Межэтнические отношения в рамках национальной политики России

ГОУ ВПО  Московский Городской Педагогический Университет

Межэтнические отношения  в рамках национальной политики России

Выполнил:

  студентка 2 курса,

группа МО,

Воронова  Л. Н.

Проверил:

профессор,

к. фил. наук

Баграмов  Э. А.

Москва, 2011

 

 

Введение

 

Россия  — страна многонациональная, поэтому  национальный фактор всегда играл большую  роль. В современной же сложной ситуации, создавшейся в стране в последние годы, вес этнополитического фактора значительно возрос. Одно время Россию захлестывала лавина "парада суверенитетов", и тенденции такого рода не угасли.

То в  одном, то в другом регионе обостряются  межнациональные отношения, а кое-где  берутся и за оружие. У всех в  памяти чеченская война, а последствия ее ощущаются повседневно. Страна наводнена беженцами и вынужденными переселенцами. Почему все это происходит? Когда вникаешь в суть происходящих трагических явлений, то видишь, что зачастую в их содержании обнаруживается национальный компонент, мелькают и национальные лозунги.

Нации не создаются толерантностью

Всплеск межэтнических столкновений в России связан не столько с недостатком  толерантности, сколько  со слабостью общенациональной российской идентичности

Выступления на Манежной площади в декабре  и последующие попытки националистических организаций устраивать разборки на улицах Москвы показали, что пренебрежение национальными проблемами может оказаться просто опасным для властей — потому что выяснение отношений с кавказцами грозило перерасти в выяснение отношений с властью. Именно ответом на эту угрозу сращивания национального и социального протеста стало заседание президиума Госсовета в Уфе 11 февраля, на котором было сказано: «Мы, все граждане России, являем собой российскую нацию, от гражданского единства которой во многом зависит наше будущее».

Основным  инструментом укрепления российской нации  признана толерантность. Проблема, однако, в том, что нации не создаются  ни заявлениями, ни толерантностью. Нации  основываются на базе общего для всех населяющих страну этносов видения будущего этой страны, общих символов, ценностей и исторического мифа в высоком смысле этого слова, то есть истории, передающей представление о месте нации в мире, о ее предназначении, о героях и героических событиях.

Два типа национализма

Такому  пониманию нации противостоит этнический национализм, крайней формой которого является нацизм. Проявление этнического  национализма со стороны большого этноса, какое, в частности, мы видели на Манежной площади, демонстрирует национальную фрустрацию и национальную слабость, недостойную великой нации. Проблема заключается в том, как из этого состояния выйти, потому, что этнический национализм большого этноса в многонациональном государстве разрушает это государство.

Преданность символам, ценностям и историческим мифам называется в зависимости от их характера имперским или гражданским национализмом. Имперский (государственнический) национализм характерен для абсолютных монархий и авторитарных режимов и основывается на преданности этнических элит правящей династии или лидеру нации. Такой режим устойчив, пока монархический или авторитарный принцип правления признается подавляющим большинством элит, правящая династия или диктатор является общепризнанным символом нации, а история династии лежит в основании национального исторического мифа. Вот почему свержение монархии в России с неизбежностью привело к развалу страны. Чтобы создать новое государство — СССР, потребовались новые символы, ценности и исторические мифы.

Гражданский национализм отличается от имперского тем, что наряду с символами и мифами он опирается на демократические ценности, которые придают нации осознание своего великого исторического предназначения. Именно гражданский национализм создал современные государства и нации Европы и Северной Америки. 

Достаточно  вспомнить слова из Декларации независимости: «Все люди созданы равными и наделены их Творцом определенными неотчуждаемыми правами, к числу которых относятся  жизнь, свобода и стремление к  счастью». И именно эти слова стали, в частности, идейной основой для преодоления самой острой проблемы США — расизма и дискриминации. Невозможно верить в эти принципы и придерживаться расистских взглядов, рано или поздно противоречие для искренних людей станет невыносимым. Пример Штатов показывает, что созидание нации — это большая и упорная работа, которая потребовала сто лет на преодоление рабства и еще сто лет — на преодоление самых вопиющих его последствий. И тем не менее американский исторический миф — это вера в то, что вся история США представляет собой последовательное продвижение к воплощению этих принципов, причем не только в самих Штатах, но и во всем мире. Как сказал в своей инаугурационной речи президент Джон Кеннеди, «на всем земном шаре по-прежнему актуальна та революционная вера, за которую сражались наши отцы… Сегодня нам нельзя забывать, что мы — наследники той первой революции».

