Политическая реклама и политическое мифотворчество

  Тоталитарная  мифология, как бы ни относился к  ней простой человек, абсолютно  доминировала в масштабах государства. Она была замкнутой и монологической; она требовала не столько понимания, сколько запоминания и веры, убежденности. Она не терпела критики, которую  непременно считала враждебной, и  делала ставку на физическое устранение оппонентов. 

  Идеи, которые провозглашало государство, разительно не соответствовали повседневной жизни людей, однако тоталитарная мифология  находила воплощение в символической  реальности военных парадов и  массовых шествий, всенародных праздников и партийных съездов, в гигантских стройках и в искусстве социалистического  реализма. В то же время колоссальные фрагменты реальности (например, ГУЛАГ) не покрывались тоталитарной мифологией и в этом отношении как бы не существовали для официальной культуры. 

  Советская идеология рассматривала себя не просто как теоретическую концепцию, но как единственно правильное учение. Характерно, что марксизм недостаточно было просто знать, в него нужно было верить. Нельзя было и разувериться в марксизме: это автоматически исключало человека из круга "своих" и выталкивало его в реальное небытие или в небытие символическое, т.е. в эмиграцию. Отказ от марксизма оценивался не как смена убеждений, а как предательство.  

  В различных  мифологиях известно представление  о священной книге, которая продиктована Богом или упала с неба; эту  книгу никто не может прочитать  до конца, но тем не менее в ней заключена истина. Нечто подобное представляли собой собрания сочинений классиков марксизма-ленинизма, которые стояли на видном месте в каждой библиотеке.  

  Миф о  православном царстве возродился в  мифе о первом в мире социалистическом государстве трудящихся. Это государство  имело свой пантеон, состоящий из основоположников идеологии и государства, свой некрополь и свою историю, которая  осмыслялась исключительно мифологично (подлинная история начиналась как бы только с момента Революции; все, что было до этого, рисовалось как многовековое царство мрака и несправедливости). 

  Мифы  изображают не конкретные случаи, произошедшие в прошлом, но события, сохраняющие  актуальное значение для современности. Поэтому, например, в советской идеологии  такое значение приписывалось годовщине  Великой Октябрьской социалистической революции и дню рождения Ленина. В каждом городе и даже поселке  обязательно должен был стоять памятник Ленину, и это символизировало  незыблемость и вечную жизнь его  учения.  

  Мавзолей  стал зримым образом преодоления  смерти, материализацией личного  бессмертия, к которому может приобщиться  каждый, кто отстоит очередь и  войдет внутрь. Во время демонстраций и парадов весь народ и особенно армия показывают свою верность ленинскому делу, а руководители Партии и правительства, стоя на Мавзолее, символизируют то, что они являются продолжателями дела великого Ленина. 

  Фундаментальное значение для той эпохи имела  идея переименования, которое осмыслялось  сугубо мифологически: как создание нового объекта - города или деревни, завода или площади. Первые годы Советской  власти, да и все последующие, отмечены бесконечной вереницей переименований - самой страны, городов, поселков и  улиц. Это желание обессмертить самих  себя в географических названиях  и, наоборот, стереть с лица земли  память о прошлом также, несомненно, имели мифологическую основу. Центральная  улица любого провинциального города обязательно переименовывалась  в улицу (или проспект) Ленина. На центральной площади непременно стоял памятник Ленину, причем эти  памятники имели, как правило, весьма непрезентабельный и даже комический характер. 

  Памятник  Ленину или площадь его имени  становились центрами ритуальной жизни  города или поселка: здесь проводились праздничные демонстрацуии и другие торжественные мероприятия, причем местные партийные руководители стояли на трибуне около монумента.  

  Вся эта  конфигурация, с одной стороны, дублировала  в меньшем масштабе то, что происходило  в Москве на Красной площади, а  с другой - явно воспринималась в  свете архаических представлений. По-видимому, памятник вождю символизировал его присутствие, а само имя и  образ вождя придавали городскому пространству сакральность и идеологизированный характер. Все, кто здесь находились, дожны были даже помимо своей воли приобщиться к марксистско-ленинской идеологии.

