Административное право

Как правило, причинение вреда при крайней необходимости  является результатом активных действий виновного, однако возможно и причинение вреда в результатебездействия (как в описанном выше случае с врачом и двумя больными)^[5].

Основанием действий лица, совершаемых в состоянии  крайней необходимости, является наличие  угрозы причинения вреда его личным интересам или интересам третьих  лиц. Природа такой угрозы может быть самая различная.

Так, угроза может  быть обусловлена действием сил  стихии: она может быть результатом наводнения, лесного пожара, схода лавины и других природных процессов, которые могут причинить вред жизни и здоровью людей, имуществу и деятельности предприятий и организаций. Опасность может носить и техногенный характер: быть связанной с неполадками в работе техники и механизмов (в том числе транспортных средств). Физиологические процессы в организме человека также могут создавать состояние крайней необходимости: к числу таких процессов можно отнести голод, болезни, роды. Наконец, опасность может быть создана противоправными действиями людей: например, нарушением правил дорожного движения. В этом случае вред будет считаться причинённым в рамках крайней необходимости, если он наносится не правонарушителю, а невиновным третьим лицам. Угрозу может вызвать и совокупное действие нескольких обстоятельств.^[6].

Угроза должна быть наличной, то есть к моменту  совершения действий, направленных на причинение вреда, уже должна реально  возникнуть опасность, на предотвращение которой рассчитаны эти действия. Причинение вреда для устранения возможной будущей опасности не является исключающим ответственность обстоятельством^[7]. Не может идти речи о крайней необходимости и в случаях, когда развитие опасности уже зашло настолько далеко, что вред предотвратить или возместить невозможно^[8].

Недопустима провокация крайней необходимости, то есть умышленное создание опасности для того, чтобы потом предотвратить её развитие путём причинения вреда третьим лицам^[6]. Такие действия влекут ответственность на общих основаниях. Запрет провокации крайней необходимости закреплён в законодательстве некоторых стран (например,Испании). Однако если опасность причинения вреда каким-либо интересам была создана не умышленно, а по неосторожности, причинение вреда в рамках крайней необходимости правомерно^[7].

Существует несколько  возможных ошибок связанных с крайней необходимостью. Первой из них является ошибка относительно наличия или характера опасности, вызывающей необходимость совершения причиняющих вред действий. Если лицо ошибочно полагало, что имеется опасность причинения вреда каким-либо интересам, в то время как такой опасности на деле не существовало, вопрос об ответственности будет решаться исходя из того, была ли у данного лица возможность оценить действительный характер опасности или нет. Если такой возможности не было, вред будет считаться причинённым невиновно, если же она была — имеет место причинение вреда понеосторожности. В целом данная ситуация схожа с мнимой обороной и обычно оценивается по тем же правилам.

Ошибочным может  быть также представление о размере  предотвращаемого вреда. Юридическое  значение будет иметь переоценка такого вреда, которая привела к  фактическому причинению лицом такого же по тяжести или большего ущерба, чем предотвращённый. Объективно такие действия выходят за рамки крайней необходимости, однако современным правом принимаются в расчёт субъективные возможности лица по оценке опасной ситуации: признаётся, что если лицо, допустившее такую ошибку, не предвидело и не могло предвидеть такого её развития, в том числе вследствие влияния эмоционального фактора, ответственность не наступает ввиду невиновности причинения вреда^[14]. 

20. Конфискация орудия  совершения или  предмета административного  правонарушения.

татья 3.7. Конфискация орудия совершения или предмета административного правонарушения

.

Статья 3.7. Конфискация  орудия совершения или предмета административного  правонарушения

1. Административное  наказание в виде конфискации  орудия совершения или предмета административного правонарушения представляет собой принудительное безвозмездное обращение в федеральную собственность или в собственность субъекта РФ не изъятых из оборота вещей.

2. Как вытекает  из смысла и содержания данной  статьи, эта мера носит имущественный характер. Конфискация осуществляется в отношении тех предметов, которые являются орудием совершения или предметом правонарушения.

3. В КоАП РСФСР  указывалось, что конфискован  может быть лишь предмет, находящийся  в личной собственности нарушителя, если иное не предусмотрено законодательными актами. Допускалась конфискация имущества, явившегося предметом совершения таможенного правонарушения, независимо от того, находятся ли соответствующие товары, транспортные средства в собственности нарушителя или переданы ему в управление или пользование. Это было обусловлено тем, что собственник далеко не всегда является непосредственным участником таможенных правоотношений. Как правило, это лица (декларанты, брокеры), которым вверено такое имущество. Следует учесть, что установленное ТК положение, согласно которому конфискация товаров, транспортных средств и иных предметов производится независимо от того, являются ли они собственностью лица, совершившего нарушение таможенных правил, было подтверждено Конституционным Судом РФ.

Новый КоАП молчанием  обходит данный вопрос. Составы административных правонарушений, санкции которых  предусматривают конфискацию, содержат общие положения в отношении  субъекта и режима имущества (например, ст.16.16, ч.1 ст.16.18, ч.1 ст.16.19, ст.16.21). Это позволяет предположить, что конфискация орудия совершения или предмета правонарушения допускается независимо от того, находятся ли они в собственности нарушителя или переданы ему в управление или пользование.

При этом, в отличие  от КоАП РСФСР, внимание законодателя акцентируется на конфискации не изъятых из оборота вещей.

Оборотоспособность  заключается в том, что объекты  гражданских прав могут свободно отчуждаться или переходить от одного лица к другому в порядке универсального правопреемства (наследование, реорганизация юридического лица) либо иным способом, если они не изъяты из оборота или не ограничены в обороте.

