Гений родился в Италии. Микеланджело

Микеланджело добыл  мрамор, количество которого изумило  весь Рим, и уже собирался приступить к работе, как вдруг услышал, что  папа не хочет оплатить стоимость  мрамора. Когда он явился к Юлию II, его не впустили, объявив, что таков  приказ самого папы.

Понтифик за время  отсутствия скульптора охладел к  проекту своей гробницы и прекратил  финансирования работ. Юлий II по совету Браманте, соперника Микеланджело, решил заново построить собор  Св. Петра, так, чтобы этот храм, твердыня католической церкви, стал самым грандиозным  и великолепным во всем христианском мире. Сооружение гробницы отходило вследствие этого на второй план. Микеланджело приписывал такое решение «завистливым козням» Браманте и Рафаэля и  свои отношения с папой считал расторгнутыми навсегда.

Разгневанный и  оскорбленный скульптор тотчас же покинул  Рим 17 апреля 1506, за день до заложения  фундамента собора, не простясь со своим  высоким заказчиком, отправившись во Флоренцию в марте 1506 г. Папа послал за ним погоню, требуя его возвращения, но художник ослушался папы, что  было признано неслыханной дерзостью. С этого времени начинается трагическая  история работы над папской гробницей, растянувшаяся на долгие годы.

Оставив Рим, Микеланджело устремился в родную Флоренцию, где  еще с 1503 г. имел большой нереализованный  заказ на статуи двенадцати апостолов  для Флорентийского собора. В смятенном душевном состоянии он принялся за исполнение этого заказа, но из двенадцати фигур сумел исполнить только одну и то не до конца — статую апостола Матфея.

Казалось, два упрямца  рассорились навсегда, но примирение с понтификом состоялось, и Микеланджело получил новый заказ, по своим  масштабам не уступавший задуманному  надгробию. Папа Юлий во что бы то ни стало стремился вернуть скульптора. Он посылает за ним гонцов, решительно и грозно настаивая на возвращении  Микеланджело в Рим. После длительных переговоров, в Болонье состоялось их примирение. Здесь же в Болонье  Микеланджело был поручен заказ  на создание статуи папы для портала  церкви Сан Петронио, статуи, которая  была выполнена без особого энтузиазма и не сохранилась до наших дней.

В Рим мастер вернулся только в 1508, получив от Юлия II новый  и совсем неожиданный заказ: скульптору Микеланджело было поручено расписать  свод Сикстинской капеллы в папском  дворце. И если первая монументальная роспись — неосуществленная «Битва при Кашина» создавалась в  соперничестве с великим Леонардо, то вторая, еще более грандиозная  роспись, должна была разместиться в  близком соседстве с росписями  Рафаэля, который вскоре начал работу над декорировкой парадных комнат —  станц Ватиканского дворца.

Микеланджело был  вынужден принять этот заказ.

5.3 Примирение с  папой в Болонье Бронзовая  статуя Юлия II (1507)

"По приезде  во Флоренцию Микеланджело за  трехмесячное там пребывание  закончил картон для Большой  залы, ибо гонфалоньер Пьер Содерини  желал, чтобы работа эта была  осуществлена. За это время Синьория  получила три бреве с требованием  выслать Микеланджело в Рим,  он же, видя, в какую ярость  пришел папа, опасаясь его, собирался,  как говорят, уехать при содействии  каких-то монахов-францисканцев  в Константинополь на службу  к Турку, которому желательно  было использовать его при  строительстве моста из Константинополя  в Перу. Однако Пьер Содерини  уговорил его явиться к папе (хотя ему этого не хотелось) в качестве должностного лица, обезопасив его титулом флорентийского  посла, и в конце концов направил  его к своему брату кардиналу  Содерини, дабы тот представил  его папе и отослал его в  Болонью, куда уже прибыл тогда  из Рима Его Святейшество.

Итак, прибыл он в  Болонью и не успел переобуться, как был папскими придворными  вызван к Его Святейшеству, пребывавшему во Дворце Шестнадцати. Его сопровождал  один из епископов кардинала Содерини, ибо сам кардинал был болен  и пойти туда не мог. Когда они  предстали перед папой, Микеланджело пал на колени. Его же Святейшество взглянул на него искоса, будто гневно, и сказал ему: "Вместо того чтобы  тебе к нам прийти, ты ждал, когда  мы придем к тебе?" - желая сказать  этим, что Болонья ближе к Флоренции, чем Рим. Воздев руки, Микеланджело громким голосом смиренно попросил у него прощения за то, что поступил он так, вспылив, не будучи в состоянии  перенести, что его попросту выгнали  вон, и, признавая свою вину, он еще  раз попросил прощения. Епископ, представивший  Микеланджело папе, в его оправдание говорил Его Святейшеству, что  люди подобного рода невежественны  и помимо своего искусства ни в  чем другом ничего не смыслят, и чтобы  поэтому он соблаговолил его простить. Папа рассердился и дубинкой, которую  он держал, ударил епископа с такими словами: "Это ты невежда, что говоришь о нем гнусности, каких мы ему  не говорим". После чего привратники вытолкали епископа вон, папа же, излив на него свой гнев, благословил Микеланджело, которого дарами и посулами задержали в Болонье, пока Его Святейшество не заказал ему бронзовую статую в обличье папы Юлия, высотой в пять локтей, и тот проявил прекраснейшее свое искусство в торжественной и величественной позе, в богатом и пышном облачении и в смелом, сильном, живом и грозном выражении лица. Статуя эта была поставлена в нишу над дверьми Сан Петронио...