  Тоталитарная мифология подверглась определенной модернизации в период "оттепели", однако продолжала функционировать - скорее по инерции - до конца 1980-х гг., все больше превращаясь в довольно убогую декорацию. Продолжали совершаться все те же ритуалы, произносились все те же слова, но никто уже в них не верил и воспринималось это обществом не как подлинная мифология, а как бессодержательный спектакль. Тоталитарная мифология лишилась своего психологического и интеллектуального оправдания. Закономерно, что в начале 1990-х гг., с крахом КПСС и распадом СССР, она просто перестала существовать, и почти ни у кого не возникло желания встать на ее защиту.Тем не менее крах тоталитарной мифологии не привел к демифологизации общественного сознания. Скорее, наоборот, он стал мощным стимулом ремифологизации общественной жизни. В основе этого явления прежде всего лежат, как мне представляется, социально-экономические причины. Реформы проводились непоследовательно и наспех, так что для большинства населения так и осталось неясным, в чем смысл этих реформ и что за общество строится в нашей стране. Приватизация была произведена таким образом, что государственная собственность на астрономические суммы оказалась в руках узкого круга людей. Невесть откуда появились сказочно богатые люди, причем остается совершенно неясным, откуда же взялись их состояния.

  Деятельность  создателей финансовых пирамид - это, пожалуй, наиболее яркий пример современного мифотворчества. 

  Социальное  расслоение, этнические конфликты, локальные  войны и террористические акты, ложь политиков и их бездарность - все  это те дрожжи, на которых поднимается  современное мифотворчество. 

  Для нынешней ситуации характерно соединение общего неверия в глобальные ценности и  доверчивость ко всякого рода слухам и скандальным разоблачениям. Лишенное ясных ориентиров, общественное сознание готово принять на веру любую гипотезу о близком конце света или о тотальной коррупции в высших эшелонах власти. Тем более что эти гипотезы, по-видимому, не так уж далеки от истины. Чем более невероятна сплетня, тем легче она становится сенсацией и тем охотнее тиражируется СМИ. 

  Если  тоталитарная мифология была компактной, легко обозримой, замкнутой и  достаточно простой для понимания, то мифология современная характеризуется  аморфностью, распыленностью, полицентризмом и неустойчивостью (что, кстати, отчетливо  выдает ее переходный характер). 

  Поскольку мы находимся внутри этой мифологии  и отчасти сами являемся ее субъектами, нам, конечно, весьма трудно оценить  ее аналитически и тем не менее некоторые наблюдения можно сделать.  

  1. В  современности существует не  одна мифология, а множество  мифов и мифологий, причем продолжительность  их существования может быть весьма незначительной: они возникают, конфликтуют друг с другом и столь же быстро исчезают или трансформируются во что-то иное.  

  2. Современные  мифы, как правило, охватывают  не все общество в целом,  но отдельные группы населения  (социальные, территориальные, половозрастные, религиозные, этнические и др.).   

  3. Эти  мифы различны по своему происхождению:  среди них есть и те, которые  опираются на отечественные традиции, и те, которые представляют собой  инновации (например, связаны с  влиянием западной массовой культуры). Они различаются также по продолжительности  существования: от мифов-однодневок, которые поражают общественное  сознание на неделю-другую, до  мифов, которые продолжают многовековые  традиции (как, например, религиозные  мифы православия или ислама).   

  Можно наметить 4 группы современных мифов.   

  1. Это  мифы политической и общественной  жизни, которые создаются политиками, партиями, журналистами.   

  2. Мифы, связанные с этнической и религиозной  самоидентификацией (например, различные  мифы о России и православии,  их прошлом и современном состоянии).   

  3. Мифы, связанные с внерелигиозными верованиями (например, мифы об НЛО и инопланетянах, о снежном человеке, о всесильных экстрасенсах-целителях и т.д.).  

  4. Мифы  массовой культуры и среди  них, несомненно, центральный - миф  об Америке и американском  образе жизни.  

  Гонения на народную старину, столь характерные  для советского периода, сменились  ее апологетикой. Переиздаются большими тиражами дореволюционные книги, посвященные  обрядам и верованиям, гаданиям и  суевериям русского народа. Одна за другой появляются книги, посвященные  славянской мифологии. В рекламных  объявлениях предлагают свои услуги маги и колдуны; книжные прилавки заполнены популярной литературой, сборниками заговоров, суеверий, советов  на все случаи жизни. Сеансы экстрасенсов одно время передавали на всю страну по телевидению.  

