Дилеммы и угрозы современной демократии

Как считает Дж. Шарп, политическая борьба в конституционных рамках против диктаторских в западном понимании режимов не имеет смысла. Поэтому он предлагает ориентированной на Запад демократической оппозиции отказаться от легальных методов и целиком сосредоточиться на организации массового политического неповиновения властям.

                          Внутренние дилеммы.

       Осознание того, что демократия при всей стабильности не всегда работает хорошо, может также оказать шокирующее воздействие. В данном очерке мы остановимся на внутренних трудностях лишь вкратце отчасти потому, что этот вопрос достаточно подробно освещен в науке, а отчасти потому, что новые демократические государства озабочены главным образом внешними дилеммами. Однако, вполне вероятно, что те внутренние дилеммы, которые я намерен перечислить, могут взаимодействовать с трудностями установления правил и выработки практических мер, совместимых с преобладающими социальными, культурными и экономическими институтами.

 1. Олигархия. Роберто Мичелс был первым, кто заметил, что в самых демократических институтах профессиональные лидеры и администрация обычно обладают определенными преимуществами в силу самого пребывания в должности, изолирующими их от угрозы низложения конкурентами. Выведенный им "железный закон" гласит, что все партии, ассоциации и движения (не говоря уже о законодательных органах) становятся все более олигархическими и, таким образом, все менее подотчетными своим членам или широкой публике .

 2. Самоустранение. Мэнкур Олсон, возможно, и не был первым, но он систематически доказывал, что у индивидов отсутствуют рациональные стимулы, подталкивающие их добровольно способствовать упрочению тех общественных благ, которые поддерживают демократию и производятся ею. При отсутствии избирательных компенсаций частным лицам граждане в демократическом обществе "приучаются" к пониманию бессмысленности голосовать, примыкать к ассоциациям или движениям или даже участвовать в общественной деятельности, ибо различные действия отдельных лиц обычно мало либо совсем не влияют на результат. Все чаще граждане делегируют большую часть такой деятельности профессиональным "политическим антрепренерам", действующим более или менее независимо от своих последователей или клиентов .

 3. "Цикличность в политике". Всем современным демократиям приходится на практике сталкиваться с неравномерностью распределения издержек и прибылей среди групп и индивидов. Всякий раз, когда это происходит путем голосования по принципу большинства, а не по принципу единодушия, возникает возможность "циклирования" - неустойчивого большинства, образуемого временными коалициями в результате колеблющейся серии политических мер, имеющих конечный эффект отчуждения каждого.

 4. Функциональная автономия. Все демократии для выживания должны зависеть от специальных недемократических институтов: от вооруженных сил и центрального банка, к примеру. Для того, чтобы эти институты выполняли свои функции эффективно, они должны быть изолированы от давления со стороны народа и от партизанской конкуренции. Роль таких институтов возрастает в более бурной конкурирующей социальной среде, причем власть экспертов, управляющих этими институтами, возрастает за счет лидеров парламента и исполнительной власти, подотчетных гражданам.

• 5. Взаимозависимость. Все современные демократии, даже самые крупные и мощные, вплетены в сложную сеть взаимозависимости с другими демократиями, а также с некоторыми автократиями. В принципе выбранные национальные лидеры являются суверенными (т.е. не подотчетными никакой другой власти, более высокой, чем конституции их стран). На практике, однако, они весьма ограничены в способности контролировать решения транснациональных компаний, распространение идей, передвижение лиц через границы и влияние политики своих соседей. Поскольку их власть ограничена рамками государства, они все менее способны обеспечить благосостояние и безопасность своих собственных граждан. 
  

         Противоречащие факторы демократизации

       Задача теоретиков, изучающих пути развития общественного строя, заключается в том, чтобы выяснить, как конкретные события влияют на дальнейшее развитие политического режима. По мнению С. Роккана, результаты именно таких событий, как Реформация, Французская революция 1697 г., определили несколько путей развития политического строя в 20-х годах. По теории Мура, политический строй складывается в зависимости от разнообразия взаимоотношений между правящими элитами.

    Следовательно, изучение процессов, произошедшихв рамках третьей волны демократизации позволило выявить новые проблемные комплексы, нуждающиеся в осмыслении. Они сводятся к противоречивому влиянию на процесс демократизации различных факторов, часто противостоящих друг другу.

1.                      Констектуализм или универсализм. При этом стремление выявить особые закономерности становления демократии часто приводит к поиску каких-либо единых ключевых факторов, которые выступали бы объяснительными переменами причинных связей. Ориентация на универсальные причины демократизации сопровождалась забвением исторического и культурного контекста, а значит, и особых механизмов и характеристик переходных процессов. Знание универсальных причин оказывалось в существенной мере трудноприменимым к анализу отдельных стран либо из-за чрезмерной абстракции, либо из-за вероятностного характера. В связи с этим некоторые исследователи( Д. Рюшмейер, Э. Стефанс и т.д.) отказались от универсализма в пользу поиска факторов, работающих в отдельных исторических случаях политических демократий. Они отвергают допущение об однородности причинных структур демократизации.

2.                      Глобализм или локализм. Если С. Хантигтон среди факторов третьей волны демократизации подчеркивал большую значимость глобальных условий по сравнению с локальными, то М. Кон выделяет так называемый транснациональный вид сравнительного исследования, когда нация-государство изучается как компонент большой международной системы.

