Презумпции и фикции в российском праве

      С учетом указанных признаков можно дать следующее определение правовой презумпции.

      Правовая  презумпция - это закрепленный в норме права вероятностный вывод о факте, который принимается судом без процедуры доказывания в случае установления связанного с ним факта (факта-основания) и неопровержения путем доказывания иного факта. 

1.2 Классификация  презумпций 
 

      Деление презумпций на фактические и правовые есть первый и естественный вид классификации, в основу которого положен факт закрепления  этой категории в нормах права. Фактические презумпции (их еще называют презумпциями человека - praesumptiones hominis) представляют собой предположения, не закрепленные в нормах права, и поэтому не имеющие юридического значения.⁹

      Фактические презумпции используются законодателем при создании правовых норм в качестве их основания или мотива. Так, норме, устанавливающей возраст юридической ответственности, предшествует фактическое предположение законодателя о непонимании лицом своих действий до этого возраста. Во-вторых, некоторые фактические презумпции со временем трансформируются и находят свое закрепление в нормах права, превращаясь тем самым в правовые презумпции. Например, как указывает Е.В. Салогубова, в римском праве в период империи «...многие фактические презумпции приобрели характер законных и даже неопровержимых».¹⁰ В-третьих, правоприменительная деятельность не может не использовать фактические предположения в качестве особого логического приема. Суд, рассматривая спор о каком-либо юридическом действии, изначально исходит из фактического предположения о том, что действие совершено лицом в нормальном состоянии. Молчание в гражданском процессе используется как фактическое предположение «молчание - знак согласия», оно не установлено процессуальным законом, но широко известно и часто используется судом.¹¹

      Наряду  с общей классификацией презумпций на фактические и правовые существуют самостоятельные классификации  фактических презумпций.

      А.В. Федотов предложил целую систему  классификации фактических презумпций. Фактические презумпции он делит на поисковые и оценочные. Фактическая поисковая презумпция ориентирована на источник информации. Ее значение состоит в том, что от какого-то источника (человека или предмета) можно получить интересующую информацию. Поисковые фактические презумпции в свою очередь делятся по степени вероятности на высоковероятные, средневероятные, маловероятные.

      Оценочная фактическая презумпция, как следует  из ее названия, ориентирована на оценку получаемой от источника информации.¹² Оценочные презумпции также имеют свое внутреннее деление. В зависимости от источника, на основании которого формируются оценочные презумпции, они делятся на презумпции, выведенные на основании здравого смысла и жизненного опыта человека, и на презумпции, которые опираются на выводы научных исследований (криминалистики, социальной и юридической психологии, психиатрии). По своей обоснованности оценочные презумпции делятся на обоснованные, необоснованные и на те, вопрос об обоснованности которых субъект доказывания самостоятельно решить не может.¹³

      Правовые  презумпции (praesumptio juris) представляют собой  предположения, прямо или косвенно закрепленные в нормах права и  поэтому имеющие юридическое  значение. Все остальные классификации, приводимые ниже, посвящены именно этой категории правовых презумпций.

      По  форме закрепления в нормах права  презумпции делятся на прямые и косвенные. Одной из первых на подобное различие правовых презумпций обратила внимание В.И. Каминская. ¹⁴

      В качестве примера применения термина «презумпция» в норме права можно привести ст. 3 Федерального закона «Об охране окружающей среды»¹⁵, в которой содержится «презумпция экологической опасности планируемой хозяйственной и иной деятельности. Презумпция сохранности объекта культурного наследия при любой намечаемой хозяйственной деятельности сформулирована в ст. 29 Федерального закона от 25 июня 2002 г. N 73-ФЗ «Об объектах культурного наследия (памятниках истории и культуры) народов Российской Федерации»¹⁶.

      Наверное, самый сложный вопрос всей классификации - это косвенное закрепление в  нормах права правовых презумпций. В.А. Ойгензихт, формулируя данное положение  несколько иначе, пишет, что о  наличии косвенных презумпций можно  сделать вывод из правовой нормы. Кроме того, он выделяет в числе косвенных презумпций их разновидность, - скрытые презумпции. Скрытые презумпции характеризуются тем, что обнаруживаются с трудом, поскольку в правовой норме отсутствует даже ссылка на распределение бремени доказывания¹⁷.

      Отсутствие  четких критериев, выявление косвенных  презумпций в результате толкования норм права порождают проблему нестабильности самих косвенных презумпций.

      Среди множества косвенных презумпций можно выделить презумпции, которые  были выявлены в результате судебного толкования норм права.

      Ниболее наглядным примером косвенного закрепления презумпций служат презумпции, сформулированные Конституционным Судом РФ в результате толкования законодательства и закрепленные в его решениях. К ним, например, относятся:

      - презумпция добросовестности и разумности действий конституционных органов;¹⁸

      - презумпция добросовестности налогоплательщика (п. 7 ст. 3 НК РФ)¹⁹;

      - презумпция добросовестности законодателя и его приверженности общим правовым принципам²⁰;

      - презумпция знания закона²¹.

      Очевидно, что презумпции, сформулированные в  результате судебного толкования, имеют  несколько иной, более определенный статус по сравнению с обычными косвенными презумпциями. Презумпции судебной практики, как называет их Д.М. Щекин²², имеют свое наименование, предмет регулирования, обязательность и стабильность в правоприменении.

