Биография и проблематика конфликта в социологии Макса Вебера

Понятно, что харизматический принцип  легитимности, в отличие от формально-рационального, авторитарен. По существу, авторитет харизматического лидера базируется на его силе – только не на грубой, физической, а на силе его внутреннего дара. Вебер, верный своим познавательным принципам, рассматривает харизму совершенно безотносительно к содержанию того, что возвещает, за что выступает, что несет с собой харизматический лидер, то есть он подчеркнуто безразличен к ценностям, вносимым в мир харизматической личностью.   

Рациональный  тип господства-подчинения 

Третий  тип господства Вебер называет легальным. Здесь в качестве мотива уступчивости рассматриваются соображения интереса, т.е. целерационального действия. К такому типу, по его мнению, относятся современные ему европейские государства: Англия, Франция и США. В таких государствах подчиняются не личности, а четко установленным законам, которым подчиняются и управляемые и управляющие. Аппарат управления ( «штаб») состоит из специально образованных чиновников , которым вменяется в обязанность действовать невзирая на лица, т.е. по строго формализованным регламентам и рациональным правилам. Правовое начало - принцип лежащий в основе легального господства. Именно этот принцип оказался ,согласно Веберу, одной из необходимых предпосылок развития современного капитализма как системы формальной рациональности. 

Самым чистым типом легального господства Вебер считал бюрократию. Правда, он тут же оговаривается, что никакое  государство не может быть полностью  бюрократичным, поскольку на вершине  лестницы стоят либо наследуемые  монархи, либо избранные народом президенты, либо лидеры, избранные парламентской аристократией. Но повседневная непрерывная работа при этом ведется силами специалистов-чиновников, т.е. машиной управления.  

Этот  тип господства наиболее соответствует  формально-рациональной структуре  экономики. Правление бюрократии - это господство посредством знания, и в этом  заключается его специфически рациональный характер. 

Важно отметить, что описанный Вебером  «идеальный тип формально-рационального  управления», конечно же не имел и  не имеет полного эмпирического осуществления ни в одном из индустриальных государств. Собственно Вебер имел ввиду «машину управления», машину в самом буквальном смысле слова, но машину человеческую, у которой нет никакого другого интереса, кроме интереса дела. Однако,  подобно всякой машине, машина управления нуждается в надежной программе. Сама же она подобной программы не имеет, будучи структурой формально-рациональной. Поэтому программу может задать ей только политический лидер, ставящий перед собой определенные цели, т.е. другими словами, ставящий формальный механизм управления на службу определенным политическим целям. Формулируя идеально-типические черты бюрократии: законопослушность, беспристрастное отношение к тем, кто обращается в учреждение, рационализм и т.д., Вебер прекрасно понимал, что эти качества чиновника могут формулироваться в качестве общих принципов и требований, но они не являются реальными свойствами лиц, занимающих соответствующие должности. Конфликт между нормативными предписаниями и реальной психологией был для него частью социальной реальности, степень и форма этого конфликта подлежали эмпирическому исследованию. 

Для современного западного общества, по Веберу, наиболее адекватны рациональная система  права, согласие с властями, основанное на законе, наличие конституционных основ правопорядка и развитого гражданского самосознания, что не исключает глубокого политического конфликта между классами и статусными группами, составляющими данное общество. 

Легальное господство, по Веберу, имеет более  слабую легитимирующую силу, чем традиционное и харизматическое. Возникает законный вопрос: на каком основании делается такой вывод? Чтобы ответить на него, следует еще раз обратить внимание на то, что представляет собой легальный тип господства. Как уже отмечалось, Вебер за основу легального господства берет целерациональное действие, В чистом виде легальное господство не имеет ценностного фундамента, не случайно этот тип господства осуществляется формально-рационально, где “бюрократическая машина” должна служить исключительно интересам дела. 

Важно отметить и то, что отношения господства в “рациональном” государстве рассматриваются  Вебером по аналогии с отношениями  в сфере частного предпринимательства. Целерациональное действие имеет в  качестве своей модели действие экономическое. Экономика – это та “клеточка”, в которой и существует легальный тип господства. Именно экономика более всего поддается рационализации. Она освобождает рынок от сословных ограничений, от сращивания с нравами и обычаями, превращая все качественные характеристики в количественные, то есть расчищая путь для развития сугубо рационального капиталистического хозяйства. 