Эту статую Микеланджело вылепил из глины еще до того, как папа уехал из Болоньи в  Рим; когда же Его Святейшество пришел взглянуть на нее, он еще не знал, что вложить ей в левую руку; а так как правая была гордо  поднята, папа спросил, что же он делает: благословляет или проклинает? Микеланджело ответил, что он увещевает болонский  народ вести себя благоразумно. Когда  же он спросил, как полагает Его Святейшество, не вложить ли ему в левую руку книгу, тот ответил: "Дай мне  в руку меч - я человек неученый". Папа оставил в банке мессера  Антонмариа да Линьяно тысячу скудо  на завершение статуи, и по прошествии шестнадцати месяцев, которые Микеланджело над ней промучился, она была помещена во фронтоне переднего фасада церкви Сан Петронио, как об этом уже  говорилось. Статую эту Бентивольо расплавили, а бронзу продали герцогу  Альфонсо феррарскому, который вылил  из нее пушку и назвал ее Юлией..." Вазари.

Папа Юлий II, суровый  и упрямый честолюбец, мечтал о  создании церковной империи, более  могущественной, чем империя цезарей. Вступив в мятежную Пизу с войсками, Юлий II посеял страх в Флорентийской  Синьории. Хотя флорентийцы и гордились  дерзким неповиновением скульптора папе, а в особенности восхищались  этим молодые художники, горожане с  поспешностью принудили Микеланджело, во имя любви к Флоренции, отправиться  на поклон к папе. Во время военного похода воинственного Юлия никто  не дерзал ему перечить. Что значит гордость и достоинство одного, пусть  и талантливого мастера, по сравнению  с угрозой войны с папскими войсками? Примирение с Юлием II состоялось в Болонии в ноябре 1506 г. Микеланджело получил заказ на бронзовую статую Юлия II.

Вся история взаимоотношений  великого художника и властолюбивого папы изобилует бурными вспышками  гнева со стороны то одного, то другого, самыми острыми конфликтами, заканчивавшимися, однако, примирениями и даже полным согласием во имя поставленной цели. Оба они были нрава крутого, оба  дерзновенны и оба необходимы друг другу: художник первосвященнику  — своим гением, первосвященник художнику — своим могуществом  и жаждой славы, которые побуждали  его проявлять себя заказчиком беспримерного  размаха. Рафаэль написал портрет  этого воинственного папы.

Что касается Микеланджело, то он, хоть и гнушался портрета, вылепил  статую Юлия II из глины для отливки  из бронзы (в три натуры). Статуя была поставлена на фасад церкви в Болонье, присоединенной к папским владениям, но, когда Болонья вновь стала  самостоятельной, статую сбросили, а  из бронзы была отлита затем пушка. Даже копии этой статуи не дошли  до нас. Но мы знаем со слов Кондиви, что правой рукой папа благословлял, а о левой Микеланджело спрашивал  егo, не угодно ли ему держать в  ней книгу. «Какую книгу!— ответил  Юлий II. — Скорее меч! Ведь я мало смыслю в науках...».

Измученный и  больной Микеланджело вернулся четвертый  раз во Флоренцию. Вскоре последовал вызов от Юлия II в Рим. С надеждой устремился скульптор туда. Его гнала  надежда вновь начать вгрызвться в толщу каррского мрамора, выполнить  наконец-то монументальное и зрелое произведение. Увы, его вновь ждало разочарование. Папа, не взирая на протесты скульптора, принудил взяться за роспись плафона Сикстинской капеллы, одного из религиозных сооружений Рима того времени, построенная архитектором Джованнио де Дольчи, неоднократно перестраиваемой впоследствии.

6. Рим. Фрески  свода Сикстинской капеллы (1508-1512)

Живописцу, не владеющему техникой фрески, папа Юлий II повелел  расписать плафон Сикстинской капеллы. Будто нарочно выискивал для  него понтифик невыполнимые работы, которые, как назло, Микеланджело выполнял.

Наступили величественные и мрачные годы в жизни Микеланджело. "Он становится легендарным Микеланджело, тем самым героем Сикстины, чей  титанический образ навсегда останется  запечатленным в памяти человечества" Ромен Роллан.

