Авиации в битве под Москвой

Войска Западного  фронта при поддержке авиации  в течение первых двух-трех дней прорвали тактическую зону обороны  и продвинулись на 10—12 км. Противник  под натиском советских войск, понеся значительные потери, начал отход. 3 и 4-я танковые группы врага стремились удержаться па рубеже Истринского водохранилища, где были созданы мощные заграждения. Одновременно враг оказывал упорное сопротивление в районе Калинина, севернее и восточнее Клина.

Войска 16-й армии  под командованием генерал-лейтенанта К. К. Рокоссовского после двухдневных  ожесточённых боен освободили поселок и станцию Крюково, превращенный противником в мощный опорный пункт. Для усиления опорного пункта противник сосредоточил до 70 танков. За четыре часа до начала атаки по опорному пункту наносила удар ночная авиация. Передний край обозначался фонарями «летучая мышь» и небольшими кострами в отрытых для этой цели окопах. Как только самолеты пролетали передний край, огни гасились. Удары нашей авиации были ощутимыми для врага. 8 декабря Крюково было освобождено. Враг потерял здесь более 2 тыс. солдат и офицеров, 60 танков, 120 автомашин и много другой техники. В этот же день советские войска освободили Рогачево, Яхрому, Красную Поляну, а затем Солнечногорск.

Нависшая угроза полного разгрома немецко-фашистской группы армий «Центр» под Москвой  вынудила Гитлера отдать 8 декабря  директиву о переходе германских вооруженных сил к обороне  на всем советско-германском фронте. В  директиве указывалось: «Преждевременное наступление холодной зимы на Восточном фронте и возникшие в связи с этим затруднения в подвозе снабжения вынуждают немедленно прекратить все крупные наступательные операции и перейти к обороне». Директива определяла также задачи немецко-фашистской авиации: «Задача ВВС состоит в том, чтобы лишить противника возможности производить пополнение и укомплектование своих вооруженных сил. С этой целью следует разрушать центры военной промышленности и боевой подготовки, в первую очередь такие, как Ленинград, Москва. Гитлер требовал от своей авиации, чтобы она разрушала также коммуникации, поддерживала сухопутные войска при отражении ими ударов наших войск и проводила непрерывную дальнюю разведку с целью своевременного обнаружения перегруппировок советских войск. 

Несмотря  на все попытки  немецко-фашистского  командования приостановить  наступление войск  Красной Армии, войска Калининского, Западного и правого крыла Юго-Западного фронтов при поддержке авиации с нарастающей силой удара продолжали громить гитлеровцев. Авиация всех видов и родов успешно наносила удары по пехоте, танкам, артиллерии на огневых позициях и по опорным пунктам противника в интересах 1-й ударной и 30-й армий в районах Федоровка, Клин, Рогачево и в полосе наступления 20-й армии — в районе Красной Поляны и Солнечногорска. 

16 декабря из  гитлеровской ставки последовал  приказ командующему группой  армий «Центр» генерал-фельдмаршалу  фон Боку: «Недопустимо никакое  значительное отступление, так  как оно приведет к полной  потере тяжелого оружия и материальной части. Командующие армиями, командиры соединений и все офицеры своим личным примером должны заставить войска с фанатическим упорством оборонять занимаемые позиции, не обращая внимания на противника, прорывающегося на флангах и в тыл наших войск...»  

Действия  советской авиации  вызвали панику среди  вражеских войск.

Чванливые, привыкшие к легким победам гитлеровские солдаты и офицеры растерялись. Результаты активных действий наших сухопутных войск и авиации оказались наглядной проверкой хваленого боевого духа фашистских захватчиков. Наступательный порыв армии врага был явно подорван. Дороги отступления гитлеровцев стали дорогами их смерти. И, несмотря на приказы и обращения их военачальников к войскам «с фанатическим упорством оборонять занимаемые позиции», они продолжали отходить, бросая танки,

артиллерию  и другую боевую технику. Штаб Западного фронта сообщал в Генеральный штаб, что немцы сумели вывезти из Подмосковья не более 30% своей техники.

Советская авиация  наносила удары по отходящим колоннам 2-й танковой армии противника и  сосредоточениям его танков. Танковые дивизии врага находились в тяжелом  положении. Генерал Гудериан обратился к солдатам и офицерам армии с призывом повысить дисциплину, стойкость, чтобы предотвратить угрозу разгрома. Но напрасны были надежды фашистского генерала на свои войска. Они дрогнули под натиском советских войск, мощными ударами авиации и артиллерии. 
 

