Классицизм и барокко: два стиля одной эпохи

"Семнадцатый  век" как эпоха играет во  многом узловую, критическую роль  в развитиитого процесса борьбы  между силами, защищающими феодальные  устои, и силами, расшатывающимиэти  устои, начальная стадия которого  относится к эпохе Возрождения,  а завершающаяохватывает эпоху Просвещения. Эту роль можно назвать узловой потому, что именнов ожесточенных общественных схватках, происходящих в XVII столетии (будь тоанглийская революция, Фронда или Тридцатилетняя война), во многом определяютсятемпы и характер дальнейшего развития, а в какой-то мере и будущего разрешенияэтого конфликта в отдельных странах Европы.

Повышенный драматизм XVII столетию как эпохе придает  и то обстоятельство,что общественные столкновения разыгрываются в этот исторический период в условияхрезкой активизации консервативных и реакционных кругов: они мобилизуют все своиресурсы и используют все возможности с целью повернуть историю вспять или хотябы приостановить ее поступательное движение. Усилия консервативных кругов принимаютвесьма различные формы. Это прежде всего такое широкое и многоликое общеевропейскогохарактера явление, как Контрреформация. Если во второй половине XVI столетияидеал, утверждаемый деятелями Контрреформации, носит по преимуществу суровоаскетический характер, то с начала XVII века поборники этого движения (и в первуюочередь иезуиты) прибегают ко все более разносторонним и гибким методам воздействия,охотно используя ради распространения своих идей и расширения сферы своего влиянияпропагандистские и выразительные возможности стиля барокко, со свойственнойему пышностью, эмфазой и патетикой, тягой к чувственности. Одно из центральныхсобытий в Западной Европе XVII столетия - это Тридцатилетняя война. И эта кроваваябойня, в которую оказались втянутыми европейские страны, была прежде всего следствиемпагубных поползновений со стороны реакционных сил, их стремления к господствулюбой ценой.

Возросшая сложность  условий, в которых в XVII столетии развертывается общественнаяи идеологическая борьба наглядно отражается в художественной литературе эпохи.В литературе XVII века по сравнению с Возрождением утверждается более сложноеи вместе с тем более драматическое по своей сути представление о взаимосвязичеловека и окружающей его действительности. Литература XVII столетия отражаетнеуклонно возрастающий интерес к проблеме социальной обусловленности человеческойсудьбы, взаимодействия во внутреннем мире человека личного и общественного начал,зависимости человека не только от своей натуры и прихотей фортуны, но от объективныхзакономерностей бытия и в том числе от закономерностей развития, движения общественнойжизни. Литература XVII столетия, как и ренессансная литература, исходит из представленияоб автономной, свободной от средневековых ограничений человеческой личностии ее правах и возможностях как основном мериле гуманистических ценностей. Онарассматривает, однако, эту личность в более глубокой и одновременно более широкойс точки зрения охвата действительности перспективе, как некую точку преломлениянаходящихся вне ее самой, но воздействующих на нее сил.

Замечательные ренессансные писатели Боккаччо и Ариосто, Рабле и Ронсар, Спенсери Шекспир (в начале его творческого пути) в своих произведениях прежде всегос большой художественной силой  раскрывали безграничные возможности, заложенныев человеческой натуре. Но их мечтам и идеалам был присущ утопический оттенок.В огне таких катаклизмов, как религиозная война во Франций 60-90-х годов XVIвека, как революции в Нидерландах и Англии или Тридцатилетняя война, в соприкосновениис такими общественными явлениями, как Контрреформация и процесс первоначальногонакопления, особенно очевидно выявлялись призрачные, иллюзорные стороны идеала.

В литературе XVII столетия, эпохи, когда писали Кеведо и Гевара, Мольер иЛафонтен, Ларошфуко  и Лабрюйер, Батлер и Уичерли, Мошерош  и Гриммельсгаузен.на первый выдвигается изображение и осмысление изъянов и язв окружающей действительности;нарастают в литературе критические и сатирические тенденции. В поэзии в этойсвязи к уже упомянутым Кеведо, Батлеру и Лафонтену следует добавить как примерыимена Тассони и Сальватора Розы, Ренье, Скаррона, Сирано де Бержерака и Буало,Логау, Чепко, Опалиньского и Потоцкого. При этом необходимо отметить, что общественно-критическиемотивы широко представлены и в наследии тех выдающихся поэтов XVII века, которыепо природе своего творчества отнюдь не являются сатириками. Выразительным свидетельствомтому служит, скажем, поэзия Гонгоры.

Для личности эпохи  Ренессанса было характерно единство, слияние начала личногои общественного, обусловленное вместе с тем их нерасчлененностью. Для внутреннегомира человека, изображаемого литературой XVII столетия, показательно, наоборот,не только расчленение, обособление этих начал, но и их столкновение, борьба,зачастую прямой антагонизм.

