нормативно-правовым актам, в частности к законам, стоит Конституция Великобритании.

     Будучи  по своему характеру и содержанию несистематизированной Конституцией, складывающейся, с одной стороны, из ряда законодательных актов, в том числе не только современных, но и старых актов, а с другой – из обычаев или «конституционных соглашений», в том числе из таких, ни в одном юридическом документе письменно не зафиксированных и судебной защитой не обеспеченных положений, как формирование правительства лидерами партии большинства в Палате общин, парламентская ответственность министров и другие, - эта единственная в своем роде Конституция несколько по-иному, нетрадиционно решает вопрос о соотношении конституционных и обычных законов, а вместе с тем – обычных законов и других источников права.

     Ни  в теории, ни в практике конституционного развития Великобритании никогда не предусматривалось существования  такой жесткой иерархии конституционных  и обычных законов, а также обычных законов и других источников английского права, какая имеет место в США или других странах англосаксонского или романо-германского права.

     Если  в правовых системах других стран, где  в конституционном порядке признается верховенство закона, в случае нарушения установленной процедуры принятия нормативно-правовых актов или отступления от иерархической цепочки «конституционный закон – обычный закон – любой иной юридический акт», такого рода акты признаются, как правило, недействительными, то в правовой системе Великобритании все обстоит несколько иначе.

     В Великобритании, как справедливо  замечает И. Ю. Богдановская, «вследствие  отсутствия в ней писаной конституции  законы не могут быть признаны неконституционными». Поскольку подобное положение может  привести к тому, что одни статуты будут  противоречить другим, во избежание этого в английской правовой системе установлена «презумпция приоритета более позднего закона над более ранним»¹².

     С точки зрения практики это означает, что если между различными законами возникает коллизия, то будет действовать тот закон, который по времени был принят позднее.

     Это говорит, с одной стороны, о существовании  в рамках английской правовой системы  принципа равного статуса всех без  исключения законов, исходящих от парламента, об отсутствии в ней традиционного для других правовых систем деления законов на основные и неосновные, обычные законы, а с другой – о полной самостоятельности, «несвязанности» каждого последующего состава парламента решениями, принятыми предыдущим, об имеющейся у него полной возможности путем использования обычной процедуры рассмотрения «отменить или изменить любой действующий закон»¹³.

     Помимо  деления законов на конституционные  и обычные, в англосаксонской  правовой семье применительно к  федеративным системам объективно складывается их подразделение на федеративные законы и законы, принимаемые на уровне отдельных субъектов федерации. Соответственно, первые действуют на территории всей федерации, а вторые – лишь на территории отдельных субъектов федерации.

     В Англии и некоторых других странах общего права все законы по признаку публичности классифицируются на публичные и частные. Уже само название их ориентируется на то, что публичные законы содержат в себе правила общего характера, то есть рассчитанные на неопределенный круг лиц и на неоднократное применение. Они действуют, как правило, на территории всей страны¹⁴.

     В отличие от публичных, частные статуты  аккумулируют в себе нормы «частного  порядка», касающегося вполне определенного  круга юридических или физических лиц и содержащие в отношении них строго определенные установления. Речь при этом может идти об установлении или отмене различных привилегий лицам, о предоставлении им особых полномочий, об изменении правового статуса отдельных лиц и так далее.

     В правовой системе Англии, как подмечалось зарубежными и отечественными исследователями, любое правило поведения, вне зависимости от того, носит оно общий или индивидуальный характер, попадает под правовую норму. В английском праве фактически отсутствует деление на нормативные и индивидуальные акты. Индивидуальные акты рассматриваются как нормативные¹⁵.

     Такого  рода специфика в понимании нормы  права непосредственно связана, с одной стороны, с исторической традицией законодательной деятельности английского парламента , наделяющего зачастую одинаковою юридической силой издаваемые им как публичные так и частные акты. В английском праве определенное место занимают частные законы, которые «по существу, содержат индивидуальные положения, но наравне с публичными считаются нормативными, так же как и огромное количество разнообразных актов исполнительных органов»¹⁶.

