Роды и виды ораторского искусства

Однако  сказанное не исчерпывает краткой  характеристики основных особенностей красноречия. До сих пор оно рассматривалось  главным образом в сопоставлении  с искусством – такая аналогия стала традиционной. Любопытно, что  «искусство», в античности толковавшееся  весьма широко и подразумевавшее  всякое занятие, спустя столетия дифференцировалось на различные науки, ремесла, художественное творчество, медицину и даже военное  дело, но за красноречием так и остался  «титул» искусства. А ведь по своей  сути красноречие если в целом  и может назваться искусством, то в ряде своих аспектов и видов  должно признаваться если не наукой, то непременно – орудием науки.

Если  повнимательнее вчитаться в то, .что  говорили или писали Платон и Аристотель в упоминавшихся трудах о риторике, то не так уж трудно будет заметить, что красноречие они рассматривали  в системе знаний как способ познания и толкования сложных явлений  жизни. В некоторых суждениях  этих мыслителей даже исчезают грани  между толкуемой риторикой и  собственно наукой. Позднее, например, Френсис Бэкон (XVII в.) в работе «Опыты»  риторику классифицировал как искусство  «сообщения знаний». Интересное положение  сформулировал М. В. Ломоносов: «Красноречие есть искусство о всякой данной материи  красно говорить и тем преклонять других к своему об оной мнению. Преложенная  по сему искусству материя называется речь или слово». Эти мысли в  разных вариациях развивали другие видные русские ораторы. Например, А. Ф. Мерзляков считал, что публичная  речь – это прежде всего рассуждение  в устном выступлении. Но оратор не просто рассуждает, его целью –  убеждая разум, воздействовать на волю людей для достижения определенной цели. Книга Мерзлякова «Краткая риторика»  фактически и обосновывала эту главную  функцию красноречия, толкуя ее собственные  научно-познавательные функции. В работе М. М. Сперанского «Правила высшего  красноречия» разрабатываются основы ораторского искусства, призванного  быть доказательным, рассудительным, несущего людям знания.

Короче  говоря, традиционное понимание красноречия  как вида искусства, а нередко  и .словесности никого не должно вводить  в заблуждение. Искусство и научность  составляют сложный синтез двух относительно самостоятельных способов воздействия  на людей. И если мы остановились на том, что дает основание характеризовать  красноречие как искусство, то лишь потому, что это мнение весьма популярно, а главное, не одному современному слушателю, хочется в красноречии видеть прежде всего искусство – творчество в высшем его выражении, способное  увлечь и заразить эмоционально любого слушателя.

В отличие от актера оратор всегда один с аудиторией. Она может состоять из двух – трех десятков людей, но в  большом и переполненном зале могут находится сотни людей. Тем не менее лектор или докладчик  должен одинаково свободно вести  себя и с одинаковым успехом держать  слушателей в своей власти. Конечно, актеру также приходится оставаться наедине со зрительным залом, но в  редких случаях и на считанные  минуты заданного драматургом и  режиссером монолога. Менять монолог, как и отказаться от намеченной и  заранее отрепетированной мизансцены, он не может. Оратор же с самого начала и до конца своего выступления  один перед массой людей. Он обязан приковать аудиторное внимание к  себе, порою меняя какие-то частности  в своем выступлении, импровизируя мыслями и чувствами, повторяя трудные  положения речи, прибегая к шуткам и т.д.

Отмечая основные отличия красноречия от поэтического и актерского творчества, мы вовсе не стремимся утверждать, что быть талантливым оратором труднее, чем одаренным поэтом и актером. Мы хотим лишь разобраться в основных особенностях красноречия как общественного  явления, высказывая, может быть спорные  мысли. Устанавливая сходные черты  между поэзией и ораторским искусством, мы стремимся лишь доказать, что красноречие есть вполне самостоятельное творчество, имеющее свою специфику. Попытаемся охарактеризовать и оценить ее, рассматривая ораторское искусство дифференцировано. 

2. РАННИЕ КЛАССИФИКАЦИИ  КРАСНОРЕЧИЯ

Разнообразие  риторики осознавалось еще в Древней  Греции, где она различалась по видам. Основными из них считались:

· политическая или совещательная речь

· судебная речь

· торжественная или эпидектическая речь.

Кроме этого, в ораторском искусстве выделялось еще надгробное слово, посвященное памяти заслуженной личности, поэтому его произнесение поручалось лишь выдающемуся или хорошо известному оратору. Но, как показывает история древнегреческой риторики, наиболее широкое распространение и общественное влияние имело политическое и судебное красноречие. В нем чаще всего и отличались ораторы.

