Понятие преступления

3. Виды преступлений

Одна из существенных новелл УК РФ — система норм, посвященных решению вопроса о видах преступления. Что в ней обращает на себя особое внимание? Прежде всего то, что она по месту расположения связывается с понятием пре­ступления и, во-первых, подразделяет все преступления на четыре категории, именуемые преступлениями: небольшой тяжести, средней тяжести, тяжкими и особо тяжкими, а во-вторых, выделяет неоднократность преступлений, совокуп­ность преступлений и рецидив.

Казалось бы, такой подход к решению о видах преступ­ления не должен вызывать каких-либо серьезных возраже­ний. Дело, однако, в том, можно ли считать неоднократность, совокупность и рецидив видами преступления? Вряд ли, по­скольку далеко не всякая классификация предполагает вы­деление лишь видов преступлений. Различая, к примеру, умышленные и неосторожные, простые или сложные, окон­ченные или неоконченные деяния, мы, безусловно, говорим о видах преступлений. Но такого рода классификацию нель­зя ставить в один ряд с выделением неоднократности, сово­купности и рецидива, ибо применительно к ним мы имеем дело уже с особенностями не отдельных преступлений, а их множественности, различных ее форм и видов. Логика как местонахождения, так и изучения уголовно-правовых норм, посвященных понятию неоднократности, совокупности и ре­цидива, требует решения сначала вопросов, связанных с тем, что непосредственно раскрывает общее и особенное в поня­тии преступления, является обязательным для всякого пре­ступного деяния или, напротив, исключает его преступность, и лишь затем изложения вопросов разграничения отдельно­го преступления и множественности преступлений, форм и видов такой множественности. Не являясь непосредственно видом преступлений, она лишь предполагает их своим со­держанием, вследствие чего множественность может вклю­чать в себя умышленные и неосторожные, оконченные и неоконченные и т. п. деяния. Что же касается вопроса обоснованности признания осо­бо тяжкого, тяжкого преступления, преступления средней тяжести и небольшой тяжести видами преступления, то его решение может быть однозначным. И, действительно, всякая классификация лишь тогда является состоятельной, когда она основана на четко фиксируемом, едином основании (признаке, критерии) деления. Каково оно в данном случае? С одной стороны, законодатель прямо закрепляет, что: «В зависимости от характера и степени общественной опасности деяния, предусмотренные настоящим Кодексом, подразделяются на преступления небольшой тяжести, преступления средней тяжести, тяжкие преступления и особо тяжкие преступления».[36] Исходя из этого следует констатировать, что отнесение каждого пре­ступления к какой-либо из названных в УК категорий долж­но осуществляться с учетом именно общественной опасности посягательства, ее характера и степени, т. е. с позиций материального, объективного признака преступления. Прин­ципиально важно при таком пониманий классификации оп­ределить, что влияет на общественную опасность отдельного преступления. Признав целесообразным не ограничиться лишь указанием на количество и наименования категорий преступлений, а указать их отличительные признаки, зако­нодатель установил: «Преступлениями небольшой тяжести признаются умышленные и неосторожные деяния, за совер­шение которых максимальное наказание, предусмотренное настоящим Кодексом, не превышает двух лет лишения сво­боды»;[37] «Преступлениями средней тяжести признаются умышленные деяния, за совершение которых максимальное наказание, предусмотренное настоящим Кодексом, не превышает пяти лет лишения свободы, и неосторожные деяния, за совершение которых максимальное наказание, предусмотренное настоящим Кодексом, превышает два года лишения свободы»;[38] «Тяжкими преступлениями признаются умышленные деяния, за совершение которых максимальное наказание, предусмотренное настоящим Кодексом, не превышает десяти лет лишения свободы»;[39] «Особо тяжкими преступлениями признаются умышленные деяния, за совершение которых настоящим Кодексом предусмотрено наказание в виде лишения свободы на срок свыше десяти лет или более строгое наказание»[40].

