М. Ковалевский в развитие социологии

    Таким образом, Оранский пришел к выводу, что исторический материализм —  это марксистское направление в  социологии и что марксистская социология является не только всеобщим методом  для социальных наук, но и теорией.

    Интересной  и сегодня является позиция Оранского, высказанная им в процессе работы над теорией и структурой социологии, что исторический материализм как  марксистское направление в социологии можно рассматривать как общую  теорию общественного развития, которая, с одной стороны, выступает как  методологическая основа отдельных  общественных наук, а, с другой стороны, конкретной социологией, под которой  подразумеваются особые социологические  исследования социальных процессов, которые  не перекрываются исследованиями других наук. Им была показана диалектическая взаимосвязь, существующая между ними. Высказанная Оранским идея о сложной структуре социологического знания в настоящее время получила признание и дальнейшее развитие. В социологии выделяют три уровня — общая социологическая теория, частные социологические теории, конкретные социологические исследования.

    Другая  часть философов, опираясь на идею Бухарина о тождестве исторического материализма и социологии, заявила, что социология — это составная часть философии. Существовала также концепция, представители которой в историческом материализме выделяли философский (материалистическое понимание истории) и социологический (общая теория общества) аспекты (В.В. Адоратский И.П., Разумовский).

    Часть философов считала, что марксизму  вообще чужда какая-либо социология. Крайней степенью нигилистического отношения к социологии было то, что они исторический материализм сводили лишь к методологической науке. В их понятии исторический материализм — это не что иное, как “диалектика истории”.

    Н.А. Карев писал: “Диалектический материализм  изучает формы движения действительности, имеющие место в процессе развития — в природе, в обществе и человеческом мышлении. Совершенно естественно, что  категории диалектического материализма, поскольку они находят применение в какой-нибудь одной из областей материальной действительности, в природе  или в обществе, или поскольку  они прилагаются к человеческому  мышлению, должны приобретать несколько  своеобразный характер, должны конкретизироваться, включать в себя содержание именно данной конкретной формы движения. Постольку, с одной стороны, различают материалистическую диалектику, как общую теорию, общую методологию познания, а, с другой стороны, те категории, которые эта общая теория развивает в приложении к отдельным областям действительности. Таким образом, с одной стороны, получают диалектику природы, представляющую собой не что иное, как методологию естествознания, с другой стороны, – исторический материализм, диалектику истории, которая представляет собой методологию общественных наук как приложение диалектического материализма к изучению истории общества”.

    Представители антисоциологического направления  отрицали не только право социологии на самостоятельное существование, но и сам термин “социология”. Данное слово для них выступало синонимом  абстрактной, идеалистической буржуазной науки об обществе. Такая точка  зрения была присуща и механистам (В.Сарабьянов), и сторонникам академика A.M. Деборина — редакторам и сотрудникам философского и общественно-экономического журнала “Под знаменем марксизма” — И.К. Луппол “Ленин и философия. И.К. Луппол писал: “В самом деле социология есть наука об обществе, об обществе вообще, об обществе как таковом. Независимо от направлений буржуазные социологи толкуют о различных явлениях естественных, но имеющих отношение к обществу (физическая среда, климат и т.п.), и общественных (население, государство, право и т.п.) в применении к таковому "обществу вообще".

    Нельзя, конечно, сказать, чтобы подобные социологи  не знали истории и тех ступеней, которые проходил в своем развитии человеческий род, однако, общими их недостатками является плохо понимаемая историчность объекта исследования, а также неучитывание момента конкретности социальных явлений. Между тем марксизм отказался от понятия "общества вообще" именно в силу его антиисторичности и абстрактности. Нельзя говорить о законах народонаселения вообще, поскольку каждая общественная структура имеет свои законы народонаселения. Нельзя говорить о раз навсегда данных законах влияния географической среды, поскольку это влияние различно в различных общественных формациях. Еще Плеханов говорил, что если даже и принять географическую среду за нечто постоянное, то влияние этой постоянной величины на общество есть величина переменчивая.

