Синтез современной архитектуры и кинетического искусства

3. Горбатый дом (The Crooked house). В польском городе Сопоте находится дом, напоминающий отражение в кривом зеркале. Дом выстроен архитекторами мастерской Szotynscy & Zaleski, которых вдохновили иллюстратор-сказочник Jan Marcin Szancer и шведский художник Дальберг .[19]

4. Стальной Дом (Steel House). Сооружение скульптора-архитектора Роберта Бруно (Robert Bruno) напоминает о Войне миров и о том, что дом должен быть крепостью. 110 тонн стали.[20]

5. Башни «Absolute towers» в Торонто от «MAD architects».

MAD architects, студия  из Китая, создала и построила  два суперсовременных небоскреба, под названием Absolute towers, которые  украсили Онтарио, Канада. Необычная,  трубовидная форма зданий рождает  новое направление архитектуры.  Балконы, которые находятся на  каждом этаже, как ленты опоясывают  всю площадь башен. Нешаблонные  конструкции и дизайн делают  башни непохожими на другие. Такие  небоскребы рождаю совсем другой  типаж жилых помещений. Несомненно, они резко отличаются от остальных  городских построек.[22]

6. Датский павильон в Шанхае.

Архитектурная студия «Bjarke Ingels Group» (BIG) заняли первое место  на национальном конкурсе в Шанхае (Китай). Они представили миру лучший, по мнению жюри Всемирной выставки “Экспо-2010″, проект датского павильона. Датский павильон по замыслу устроителей  будет символизировать современное  развитие поднебесной, движение к экологичности  и открытости ко всему миру.[23]

7. Самое большое в мире солнечное офисное здание

Лидером по подобным разработкам  и, самое главное, по реальному воплощению их в жизнь является социалистический Китай. В 2009 году на северо-западе Китая  в городе Дежоу в провинции  Шаньдун (Shangdong) завершилось строительство  крупнейшего в мире здания с питанием от солнечных батарей.

Сооружение напоминает собой  солнце с расходящимися от центра лучами. Кроме того, во внешнем облике здания можно увидеть элементы, напоминающие китайские иероглифы, обозначающие «солнце» и «луну». Основной цвет строения – белый, что также символизирует  его экологическую чистоту. Здание станет местом встречи участников World Solar City Congress.[24]

8. Здание «BBI-Info Tower» от «Kusus + Kusus Architekten».

В берлинском аэропорту воплотили  в жизнь проект студии Kusus + Kusus Architekten – терминал нового поколения под  названием BBI-Info Tower, который должен стать самым известным и нестандартным  терминалом не только в Германии, но и во всем мире.

По форме здание напоминает множество треугольников, каждый из которых повернут на 6 градусов по сравнению  с предыдущим. Совокупность этих треугольников  рождает необыкновенную структуру, которая выглядит по-разному в  зависимости от угла зрения. Фигура здания напоминает завихрения ветра, что  вполне соответствует выбранному концепту: ведь аэропорт и ветер так органичны.

              9. Capital Gate – новая падающая башня.

         Потрясающее здание возводится в столице Объединенных Арабских Эмиратов, Абу-Даби. Этот небоскреб замахнулся на лавры Пизанской башни.

          Capital Gate  по праву является одним из самых технически сложных проектов в мире.  Конечно, основная изюминка башни в ее наклоне, который равен 18 градусам. При таком смещении от вертикальной оси разработчикам удалось достигнуть высокой устойчивости и безопасности, чтобы разместить в недрах Ворот Столицы целый отель и массу офисных помещений.

Вторая удивительная черта  небоскреба – изменчивость геометрии  здания. Просмотр здания с разных точек  зрения не может не доставить удовольствие – футуристическая структура  из стекла и стали постоянно изменяет свои очертания, создается иллюзия  пластичности и подвижности высотки.

10. Центр Универсиады в Шензене 

Немецкая студия GMP Architekten построила Центр университетских спортивных состязаний в Шензене, Китай. Игры только для студентов проводятся через год зимой и летом. Судя по числу атлетов, участвующих в летней Универсиаде, это вторые по величине комлексные спортивные соревнования в мире после Летних Олимпийских Игр.

Дизайн для спортивного  центра был создан под вдохновением от холмистых пейзажей, которые окружают его. Структура крыши разработана  как стальная призматическая раковина на основе треугольных аспектов. Прозрачность трех стадионов дополнительно подчеркивается освещением прозрачных фасадов ночью. Искусственное озеро соединяет  стадион с круглым многофункциональным  залом на севере и прямоугольным  плавательным залом на западе.

Международная студия дизайна Urban Art Projects (UAP) объявила о начале совместной работы с художником Недом Каном (Ned Kahn) в рамках концептуального  проекта реконструкции крытой парковки в терминале местных перелетов  аэропорта Брисбейна. Многоуровневый паркинг превратится в восьмиэтажный  арт-объект, главной темой которого станет движение.