Частые  удары нашей авиации  по объектам и непрерывная  воздушная разведка вынуждали гитлеровцев  двигаться проселочными дорогами, рассредоточиваться, тщательно маскироваться и обращать особое внимание на организацию противовоздушной обороны. Активные действия советских летчиков приводили к ограничению маневра танков и моторизованных частей противника. Как правило, вражеская истребительная авиация базировалась вблизи расположения танковых дивизий, что обеспечивало прикрытие с воздуха танков и противотанковую оборону аэродромов. Кроме того, такое базирование авиации повышало эффективность огня зенитной артиллерии и создавало трудности для воздушной разведки. 

«Мы научились  воевать с коварным и злобным врагом, наша военная техника в боевом соревновании с техникой врага обнаружила прекрасные качества и превосходство», — писал командующий 43-й армией    генерал-майор К. Д. Голубев в газете «Известия» 3 января 1942 г. 

А солдат Бернгард Гюблер так писал Карлу Шрейкебах в Хемниц:   «... Ни одного дня не обходится без бомбежки... Сегодня мы могли бы даже проверить наши часы по русским самолетам, настолько пунктуально они появляются. У нас невероятные потери...»  

Идеологи буржуазии  стремятся всячески принизить всемирно историческое значение великого подвига советского народа и его Вооруженных Сил. С этих позиций фальсификаторы истории пытаются умалить значение победы над немецко-фашистскими войсками под Москвой. Не желая признать наших успехов в контрнаступлении, они пытаются «объяснить» поражение гитлеровцев климатическими условиями, ошибками фашистского командования и т. п., не останавливаются и перед грубой ложью, утверждая, что советские войска имели якобы многократное численное превосходство над противником.

Все это, разумеется, не имеет ничего общего с исторической истиной. В начале наступления на Москву гитлеровцы обладали полуторным превосходством в численности личного  состава и еще большим в  количестве боевой техники. Даже к началу декабря 1941 г. немецко-фашистские войска имели некоторый перевес в  количестве живой силы и боевой техники, за исключением самолетов, которых у пас было несколько больше, по и то часть из них была устаревших конструкций. Неожиданным для врага был ввод в боевые действия наших свежих сил из Резерва Ставки Верховного Главнокомандования па ударных направлениях контрнаступления. Но и в этом случае никакого многократного превосходства у нас не было. 

Причины победы наших войск  под Москвой кроются  в могуществе и превосходстве советского строя, в высоком моральном духе нашей армии и народа, в превосходстве советского военного искусства, в беспримерной храбрости и отваге воинов, в руководстве Коммунистической партии, которая направляла все силы народа и армии на разгром врага.

Контрнаступление  под Москвой переросло  в общее наступление Красной Армии на фронте до 2000 км, в котором участвовало девять советских фронтов. К началу января 1942 г. закончилось контрнаступление па западном стратегическом направлении. Войска Калининского, Западного, Юго-Западного, а позднее и Брянского фронтов выполнили поставленные перед ними задачи. 38 немецко-фашистских дивизий потерпели под Москвой тяжелое поражение. Особенно большие потери понесли танковые армии врага, которым в планах захвата советской столицы фашистское командование отводило решающую роль.

В ходе контрнаступления наши войска освободили от захватчиков свыше 11 тыс. населенных пунктов, ликвидировали опасность окружения Тулы. Враг был отброшен от Москвы на 100— 250 км. Непосредственная угроза столице и Московскому промышленному району была устранена. 
 

Маршал Советского Союза Г. К. Жуков так оценивает действия пашей авиации: «Контр наступательные действия правого крыла Западного фронта шли непрерывно, их активно поддерживала авиация фронта, авиация ПВО страны и дальняя авиация... Авиация наносила мощные удары по артиллерийским позициям, танковым частям, командным пунктам, а когда началось отступление гитлеровских войск, штурмовала и бомбила пехотные, бронетанковые и автотранспортные колонны. В результате все дороги на запад после отхода войск противника были забиты его боевой техникой и автомашинами». 

Наступление наших войск продолжалось в течение января - апреля 1942 г. Активную помощь наступавшим войскам оказывала фронтовая авиация, наносившая удары по войскам противника на важнейших направлениях.

Январь 1942 г. был холодным. Сильные  снегопады затрудняли наступление. Войска, за исключением сравнительно немногочисленных лыжных частей, могли продвигаться только по дорогам. По мере продвижения возрастали также трудности для действий авиации. В освобожденных районах не было пригодных к использованию аэродромов. Необходимо было оставленные и приведенные в негодность противником аэродромы быстро восстанавливать и перебазировать на них авиацию, в первую очередь истребительную.