Коллизии исторического  процесса XVII столетия служили вместе с тем источникомпримечательных художественных открытий. Новое здесь заключалось прежде всегов остротрагическом и патетическом звучании, которое приобретало отображениеэтих коллизий, и прежде всего глубокого разочарования, вызванного кризисом ренессансныхидеалов. Достаточно вспомнить в этой связи поэзию Донна, Гонгоры, Флеминга,Грифиуса или Теофиля де Вио. При этом важнейшую роль и в литературе классицизма,и в поэзии барокко играет изображение силы человеческого духа, способности человекапреодолевать самого себя, находя во внутреннем мире оплот, позволяющий сохранятьстойкость в самых страшных жизненных испытаниях.

Ярко выраженный драматизм жизненного восприятия и  обостренное внимание к трагическиммотивам характерны в эту эпоху и для  других видов искусства: например, музыки(не случайно именно в XVII столетии возникает и получает развитие такой музыкально-драматическийжанр, призванный сыграть очень важную роль в художественной культуре Новоговремени, как опера). В живописи воплощение трагических сторон бытия своей кульминациидостигает у Рембрандта.

В западноевропейской литературе начала XVII столетия существуют явления, принадлежащиепо своей  природе позднему Возрождению (попытки  Опица опереться на заветы Плеяды;"ученый гуманизм" и поэзия Арребо в Дании; нидерландская разновидность маньеризма,представленная Хофтом и Хёйгенсом; маньеристические тенденции в испанской поэзиивремен Гонгоры). В конце века в целом ряде литератур Запада обозначаются приметызарождающегося просветительского реализма или появляются предвестия стиля рококо(поэзия Шолье и Ла Фара во Франции, творчество "Аркадии" в Италии). Однако художественныестили, преобладающие в западноевропейской литературе XVII столетия, - бароккои классицизм.

Семнадцатый век - высший этап в развитии поэзии европейского барокко. Бароккоособенно ярко расцвело в XVII столетии в литературе и искусстве тех стран, гдефеодальные круги в итоге напряженных социально-политических конфликтов временновосторжествовали, затормозив на длительный срок развитие капиталистических отношений,то есть в Италии, Испании, Германии. В литературе барокко отражается стремлениепридворной среды, толпящейся вокруг престола абсолютных монархов, окружить себяблеском и славой, воспеть свое величие и мощь. Очень значителен и вклад, которыйвнесли в барокко иезуиты, деятели Контрреформации, с одной стороны, и представителипротестантской церкви - с другой (наряду с католическим в западноевропейскойлитературе XVII века богато представлено и протестантское барокко). Этапы расцветабарокко в литературах Запада, как правило, совпадают с отрезками времени, когдаактивизируются церковные силы и нарастает волна религиозных настроений (религиозныевойны во Франции, кризис гуманизма, обусловленный обострением общественных противоречийв Испании и Англии первой четверти XVII века, распространение мистических тенденцийв Германии времен Тридцатилетней войны), или же с периодами подъема, переживаемогодворянскими кругами.

Принимая все  это во внимание, необходимо учитывать  и то, что возникновениебарокко было обусловлено объективными причинами, коренившимися в закономерностяхобщественной жизни Европы во второй половине XVI и в XVII веке. Барокко былопрежде всего порождением тех глубоких социально-политических кризисов, которыесотрясали в это время Европу и которые особенный размах приобрели в XVII столетии.Церковь и аристократия пытались использовать в своих интересах настроения, возникавшиекак следствие этих сдвигов, катастроф и потрясений. Однако это была лишь однаиз тенденций, характеризующих в своей совокупности мироощущение барокко.

Поэзия барокко  выражает не только нарастание иррационалистических умонастроений,не только ощущение растерянности, смятения, а временами и отчаяния, которыебщественные катаклизмы конца XVI и XVII столетия и связанный с  этими катаклизмамиусиливающийся кризис ренессансных идеалов вызывают у многих представителей гуманистическойинтеллигенции (религиозная лирика барокко во Франции, творчество "поэтов-метафизиков"в Англии, мистическая поэзия в Германии и т. д.), не только стремление феодально-аристократическихкругов убедить читателя в своем превосходстве и великолепии (прециоз-ная поэзияи галантно-героический роман). Значение крупнейших произведении поэзии бароккопрежде всего в том, что в них проникновенно и правдиво запечатлен сам этот кризиси его многообразные, зачастую преисполненные трагизма отзвуки в человеческойдуше. В них воплощено и стремление отстоять человеческое достоинство от натискавраждебных сил, и попытки творчески переосмыслить итоги разразившегося кризиса,извлечь из него созидательные выводы, обогатить в свете его исторических уроковгуманистические представления о человеке и действительности, так или иначе отразитьнастроения и чаяния передовых общественных кругов.

Самый наглядный  пример тому - поэма Мильтона "Потерянный Рай". Поэт Мильтонобъективно пошел заметно дальше Мильтона - идеолога пуританства. Поэтическаяфилософия истории, воплощенная в образах "Потерянного Рая", с ее гениальнымиозарениями и стихийной диалектикой, отразила не столько непримиримый, аскетическийдух пуританства, сколько всемирно-исторический и общечеловеческий размах, атем самым и народные истоки того общественного перелома, который произошел вАнглии середины XVII столетия.