Проблема  России

Чтобы сообщество, основанное на гражданских  ценностях, было устойчивым, в национальной элите должно существовать некоторое  ядро, состоящее из людей, искренне этим ценностям преданных, действительно их уважающих, верящих в них, создающих и поддерживающих исторические мифы. И способных поставить перед нацией цели, этих ценностей достойные. Цинизм не проходит. Для полиэтнической нации это особенно важно. Из-за принципиальной неустойчивости конструкции такой нации ее элита должна постоянно быть впереди всех проблем, которые возникают перед страной.

Причем  это ядро элиты не обязательно  должно быть политически однородным. Единые ценности и политический монополизм не одно и то же.

Сложенная подобным образом нация может  достаточно легко рассыпаться, если элита утеряла веру в национальные ценности и просто цинично их эксплуатирует  для достижения собственных эгоистических  интересов. Пресловутый советский  народ вполне укладывался в гражданское представление о нации: он имел видение будущего, символы, ценности и исторический миф, которые власти пытались сделать общими для всех населявших Союз этносов, но мы знаем, как этот Союз исчез: буквально в течение нескольких месяцев. Потому что практически вся советская элита отреклась от советских символов, ценностей и советского исторического мифа.

И не просто отреклась, но подвергла их полной десакрализации и осмеянию. Кто-то понимал, что это  приведет к распаду страны, и, может, даже к этому стремился, кто-то нет, наивно думая, что можно на ходу придумать новые ценности или обойтись без них. Но чудес не бывает.

Проблема  России как нации заключается  в том, что у нее до сих пор  не сформированы новый исторический миф и новые общепринятые ценности, не поставлены цели, способные объединить граждан самого разного этнического происхождения. А национальная толерантность, которой мы все желаем, рождается только при реализации общих целей и из исторического мифа, в котором находят свое место представители всех российских этносов.

Еще в XIX веке известный французский ученый и писатель Эрнест Ренан сказал, что нация это «ежедневный плебисцит», в котором надо все время побеждать.

Проблемы  российского патриотизма

Одной из особенностей революции 1991 года стало то, что, отвергнув советский миф и советскую историю, за исключением, пожалуй, Великой Отечественной войны, она не смогла вернуть и предшествующую историю дореволюционной России, потому что и та и другая противоречили вульгарно понятому либерализму ее лидеров. О приверженности демократическим ценностям правящей элиты после расстрела парламента тоже можно было говорить лишь условно. Да и история Отечественной войны стала подвергаться коррозии. Если Гитлер и Сталин, коммунизм и фашизм — одно и то же, а демократические ценности подвергнуты уничижению, борьба с нацизмом теряет смысл. В этом, в частности, одна из причин возникновения нацистских молодежных группировок. Ведь в результате всех потрясений 1990-х скомпрометирован был весь набор идей, которые могли бы противостоять доморощенному нацизму: и либерализм, и социализм, и коммунизм.

Победа  в войне оказалась лишена какого-либо идейного наполнения, кроме собственно патриотического. Но патриотизм можно  наполнить и нацистским содержанием. В условиях идейного вакуума у нацистов для этого находятся вполне логичные доводы.

«Многие молодые люди, — отмечает профессор  Высшей школы экономики Руслан Хестанов, — рассматривают своих родителей, дедов как неудачников. Советский  проект не удался, перестройка не удалась. Царизм тоже не удался. Если все у нас неудачно, то начинается поиск какой-то замены. Отсюда и увлечение нацистской идеологией. Там, где не сформированы национальные демократические ценности, рождаются чудовища».