Поскольку, если не считать умышленность или неосто­рожность деяния, единственным отличительным признаком каждой категории названо предусмотренное Кодексом нака­зание, то вполне закономерно возникает вопрос о том, мож­но ли считать его тождественным указанному законодате­лем основанию деления: характеру и степени общественной опасности преступления? Ответ более чем очевиден по мень­шей мере в трех отношениях: 1) характер и степень обще­ственной опасности преступления есть то, что лишь познается законодателем, но никак не зависит от его воли и сознания, в то время как предусмотренное Кодексом наказание за со­вершенное преступление обусловлено не только объектив­ными, но и субъективными факторами, в частности целями, которые законодатель стремится достигнуть применением наказания; 2) общественная опасность совершенного преступ­ления ни в коей мере не зависит от тяжести предусматрива­емого Кодексом наказания; последнее же, напротив, не мо­жет более или менее точно не учитывать первое; 3) какое бы большое значение ни имела общественная опасность совер­шенного преступления, она не является и не может являть­ся единственным критерием наказания, предусматриваемо­го законом. Стало быть, не вступая в противоречие с логи­кой, необходимо заключить, что общественная опасность преступления и предусмотренное за него законом наказа­ние могут рассматриваться как два самостоятельных ос­нования классификации: первое позволяет выделить разные по тяжести виды (или категории) преступлений; второе – разные по тяжести уголовно-правовые санкции, зависящие не только от общественной опасности совершенного преступ­ления.

Не будет лишним подчеркнуть, что идея подразделения преступных деяний на виды исходя из тяжести предусмат­риваемого за них наказания не нова. Не касаясь доктрин и законодательства зарубежных государств, где она издавна получила весьма широкое распространение, заметим, что еще в Уголовном Уложении 1903 г. преступные деяния подразде­лялись на: а) тяжкие преступления, за которые в законе определены как высшее наказание смертная казнь, каторга или ссылка на поселение; б) преступления, за которые уста­навливалось в качестве наиболее сурового наказания заклю­чение в исправительный дом, крепость или в тюрьму; в) про­ступки, влекущие за собой наказания, самое суровое из которых — арест или денежная пеня. УК 1922 г. различал две категории преступлений: «а) направленные против установ­ленных рабоче-крестьянской властью основ нового правопо­рядка или признаваемые ею наиболее опасными, по кото­рым определенный кодексом низший предел наказания не подлежит понижению судом, и б) все остальные преступле­ния, по которым установлен высший предел определяемого по суду наказания». Примечательно то, что об этом делении речь шла в связи не с преступлением, а наказанием. Анало­гичным образом решался вопрос и в УК 1926 г. Уголовное законодательство нашей страны 60 – 80 гг. содержало исчер­пывающий перечень лишь тяжких преступлений, но так или иначе упоминало также об особо тяжких; о преступлениях, не являющихся тяжкими; преступлениях, не представляю­щих большой общественной опасности; малозначительных преступлениях. [41]

Примечательно и то, как воспринимались подобного рода деления представителями уголовно-правовой теории. Пожа­луй, в наиболее резко отрицательной форме высказывал свое отношение французский криминалист Росси, который, по сви­детельству Н. С. Таганцева, утверждал, что ввести в закон такое деление – значит сказать обществу: не трудитесь ис­следовать внутреннюю суть человеческих деяний, смотрите на власть: если она рубит голову кому-либо, вы должны за­ключить, что этот человек – великий злодей. Как полагал Росси, в этом выказывается такое презрение к человечест­ву, такое притязание на деспотизм во всем, даже нравствен­ности, что можно без особой смелости судить о духе целого кодекса по одной статье. Сам Н. С. Таганцев, хотя и считал деление преступлений в зависимости от предусмотренного за них наказания формальным, тем не менее признавал суж­дения Росси не совсем справедливыми, поскольку законода­тель устанавливает наказание не произвольно, а с учетом существа деяния, и, кроме того, отмечал практическую вы­году использования этого деления в законотворческой дея­тельности.[42] В советской юридической литературе многие ав­торы давали положительную оценку рассматриваемому при­нципу деления, хотя имелись и другие точки зрения.