     С другой стороны, специфика в понимании  нормы права в английской правовой системе в значительной мере обусловлена  нормотворческой деятельностью  высших судебных органов страны, создающих прецедентное право не иначе как при рассмотрении конкретных дел.

     Фокусируя внимание на данной стороне вопроса  Р. Давид не без оснований заявлял, что особенность понимания нормы  права английским юристом по сравнению  с французским предопределяется прежде всего тем, что английская «английская норма права» своим возникновением обязана не общим «публичным», а конкретным обстоятельствам. Она неразрывно связана с «обстоятельствами конкретного дела и применяется для решения конкретных дел, аналогичных тому, по которому данное решение было принято». Такую норму права «нельзя сделать более общей и абстрактной, так как это глубоко изменит сам характер английского права, превратит его в право доктринальное»¹⁷.

     В настоящее время характер английского  права остается таким же в значительной мере консервативным и в то же время достаточно гибким, чтобы быть способным, как и прежде, не только механически вбирать в себя, но и органически «увязывать» друг с другом общие нормы права с нормами «частного порядка», публичные акты с частными актами.

     По  утверждению специалистов в области  английского права, число частных  актов во второй половине XX в. значительно уменьшилось по сравнению с периодом их наибольшего развития в XIX – первой половине XX века. Сказалось усиление роли публичных актов и перенос центра тяжести в законодательной деятельности парламента с издания частных актов на все большее делегирование своих законодательных полномочий исполнительным органам.

     Однако  в целом это глубоко не изменило прежнего характера правовой системы Великобритании, так же как и существующих в ее пределах общих и частных законов.

Глава 2. Закон как источник в романо-германской правовой семье.

2.1 История развития романо-германского права.

     Романо-германская правовая система имеет длительную историю. Она связана с правом древнего мира. Довольно удачно описывает огромное влияние римского права на формирование романо-германской правовой системы американский юрист Л. Фридмен в своей книге «Введение в американское право». «Древние римляне были великими законодателями, — пишет он, — «их традиции никогда полностью не умирали в Европе, даже после того, как варвары пришли туда. Все, что осталось от великой Римской империи — это гражданское право». И далее: «В средние века римское право в его классической форме было вновь открыто и возрождено. Даже сегодня правовые кодексы Европы отражают влияние римского права и его средневекового возрождения. Франция, Германия, Италия, Португалия, Испания среди всего прочего являются определенно странами гражданского права. Через Испанию и Португалию гражданское право перекочевало в Латинскую Америку, французы перенесли его в Африку» ¹⁸Р.Давид подчеркивает, что романо-германская правовая семья в своем историческом развитии не была продуктом деятельности феодальной государственной власти (в этом ее отличие от формирования английского «общего права»), а была исключительно продуктом культуры, независимым от политики.

     Первоначально социальной основой и сферой его  применения в средневековой Европе было преимущественно городское население, однако, через несколько веков, с изменением сельского уклада, земельных отношений в деревне зародившаяся в городах правовая система стала общенациональной, континентально-европейской.

     Развитие  образования, искусства, культуры подготовило почву для восприятия римских юридических концепций, взглядов, понятий, конструкций. Важную роль в этом процессе сыграли университеты, где происходили изучение оригинальных римских текстов (школа глоссаторов), а затем их адаптация к условиям средневековья (школа постглоссаторов). Не случайно некоторые исследователи романо-германского права рассматривают его как «право разума», «право университетов». Университетские профессора активно занимались совершенствованием юридической доктрины, а позже - разработкой моделей, проектов важнейших законов, кодексов. В университетах получали образование судьи, прокуроры, адвокаты, содействовавшие в дальнейшем практическому применению римской юридической доктрины.