Кроме того, лишенный идейного содержания патриотизм исключает Россию из ряда великих наций, которые строят свою идентичность на великих идеалах (достаточно вспомнить, скажем, США, Францию, Индию), придает претензиям России местечковый характер и в конечном счете ставит под угрозу ее единство. Как сказал член научного совета Московского центра Карнеги Алексей Малашенко, «в советское время, какими бы мы ни были разными, было чувство принадлежности к великой державе. А сейчас в России молодой человек с Кавказа принадлежит к меньшинству, которое, как ему кажется, справедливо или нет, постоянно унижают. Но зато он причастен к великой мусульманской умме, которая не признает национальных различий и которая одна дала по морде американцам. Совершенно другое самоощущение».

Вот почему попытка властей обратиться за поддержкой к так называемым традиционным религиям как основе национальной идентичности чревата угрозой еще большего раскола общества. Во-первых, потому, что обращение к религии в многоконфессиональном обществе объективно раскалывает его, как и обращение к этническим корням. А во-вторых, потому, что религиозные ценности практически всюду и всегда вступают в противоречие с ценностями модернизации. Касается ли это семейных отношений, науки, моды или литературы. Это в России понял еще Петр I, а в такой мусульманской стране, как Турция, — Ататюрк, которого часто сравнивают с Петром.

Возвращение истории: война

История любой страны не может существовать без опорных событий, придающих  ей смысл. В ХХ веке Россия пережила три величайших события, наполненных демократическим и, что особенно важно в нашем контексте, интернациональным содержанием. Это революция 1917 года, Великая Отечественная война и полет в космос Гагарина.

Демократическое содержание Великой Отечественной  войны, которую вел Советский Союз против фашистской Германии, определяется тем, что наша победа спасла демократию в Европе независимо от желания большинства европейских народов, что бы теперь ни говорили их историки и политики. Разве Венгрия, Румыния, Хорватия, Словакия, Италия, Финляндия защищали демократию в той войне? Что уж говорить о сдавшихся — Франции, Бельгии, Голландии. И тем более о Германии.

Как писал  в преддверии Второй мировой войны  Джавахарлал Неру, «в Европе Советская  Россия остается единственным препятствием для фашизма; если оно будет уничтожено, будет положен конец демократии во всей Европе, в том числе и в Англии, и во Франции». Но война спасла и перспективы демократического развития самой России, пусть и оказавшиеся довольно отдаленными. И в этой борьбе участвовали все народы бывшего Союза.

И то, что  во главе нашей страны в то время  стоял Сталин, не отменяет этого  факта. Кстати, сам Сталин в своем  выступлении 6 ноября 1942 года в ряду прочих целей англо-советско-американской коалиции назвал восстановление демократических свобод в завоеванных нацистами странах. Можно назвать это лицемерием, но, объективно говоря, так и получилось. В одних странах раньше, в других — позже.

Возвращение истории: революция

Лидерами  революции, которая началась в феврале  и закончилась в октябре 1917 года, были люди, которые в массе своей  верили, что выбранный ими путь и есть единственно возможный  путь к наиболее последовательной демократии, сочетающей политические, социальные и национальные свободы. Народные массы всех национальностей России, поддержавшие этих лидеров, возможно, мало понимали в демократии, но точно видели в революции воплощение своих представлений о свободе. Демократические идеалы всех участников революции, от кадетов до большевиков, потерпели в то время поражение, как и идеалы всех демократов Французской революции, от фельянов до якобинцев. Чтобы эти идеалы окончательно победили во Франции, потребовались почти сто лет и череда кровавых потрясений. Но это не лишает Французскую революцию статуса демократической иконы во всем мире.

Наша  революция на своих знаменах наряду со словами «свобода, равенство, братство»  написала слово «справедливость». И  требование справедливости стало ключевым в истории прошлого века. Под лозунгами, во многом заимствованными у нашей революции, прошли практически все революции и освободительные движения ХХ века, радикальным образом изменившие мир.

Запуск  в космос Гагарина, победа в космической  гонке, гигантский научно-технический  рывок в 1960-е — именно в эти годы Советский Союз стал второй экономикой мира — были, безусловно, результатом творческого подъема, вызванного революцией и победой в войне. Подъема, который переплавил в творчество стремление советских граждан к свободе.

И либералы, и нынешние российские коммунисты отказывают нашей победе в войне и нашей революции в их демократическом содержании и тем самым разрушают основы российской идентичности. К сожалению, именно их взгляды пока побеждают в российском обществе.