Рациональность, в веберовском понимании, это  формальная, функциональная реальность, то есть свободная от всяких ценностных моментов. Это и есть легальное господство. Но именно потому, что формальная рациональность в себе самой своей цели не несет и всегда определяется через что-то другое, легальное господство не имеет достаточно сильной легитимности и должно быть подкреплено чем-то другим – традицией или харизмой. На политическом языке это будет звучать таким образом: парламентская демократия, признаваемая классическим либерализмом единственно правомерно законодательным (легитимирующим) органом, не имеет в себе достаточной легитимирующей силы в глазах масс. А потому она должна быть дополнена или наследованным монархом (чьи права ограничены парламентом), или плебисцитарным путем избранным политическим лидером. Как видим, в первом случае легитимность легального господства усиливается с помощью апелляции к традиции, во втором – с помощью апелляции к харизме. 

Возвращаясь непосредственно к идее Вебера об усилении легитимности легального господства, можно сказать: именно формальный характер легального господства, не имеющий  сам в себе никаких ценностей и требующий в качестве своего дополнения политического лидера, который был бы в состоянии сформулировать определенные цели, привело его к признанию плебисцитарной демократии. Плебисцитарная демократия как форма политической системы, по мнению Вебера, наиболее соответствовала ситуации, которая сложилась в современном ему западноевропейском обществе. Только плебисцит, по его убеждению, может сообщить политическому лидеру ту силу легитимности, которая позволит ему проводить определенным образом ориентированную политику, а также поставить государственно-бюрократическую машину на службу определенным ценностям. Понятно, что для этого политический лидер должен быть харизматически одарен, ибо в противном случае он не может получить одобрения масс. Плебисцитарная теория бюрократии Вебера-это,  по существу, попытка найти  некую  идеальную модель организации политической системы с необходимыми элементами, обеспечивающими ее динамизм. 

Проблематика  конфликта в социологии религии. 

Не меньшую  роль проблематика конфликта играла и в веберовской социологии религии. Здесь конфликт касался не вопросов распределения и перераспределения властных полномочий, а прежде всего мировоззренческих, ценностных установок в обществе. В своих исследованиях религиозных систем древнего Китая, Индии, Израиля Вебер основное внимание на проблему соотношения религиозных верований и статусных, властных привилегий (как положительного так и отрицательного характера) групп, составляющих общество. В каких отношениях находились институты власти и религии. Помимо анализа самих групп, Вебер занимался анализом деятельности лидеров соответствующих религиозных движений, которые и образовали идейный центр соответствующих мировых религий.  Различное влияние этого центра ¾ степень его принятия, поддержки или противодействия ему со стороны властных институтов ¾ не  могут быть выведены из структуры общества. Это влияние можно объяснить взаимодействием двух обстоятельств: 

1.    Оно есть результат реакции  на материальные и идеологические  интересы вполне определенных социальных групп. 

2.    Оно также является результатом  творческого взаимодействия религиозного  вдохновения и харизматической  личности, действующих как «независимые  переменные». 

С точки  зрения Вебера, мировоззренческие установки  мировых религий созданы вполне определенными социальными группами, занимавшими четко обозначенное социальное положение и обладавшими соответствующим статусом в обществе. Это ¾ конфуцианские ученые, индусские брахманы, еврейские левиты и пророки, христианские святые и подвижники. Каждая из этих групп имела свой «стиль жизни» и утверждала свой набор религиозных убеждений. Особое внимание Вебера привлекал вопрос о том, каким образом взгляды нескольких человек, одаренных харизматическим вдохновением, превращается в начале в «стиль жизни» некоторой статусной группы, а затем, в итоге, в основную  направленность развития всей цивилизации. Именно отсюда проистекали основные вопросы, изучением которых Вебер занимался, сравнивая различные цивилизации в момент их становления, когда возникали соответствующие религиозные течения.  