Придерживаясь мнения о том, что классификация пре­ступлений по признаку их общественной опасности еще ждет своей научной разработки (кстати, весьма продуктивной для нее может оказаться идея подразделения преступлений по их тяжести раздельно в отношении умышленных и неосто­рожных посягательств), было бы более правильным при ха­рактеристике видов преступления внести определенные кор­рективы в представления о категориях преступлений. Одна из таких корректив состоит в том, что в основе выделения указанных в УК РФ категорий лежит не общественная опас­ность содеянного, а особенность его правовых последствий – предусмотренного наказания. Другое уточнение касается наименования категорий: первая категория – преступления, за совершение которых УК РФ предусматривает наказание небольшой тяжести (суровости), т. е. не превышающее двух лет лишения свободы; вторая категория – преступления, за совершение которых УК РФ предусматривает наказание средней тяжести, т. е. не превышающее пяти лет лишения свободы; третья категория – преступления, за совершение которых УК РФ предусматривает тяжкое наказание, т. е. лишение свободы не свыше десяти лет; и, наконец, четвер­тая категория – преступления, за совершение которых УК РФ предусматривает особо тяжкое наказание, т. е. на срок свыше десяти лет либо иное, более суровое наказание.

Предлагаемое смещение акцентов позволяет не только избежать логического противоречия в характеристике осно­ваний выделения категорий преступления, но и ориентиру­ет практику на то, что отнесение конкретного преступления к той или иной категории зависит лишь от квалификации посягательства, а не от оценки правоприменителем каких-то обстоятельств дела в качестве исключительных или от фак­тически назначенного судом наказания. Первое – несвязан­ность категорий преступления с наличием исключительных обстоятельств дела – не лишено актуальности, в частности, по той причине, что авторы модельного УК (кстати, реко­мендующие выделять также четыре категории преступле­ний — особо тяжкие, тяжкие, менее тяжкие и не представ­ляющие большой общественной опасности) предложили сфор­мулировать правовую норму, в соответствии с которой суд, учитывая исключительные обстоятельства дела, может в определенном порядке признать совершенное преступление на категорию ниже, чем указано в законе. «Такое решение, – поясняют разработчики модельного УК, – может быть при­нято на основе оценки конкретных условий и обстановки совершения преступления, например, при наличии нескольких смягчающих обстоятельств, особых признаков личности виновного, предотвращения тяжких последствий, доброволь­ной явки с повинной и т. д.».[43] Хотя внесение данного пред­ложения мотивировалось гуманными мотивами – «целью смягчить жестокость законодательного решения о принад­лежности преступления к определенной категории для не­которых случаев», законодатель не счел нужным согласиться с обоснованностью принятия такой нормы.

