Московская и Петербургская архитектурные школы

      Д.И. Жилярди – еще один прославленный мастер московской школы, сын архитектора И.Д. Жилярди, ученик М.Ф. Казакова и продолжатель архитектуры конца XVIII – начала XIX в. Он не только учился у М.Ф. Казакова, но и занимался возрождением его творений, поврежденных пожаром 1812 г., в частности здания Университета (1817 – 1819 гг.); это была первая крупная работа Д.И. Жилярди.

      При восстановлении Университета Д.И. Жилярди, хотя и внес существенные изменения  в архитектуру главного фасада, но сохранил общую его композицию и объемы здания. Ионический ордер в восьмиколонном портике он заменил более монументальным дорическим, соответственно изменив ритм окон, между которыми в уровне третьего этажа расположил многофигурные рельефы (скульптор Г.Т. Замараев), посвященные торжеству науки и искусства. Дорический ордер Д.И. Жилярди использовал и в колоннаде портика дворца А.К. Разумовского на Тверской улице. Дворец, построенный ранее архитектором А.А. Менеласом, после возобновления приобрел большую выразительность.

      Подчеркнутая  монументальность восстановленных  и вновь выстроенных зданий Д.И, Жилярди соответствовала их местоположению в центральных частях города и  героической патетике послевоенной Москвы. Эта тенденция воплощена им в архитектуре ансамбля трех зданий Опекунского совета на Солянке, 14 (1823 – 1826 гг., в 1846 г. объеденены в одно здание М.Д. Быковским). Три корпуса ансамбля были расположены на красной линии улицы, причем средний (главный) корпус являлся основой симметричной трехчастной композиции. Его главный фасад с высоко поднятым на аркаде первого этажа восьмиколонным портиком имел скульптурный фриз, размещенный, как и в портике Университета, в уровне капителей. Рельефный мотив летящих крылатых Слав над полукруглыми окнами подкупольного барабана в послевоенные годы стал широко распространенным декоративным аллегорическим мотивом, полюбившемся многим зодчим. Здания Опекунского совета создавались при участии А.Г. Григорьева.

      Д.И. Жилярди, иногда в содружестве с  А.Г. Григорьевым, занимался строительством жилых домов. Примером их содружества является дом Луниных (1818 – 1823 г.) на Никитском бульваре. Это трехэтажное здание дворцового типа с двухэтажным флигелем, расположенным по красной линии. Оно акцентировано глубокой многоколонной лоджией и балконом у подножия колонн, выполненным из чугуна (ограждение и кронштейны).  Интерес представляет также дом С.С. Гагарина на Поварской улице с оригинально разработанным центральным ризалитом в виде трехарочной неглубокой лоджии на высоком цокольном этаже. Д.И. Жилярди широко использовал большой ордер для подчеркивания престижного назначения здания, будь то здание общественного назначения или жилые дома именитых владельцев. 

      Большую известность архитектору принесла его деятельность в усадебном строительстве, особенно после создания при участии А.Г. Григорьева на внешнем обводе Садового кольца дома - усадьбы Усачевых – Найденовых (1829 – 1831 гг.) – ныне врачебно-физкультурный диспансер. В соответствии с градостроительными требованиями Комиссии для строения Москвы Д.И. Жилярди разместил главный двухэтажный усадебный дом на красной линии застройки. Дом-дворец с восьмиколонным портиком ионического ордера на высоком цоколе с арочными окнами и скульптурной декорацией, как и усадебный флигель, отличается изысканными пропорциями и тщательной прорисовкой деталей. Его объем и глухая ограда отделили от города парадный двор и расположенный за ним на склоне к реке Яузе парк. В парке сохранился Чайный домик с оригинальными колоннами ионического ордера.

      Широко известна подмосковная усадьба князей Голицыных – Кузьминки (ныне в черте города), которая сложилась к началу XIX в. Д.И. Жилярди работал над ее совершенствованием в 1820-х годах, после чего она стала одной из самых замечательных подмосковных усадеб, славящейся обширным пейзажным парком с большим озером, на берегу которого архитектор устроил так называемую «Львиную пристань» и возвел декоративную дорическую колонну – «Пропилей». В парке им было выстроено несколько павильонов. Из них весьма примечателен Египетский павильон, в архитектуре которого Д.И. Жилярди прибегнул к стилизации ставших популярными после наполеоновского похода в Египет египетских мотивов. В Кузьминках наиболее значительным произведением Д.И. Жилярди является комплекс Конного двора (1820 г.) близ озера. Здесь прямоугольное пространство с трех сторон охвачено корпусами конюшен и служб. Их фасады отличаются суровой простотой, что подчеркивает рустовка и строгая ритмичность проемов. Крылья П-образной композиции «стягивает» глухая, обработанная арками стена. На оси симметрии она прерывается необыкновенно торжественным и парадным Музыкальным павильоном («Павильон Аполлона»). Это сооружение представляет собой монументальную высокую стену с глубокой сводчатой лоджией посередине, в которую как бы вдвинута дорическая колоннада из четырех колонн; аттик ее увенчан скульптурной группой Аполлона с лирой и других персонажей.