Теоретические позиции Вебера при этом имеют  ярко выраженную конфликтную направленность. По мнению  выдающегося исследователя  творчества Макса Вебера Р. Бендикса, исходная позиция философа состояла в том, что всякое общество можно понять как состоящее из позитивно и негативно привилегированных статусных групп, озабоченных прежде всего тем, чтобы сохранить в неизменности или упрочнить влияние ныне сложившегося «стиля жизни» путем установления социальной дистанции и исключительности, с одной стороны, и монополизации экономических возможностей ¾ с другой. Чтобы разобраться в стабильности и динамике какого-либо общества, мы должны попытаться понять усилия этих групп в их соотношении с идеями и ценностями, распространенными в обществе. Мы можем выбрать и другой путь исследования: найти для каждой данной идеи или ценности  те статусные группы, материальный или идейный образ жизни которых упрочняется благодаря этим идеям или ценностям. Поиск мотива ¾ кому это выгодно? 

Таким образом, Вебер подходит к изучению религиозных идей с точки зрения их отношения к общественным действиям, и прежде всего с точки зрения изучения тех социальных процессов, благодаря которым прозрение  и вдохновение нескольких становиться  убеждением множества людей. Он полагает, что каждая социальная группа характеризуется склонностью к идеям определенного направления, соответствующему их образу жизни. Например: крестьяне склонны к поклонению к природе и стихийной магии, христианское благочестие ¾ типично для городской буржуазной культуры, военная аристократия, равно как и другие находящиеся у власти группы, обладает специфическим чувством чести, несовместимым с идеализацией христианского смирения и т.д. 

Общее допущение этих направлений исследовательской деятельности состоит в том, что общество представляется как совокупность статусных групп, идеи и интересы которых в какой-то области сходятся, а в какой-то различны. При этом расхождение идей и интересов является реакцией на расхождение статусных групп, а пересечение или совпадение их идей или интересов можно объяснить в результате изучения прошлых конфликтов и способов их разрешения, воплотившихся в сложившихся формах господства и согласия.  

Понимание общества как некоего баланса  противостоящих сил дает ключ к пониманию того, почему Вебер отказывается от попыток рассматривать социальные структуры в качестве чего-то целого. Социология, с его точки зрения это изучение сознательного, доступного пониманию, поведения индивидуумов в обществе, а такие коллективные образования, как государство, нация, семья не «действуют»,   не «поддерживают себя», не «функционируют» - это другая модель. Между индивидуумами существует важная связь, которая может способствовать стабилизации общества. Действие каждого человека ориентировано на действия других людей, и сами люди придают специфическую ценность тем коллективным образованиям, в которых они участвуют. Но это не значит, что эти образования существуют в виде некоторых ценностей  высшего порядка. С точки зрения Вебера общество ¾ это арена борющихся между собой статусных групп, каждая из которых имеет свои собственные экономические интересы, амбиции, свое понимание мира и других людей. Он использует этот подход при анализе земельной аристократии, развивающейся буржуазии, бюрократии и рабочего класса в имперской Германии. Тот же подход используется и в сравнительных исследованиях религии. Успех каждой из мировых религий, по его мнению, явился результатом длительной борьбы. Каждая из лидирующих статусных групп встречала сопротивление одной или нескольких групп, преследовавших свои материальные интересы или идеи  во имя сохранения и утверждения исключительности и избранности их собственного «стиля жизни». Конфуцианские ученые должны были бороться с магией, мистикой таоизма и с буддистскими монахами; брахманы-хиндуисты с притязаниями кшатриев, с буддизмом и джайнизмом, равно как и с различными неортодоксальными  направлениями внутри брахманизма; иудейские пророки вели борьбу с  огромным числом царских пророков, оракулов и различными группами левитов. Внимание к постоянной  борьбе между различными социальными группами было сердцевиной веберовского мировоззрения. Он полностью отдавал себе отчет в том, что определенные конфликты, в основе которых лежит противостояние конечных ценностей, не могут быть устранены никакой аргументацией или разъяснением позиций. Его исследования в области социологии религии эмпирически подтверждают эту точку зрения. Конфуцианство, брахманизм и иудейская религия ¾ несовместимы друг с другом с позиции мировосприятия. Человек, по его мнению, не может последовательно отстаивать сразу две из этих религиозных систем.