    Попытаться  мыслить исторический материализм  как социологию значит столкнуться  с этим непреодолимым препятствием, которое ставится самим историческим материализмом. Поправка, гласящая, что  исторический материализм есть социология классового общества, принципиально  не изменяет дела, так как история  знает несколько классовых обществ. "Познание,— говорит Энгельс  в “Анти-Дюринге”, — здесь (в  науках исторических) по своему существу носит относительный характер, ограничивается выяснением связей и следствий известных, существующих только для данной эпохи  и данных народов и, по своей природе, преходящих общественных и государственных  форм".  

4. Разнообразие  направлений социологии в 20-е годы ХХ века

    В 20-е годы, как в марксистской, так  и в немарксистской литературе, широкое  распространение получили позитивистские и натуралистические трактовки  общественных явлений. Суть “позитивного метода” и позитивистской социологии заключалась в признании натурализма, т.е. при изучении общества опирались  на аналогичные законы развития природы, а социология рассматривалась как  часть естествознания, или можно  говорить о биологизации общественных процессов. Одновременно с этим имели  место и механистические взгляды  на общественные явления. Для механистов было характерно сведение исторического  закона к механически понимаемым причинности, необходимости, повторяемости, а также отрицание случайности, замена причинной связи функциональной и т.д. Механицизм не представлял  собой однородного и сплоченного  направления, его представителей объединяли некоторые общие принципы, в первую очередь, искажение или отрицание диалектики. Теоретическими источниками механицизма являлись субъективно-идеалистические взгляды А.А. Богданова, а также позитивизм и механистические взгляды и тенденции, присущие естествознанию.

    Имели место такие течения, как “социальный  дарвинизм”, “фрейдизм”, “социальная  рефлексология”, “фитосоциология”, “зоосоциология”, “социология эмпириомонизма”, “физиологическая социология”, “социальный энергетизм”, “ликвидаторство философии и  социологии”. Все эти течения  имели различные теоретические  источники и естественнонаучную ориентацию, а их представители приходили  к разным социально-политическим выводам, давали разные политические прогнозы.

    Наиболее  распространенными и оказывающими огромное влияние на студенчество и  интеллигенцию в начале 20-х годов  были различные варианты биологизации общественных процессов. Делались попытки  соединить дарвинизм с марксизмом, идеи Фрейда и Маркса.

    Для развития социологии в России после  революции, в отличие от развития социологии на западе, был свойствен  отход от психологических воззрений  к самым крайним формам биологизма. Во многом это было обусловлено обострением  всех социальных противоречий в период революции и гражданской войны. Наглядным примером этому может  служить изменение взглядов Сорокина. Так, если в годы первой мировой войны  он неоднократно отмечал, что социология должна опираться только на психологию, а не биологию, то уже в начале 20-х годов его взгляды были диаметрально противоположными. В “Системе социологии” он уже указывал: “Социолог может и должен строить свою дисциплину на данных биологии, он обязан считаться с ними; больше того, там, где это возможно, он должен сводить изучаемые им процессы к их биологическим основам”.

    Биологические основы общественной жизни, по мнению Сорокина, зависят в основном от физиологии высшей нервной деятельности людей, так как психологические  явления в “чистом” виде невозможно объективно научно наблюдать, то социолог должен ограничиться только изучением  наблюдаемого поведения людей. Такие  взгляды свидетельствовали о  переходе социологов на позиции бихевиоризма, когда психическая деятельность человека сводилась к чисто биологической, а взаимодействие организма, или социального “агрегата”, с внешней средой рассматривалось как “стимул-реакция”.  

5. Концепции В.М. Бехтерева

    В 20-е годы не было, пожалуй, ни одного крупного ученого-биолога, который  не высказывался бы в своих работах  по основным проблемам теории социологии. К биологическому объяснению общественных процессов склонялись не только биологи, но и физиологи, пытаясь построить социологическую теорию на основе стихийного, бессознательного естественноисторического материализма. В данном случае биологизация общественных явлений сочеталась с психофизиологизацией поведения человека.

    Такая попытка была сделана профессором (впоследствии он стал советским академиком) В.М. Бехтеревым. В основе его нашумевшей в свое время книги “Коллективная  рефлексология” (Петроград, 1921) лежала мысль, что только биология дает социологии “прочный объективный базис”, а  психология как субъективная наука, наоборот, делает ее положение шатким.

