Авиации в битве под Москвой

Цель первых воздушных бомбардировок Москвы была сформулирована им 14 июля: «... Нанести удар по центру большевистского сопротивления и воспрепятствовать организованной эвакуации русского правительственного аппарата». 

Так, 2 июля летчик 11-го истребительного авиационного полка лейтенант С. С. Гошко на самолете Як-1 сбил разведчика Хе-111, на котором находился полковник  фашистского генерального штаба. Полковник был на, столько уверен в благополучном исходе полета, что взял с собой важные документы: оперативные карты, шифры и др. Но он просчитался. Даже после того, как вооружение истребителя отказало, летчик Гошко не мог допустить, чтобы враг безнаказанно продолжал вести разведку. Воспитанник Ленинского комсомола, не раздумывая, применил единственное в создавшихся условиях средство — таран. Свалив гитлеровский экипаж на землю, лейтенант Гошко с поврежденным винтом произвел посадку самолета на ближайшей площадке. Это был первый таран в системе ПВО г. Москвы.

В борьбе с самолетами-разведчиками и бомбардировщиками противника героизм и мужество проявили летчики 26-гo истребительного авиационного полка В. Г. Каменщиков и С. Г. Ридный. В первые дни войны лейтенант Каменщиков уничтожил в районе Белостока четыре самолета противника, а 7 и 10 июля к ним прибавилось еще два: Ме-109 и Ю-88. Не отставал от него и комсомолец Степан Ридный, который 10 июля на истребителе И-16 сбил бомбардировщик Ю-88, па другой день сбил самолет Хе-111, а 12 июля с напарником, младшим лейтенантом Иваном Левшой, уничтожил еще два «Юнкерса-88» . За мужество и героизм, проявленные в борьбе с врагом, Указом Президиума Верховного Совета СССР от 9 августа 1941 г. Степану Григорьевичу Ридному и Владимиру Григорьевичу Каменщикову было присвоено звание Героя Советского Союза.

Для отражения  налетов вражеской авиации формировались  подразделения и части из летчиков-испытателей и инструкторов аэроклубов и летных школ. Так, командиром одной из эскадрилий был назначен летчик-испытатель майор Н. Иноземцев, другой — известный летчик-испытатель, мировой рекордсмен, участник беспосадочного перелета из Москвы через Северный полюс в Соединенные Штаты Америки Герой Советского Союза полковник А. Б. Юмашев. В состав этих эскадрилий входили известные летчики-испытатели нашей страны В. Н. Юганов, М. JI. Галлай, В. В. Шевченко, А. II. Якимов, М. К. Байкалов, М. В. Федоров, Г. М. Шиянов, В. А. Расторгуев, В. П. Федоров и др.

Возросшее сопротивление  наших войск и большие потери врага в ходе Смоленского сражения в конце июля вынудили немецко-фашистское командование отдать приказ группе армий «Центр» перейти от наступления к обороне. Это свидетельствовало о провале замыслов Гитлера с ходу овладеть столицей Советского государства. Но немецко-фашистская авиация продолжала осуществлять массированные налеты на Москву. 

В эту ночь героический  подвиг совершил летчик 177-го истребительного  авиационного полка младший лейтенант  Виктор Талалихин на самолете И-16. В  момент приближения вражеских бомбардировщиков к столице он патрулировал на ее подступах и на высоте около 5 тыс. м обнаружил бомбардировщик «Хейнкель-111». Виктор смело пошел на сближение и открыл огонь. Нервы фашистского летчика не выдержали, он развернулся и полетел в обратном направлении. Израсходовав боекомплект, отважный летчик пошел на таран. Даже ранение в правую руку, полученное в бою, не смогло помешать ему осуществить свое решение. От удара краснозвездного ястребка фашистский бомбардировщик воспламенился и рухнул на землю у деревни Кузнечики в районе Подольска. Это был один из первых в истории авиации воздушных таранов ночью без освещения цели прожекторами.

Отважный сокол! Храбростью великой 

И пас ты к  подвигам достойным вдохновил,

 Как твой  учитель Виктор Талалихин, 

Оружьем смелых ты врага разил.

Эти строки поэтессы Анны Херсонской в дни войны были посвящены летчику-истребителю Александру Печеневскому — ученику Виктора Талалихина.

В разгар Московской битвы не только авиаторы, но и все  советские люди, прочитан в газетах  сообщение Совинформбюро о летчике-комсомольце Николае Лисконоженко были восхищены его подвигом. Дважды в одном бою этот молодой летчик применил воздушный таран! 