Январь и февраль  были напряженными и для летного  состава ВВС Западного фронта. Командующий Западным направлением генерал армии Г. К. Жуков докладывал 22 февраля Верховному Главнокомандующему И. В. Сталину: «...Авиация противника за последнее время изменила свою тактику действий малыми группами и, отказавшись от мелких групп, действует по 30, 40, а иногда и по 60 самолетов. 19 февраля вражеская авиация нанесла удар по 5-й армии 200 бомбардировщиками. 20 февраля 300 самолетов противника нанесли удар по войскам 43 и 49-й армий в районе Юхнов. Отказ от действий мелкими группами объясняется, видимо, большими потерями от наших сосредоточенных ударов». 

К началу апреля 1942 г. непосредственная угроза Москве ми- повала. Вражеская авиация, понеся большие потери, вынуждена была еще в январе прекратить систематические налеты на столицу. Самолеты появлялись над городом лишь изредка и мелкими группами. Чаще всего отмечались пролеты одиночных разведчиков. К этому времени противовоздушная оборона города настолько стала надежной и мощной, что при появлении бомбардировщиков в городе не всегда объявлялась воздушная тревога.

Последнее крупное нападение  па Москву с воздуха  гитлеровское командование предприняло 31 марта. В нем участвовало до 60 самолетов. Однако пробиться к столице им не удалось. Их встретили истребители далеко на подступах к городу. В апреле лишь два немецких самолета пытались прорваться к Москве, но безуспешно. Войска противовоздушной обороны Москвы успешно выполнили свои задачи. 

Воздушный десант: 

Ставка Верховного Главнокомандования, стремясь завершить  окружение противника, решила выбросить  в его тылу крупный парашютный десант с задачей перерезать железную дорогу и автостраду Москва—Минск, не допустить подхода резервов врага  с запада и отхода его войск из района Вязьмы. Десантные части должны были также содействовать войскам, наступающим с севера и юго-запада.

Для проведения операции был выделен 4-й воздушно-десантный  корпус, который дислоцировался в  районе Подмосковья; командовал им генерал-майор А. Ф. Левашов. В составе корпуса насчитывалось около 10 тыс. парашютистов, большинство из которых еще не участвовало в боевых действиях. Лишь отдельные его части имели опыт ведения боя в тылу врага. К этому времени мы еще не выбрасывали крупных десантных соединений в боевой обстановке. Общее руководство десантированием возлагалось на командующего ВВС Красной Армии, а непосредственная подготовка десанта к выброске (высадке) и к боевым действиям — на командующего воздушно-десантными войсками.

Сосредоточение частей корпуса в исходном районе продолжалось девять суток вместо намеченных двух. Поэтому скрытность сосредоточения воздушно-десантного корпуса в исходном районе сохранить не удалось.

Командующий Западным фронтом 24 января приказал командиру 4-го воздушно-десантного корпуса высадить десант 26— 27 января и занять указанный на карте рубеж с целью отрезать отход противнику на запад. Особое внимание обращалось на то, чтобы главные усилия корпуса были направлены на восток с задачей задержать противника, пытавшегося выйти из района Вязьмы.

Сбор выброшенного передового батальона продолжался  всю ночь па 28 января. К утру собралось 476 человек, (большое количество грузов, вооружения, боеприпасов, лыж и продовольствии найти не удалось. Выброска парашютистов, грузов и вооружения в другом районе и на большой площади создавали батальону большие трудности при выполнении поставленной задачи. 

Таким образом, в период с 17 по 24 февраля для выброски воздушного десанта в ночное время всего было произведено 612 самолётовылетов, из них успешными были 443. Не вернулись с боевого задания 3 экипажа. За это время с подмосковных аэродромов было высажено и выброшено 7373 человека и 1524 тюка с боеприпасами, вооружением, продовольствием и различным имуществом ⁵⁶.

Авиация противника оказывала сильное противодействие  десантированию. Так, в ночь на 23 февраля тихоходный тяжелый бомбардировщик ТБ-3, на борту которого находилось командование 4-го воздушно-десантного корпуса, был атакован во вражеском тылу Ме-110. В одной из атак осколком снаряда был убит командир этого корпуса генерал-майор А. Ф. Левашов и ранено несколько человек⁵⁷. Проявив высокое мужество, находчивость и самообладание, командир корабля ТБ-3 Мосолов сумел приземлить сильно поврежденный бомбардировщик и тем самым спасти от гибели руководящий состав 4-го воздушно-десантного корпуса.