    Бехтерев  отмечал, что ”...не должно быть в социологии психологических доктрин, как доктрин субъективного характера, и социология, чтобы быть наукой строго объективной, должна опираться главным образом на две науки — биологию и разрабатываемую мною рефлексологию, из которых последняя должна заменить собой психологию всюду, где дело идет о познании сторонней человеческой личности и, в частности, сторонних индивидов, входящих в состав коллектива”. Основу общественной жизни Бехтерев видел в “коллективных рефлексах”, под которыми он подразумевал реакции коллективов людей, на различные стимулы-воздействия. Бехтерев и его сторонники сводили все, даже самые сложные формы человеческой деятельности, к простым актам рефлекторного поведения. В связи с этим им объяснялось развитие революций и других общественных движений. При этом Бехтерев считал, что социальная и духовная жизнь людей не зависит от экономических процессов.

    Так как только благодаря рефлексологии  как методу можно будет исключить  всякий субъективизм при изучении человеческой личности, то рефлексология должна лежать в основе изучения социального мира. Коллективная рефлексология выступает промежуточным звеном между двумя науками — рефлексологией и социологией.

    Остановившись подробно на коллективной рефлексологии  и социологии, он подчеркивал, что  “имеется не только много точек  соприкосновения, но и тесная внутренняя связь между этими научными дисциплинами, из которых одна изучает возникновение, развитие и установку коллективных проявлений или поведение общественных групп, тогда как другая — социология — изучает строение и жизнь  самой собирательной личности и  взаимодействие и соотношение общественных сил, главным образом в связи  с разнообразными условиями, как, напр., расовыми, экономическими, отчасти  политическими, географическими, климатическими и другими. Нет надобности говорить, что эти факты не остаются без  значения и для коллективных проявлений собирательной личности, но тем не менее их руководящее влияние  на строение и жизнь самой собирательной  личности и на соотношение общественных сил — стоит вне всякого  сомнения. А это все и составляет область социологии как науки  о строении и жизни общества в  определенных условиях, как изучение жизни общества в условиях времени, следовательно, того или другого  периода развития цивилизации и  культуры, составляет предмет исторических наук”.

    Бехтерев  считал, что социология изучает установление самой общественной жизни, причины социальных явлений, их следствия и взаимоотношение между индивидами, не задаваясь целью проникнуть в самый механизм развития социальных явлений, который относится всецело к задачам коллективной рефлексологии. Социология изучает общественные установления и общественные факты и явления, а также их взаимоотношение, прилагая к ним, где нужно, психологическое рефлексологическое объяснение. Но исследование проявлений массовой, или коллективной, соотносительной деятельности не входит непосредственно в ее задачи. Она их только прилагает к объяснению тех или иных общественных событий, из чего выясняется, между прочим, особое значение коллективной рефлексологии для социологии.

    Одной из существенных задач социологии, по мнению Бехтерева, является изучение сотрудничества и классовой борьбы, которая приводит постоянно к достижению прав, а затем и к достижению власти обездоленными классами народа и к ослаблению общественной роли господствующих до того классов. Если процесс сотрудничества и соглашения обычно приводит к усилению группы вступающих в сотрудничество сочленов, то процесс борьбы связывается с взаимным ослаблением участников борьбы, которая приводит в некоторых случаях к господству третьего элемента, иногда даже стороннего хищника. Последний в этом случае, пользуясь ослаблением данного общественного организма, легко им овладевает в собственных интересах. Так было с некоторыми из городских республик Аппенинского полуострова, например, Флоренции. Так было и в позднейшие времена с Польшей. Все эти факты составляют материал социологии, как борьба за существование есть материал биологии. Но выяснение самого процесса борьбы, ее поводов и развития ее в том или ином направлении есть материал коллективной рефлексологии. Возникновение общественных рефлексов и поводы к ним, равно как их направление и проявление — это бесспорный предмет общественной, или коллективной, рефлексологии, тогда как результаты этой борьбы, как они проявляются в жизни общества, являются предметом ведения социологии. Равным образом социально-экономические условия страны, приводящие борьбе классов, составляют, по словам Бехтерева, область социологии. Ясно, что обе научные дисциплины сливаются друг с другом в значительной части, но задачи одной — изучить возникновение, поводы к нему и самый процесс развития коллективных рефлексов, задачи другой — учитывать результаты и условия соотношения общественных сил, их столкновения, борьбу и соглашения.