3.                      Институционализм или инвайроментализм. В последнее время в корпаративистике значительное внимание стали уделять внутренним институциональным факторам политической системы, так политическая демократия зависит не только от экономики и социальных условий, но также и от композиции политических институтов( Дж. Марч и Й. Ольсен). Инситуциональный подход выделяет политические институты в качестве фундаментальных признаков политики и важнейших факторов стабильности и перемен в политической жизни, наставивает на болеее независимой роли в политики политических институтов. Поэтому процесс демократизации и укрепление демократии зависят от структуры и характера действующих политических институтов и от институциональных реформ, которые должны носить всесторонний и пермаментный характер.

4.                      Самолегитимация или легитимация экономической эффективности. Изменяются способы обеспечения поддержки власти со стороны населения. Традиционно легитимность политических режимов связывалась с их способностью решать экономические проблемы и на этой основе удовлетворять растущие притязания населения. Начиная с С. Липсета, большинство исследователей рассматривали уровень распределяемости богатства общества в качестве важнейшего знака эффективности системы. Однако в 80-х годах 20 века проблема легитимности переносится из социально- экономической сферы в идеологическую.

5.                      Демократическая диффузия или демокартическая эволюция. Традиционные исследования процессов демократизации характеризовались эволюционным подходом ,суть которого состояла в том, что для установления демократии в той или иной стране необходимы определенные условия, до которых общество должно дозреть. Тем самыс отрицалась демократизация в доиндустриальном обществе при сохранении в нем традиционных социально-экономических, технологических и культурных форм. Вместе с тем опыт демократизации в мире, особенно на Востоке, показал, что демократические институты зачастую не просто мирно уживаются с традиционными структурами, но и «проникают» в такое общество, основываясь на его традициях. Культурная диффузия демократии становится более значимым процессом, чем эволюционная подготовка условий.

Польский политолог Адам Пшеворский характеризует демократию как «царство неопределенности», поскольку она не занимается предначертанием будущего. В этой связи, он отмечает, что «демократия- не единственный возможный итог процесса «перехода»: когда приходит конец диктатуре допустимы различные стратегии развития. Разрушение авторитарного режима может быть повернуто вспять или же в конечном итоге привести к диктатуре нового образца.

      Известные теоретики перехода к демократии Хуан Линц и Альфред Степан различают три современных типа недемократических режимов, являющихся исходными точками демократических трансформаций: тоталитарный; авторитарный; посттоталитарный.

Переход к демократии также может подмениться псевдодемократией, основывающейся на ложных представлениях о демократии, или подмене истинных ценностей и целей их полными противоположностями. Вследствие этого, возможны несколько сценариев развития ситуации:

1.                      Неконституционная замена демократически избранного правительства группой, готовой использовать силу, действия которой получают легитимацию через институционные механизмы, созданные при введении чрезвычайного положения. Устанавливается переходная власть с намерением восстановить демократический процесс, которая впоследствии сталкивается с определенными трудностями;

2.                      Захват власти коалицией представителей недемократических структур правления, принимающих в свои ряды политиков прежнего демократического режима и лидеров лояльной оппозиции, но осуществляющих лишь незначительные перемены социальной структуры и институтов демократической системы;

3.                      Установление нового авторитарного режима, основанного на объединении общественных сил, из которых исключаются ведущие политические деятели прежнего режима, без создания новых политических институтов и без какой-либо массовой мобилизации сил в поддержку нового режима;

4.                      Переход власти в руки хорошо организованной нелояльной оппозиции, имеющей массовую базу в обществе и жаждущей создать новое общественно-политическое устройство, а также не желающей делить власть с политиками прежнего режима. В результате может возникнуть как жесткий авторитарный режим, так и предтоталитарный;

5.                      Переход власти в результате жесткого противостояния демократического правительства отказу от власти при его неспособности справиться с оппонентами и высокой степени общественно-политической мобилизации общества, расколотого в поддержке правительственных или оппозиционных сил.

Вывод:

Изучение мирового опыта демократизации и познание основ теории современной демократии и полиархии принципиально важно для модернизации российской пол­итической культуры. Это не означает, однако, ее слепое моделирование по иностран­ным образцам. Напротив, изучение успехов и неудач предшествующих демократи­зации позволит осмыслить глубину проблем, оценить специфику отечественных политических традиций и свои собственные возможности на фоне действительного объема того, что предстоит сделать. Это, вероятно, поможет избежать промахов и ошибок, подобных совершенным в последние десятилетия и, особенно, в недавние годы. Основными причинами просчетов были легкое отношение к задачам демокра­тизации, поверхностное подражательство, иллюзии, будто демократию можно вве­сти декретами или демонстрациями, а также парадоксально сочетающаяся с подо­бным волюнтаризмом идея, будто изменение экономического базиса — приватиза­ция и появление класса собственников — автоматически обеспечит торжество демократии..

        Вместе с тем новый российский опыт попыток демократизации не был бесплод­ным. Хотя многие компоненты современной демократии и полиархии симулирова­лись, а порядок фаз демократизации грубо нарушался, немало идей, организацион­ных схем и принципов поведения, имеющих ясно выраженный демократический потенциал, стали политической реальностью и даже укоренились. Чтобы исправить деформации, двинуть российскую демократизацию вперед, придать институцио­нальным схемам полиархии отвечающие российским традициям черты, необходимо научиться использовать достижения мировой и отечественной политической науки.

Список использованной литературы:

Р. Т. Мухаев, Теория политики, изд-во «Юнити», 2006 г.

Р.Т. Мухаев, Политология: курс лекция, изд-во « Проспект» 2011 г.

Н.Н. Нарочницкая, Оранжевые сети, изд-во «М» 2007 г.

Ф.К. Шмиттер, Угрозы и дилеммы демократии, «20 век», 2009 г.

2