Отношения отцов и детей

Бросается в глаза  также резко выраженная асимметричность  интересов детей и родителей: родители проявляют внимание ко всем сторонам жизни детей, тогда как  дети мало интересуются жизнью и производственным трудом родителей. Особенно отчетливо  это проявляется в общении  с отцами: дети редко расспрашивают  их о служебных делах, годах детства  и юности и т. д.

Отношения детей  и родителей асимметричны, неравноправны. Многие родители, привыкнув распоряжаться  детьми, болезненно переживают ослабление своей власти. Кроме того, действуют  определенные культурные запреты. Например, у нас не принято обсуждать  сексуальные проблемы с представителями  других возрастных групп, это делается только со сверстниками. В результате важнейшая сфера интимных переживаний  подростка из общения с родителями «изымается». При опросе 402 пар молодых  москвичей, подавших заявление о  вступлении в брак, 85 процентов невест и 80 процентов женихов сказали, что  никогда не обсуждали с отцами проблемы брака и семьи (с матерями — соответственно 35 и 63 процента). Чрезвычайно важные для переходного возраста и ранней юности темы — «этапы полового созревания» и «интимные отношения» — занимают последние места в разговорах с родителями (См.: Сысенко В. А. Отцы и дети // Социологические исследования.— 1986.— № 2.— С. 94—101).

Но если о том, что больше всего волнует, говорить невозможно, общение неизбежно принимает  формальный, рутинный характер. Обе  стороны чувствуют возникший  между ними барьер, страдают от этого, но сделать ничего не могут. Чем больше родители «нажимают» на поведение, успеваемость и прочие формально-ролевые (хотя, безусловно, важные) аспекты жизни детей, тем суше, казеннее, регламентированнее становятся их взаимоотношения.

Вот типичное письмо старшеклассника: «Моему другу повезло  с родителями, потому что они считают  своего сына за человека. Я целые  дни провожу в их доме. Его отец любит отгадывать кроссворды, заводить радиолу (пластинки Утесова и  Бернеса—он только их признает); нашу музыку называет «шум», но разрешает слушать... Мои родители, наоборот, думают только о моих уроках. Что я человек, у меня могут быть дела — это им даже в голову не приходит. Кандидаты наук, а к телефону не зовут. Разговаривают со мной как будто всегда с обидой, хотя бы я даже все выучил. В доме у нас зеленая тоска...»

Юноши, в свою очередь, невнимательны к родителям вследствие своего возрастного эгоцентризма. Поглощенные  собой, они видят своих родителей  только в каких-то определенных и  подчас не самых привлекательных  ипостасях, разбить которые может  только новая информация, высвечивающая  привычный образ «предка» с какой-то неожиданной стороны. А родители ждут от выросших детей тепла и  понимания и вместе с тем смертельно боятся обнаружить свои человеческие слабости, которые детям давно  известны.

В любящих душах  родителей живет иллюзия, что  они нужны выросшим детям в  том же самом качестве, что и  в раннем детстве. Идеальный воспитанник  Эмиль, женившись и готовясь стать отцом, говорит своему идеальному воспитателю: «Советуйте, руководите нами, мы будем послушны; пока я буду жив, я буду нуждаться в вас» (Руссо Ж..-Ж.. Эмиль, или О воспитании // Пед. соч.: В 2 т.— М.: Педагогика, 1981.—Т. 1.— С. 592). Растроганный собственной утопией, Руссо не замечает, что послушание и потребность в руководстве — не самые ценные качества взрослого человека, что существуют другие формы любви и человеческих взаимоотношений. Так приятно для самолюбия всегда и во всех ситуациях оставаться для своих детей и учеников мудрым наставником и учителем жизни! Но в этой установке — источник постоянных конфликтов.

