Организация учета кассовых операций и вопросы обеспечения сохранности наличных денежных средств

      Предлагаемый  формализованный показатель отсутствует  в законе. Но он недвусмысленно фиксирует  устойчивость (систему) опасной активности соучастников, удобен в применении. При внедрении в практику снимает  спорные вопросы квалификации. Не позволяет усматривать признаки устойчивости, если группа собралась для совершения одного преступления и сразу же распалась. К тому же этот показатель не позволяет расширять пределы ответственности за совершение преступления организованной группой за счет простого проявления подстрекательства или пособничества. Практическое применение уголовного закона в этой части было бы существенно облегчено, если бы данный прикладной критерий устойчивости подтвердил своим разъяснением Верховный Суд РФ. Целесообразно также зафиксировать его непосредственно в ч. 3 ст. 35 УК.¹²

      Для снятия всех спорных вопросов можно  было бы пойти и дальше. Дать толкование устойчивости не только через систематичность  совершения преступлений группой, но наряду с ней и через показатель длительности деятельности группы. Например, признавать группу устойчивой и в тех случаях, когда объединение создается для совершения даже одного преступления, но его осуществление требует длительной подготовки при тщательной специализации соучастников. На этом пути стоит судебная практика. Так, по одному из дел признавалось, что "организованная группа при терроризме может быть создана и для совершения одного, но требующего тщательной подготовки террористического акта"¹³. По другому делу Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ обоснованно усмотрела в действиях виновных состав преступления - похищение человека, совершенное организованной группой. Она отметила, что доводы жалоб о недоказанности вины Д. и К. в преступлении, об отсутствии признака совершения преступления "организованной группой" несостоятельны, поскольку характер и согласованность действий, четкое распределение ролей, использование автомашины во время похищения и в дальнейших действиях, длительность насильственного удержания Б. в чужой квартире, корыстный мотив преступления опровергают эти доводы.

      Во-вторых, непременным признаком организованной группы по действующему законодательству выступает предварительный сговор на осуществление ее деятельности, предполагающий техническое распределение  функций и ролей в процессе осуществления одного или нескольких преступлений.

      Следует признать ошибочной рекомендацию, допускающую  возможность соучастия в виде организованной группы в совершении любых тяжких, в том числе и неосторожных, преступлений и при легкомыслии, и при небрежности, если следовать смыслу ст. 26 УК, любой предварительный сговор вообще исключается.

      В-третьих, организованная группа характеризуется  особенностями психического отношения  соучастников к содеянному. Каждый участник должен сознавать, что он входит в устойчивую группу, участвует в выполнении части или всех взаимно согласованных действий и осуществляет совместно с другими соучастниками единое преступление при распределении ролей по заранее обусловленному плану.

      Выделенные  показатели организованной группы влияют на повышение общественной опасности содеянного и свидетельствуют о совершении преступления подобной группой лишь в рамках конкретных посягательств с учетом сложившейся обстановки, места, времени, способа, свойств объекта посягательства и многих других обстоятельств, непосредственно связанных с фактом совершения преступления. Именно это предопределяет сложности, возникающие в процессе квалификации деяний при наличии признака их совершения организованной группой, а также известную противоречивость практики разрешения однотипных уголовных дел в судах. Наибольшие затруднения возникают при разграничении участия непосредственно в совершении преступления (преступлений) организованной группой с участием в преступлении, совершаемом такой группой. В практической деятельности всегда следует учитывать, что соучастие в виде пособничества и др. возможно и тогда, когда само преступление выполняется организованной группой. Например, пособничество сложившейся организованной группе.

      Другой  серьезной проблемой является фиксация признака организованной группы в статьях Особенной части УК. Наметившаяся тенденция включения в конкретные составы признака организованной группы в качестве квалифицированного вида будет увеличиваться. Следует уже в ближайшей перспективе ожидать его включения и в другие составы, особенно в сфере экономики и финансов, интересов государственной службы и службы в органах местного самоуправления. Это реакция законодателя на постоянное вовлечение в орбиту организованной преступности новых сфер воздействия. По наиболее важным направлениям он вынужден будет ставить барьер против возрастающей криминальной активности, в том числе и путем дополнения уголовного закона специальными составами либо введением в существующие нормы квалифицированных составов преступления. Например, видимо, нуждаются в подобной регламентации такие виды общественно опасной активности, как организованная коррупция, групповое компьютерное, страховое мошенничество и др. Пока же учет данного обстоятельства непосредственно в уголовном законодательстве происходит выборочно, что снижает эффективность уголовно - правовых средств воздействия на преступность.