Нед Кан получил широкую  известность благодаря своим  художественным работам и инсталляциям, важным элементом которых являлись природные явления, будь то ветер  или свет. Результатом совместных усилий художника, студии дизайна UAP и  специалистов аэропорта станет оригинальный «движущийся» фасад площадью около 5000 кв.метров, которым будет оформлен паркинг терминала местных авиалиний  Брисбейна.

Нед Кан называет свои работы «Эстетика турбулентности». Используя конструкции собственного изобретения, художник воссоздает такие явления природы как туман, водоворот, гейзер, торнадо, и даже огненный смерч. Все инсталляции Неда реальны и натурально работают. Художник оформляет городские парки, сады, общественные места, крыши домов. Ландшафтный дизайн наполненный работами Неда создает неповторимую атмосферу, как бы мир в миниатюре.

«Маре Undurum» - Центр искусств в Темпе, Аризона.

Сотрудничество с архитектором Бартоном Майерсом и фирмы Architekton, выставили работы в новом центре исполнительского искусства. Серия волновых генераторов в пруду, который окружает здание, создает крупную круговую рябь, как огромные капли дождя, падающие на озеро, которые распространяясь постоянно меняют узор.

«Parking Structur 9» - Santa Rosa

Тросы из нержавеющей стали натянуты между двумя полукруглыми стенами парковки. Закрепленные на них около 20000 маленьких зеркал, приходят в движение от дуновения ветра, бросая пучки солнечного света на ближайшие здания и тротуар. Так называемую паутину видно из разных мест парковки и улицы.   

« Prizma Tunnel» - детский сад, Ботанический сад Хантингтон, Сан-Марино, Калифорния.

Зрители могут ходить через туннель освещенный замысловатыми узорами из цветного стекла дифракционной решетки в потолке. Свет модели меняется в зависимости от времени суток и по сезонам. 

«Fire Vortex» - Technorama, Винтертур, Швейцария.

 В темном атриуме музея, серия подвесных вентиляторов и воздуходувов создает в высоту 6 метровый вихрь закрученного огня. Вихрь образуется на бассейне горящего керосина. Пламя спирали поднимается вверх через вращающееся внешнее ядро ​​вихря. Змеевик постоянно движется под влиянием воздушных потоков. 

«Seismic sea»- Пасадене. Калифорнийский музей искусств.

Тонкий слой воды наливается в герметичное прозрачное блюдо, установленное на верхней части стальной колонны. Стальная пластина базы, которая поддерживает колонну стоит на плоскости сотен источников, которые позволяют пластине двигаться, чтобы продемонстрировать, как люди ходят по ней. Вибрации от людей, которые наступают на пластину, передаются вверх по столбу, тем самым создавая волны на поверхности воды. Система достаточно чувствительны, чтобы выявить биение сердца зрителя стоя на опорной плите. Работа была частью выставки под названием "Data+ART".

«Tipping wall»- Чаевые стены. Севастополь. Центр искусств.

Вода бежит по тросам из нержавеющей стали, заполняя алюминиевые  каналы. В этих каналах  находится шарик, чтобы они могли опрокинуться. Так как каждый канал наполняется водой, он должно "решить", в какую сторону склонить чашу влево или вправо и разлить воду в любой из двух каналов ниже. Таким образом, вся конструкция становится взаимосвязанной при помощи воды. 

Архитектура и дизайн, включающий искусство создания костюма, не воспроизводят  действительность  (их деятельность находится в проектной области) и относятся  к группе неизобразительных  или архитектонических искусств. В основе произведений любого архитектонического искусства лежит формообразующий  фактор, структура, строение, которые  преобразованы в художественный образ. Принципы формообразования в  дизайне и архитектуре сходны, их связь можно проследить во многих областях, особенно четко ⎼ в тектонике. Оба эти вида искусства бифункциональны. Они выполняют как утилитарную, так и художественную функцию. В костюме, так же как и в архитектуре, эстетические, конструктивные и функциональные качества взаимосвязаны.

Архитектура и мода не только питаются одними и теми же идеями, они даже используют одинаковые профессиональные термины: фактура, орнамент, эскиз, размер, образ. Вопросы единого  подхода в постановке творческой задачи и взаимосвязи проектной  деятельности архитекторов и дизайнеров одежды интересуют искусствоведов мира и постоянно рассматриваются  на страницах различных изданий.

 Архитектура рассматривается как макрокосмос, жизненное пространство. Мода – микрокосмос, вторая кожа, которую человек может выбрать себе сам. Архитектурное сооружение защищает человека от внешнего мира. Одежда помогает сохранить наш внутренний мир. Первым архитектуру с одеждой сравнил римский архитектор Витрувий, живший во времена императора Августа. В своем трактате «Об архитектуре» он писал: «От красоты обнаженного тела мы переходим к колоннам толщиной в одну восьмую их роста; там, где у человека ноги, – у колонны основание. Капитель похожа на человеческую голову с кудрями, она украшена витиеватым орнаментом, как венок из фруктов украшает прическу. Флюты, прочерчивающие тело колонны, похожи на ниспадающие складки ткани».