И здесь особенно трудно приходится отцам. Конфликт поколений, о котором говорилось в первой главе, не случайно формулировался как  столкновение отца и сына. Не касаясь  психологической теории Эдипова  комплекса, распространенность таких конфликтов можно объяснить, с одной стороны, социальными причинами (эмансипация от отцовской власти, борьба сына за право самостоятельно выбирать жизненный путь), а с другой — психологическими (жесткость и инструментальность мужского характера, затрудняющие взаимопонимание и компромиссы).

Сегодня отцовская  роль стала особенно сложной и  проблематичной. Не говоря уже о  том, что во многих семьях отцы вообще отсутствуют, их влияние на детей  большей частью ниже, чем влияние  матерей. По мнению опрошенных В. Д. Поповым  уфимских школьников, свыше трети  их отцов практически не занимаются домашними бытовыми делами, две трети  отцов не помогают детям в учебе, не обсуждают с ними книг, фильмов, телепередач. Отвечая на вопрос: «С кем ты делишься своими секретами?»  — дети, начиная с V класса, ставят на первое место друзей, затем идут матери, бабушки и на предпоследнем  месте, опережая только братьев и  сестер,— отцы. В некоторых семьях единственная форма отцовского общения  с детьми — совместный просмотр телепередач, после чего семейство  тихо отходит ко сну. Сравнительно редко  наблюдается и психологическая  близость с отцами.

Дело, по-видимому, не в том, что современные мужчины  уделяют меньше внимания семье и  детям, а в том, что подорвано  их традиционное положение в семье, а новые роли усваиваются медленно. Отец перестал быть единственным кормильцем и дисциплинирующим фактором. Труд, который всегда был и остается главной сферой самоутверждения  мужчины, в наши дни пространственно  отделен от семейного быта. Как  работает отец, ребенок не видит. Что  же касается внутрисемейных функций, роль матери здесь выглядит гораздо более важной и значимой, чем роль отца. Кроме того, взаимоотношения отцов с детьми (мы видели выше, что старшеклассники чаще ощущают близость с матерью и откровеннее с нею чем с отцом) осложняются меньшей экспрессивностью мужчин, их частым» неумением выражать сравнительно тонкие чувства и психологические переживания. Эти качества, столь ценимые в наши дни, не входили в традиционный стереотип мужчины».

Отцовские чувства  и отцовская роль сами требуют  определенного воспитания и обучения. В старом, патриархальном обществе, на нормы которого мы все еще невольно ориентируемся, учиться отцовству  не было необходимости. Будь сильным  и преуспевающим мужчиной в обществе, и все остальное — благоустроенный  дом, уважение окружающих, послушная  жена и дети — появится автоматически. Возиться с детьми и разводить  «нежности телячьи» — не мужское  дело; Такова была господствующая установка, и, хотя очень многие мужчины чувствовали  себя в этом мире неуютно и испытывали дефицит эмоционального тепла и  интимности, это не воспринималось как социальная проблема.

Сегодня положение  резко изменилось. Раскрепощение  женщин и другие процессы лишили мужчин их привилегированного положения. Чтобы  иметь душевное спокойствие и  авторитет в семье, мужчина должен обладать рядом тонких психологических  свойств, ко-торые никогда не входили в традиционный стереотип маскулинности,— чуткостью, внимательностью, отзывчивостью и т. д. Их недостаток болезненно сказывается на психике и здоровье мужчин. Равняясь на систему ценностей, принятых в обществе сверстников, мальчики-подростки старательно искореняют в себе эти якобы «женские» качества, а став взрослыми, обнаруживают, что не в состоянии выразить волнующие их переживания. Броня, которой подросток окружил себя в порядке самозащиты, превращается в тюрьму, из которой взрослый мужчина не может освободиться. В том, что касается выражения эмоций, «настоящий мужчина» напоминает порой собаку из поговорки: все понимает, а сказать не может. По уровню душевного самораскрытия мужчины существенно уступают женщинам, и это остро проявляется в семье и отношениях с детьми. Поэтому, вовлекая отцов в дело Воспитания, школа должна одновременно оказывать им необходимую психологическую помощь.