      И колоннада, и скульптурная группа чрезвычайно  эффектно выделяются на затененном фоне лоджии. Опорные пилоны павильона  на высоту колоннады рустованы, а выше на глади стены размещены живописные медальоны с факелами. Все это сооружение имело, как и «Пропилей», чисто декоративный характер. Музыкальный павильон выполнен из дерева и оштукатурен. Парные скульптурные группы коней с возничим являются повторением петербургских изваяний скульптуры П.К. Клодта (1805 – 1867 гг.); они поставлены по сторонам лоджии в середине XIX в. Усадебный ансамбль Кузьминки – одно из лучших достижений творчества Д.И. Жилярди и лучших представителей московского зодчества первой трети XIX в.

        ГЛАВА 2. ПЕТЕРБУРГСКАЯ АРХИТЕКТУРА   XIX ВЕКА

                      2.1. Архитектурная деятельность А.Н. Воронихина 
 

     Высокий классицизм в Петербурге связан с  именами таких архитекторов, как  А.Н. Воронихин, А.Д. Захаров, Тома де Томон. Их творения – Казанский собор, Адмиралтейство и Биржа – явились в России первыми примерами нового понимания городского ансамбля – открытого, органично связанного с планировочной тканью города. Этот принцип затем развили К.И. Росси и В.П. Стасов. Вмешиваясь в реконструкцию отдельных частей Петербурга, они создали блестящие ансамбли, это – Марсово поле, Дворцовая и Сенатская площади. Искусно сочетая существующие здания с новыми, зодчие сформировали ансамбли, составившие архитектурное «ожерелье» Невы. В планировке и застройке упомянутых площадей заложен принцип регулярности, их художественная цельность обусловлена композиционным единством, а также единством масштабности, ритма и модульности.

     Другая  группа петербургских ансамблей  расположена вдоль главной магистрали города – Невского проспекта. Здесь по-новому трактуются важнейшие пересечения его с реками и каналами, где углы подчеркнуты величественными зданиями, поставленными в соответствии друг с другом. Архитектурные акценты на этой магистрали – перекрестки и площади – соединены нейтральными связками, которые подчеркивают красоту каждого ансамбля – Казанского собора, ансамблей Александринского театра и Михайловского дворца с прилегающими улицами и площадями.

     Ансамбли, созданные в первой трети XIX века в Петербурге, и ныне являются непревзойденными образцами архитектурно-градостроительного искусства, знаменующими апогей архитектуры эпохи классицизма.

     Вторая  особенность архитектуры высокого классицизма – повествовательный характер синтеза архитектуры и монументальных декоративных искусств, особенно скульптуры; это присуще большинству крупных петербургских зданий первой трети XIX века. Зодчие плодотворно сотрудничали с выдающимися скульпторами-монументалистами В.И. Демут-Малиновским, С.С. Пименовым, И.П. Прокофьевым, Н.А. Токаревым, Ф.Ф. Щедриным и др. В оформлении интерьеров вместе с зодчими участвовали известные живописцы И.К. Скотти, А.К. Виги и многие другие.

     А.Н. Воронихин создал одни из самых значительных сооружений в Петербурге в первом десятилетии XIX века – здание Горного кадетского корпуса (института) и Казанский собор, которые ознаменовали собой новую трактовку крупных общественных зданий как важных градоформирующих элементов.

     А.Н. Воронихин возвел здание для Горного кадетского корпуса в 1806-1808 гг. путем перестройки пяти жилых домов XVIII века. Строительство развернулось на правом берегу Невы, в ее устье. Приспосабливая к новым задачам существующие дома, зодчий объединил их коридором, что позволило ему не только рационально организовать функциональные связи, но и создать величественный фасад с грандиозным двенадцатиколонным портиком греко-дорического ордера пестумского типа, поставленным на широкой парадной лестнице. Следуя береговой линии, крылья здания отклонены назад, благодаря чему портик с двумя огромными аллегорическими изваяниями по концам выдвинут и формирует парадное обрамление берега. Двухэтажное монументальное здание стало своеобразной заставкой невской панорамы, акцентирующей въезд в город со стороны Финского залива.