      Обобщение практики применения закона показывает, что при использовании признака совершения преступления организованной группой встречаются ошибки. Одна из них сводится к тому, что признаки организованной группы подменяются показателями не правового, а социального характера. Наиболее типичный вариант такого неверного применения закона - смешение родственных связей с признаками организованной группы. Например, X. и другие были признаны виновными в совершении ряда эпизодов мошенничества на крупные денежные суммы. В каждом эпизоде распределялись роли. Суд тем не менее исключил квалифицирующий признак, сославшись на то, что действия виновных и их матери совершались не организованной группой, а были объединены семейными отношениями. По данному делу для квалификации содеянного как совершенного организованной группой требовалось установить наличие признака устойчивости, чего сделано не было.

      Суды  иногда не исследуют не только факт наличия или отсутствия предварительного сговора между участниками преступления, но и то обстоятельство, как были распределены роли между ними, а также другие обстоятельства, позволяющие сделать вывод о наличии или отсутствии организованной группы. Например, Д. и П. осуждены по п. п. "а", "г", "н" ст. 102 УК РСФСР, п. п. "б", "в", "г" ч. 3 ст. 162 УК РФ. Судом установлено, что Д., П. и другие с целью кражи приехали к их дому. Однако неожиданно для них в квартире оказалась потерпевшая. Втолкнув ее в квартиру, П. и Д. убили потерпевшую, а затем похитили вещи и деньги. Данных о том, что виновные заранее договорились о совместном совершении убийства, не имеется, поэтому осуждение их по п. "н" ст. 102 УК РСФСР было исключено из приговора¹⁴.

      Еще более неудачной представляется попытка толкования уголовно - правового понятия организованной группы через признаки криминологического характера. В их числе предлагается, например, выделять такие: выработка в группе норм поведения и ценностной ориентации, четко выраженная иерархическая структура, наличие лидера, наличие в группе функциональной структуры, ролевая дифференциация членов преступной группы, характер отношений в группе, порядок распределения доходов группы, существование в группе специального денежного фонда.. В последнем варианте оценки явления происходит подмена понятий. Здесь описывается "организованная преступная группа", тогда как уголовный закон и соответственно п. 4 постановления Пленума Верховного Суда РФ "О практике применения судами законодательства об ответственности за бандитизм" от 17 января 1997 г. имеют в виду "преступление, совершенное организованной группой", что не одно и то же. Такая подмена, к сожалению, в последние годы происходит и в судах. Предложенную рекомендацию следует признать ошибочной и в силу того, что признаки организованной группы выделяются самим уголовным законом. Ни одного из перечисленных В. Быковым показателей в ч. 3 ст. 35 УК не содержится. А попытка "подправить" закон через его необоснованно широкое толкование дестабилизирует практику, что мы и наблюдаем. По этим же соображениям нельзя согласиться с предложением упомянутого автора внести дополнения в п. 4 Постановления Пленума Верховного Суда от 25 апреля 1995 г. "О некоторых вопросах применения судами законодательства об ответственности за преступления против собственности"¹⁵. Замечу, что в практике других государств криминологические показатели группового посягательства иногда используются для формирования правового понятия сообщества или группы. Но в этом случае такие показатели становятся уже правовыми. Они прямо включены в текст уголовного закона и приобретают обязательное значение для квалификации. Например, ст. 416 УК Итальянской республики признает, что сообщество (ассоциация) типа мафии "считается сообществом преступного типа в том случае, если его члены прибегают к устрашению либо запугиванию других лиц, чтобы добиться круговой поруки и соблюдения закона молчания с целью совершения преступления, завладения прямым или косвенным путем должностями, дающими возможность управления или контроля за экономической деятельностью, за распределением концессий, а также незаконных прибылей, либо получения незаконных привилегий для себя и других лиц".

      Криминологические признаки уместны в уголовно - политических правовых актах. Например, о борьбе с организованной преступностью, с коррупцией, где фиксируется политическая воля государства, нацеленная на борьбу с преступностью. В уголовном же законе должны фиксироваться четкие, недвусмысленные формализованные показатели, способные фиксировать образ (тип) опасного поведения людей. Только в этом случае удается избежать "каучуковых" составов и обеспечить однообразное применение уголовного закона. 

      4. Правовые проблемы определения группового преступления в законодательстве 

    Действующее уголовное законодательство России непоследовательно в терминологическом отражении группового преступления. Так, в ч. 1. ст. 35 УК РФ, где речь идет о совершении преступления группой лиц, указывается на совместное участие двух и более исполнителей, а в ч. 2 и 3 ст. 35 УК РФ, где речь идет о совершении преступления группой лиц по предварительному сговору и организованной группой, лица, совершающие преступления, не называются соисполнителями. Более того, применительно к ч. 3 и 4 ст. 35 УК РФ законодатель не использует конституирующий признак для группового преступления – «совместность».¹⁶

    Судебная  практика также не отличается единообразием  в понимании группового способа  совершения преступления, хотя во многих случаях как групповое преступление квалифицируется именно соисполнительство.