Второе положение — несвязанность категорий преступ­лений с фактически избираемой судом мерой наказания — следует иметь в виду при решении вопросов толкования на­званного законодателем признака деления преступлений на категории, которым, как указывалось, фактически является не общественная опасность содеянного, а максимальное на­казание, предусмотренное УК. Если исходить из того, что отнесение конкретного преступления к той или иной кате­гории зависит от его квалификации, то можно, например, утверждать: при назначении наказания по совокупности пре­ступлений или приговоров определение категории преступ­ления должно производиться с учетом того максимального наказания, которое предусмотрено за каждое совершенное преступление, а не за совокупность. Несколько сложнее об­стоит дело с выяснением того, что понимать под максималь­ным наказанием, предусмотренным УК в отношении деяний несовершеннолетних. Имея в виду положение Общей части УК, согласно которому: «Лишение свободы назначается несовершеннолетним осужденным на срок не свыше десяти лет и отбывается в воспитательных колониях»,[44] следует заключить: какое бы преступление ни вменялось не­совершеннолетнему, оно в любом случае не должно отно­ситься к той категории преступлений, которую законодатель обозначает как особо тяжкое преступление (и связывает с признаком предусмотренности за него максимального нака­зания в виде лишения свободы на срок свыше десяти лет или другого, более сурового наказания). Можно ли считать данный вывод обоснованным? Надо полагать, что нет, по­скольку в главе УК, закрепляющей особенности уголовной ответственности и наказания несовершеннолетних, речь идет о невозможности назначить наказание на срок свыше де­сяти лет, а в главе о понятии преступления и видах пре­ступления – о наказании, предусмотренном настоящим Кодексом, т. е. указанном в уголовно-правовой санкции и, стало быть, зависящем от квалификации содеянного. Нельзя сбрасывать со счетов и тот факт, что, подробно перечисляя особенности ответственности и наказания несовершеннолет­них, законодатель не упоминает об их «льготе» в интересую­щем нас смысле. Если в части оснований закрепленных в УК РФ видов преступлений позиция законодателя небезупречна, то как обстоит дело с его заключением о необходимости выделять именно четыре, а не больше или меньше категорий преступ­лений? Рекомендации ученых по этому поводу, кстати, ни­когда не были едиными: одни из них отдавали предпочтение двучленному делению, другие – трехчленному, третьи – четырехчленному, четвертые – пятичленному. Столь же неоднозначна до настоящего времени была и законотворчес­кая практика нашего государства и других стран. Но под­тверждает ли такая ситуация, что законодатель волен по своему усмотрению определяться с числом выделяемых им категорий преступлений? Надо думать, что нет. Если в осно­ве градации преступлений на категории усматривать при­знак общественной опасности, то решение проблемы состоит в том, чтобы найти соответствующий механизм ее измере­ния, позволяющий фиксировать переход количественных изменений опасности в качественные. Результаты проведен­ных в нашей уголовно-правовой науке исследований убеж­дают лишь в одном: количественная определенность общес­твенной опасности находит свое выражение в ее степени, а качественная – в характере. Все иные суждения носят либо слишком общий, либо дискуссионный характер.

Понятно, что применительно к классификации преступ­лений исходя из тех правовых последствий, которые с ними связываются, нужно сделать несколько иной вывод. В то же время и она не может быть произвольной, в том числе и в плане выделения количества категорий преступления. Во всяком случае с позиций логики и здравого смысла каждая из категорий имеет право на существование лишь постоль­ку, поскольку она оказывается практически, значимой. Но если это так, то особенность категории должна заключаться не только в размере максимального наказания, предусмот­ренном законом за охватываемые ею преступления, но и в характере правовых последствий, непосредственно связан­ных с этим размером. Каковы их различия? Сопоставляя соответствующие статьи УК, можно обна­ружить, что они допускают в отношении преступлений, име­нуемых законодателем:

1) преступлениями небольшой тяжести:

а) освобожде­ние от уголовной ответственности в связи с деятельным рас­каянием[45] (лица, совершившие преступления иной категории, могут быть освобождены на этом основании лишь в случаях, специально предусмотренных соответствующими статьями Особенной части УК), в связи с примирением с потерпев­шим,[46] изменением обстановки,[47] истечением двухгодичного срока давности с момента совершения преступления или со дня вступления в законную силу обвинительного приговора;[48]

б) смягчение ответственности за преступление, совершенное впервые вследствие случайного стечения обстоятельств;[49]

в) применение принципа поглощения менее строгого наказа­ния более строгим;[50]

г) право суда на решение вопроса о целе­сообразности отмены условного осуждения в отношении лица, которое в течение испытательного срока совершило преступ­ление небольшой тяжести (в то время как совершение пре­ступления иных категорий влечет обязательную отмену ус­ловного осуждения);[51]

2) преступлениями средней тяжести: освобождение от уголовной ответственности в связи с истечением шестилет­него срока давности со дня его совершения или со дня вступ­ления в силу обвинительного приговора;[52]

3) преступлениями небольшой и средней тяжести:

а) условно-досрочное освобождение от отбытия наказания по истечении не менее одной трети срока наказания, назначенного за преступление;[53]

б) замена неотбы­той части более мягким видом наказания после фактического отбытия осужденным к лишению свободы не менее одной трети срока наказания;[54]

в) применение отсрочки отбытия наказания беременным женщинам и жен­щинам, имеющим малолетних детей (за тяжкие и особо тяж­кие преступления отсрочка возможна только при назначе­нии наказания менее пяти лет);[55]