Диалог моды и  архитектуры достиг своего расцвета в конце XIX – начале XX веков, во времена модерна, а затем ар-деко. Архитекторы того времени – Петер Беренс, Анри ван де Велде и Фрэнк Ллойд Райт – экспериментировали с дизайном женской одежды. Это была эпоха простых форм, лишенных декора зданий с открытыми планами и текучими пространствами. Этот стиль отразился в моде благодаря Полю Пуаре. Он освободил женщин от корсета, а позднее одел в брюки и ампирные платья, которые давали свободу движениям.

Одним из первых архитекторов в моде был Чарльз Джеймс (1906–1978), который ввел в моду стеганые атласные пальто – прототип современных дутых вещей. Ив Сен Лоран, Тьерри Мюглер и Аззедин Алайя признавались, что именно у него они учились архитектурному подходу к одежде. Архитектор по образованию, один из ключевых дизайнеров 60-х Пако Рабанн известен своими экспериментами с нетипичными для моды материалами – бумагой, пластиком и металлом. Вместо ножниц, иголок и ниток он использовал плоскогубцы, отвертки и молотки. Он больше строитель, чем портной. Тем не менее, все эти непластичные материалы, подобно тканям, повторяли линии тела. Выпускника Миланского политехнического института Джанфранко Ферре часто сравнивают с выдающимся архитектором начала XX века Фрэнком Ллойдом Райтом. Он всегда славился своими точными объемами и совершенными формами, а его знаменитые сорочки кажутся не сшитыми, а смакетированными из хрустящей белой бумаги. Архитектурное прошлое иногда помогает создавать не монументальную, а очень практичную и удобную одежду.

Дизайнер югославского происхождения Зоран, одевавший  Изабеллу Росселлини, своим доведенным до крайности минимализмом напоминает основоположника этого движения в архитектуре Джона Поусона. Он прячет от глаз даже такие необходимые  детали, как пуговицы, швы и «молнии». В великих произведениях портновского искусства торжественность архитектурного сооружения соседствует с эфемерностью и легкостью моды. Увлечение архитекторов модой доведено до логического завершения, проектирование одежды становится основным делом их жизни, архитектурное образование  позволяет специалистам возглавлять  производство одежды и смело экспериментировать с новыми материалами .

В наши дни союз моды и архитектуры окреп. Кэлвин Кляйн выбрал для создания своего бутика в Нью-Йорке известного минималиста  Джона Поусона. Миучча Прада доверила свой нью-йоркский бутик Рему Колхасу. Ян Каплицки и Аманда Ливет из Future Systems сделали бутик Marni.

В 90-е годы XX века Ян Каплицки, который жил тогда в Праге, пытался заниматься дизайном одежды. Но лучшая «одежда», которую он создал, – обтекаемый металлический чехол, украсивший новое здание универмага Selfridge’s в Бирмингеме. Это отличный пример того, как опыт дизайнера одежды может быть переведен на архитектурный язык. Здания Каплицки всегда узнаваемы по своим органическим архитектурным формам. Для него жилое пространство – это не геометрическая жесткость, а пластика тела человека со всеми его изгибами.

Гофрированные баски  и шлейфы женских платьев в  коллекции GFF своими извилистыми очертаниями походили на балконы Casa Battlo, знаменитого творения Антонио Гауди, текучие линии которых напоминают о мягких формах живой природы. 

Вышивка на кринолинах из коллекции Yohji Yamamoto словно заимствована с фасада ренессанского собора (Флоренция, сер. XV века) Йоджи Ямамото в коллекции весна-лето 2002 почти копирует легкий и праздничный рисунок фасада собора Санта-Мария Новелла итальянского архитектора Леона Баттиста Альберти. Изящные детали в последней коллекции Gucci похожи на круглые окна, типичные для итальянского средневековья.

 Многие образы и жесткая геометрия моды 60-х годов XX века перекликаются с известными архитектурными сооружениями. Мини-платье, созданное Андре Куррэжем в 1968 году, очень похоже на Villa Savoye в Пуаси, Франция (1928–1929) – одноэтажное здание на ногах-сваях, построенное Ле Корбюзье. Отстроченные, геометрической формы карманы на модели платья Куррежа, представленные на рис. 4, напоминают окна, а шляпы – крыши.

Архитектор и  дизайнер костюма используют одни и  те же формы, вдохновляют друг друга, обмениваются идеями. Совершенно неудивительно, что балаклава Пьера Кардена (1967) так похожа на терминал аэропорта  Джона Кеннеди в Нью-Йорке, построенного в 1956–62 году американским архитектором Эро Саариненом.