    Эта позиция получила определенное закрепление  в ряде постановлений Пленума Верховного Суда РФ.

    В частности, в п. 10 Постановления Пленума  Верховного Суда РФ от 15 июня 2004 г. № 11 «О судебной практике по делам о преступлениях, предусмотренных ст. 131 и 132 Уголовного кодекса Российской Федерации» отмечается, что групповым изнасилованием или совершением насильственных действий сексуального характера должны признаваться не только действия лиц, непосредственно совершивших насильственный половой акт или насильственные действия сексуального характера, но и действия лиц, содействовавших им путем применения физического или психического насилия к потерпевшему лицу. Далее отмечается, что действия лиц, лично не совершавших насильственного полового акта или насильственных действий сексуального характера, но путем применения насилия содействовавших другим лицам в совершении преступления, следует квалифицировать как соисполнительство в групповом изнасиловании или совершении насильственных действий сексуального характера (ч. 2 ст. 33 УК РФ)¹⁷. В п. 10 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 января 1999 г. № 1. «О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ)» указывается, что «убийство признается совершенным группой лиц, когда два или более лица, действуя совместно с умыслом, направленным на совершение убийства, непосредственно участвовали в процессе лишения жизни потерпевшего, применяя к нему насилие, причем необязательно, чтобы повреждения, повлекшие смерть, были причинены каждым из них (например, один, подавляя сопротивление потерпевшего, лишал его возможности защищаться, а другой причинил ему смертельные повреждения). Убийство следует признавать совершенным группой лиц и в том случае, когда в процессе совершения одним лицом действий, направленных на умышленное причинение смерти, к нему с той же целью присоединилось другое лицо (другие лица). Далее в этом же пункте отмечается, что наряду с соисполнителями преступления другие участники преступной группы могут выступать в роли организаторов, подстрекателей или пособников убийства и их действия надлежит квалифицировать по соответствующей части ст. 33 и п. «ж» ч. 2 ст. 105 УК РФ. В п. 13 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 10 февраля 2000 г. № 6 «О судебной практике по делам о взяточничестве и коммерческом подкупе» указывается, что «взятку или предмет коммерческого подкупа надлежит считать полученным по предварительному сговору группой лиц, если в преступлении участвовали два или более должностных лица или два и более лица, выполняющих управленческие функции в коммерческой или иной организации, которые заранее договорились о совместном совершением данного преступления с использованием своего служебного положения. При этом не имеет значения, какая сумма получена каждым из этих лиц¹⁸.

    Итак, в указанных случаях как групповое  преступление квалифицируется соисполнительство, понимаемое как действия лиц, выполнивших  объективную сторону определенного  состава преступления не только полностью, но и частично. Вместе с тем судебная практика является непоследовательной в уголовно- правовой оценке действий соучастников хищения, связанных предварительным сговором, и присутствовавших в одно время вместе с исполнителем на месте совершения преступления и только содействовавших выполнению этого состава преступления исполнителем. Хотя этот вопрос уже давно поднят в научной литературе (Р.Р. Галиакбаров¹⁹), ситуация не изменилась.

    Например, в одном случае Верховный Суд  РФ признал соучастников ограбления соисполнителями и указал, что для ответственности за преступление, совершенное группой лиц по предварительному сговору, не требуется, чтобы каждый участник принимал непосредственное участие в данном преступлении. Суд аргументировал свою позицию тем, что между соучастниками преступления состоялся предварительный сговор на совершение преступления, они действовали согласованно, поровну разделили похищенное. В аналогичной ситуации Верховный Суд РФ не признал соучастников разбоя соисполнителями, квалифицировав их действия не как совершенное группой лиц, а со ссылкой на ст. 33 УК РФ. Суд аргументировал свою позицию тем, что наказание на потерпевшего с целью завладения имуществом совершил один из соучастников.

    При этом суд указал, что действия лица, не принимавшего непосредственного  участия в нападении на потерпевшего, но содействовавшего совершению преступления, следует квалифицировать как пособничество разбойному нападению, а не соисполнительство. В п. 10 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 декабря 2002 г. № 29 «О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое» указывается противоположное: «…уголовная ответственность за кражу, грабеж или разбой, совершенные группой лиц по предварительному сговору, наступает и в тех случаях, когда согласно предварительной договоренности между соучастниками непосредственное изъятие имущества осуществляет один из них. Если другие участники в соответствии с распределением ролей совершили согласованные действия, направленные на оказание непосредственного содействия исполнителю в совершении преступления (например, лицо не проникало в жилище, но участвовало во взломе дверей, запоров, решеток, по заранее состоявшейся договоренности вывозило похищенное, подстраховывало других соучастников от возможного обнаружения совершаемого преступления), содеянное ими является соисполнительством и в силу части второй ст. 34 УК РФ не требует дополнительной квалификации по ст. 33 УК РФ» ²⁰.