Многие, очень  многие летчики показали примеры  героизма при защите Москвы с воздуха. Но в таране, как в фокусе, проявилось мужество, самоотверженность, боевое мастерство, беззаветная любовь авиаторов к своей Родине. Вот что писал о воздушном таране прославленный летчик трижды Герой Советского Союза ныне маршал авиации А. И. Покрышкин: «История Отечественной войны навсегда сохранит в памяти советского народа имена тех летчиков, которые, не задумываясь ни на         секунду, самоотверженно стремились на врага, какой бы численности, силы он ни был, которые дрались с ним, ценой собственной жизни задерживая, уничтожая воздушного противника. Где, в какой стране мог родиться такой прием атаки, как таран? Только у нас, в среде летчиков, которые безгранично преданы своей Родине, которые ставили ее честь, независимость и свободу превыше всего, превыше собственной жизни. Таранные удары советских истребителей устрашали врага. Они, конечно, не были, как это пытались представить некоторые зарубежные авиационные специалисты, приемом борьбы, продиктованным отчаянием. Таранный удар был оружием смелых, мастерски владевших самолетом советских летчиков-истребителей.

Таран требовал виртуозного владения машиной, исключительной выдержки, железных нервов, огромного  душевного порыва. С особенным ожесточением, искусством и напористостью применяли его наши летчики при защите Москвы от воздушных налетов противника. В то грозное для нашего государства время воздушный таран был законным и необходимым элементом в арсенале нашей борьбы. Таранные удары и многие другие смелые приемы отражения и уничтожения воздушного противника были гордостью советских летчиков, как нельзя лучше характеризовали их упорство и волю к победе». 

Родоначальником воздушного тарана, как известно, является знаменитый русский летчик Петр Николаевич Нестеров. Это он в сентябре 1914 г. в воздушном бою колесами своего самолета нанес удар по вражескому аэроплану «Альбатрос». Героизм Нестерова остался непревзойденным. Ни один летчик из стран, участвовавших в первой мировой войне, не отважился повторить этот подвиг. Не пошел на это и ни один гитлеровский ас. А советские летчики с первых часов Великой Отечественной войны такой тактический прием ваяли на вооружение. Примечательно и то, что советский летчик-истребитель Иван Иванович Иванов таранил фашистский бомбардировщик недалеко от того места на Львовщине, где совершил свой подвиг Петр Николаевич Нестеров.

Гитлеровские  летчики, столкнувшись с таким необъяснимым для них приемом ведения воздушного боя, теряли былую уверенность, стали избегать сближения с нашими истребителями. Фашистский летчик, бомбардировщик которого 9 сентября 1941 г. таранил младший лейтенант Грул, заявил на допросе: «... о таране мы знали понаслышке и не верили в его осуществление. Теперь я убедился, какая это страшная вещь!»

В сентябре количество налетов немецко-фашистской авиации  на Москву несколько снизилось. Они  носили в основном беспокоящий характер, осуществлялись одиночными самолётами и мелкими группами на протяжении нескольких часов. Гитлеровское командование было вынуждено прибегнуть к такому характеру боевых действий авиации из-за больших потерь от огня зенитной артиллерии и особенно сильного противодействия истребительной авиации. Достаточно сказать, что «менее чем за месяц - с 22 июня по 19 июля — противник потерял на Восточном фронте 1284 боевых самолета». 
 
 

Оборона

Директива гитлеровского  командования па подготовку и проведение наступательной операции на московском направлении, получившая условное наименование «Тайфун», была отдана 16 сентября, а приказ войскам группы армий «Центр» (9, 4 и 2-я армии, 3, 4 и 2-я танковые группы) на наступление — 26 сентября 1941 г. Замысел операции заключался в том, чтобы ударами сильных группировок из районов Духовщины, Рославля и Шостки прорвать оборону наших войск, окружить и уничтожить войска Западного, Резервного и Брянского фронтов в районах Вязьмы и Брянска, не допустив их отхода к Москве. В дальнейшем пехотные соединения должны были развернуть фронтальное наступление на Москву с запада, а танковые и моторизованные соединения — обойти ее с севера и юга. 
 
 

Для осуществления  своего замысла противник сосредоточил на московском направлении почти  половину всех войск, действовавших на советско-германском фронте. К началу октября в составе трех армий и трех танковых групп насчитывалось 77,5 дивизий, в том числе 14 танковых и 8 моторизованных. Это составляло 38% всех пехотных и 64% танковых и моторизованных дивизий, сосредоточенных на советско-германском фронте. В составе этой группировки насчитывалось более 1 млн. человек, 1700 танков, свыше 14 тыс. орудий и минометов.

Наступление группы армий «Центр»  поддерживал 2-й воздушный  флот, имевший 950 самолетов, в том числе 495 бомбардировщиков (200 для дневных и 295 для ночных действий), 247 истребителей и 208 разведчиков.

 В состав  этой немецко-фашистской авиационной  группировки был возвращен 8-й авиационный корпус, временно придававшийся группе армий “Север”.

В суровые дни  обороны столицы у авиаторов 34-го истребительного авиационного полка не раз бывал писатель А. Твардовский, который посвятил им такие проникновенные строки:

«...У летчиков наших такая порука, Такое заветное правило есть: Врага уничтожить — большая заслуга. Но друга спасти — это высшая честь».