В огромной по размерам росписи потолка Сикстинской  капеллы в Ватикане (1508—1512) Микеланджело воссоздает библейскую легенду о  событиях, от сотворения мира до потопа. Грандиозный ансамбль, включающий более 300 фигур, звучит как гимн красоте, мощи, разуму человека, его творческому  гению.

Микеланджело говорил: «Хорошая живопись — это как бы сближение, слияние с Богом... Она  лишь копия Его совершенств, тень Его кисти, Его музыка, Его мелодия... Поэтому художнику недостаточно быть великим и умелым мастером. Мне кажется, что и жизнь его  должна быть возможно более чистой и благочестивой, и тогда Святой Дух будет направлять все его  помыслы...»

6.1 Роспись потолка  Сикстинской капеллы (1508-1512)

Юлий II поручил Микеланджело роспись потолка Сикстинской  капеллы, церкви римских понтификов, в которой проводились выборы пап, наполовину церковь, наполовину крепость. Она была построена в 1470-е годы дядей Юлия, папой Сикстом IV, по имени  которого и получила свое название. Сикстинская капелла представляет собой обширное помещение в 34 м  длины, 12 м ширины и 20 м высоты. В  начале 1480-х годов алтарная и боковые  стены были украшены фресками с евангельскими  сюжетами и сценами из жизни Моисея, в создании которых участвовали  Перуджино, Боттичелли, Гирландайо и  Росселли. Над ними находились портреты пап, а свод оставался пустым.

Микеланджело, обладавший минимальным опытом живописца, должен был работать в аварийном здании, на высоте 20 метров над полом. Солдаты  понтифика сали в казематах, распологавшихся  над сводом, который предстояло украсить фресками Буонарроти.

Ни одному итальянскому живописцу не приходилось до этого  браться за такую гигантскую роспись: около шестисот квадратных метров! Да еще не на стене, а на потолке.

Микеланджело, обладавший минимальным опытом живописца, начал  эту работу 10 мая 1508 г. и закончил 5 сентября 1512 г. Более четырех лет  труда, требовавшего почти сверхчеловеческого духовного и физического напряжения. Наглядное представление об этом дают такие саркастические стихи  Микеланджело:

Я получил за труд лишь зоб, хворобу (Так пучит кошек  мутная вода В Ломбардии — нередких мест беда!) Да подбородком вклинился  в утробу; Грудь как у гарпий; череп мне на злобу Полез к  горбу; и дыбом борода; А с кисти  на лицо течет бурда, Рядя меня в  парчу, подобно гробу; Сместились бедра  начисто в живот; А зад, в противовес, раздулся в бочку; Ступни с землею сходятся не вдруг; Свисает кожа коробом вперед, А сзади складкой выточена в строчку, И весь я выгнут, как сирийский лук.

Лежа на лесах  на спине, писал все сам, боясь  что-либо доверить ученикам. Папа торопил  его, но Микеланджело не допускал грозного заказчика в капеллу во время  работы, а когда тот все же цроникал под ее своды, сбрасывал с лесов, якобы нечаянно, доски, обращая в  бегство разъяренного старика. Объяснения же между ними были настолько бурными, что папа даже раз ударил его посохом.

На потолке Сикстинской  капеллы Микеланджело создавал образы, в которых и по сей день мы видим  высочайшее проявление человеческого  гения и человеческого дерзания. Между тем мысль о том, что  какие-то недруги строят против него козни, не покидала его.

«Я не забочусь, — сообщал он в одном из своих  писем, — ни о здоровье, ни о земных почестях, живу в величайших трудах и с тысячью подозрений». А  в другом письме (брату) заявлял с  полным правом: «Я тружусь через  силу, больше чем любой человек, когда-либо существовавший».

В то время как  Микеланджело расписывал потолок Сикстины, в том же папском дворце Рафаэль  украшал своей кистью личные покои  Юлия II. В станцах, расписанных Рафаэлем, мир показан в его величавой  и радужной красоте. Как хорошо —  во всю высь и во всю ширь —  открываются взору фрески Рафаэля, созданные для нашего любования, и как радостно смотреть на них! Покойная и упоительная радость. Зритель  воодушевляется сознанием, что и  в нем заложена частица той  красоты, которую так щедро расточает  Рафаэль в своих творениях. Но вот из рафаэлевских станц мы проходим в Сикстинскую капеллу. Как трудно смотреть на роспись Микеланджело, как утомительно все время  запрокидывать голову!

В своих «Этюдах  по истории западноевропейского  искусства» М. В. Алпатов подчеркивает, что в эпоху Возрождения плафонная  живопись носила преимущественно декоративный характер, ограничиваясь несложной  тематикой, и потому «Сикстинский плафон Микеланджело, рожденный в творческих муках и ответно требующий  от зрителя мучительного напряжения, — это исключение», знаменующее  отступление от эстетики той эпохи.