  Старинные обряды и верования стали оцениваться  не как предрассудки, подлежащие искоренению, а как важнейшая часть исконных русских традиций. При этом народная традиция уже не противопоставляется христианской, как это было раньше, а рассматривается с ней в единстве. 

  На  наших глазах из различных элементов  формируется новый миф о прошлом  русского народа, который, оказывается, всегда был народом благочестивым  и глубоко верующим и никогда  не отказывался от своей веры, даже в эпоху воинствующего атеизма.    
 

  Мифы  сегодняшнего дня  

  В свое время Бердяев описал "душу России" с помощью антиномий. Мы вынуждены  констатировать, что и сейчас сознание России остается столь же разорванным и противоречивым, как это было в начале прошлого века. 

  Борьба  с тоталитарной идеологией, развернувшаяся с конца 1980-х гг., как известно, имела непоследовательный и неокончательный  характер. В значительной степени  она свелась к разрушению символов тоталитарной мифологии, таких как  памятник Ф.Э. Дзержинскому на Лубянской площади. Однако даже это дело не было доведено до логического конца и до сих пор сохраняется пантеон на Красной площади, как бы символизируя собой, что прошлое нашей страны еще живо и может вернуться.  

  Мы  живем в поле полнейшей правовой и идеологической неопределенности. Эта общая неразбериха наиболее наглядно проявляется в области  символики: чего стоит, например, сочетание  на одном околыше звездочки с  двуглавым орлом! Другой характерный  пример - паралелльное существование таких дефиниций, как "Великая Октябрьская социалистическая революция" и "октябрьский переворот". 

  Столь же противоречива оценка самого русского народа, степени его религиозности, характера народного православия. Одни видят в народных верованиях славянское язычество, чуть прикрытое  легким флером христианских воззрений, другие пишут о полной православной ортодоксии народа, его благочестии  и религиозной праведности . Оба взгляда тщательно аргументируются, обосновываются крупными специалистами, обременными всеми мыслимыми учеными степенями. 

  И что  уже совсем странно - столь же противоречиво  оцениваются и такие события, как распад СССР, путчи 1991 и 1993 гг., приватизация, экономические реформы. 

  Скандальные разоблачения и частые смены правительства  порождают уверенность во всеобщей коррумпированности и вседозволенности. Политик еще только назначен на высокий  пост и приступает к ответственной  деятельности, а публика уже предчувствует, что вскоре он окажется героем разоблачительного  скандала с какими-нибудь банковскими  счетами или с девочками в  бане. 

  Общественное  сознание пришло в состояние полнейшего хаоса. Нет ничего достоверного и  надежного, все истины поколеблены, все авторитеты разрушены, нет ничего, что бы не подвергалось осмеянию и разоблачению.   

  И в  этом смысле наша современность стала  пространством тотального засилия мифа. Есть правительство, но никто не знает, управляет ли оно чем-то на самом деле. Есть политики, бизнесмены, министры, но каждый из них может быть завтра убит, арестован, обвинен в коррупции или связях с проститутками. Двойные стандарты, ложь, лицемерие стали почти обязательными атрибутами нашей повседневной жизни.  

  Данная  ситуация опасна прежде всего своей  непредсказуемостью, ибо общество, лишенное ясных ориентиров и консолидирующих  целей, не в силах вести себя рационально. Оно склонно действовать либо под влиянием эмоций, либо под влиянием сиюминутных выгод.  

  Попытка прогноза  

  Демократия, плюрализм, свобода слова создают  возможность дискуссий и тем  самым разрушают тоталитарную мифологию. Однако процесс демифологизации парадоксальным образом породил новый всплеск мифотворчества, ибо привел в движение самые разные слои общества и предоставил возможность самовыражения представителям самых разных идейных течений. В условиях паралича власти и роста социальных антагонизмов это привело к формированию чрезвычайно опасных тенденций, главная из которых - возможность повторного возвращения тоталитаризма.