     Помимо градостроительного значения, здание Горного института примечательно как пример искусного синтеза архитектуры и монументальной скульптуры. Каменные (из пудостского камня) изваяния (высотой 3,5 м) перед портиком и барельефные фризы на крыльях в аллегорических образах античной мифологии раскрывают функциональное назначение здания, связанное с изучением недр земли. Одно изваяние изображает Плутона, похищающего Прозерпину (скульптор В.И. Демут-Малиновский), другое – Геркулеса, удушающего Антея (скульптор С.С. Пименов), фризовые барельефы, венчающие крылья здания, повествуют о приходе Аполлона к Вулкану за изготовленной для него колесницей и Венеры – за военными доспехами Марса.

     Еще большее градостроительное значение для Петербурга имеет здание Казанского собора, выстроенное в 1801-1811 гг. на Невском проспекте. Павел I требовал, чтобы этот собор был подобен римскому храму св. Петра с колоннадой, охватывающей предсоборную площадь.

     В результате конкурса на проект собора, в котором приняли участие видные архитекторы Пьетро Гонзаго, Чарлз Камерон и Тома де Томон, был утвержден проект А.Н. Воронихина, так как он лучше других решил задачу постройки крупного храма с колоннадой, не изолирующей его от Невского проспекта – главной магистрали столицы, а формирующей предхрамовую площадь, раскрытую на проспект и являющуюся частью его пространства. При этом должна была строго соблюдаться обязательная ориентация алтаря на восток. Поэтому храм выходит на проспект боковым фасадом, который удачно «замаскирован» полукружием четырехрядной коринфской колоннады с акцентом на главной оси композиции в виде глубокого шестиколонного портика с фронтоном. Над портиком вздымается световой тамбур, окруженный полуколоннами коринфского ордера и завершенный крутым куполом с люкарнами у основания.

     Многоколонные (96 колонн) крылья завершены по концам проездными пропилеями, оси которых  совпадают с осями Рождественской (Плеханова) улицы и набережной Екатерининского (Грибоедова) канала. Задуманная в процессе строительства подобная же дугообразная колоннада по другую сторону здания не была построена из-за кончины зодчего (1814 г.).

     Главный – западный – фасад украшен  шестиколонным двухрядным портиком, на который ориентирована другая площадь, охваченная сквозной полукруглой  чугунной узорчатой оградой. Эта площадь является как бы внешним «вестибюлем» у главного – западного – входа в собор с Рождественской улицы. Ограда (длина 153 м), обрамляющая эту площадь, представляет собой беспримерное по красоте и искусству чугунного литья произведение А.Н. Воронихина. Таким образом, одно храмовое здание с колоннадой и оградой формирует две городские площади и проезды – улицы и набережной.

     Купол храма представляет собой тройную  оболочку: нижняя имеет световое отверстие (диаметром 6,7 м) в зените, сквозь которое видна живопись на втором куполе, освещаемом сквозь люкарны. Структура верхней оболочки, формирующей силуэт храма, является первым в истории строительной техники примером инженерного новаторства. Медное листовое покрытие этого купола покоится не на деревянной, как было ранее, конструкции, а на радиально расходящихся дугах из ковкого железа, опирающихся на опорное кольцо, а верхние концы дуг собраны в пучок, закрепленный в декоративном «фонарике» под крестом.

     Здание  представляет собой пример цельного в идейно-художественном отношении синтеза архитектуры и монументальной скульптуры. Для северных входных дверей со стороны Невского проспекта А.Н. Воронихин использовал хранившиеся в музее Академии художеств слепки десяти горельефных кассет знаменитых дверей флорентийского баптистерия (1425 – 1452 гг.). По сторонам северных дверей в нишах установлены бронзовые статуи св. Владимира, Александра Невского (скульптор С.С. Пименов), Иоанна Крестителя (скульптор И.П. Мартос) и Андрея Первозванного (скульптор В.И. Демут-Малиновский). Сюжетные барельефы на аттиках над проездами исполнил скульптор Ф.Г. Гордеев. Торжественный, наполненный светом интерьер собора был создан в содружестве с известными скульпторами Ф.Ф. Щедриным, Ж.Д. Рашеттом и выдающимися живописцами В.Л. Боровиковским, В.К. Шебуевым, О.А. Кипренским, А.Е. Егоровым, А.И. Ивановым, Г.И. Угрюмовым и др. Ансамбль Казанского собора – выдающееся явление в градостроительном, архитектурном и инженерном искусствах, свидетельствующее о новой более высокой ступени развития классицизма в России первого десятилетия XIX века.