      На  мой взгляд, несмотря на определенные сложности в выявлении косвенных презумпций, они имеют право на существование и играют важную роль в правовом регулировании. С одной стороны, косвенные презумпции представляют собой определенный резерв для суда при разрешении особо сложных дел, что позволяет им переходить в разряд судебных презумпций. С другой стороны, косвенные презумпции самостоятельно регулируют правовые отношения и имеют в некоторых случаях статус общеправового принципа. К числу таких предположений, как отмечает В.К. Бабаев, относится презумпция знания закона.²³

      Завершая  рассмотрение классификации прямых и косвенных презумпций, необходимо отметить, что между этими двумя формами нормативного закрепления нет непреодолимой преграды. Вполне возможна трансформация косвенных презумпций и постепенное прямое закрепление наиболее значимых из них.

      Правовые  презумпции подразделяются на две категории: опровержимые и неопровержимые.

     Опровержимые  презумпции представляют собой предположения, в отношении которых закон  допускает возможность опровержения и которые считаются истинными, пока не установлено иное. По поводу опровержимых презумпций в науке не возникает каких-либо споров или дискуссий, их существование общепризнано.

      В.А. Федотов предлагает классифицировать опровержимые презумпции и подразделяет их на два вида: на общеправовые и  специальные. К общеправовым опровержимым презумпциям В.А. Федотов относит:

      - презумпцию знания правовых норм, опубликованных в надлежащем порядке, их адресатами;

      - презумпцию правосубъектности участников правоотношений;

      - презумпцию добропорядочности участников правоотношений;

      - презумпцию социальной ценности, правильности и разумности фактически сложившегося порядка вещей (status quo) и необходимости наличия достаточных оснований для его изменения.

      Общеправовые  опровержимые презумпции в свою очередь  также делятся на два вида:

      - применение которых допустимо одновременно с применением специальных опровержимых презумпций;

      - применение которых недопустимо в случае применения специальных опровержимых презумпций.

      К первой группе указанных презумпций относятся: презумпция знания правовых норм и презумпция правосубъектности участников правоотношений, а ко второй - презумпция добропорядочности участников правоотношений и презумпция status quo. В качестве примера применения специальной презумпции, отменяющей действие общей презумпции добропорядочности участников правоотношений, В.А. Федотов называет все презумпции вины (презумпция вины причинителя вреда, презумпция вины должника, нарушившего обязательство, и др.).²⁴

     Неопровержимые  правовые презумпции (praesumptio juris et de jure) представляют собой предположения, опровержение которых законом не допускается. Отношение к неопровержимым презумпциям в юридической науке далеко не однозначное. Многие ученые отрицают их существование, указывая на то, что понятие неопровержимой презумпции противоречит принципу объективной истины. Данное обстоятельство по большому счету определило в отечественной литературе негативное к ним отношение. Представителями направления в науке отрицающего неопровержимые презумпции, являются К.С. Юдельсон, В.П. Воложанин, Я.Л. Штутин, А.Т. Боннер, И.В. Решетникова и др.

      Признают  существование неопровержимых презумпций следующие авторы: А.Х. Гольмстен, В.И. Каминская, В.К. Бабаев, С.С. Алексеев, М.А. Гурвич, О.В. Баулин и др. ²⁵ В литературе отмечалось, что по своей логической природе неопровержимые презумпции, как и опровержимые, представляют собой обобщения индуктивного характера, содержащие в себе ту или иную степень вероятности.²⁶ Законодатель, формулируя неопровержимые презумпции, использует формальную определенность права с целью защиты особо значимых социальных интересов и поэтому в редких случаях вынужден отступать от принципа объективной истины.

      В отношении неопровержимых презумпций В.А. Федотов также предлагает свою классификацию, среди них он выделяет общеправовые и специальные неопровержимые презумпции.²⁷

      К общеправовым неопровержимым презумпциям  относятся: презумпции справедливости и целесообразности действующей Конституции, справедливости и целесообразности законов, не противоречащих Конституции, справедливости и целесообразности подзаконных нормативных актов, не противоречащих Конституции и законам.

      На  мой взгляд, следует согласиться с выделением в законодательстве неопровержимых презумпций и признать их право на существование в качестве особого приема юридической техники, необходимого для регулирования правовых отношений.

      Широкое распространение в литературе имеет  классификация презумпций на материально-правовые и процессуальные.

      В связи с тем, что понимание материально-правовых и процессуальных презумпций в науке неоднозначно, есть смысл при разграничении этих категорий прибегнуть к отраслевому критерию, предложенному В.К. Бабаевым²⁸. Достоинством такого деления презумпций является то, что оно позволяет избежать проблемы неопределенности терминов, когда разные авторы наделяют одно и то же понятие разным содержанием. В качестве конкретизации, на мой взгляд, вполне возможно употребление равнозначных терминов: презумпции материального права (материально-правовые презумпции) и презумпции процессуального права (процессуальные презумпции).

      Материально-правовые презумпции в рамках рассматриваемой  классификации обладают двумя категориями  свойств: непосредственно материально-правовым и процессуальным. С данным утверждением соглашались практически все авторы, например Н.Ф. Качур, В.А. Ойгензихт, О.А. Кузнецова, И.С. Шабунина, Д.М. Щекин. О способности презумпции быть "процессуальным отражением ее материально-правового действия" наиболее аргументированно высказался С.С. Алексеев. Анализируя презумпцию виновности правонарушителя, он выделял ее процессуальный смысл (является основанием для распределения обязанности по доказыванию) и материальный смысл (является основанием для наступления определенных материальных последствий).²⁹

      Однако  некоторые авторы абсолютизируют материально-правовые и процессуальные свойства презумпций материального права, отрицая существование  презумпций права процессуального (процессуальных презумпций). Например, об этом писал Я.Л. Штутин, из современных исследователей данную точку зрения поддерживает О.А. Кузнецова.³⁰