Законодатель  не акцентирует внимание на конфискации  орудий совершения или предмета правонарушения, ограниченных в обороте. Ограничение оборотоспособности выражается в том, что соответствующие виды объектов гражданских прав могут принадлежать лишь определенным участникам оборота либо нахождение которых в обороте допускается по специальному разрешению (например, оружие, право пользования природными ресурсами территориальных вод и др. - объекты ограниченно оборотоспособные). Такие виды объектов гражданских прав определяются в порядке, установленном законом.

Однако составы  правонарушений предусматривают конфискацию  ограниченных в обороте вещей, явившихся орудием совершения или предметом правонарушения. Например, конфискация применяется за нарушение установленного порядка создания, использования или транспортировки биологических коллекций (ст.8.34); уничтожение редких и находящихся под угрозой исчезновения видов животных или растений (ст.8.35); нарушение правил продажи этилового спирта, алкогольной и спиртосодержащей продукции (ст.14.16); незаконное производство, поставку или закупку этилового спирта (ст.14.17); использование этилового спирта, произведенного из непищевого сырья, и спиртосодержащей непищевой продукции для приготовления алкогольной и спиртосодержащей пищевой продукции (ст.14.18) и др.

4. Конфискация  назначается судьей.

5. Конфискация  охотничьего оружия, боевых припасов  и других дозволенных орудий охоты или рыболовства не может применяться к лицам, для которых охота или рыболовство является основным законным источником средств к существованию.

6. Не является  конфискацией изъятие из незаконного  владения лица, совершившего административное правонарушение, орудия совершения или предмета правонарушения, подлежащего в соответствии с федеральным законом возвращению его законному собственнику; а также изъятого из оборота либо находившегося в противоправном владении лица, совершившего административное правонарушение, по иным причинам и на этом основании подлежащего обращению в собственность государства или уничтожению.

Виды объектов гражданских прав, нахождение которых  в обороте не допускается (объекты, изъятые из оборота), определяются в порядке, установленном законом. Например, земля и другие природные ресурсы могут отчуждаться или переходить от одного лица к другому иными способами в той мере, в какой их оборот допускается законами о земле и других природных ресурсах. Так, из оборота изъяты земельные участки, занятые находящимися в федеральной собственности государственными природными заповедниками и национальными парками, объектами использования атомной энергии, пунктами хранения ядерных материалов и радиоактивных веществ, объектами организаций федеральной службы безопасности и другие объекты, предусмотренные п.4 ст.27 ЗК.

7. Как следует  из смысла абз.3 ч.3 ст.3.7, перечень  предметов административного правонарушения, изъятых из незаконного владения  лица и не признаваемых конфискацией, является далеко не исчерпывающим.

8. Конфискация  орудия или предмета совершения  административного правонарушения  может назначаться в качестве  как основного, так и дополнительного  наказания.

21. Понятие невменяемости.

Ст. 2.8 Коап РФ

Невменяемость — состояние лица, при котором оно не в состоянии осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий либо руководить ими вследствие психического заболевания или иного болезненного состояния психики. Невменяемость в уголовном праве является основанием для освобождения лица отуголовной ответственности и применения к нему принудительного лечения.

Представления о том, что к страдающим психическими заболеваниями лицам нельзя подходить  с теми же критериями оценки поведения, что и к психически нормальным, в примитивном виде сформировались уже достаточно давно (следует вспомнить, например, отношение к юродивым в допетровской Руси). Развитие психиатрической науки на современном этапе позволило сформировать представление о невменяемости лиц, совершивших общественно опасные деяния под влиянием расстройств психики, повлиявших на их способности к оценке социальной значимости последствий своих действий и на их волевую сферу.

В современном  уголовном праве выделяются медицинский и юридический критерий невменяемости. Юридический критерий включает в себя неспособность лица сформировать необходимое интеллектуальное и волевое отношение к совершаемому деянию. Медицинский (биологический) критерий определяется наличием у лица признаваемого медициной состояния расстройства психической деятельности, которое является причиной наличия юридического критерия.

Как следует  из названий критериев невменяемости, для определения наличия или  отсутствия состояния невменяемости в каждой конкретной ситуации требуется применение как юридических, так и медицинских специальных знаний. Поэтому при установлении невменяемости используется такая процессуальная форма, как судебно-психиатрическая экспертиза. При этом необходимо иметь в виду, что экспертизой может оцениваться только наличие или отсутствие медицинского критерия невменяемости, судебные эксперты любой специальности не вправе давать заключение о «вменяемости» или «невменяемости» обследованного ими обвиняемого[2]. Результат судебной экспертизы должен быть подвергнут юридической оценке с учётом прочих обстоятельств дела, на основе чего должен быть сделан вывод о вменяемости или невменяемости лица.

Говоря о невменяемости, следует отметить также и противоположную ей категорию — вменяемость, которая является обязательным признаком субъекта преступления. В теории уголовного права под вменяемостью, как правило, понимают отсутствие невменяемости. Наличие двойного отрицания в этом определении («отсутствие отсутствия вменяемости») заставляет некоторых учёных критически к нему относиться. Б. Спасенников считает, что включение в уголовный закон определения вменяемости, её признаков и критериев, «выступило бы гарантом законности при решении вопроса о привлечении лица к уголовной ответственности, логически и юридически завершило бы законодательную формулировку важнейшего принципа уголовного права — принципа вины», и определяет вменяемость как «способность лица к осознанному волевому поведению»[3].