И летчики спасали  и выручали друг друга в тяжелые  минуты сражений с врагом. «Умрем, а  Москву не сдадим!» — так думал  каждый авиатор в суровые для  нашей Родины дни.

В октябре вражеские  бомбардировщики совершили на столицу 31 налет, в том числе 13 днем и 18 ночью. В налетах участвовало 1998 самолетов. Лишь 72 самолета противника (3,6%) прорвались к городу⁴⁹. Воины ПВО в воздушных боях и огнем зенитной артиллерии и пулеметов уничтожили за это время 278 самолетов, что составляет 13,9% самолетов, участвовавших в налетах на столицу. 

В обороне столицы  наряду с современными для того времени  самолетами (Як-1, МиГ-3, ЛаГГ-3, Пе-2, Пе-3, Ил-2) принимали активное участие  авиационные части, вооруженные  устаревшими и учебно-тренировочными самолетами По-2, Р-5, Р-зет, СБ, ТБ-3 (см. приложение 6).  

Вначале эти  части производили бомбардировку целей противника па подступах к столице днем н ночью. При действиях днем эти самолеты несли большие потери. Поэтому в конце октября и в ноябре экипажи самолетов вылетали главным образом в темное время суток и наносили бомбардировочные удары по сосредоточениям войск противника.

Количество 

Опыт этих боев показал, что экипажи противника не всегда имели достаточные навыки действии в составе групп. Нередко  после первой же атаки боевой порядок  группы расстраивался, и вражеские  самолеты начинали действовать разрозненно. Это облегчало атаку наших истребителей и способствовало уничтожению врага по частям. Противник даже при количественном превосходстве сил не выдерживал более одной-двух атак советских истребителей: выходил из боя, устремлялся в облака или начинал пикировать и на бреющем полете уходил на свою территорию, неся при этом значительные потери от огня советских летчиков. 

В отражении  октябрьского наступления вражеских  войск на Москву активно участвовала  дальнебомбардировочная авиация Главного Командования, которая поддерживала действия сухопутных войск и уничтожала живую силу и боевую технику противника в его оперативном тылу. Сосредоточение ее усилий для нанесения ударов по объектам в оперативной и даже тактической глубине противника объяснялось тем, что фронтовая авиация из-за малочисленности бомбардировщиков и штурмовиков имела ограниченные возможности для непрерывной поддержки обороняющихся войск. Наземная и воздушная обстановка настоятельно требовала привлечения дальнебомбардировочной авиации для поддержки сухопутных войск непосредственно на поле боя. 

В первые месяцы войны дальнебомбардировочная авиация  наносила удары в тактической и оперативной глубине противника чаще всего днем, а ночью действовала только по объектам глубокого тыла. В ноябре она все больше стала действовать ночью — этим достигалось меньшее количество потерь. На 22 октября в боевом составе дальнебомбардировочной авиации всего насчитывалось 439 самолетов (310 бомбардировщиков ДБ-3, 92 ТБ-3, 9 пикирующих бомбардировщиков Пе-2 и 28 истребителей сопровождения). Из этого количества более 15% самолетов (в основном ДБ-3) действовали в октябре—ноябре на московском направлении.

Выход гитлеровских войск на ближние подступы к Москве и нависшая серьезная угроза непосредственно  над столицей потребовали направлять основные усилия авиации по-прежнему на уничтожение танковых и моторизованных колонн.

С 30 сентября по 31 октября 1941 г. наша авиация совершила 26 тыс. боевых самолетовылетов, в том числе до 80% — по поддержке и прикрытию войск. Только ВВС Западного фронта уничтожили за этот период 228 самолетов противника, из них 120 сбито в воздушных боях. Всего же гитлеровцы потеряли на московском направлении за время своего октябрьского наступления 1020 самолетов, из которых 54% уничтожено на аэродромах, 30 —в воздушных боях и 16% сбито зенитной артиллерией. Советские летчики в воздушных боях показали непревзойденные образцы мужества и героизма, покрыли себя славой бесстрашных бойцов. 

Отражение ноябрьского наступления 

Не  добившись успеха в октябрьском  наступлении, противник  в первой половине ноября стал спешно готовиться к продолжению операции по захвату нашей столицы.

Осуществив перегруппировку и доукомплектование войск, гитлеровское командование создало две ударные группировки: северную в составе 3, 4-й танковых групп и части сил 9-й армии — в районе Волоколамска и южную в составе 2-й танковой армии — южнее Тулы. В центре должна была наступать 4-я армия. Всего для захвата Москвы была выделена 51 дивизия, в том числе 13 танковых и 7 моторизованных, которые имели задачу мощным ударом танковых войск, поддержанных авиацией, прорвать нашу оборону на флангах Западного фронта, обойти Москву с севера и юга, окружить советские войска и овладеть столицей.