С другой стороны, поэты вроде Марино или Теофиля  Де Вио, близкие в той илииной  степени аристократической среде, выходили в своем творчестве за узкие рамкидворянского гедонизма, развивая далеко идущие материалистические тенденции.В их произведениях звучат отголоски передовых научных открытий своего времени,находят отражение пантеистические мотивы.

Для поэзии барокко  характерно, с одной стороны, обостренное  ощущение противоречивостимира, а с  другой стороны, стремление воспроизводить жизненные явления в их динамике,текучести, переходах (это относится не только к восприятию природы и изображениювнутреннего мира человека, но у многих выдающихся творческих личностей и к воссозданиюпроцессов общественной жизни). Барочные поэты охотно обращаются к теме непостоянствасчастья, шаткости жизненных ценностей, всесилия рока и случая. Бьющий ключомоптимизм людей Ренессанса, выдвинутый ими идеал гармонически развитой личностичасто сменяется у поэтов барокко мрачной оценкой действительности, а восторженноепреклонение перед человеком и его возможностями - подчеркиванием его двойственности,непоследовательности, испорченности; обнажением вопиющего несоответствия междувидимостью вещей и их сущностью - изображением разорванности бытия, столкновениямежду началом телесным и духовным, между привязанностью к чувственной красотемира и осознанием бренности земного существования. При этом антитетичность,характерная для барочного мировосприятия, дает о себе знать и тогда, когда тотили иной писатель непосредственно в своем творчестве воспроизводит только одноиз противостоящих друг другу начал, будь то, скажем, героические миражи прециознойлитературы или натуралистическая изнанка действительности, возникающая нередков сатирической поэзии барокко. Одна противоположность как бы подразумевает другую.

Литературу барокко  отличает, как правило, повышенная экспрессивность  и тяготеющаяк патетике эмоциональность (в аристократических вариантах барокко они принимаютнередко характер напыщенности и аффектации, за которыми скрывается, по существу,отсутствие подлинного чувства, суховатый и умозрительный расчет).

Вместе с тем  аналогичные тематические, образные и стилистические мотивы обретаюту отдельных представителей литературы барокко несходное, а временами и прямопротивоположное идейное звучание.

В литературе барокко  обозначаются различные течения. Их связывают общие черты;между ними существует определенное единство, но и серьезные принципиальногопорядка расхождения. У этого обстоятельства, как уже отмечалось, есть свои показательныедля XVII столетия общественные истоки.

Необходимо, наконец, иметь в виду и национальное своеобразие  тех конкретныхформ, которые присущи поэзии барокко в отдельных странах Европы. Это своеобразиенаиболее отчетливо кристаллизуется в творчестве самых примечательных художественныхиндивидуальностей, выдвинутых в XVII веке литературой той или иной страны.

Итальянской поэзии барокко в целом чужды иррационалистические и мистическиемотивы. В ней доминируют гедонистические устремления, увлечение виртуознымиформальными экспериментами и изысканное риторичеческое мастерство. В ней многоблеска, но блеск этот часто внешний. У этих противоречий есть свои объективныепричины. Италия XVII века, страна раздробленная, страдающая от иноземного гнета,натиска феодальной реакции и Контрреформации, переживала период общественногозастоя. Вместе с тем художественная культура Италии, по крайней мере в первойполовине столетия, полна жизненных сил, внутренней энергии, накопленной ещев эпоху Возрождения.

В этой связи  становится особенно очевидной типичность фигуры кавалера Марино- поэта, признанного  первым писателем Италии, пользовавшегося  в XVII веке всеевропейскойславой, породившего огромное количество последователей и подражателей не толькона родине, но и повсюду, где существовала литература барокко, - и его мнимогоантагониста Кьябреры. Марино расширил тематические рамки поэзии. Он сделал ееспособной изображать все, что в природе доступно чувственному восприятию человекаи тем самым поэтическому описанию. Внес он новые краски и в любовную лирику.Образ возлюбленной у Марино конкретнее и полнокровнее, чем у петраркистов XVIвека, поглощенных монотонным и условным обожествлением женщины. И все же поэзияМарино, при всей его языческой упоенности телесной красотой, не отличается глубиной.Марино прежде всего виртуоз, непревзойденный мастер словесных эффектов (в первуюочередь в сфере образов - метафор и антитез), чародей, создающий блистательный,но иллюзорный, эфемерный мир, в котором выдумка, остроумие, изощреннейшая поэтическаятехника торжествуют над правдой реальной действительности. Как и зодчие барокко,Марино, стремясь к монументальности, одновременно разрушает ее изобилием и нагромождениеморнаментации. Таково его главное произведение - поэма "Адонис". В ней сороктысяч стихов, но вся она соткана из множества вставных эпизодов, лирическихотступлений, утонченных стихотворных миниатюр.