Такое видовое разделение риторики было чисто  эмпирическим, пожалуй, даже эмоциональным, нежели вполне логически обоснованным. Даже гениальный Аристотель, в любом явлении доискивавшийся до самых глубин и узнанное обобщавший в определенных теоретических положениях, в своей  "Риторике" также не дал глубокой классификации видов красноречия. Как уже отмечалось, он различал не виды а стили заранее написанной и произносимой (выученной наизусть) речи. Первое, писал он, точна, но суха, лишена аффектов, а вторая, то есть не писанная, о свободно исполненная речь- наиболее актерская, т.е. творческая. Причем о стиле этой речи Аристотель писал, что бывает два ее вида: "один передает характер, другой - аффекты …" Автор "Риторики" далее отмечал неуместность сценических приемов при чтении писанной речи, но они пригодны для живой речи. Аристотель не пояснял, что он подразумевал под "сценическими приемами", но можно допустить, что имелись в виду ораторский жест, мимика, интонация голоса. Действительно, как показывает опыт, внешнее, в том числе в какой-то мере изобразительные проявления ораторского состояния ( жестикуляция) естественными кажутся именно в развертывающейся речи, а не при чтении заранее написанного текста публичного выступления.

Дифференциацией античного красноречия занимался  также Цицерон. В труде " Об ораторе" он писал, что "существует природа  красноречия", и связывал их с  типами самих ораторов. Какие же это роды? Прежде всего "ораторы  велеречивые с возвышенной силой  мысли и торжественностью выражений, решительные, разнообразные, неистощимые, могучие, во всеоружие готовые трогать  и обращать сердца - и этого они  достигали с помощью речи резкой, строгой, суровой, не отделанной и не закругленной, а иные, напротив, - речью  гладкой, стройной, и законченной". Другой род "или группа" ораторов, писал Цицерон, это ораторы "сдержанные и проницательные, всему поучающие, все разъясняющие, а не возвеличивающие, отточенные в своей прозрачной , так сказать, и сжатой речи". Между  этими двумя родами (группами) ораторов, утверждал Цицерон , есть еще один род - "средний и как бы умеренный  род, не применяющий ни тонкой предусмотрительности последних, ни бурного натиска первых: он соприкасается с обоими, но не выдается ни в ту, ни в другую сторону, близок им обоим, или, вернее говоря, скорее не причастен ни тому, ни другому".

Далее Цицерон более подробно говорил  об особенностях каждого из трех родов  ораторов. Он высказывал немало любопытных соображений, помогающих разобраться  в особенностях красноречия, которому он придавал весьма важное значение в  общественной жизни. В частности, не безынтересно, что, по определению Цицерона "наилучший оратор тот, который  своим словом научает слушателей и доставляет удовольствие, и производит на них сильное впечатление. Учить - обязанность оратора, доставлять удовольствие - честь, оказываемая слушателю, производить  впечатление необходимо". Цицерон  считал правомерной "украшательскую" речь, был убежден в том, что "истинно  красноречив тот, кто умеет говорить о будничных делах просто, о  великих делах величаво, о средних - стилем промежуточным между обоими". Иначе говоря, Цицерон требовал соответствия формы ( стиля, как он писал) и предмета, а значит, содержания - ораторской речи. И это положение, как это очевидно для непредубежденного человека, не противоречит научному подходу к  сущности красноречия.

Однако  цицероновская классификация ораторского  искусства идеалистична, так как  в ней фактически игнорируется предмет  красноречия. Согласно цицероновской  концепции, не предмет и тема публичной  речи определяют ее характер, ее видовую  особенность, а сама манера( стиль) этой речи играет решающую роль для ее предмета. Кроме того, Цицерон исходил не из объективно сложившихся форм и  приемов риторики, а из личности оратора.

Какова  личность оратора? Яркая, темпераментная, талантливая или малоодаренная, замкнутая? Эрудированная или дилетантская? Разумеется, успех любого публичного выступления определяется знаниями, талантом и мастерством оратора. Но в одном стиле он будет говорить, выступая с лекцией, например, о конституционном  устройстве государства, в другом - в судебной речи или "надгробном слове", если иметь ввиду наиболее распространенные виды красноречия  цицероновских времен. тема и назначение, форма и даже состав аудитории, а  они - факты объективного характера - обязывали оратора не только в  ту пору, но и намного раньше выступать  по-разному, действовать в духе каждого  вида красноречия. Талантливость и  мастерство между прочим сказывались  в том, что говорящий продумывал и затем произносил свою речь, во-первых, строго исходя из предмета: характера, объема, конкретного содержания и  направленности темы; во-вторых, также  строго учитывал состав аудитории, целевое  назначение собрания, на котором он, оратор, держал речь.

Стоит также отметить неточность цицероновского толкования категории "рода" красноречия. То, что он подразумевал под ним, на самом деле относится к "видам" риторики, в совокупности своей составлявших род, то есть определенный класс искусства  в риторики. Любопытно также, что  в цицероновской, как и вообще в античной классификации ораторского  искусства, не фигурирует "диалог" достигший высокой культуры в  древнегреческих академиях, одним  из первых мастеров которого показал  себя , как уже отмечалось, Сократ.

Любопытно, что цицероновский принцип разделения красноречия по типам ораторов, по-видимому независимо от римских влияний (а  может, и под их воздействием), в  определенной степени сказался в  Древней Грузии в том толковании, которое давал ораторскому искусству  Фартадзе - видный деятель знаменитой Колхидской риторической школы и  оратор IV века. В некоторых своих  речах, тексты которых в довольно полном виде сохранились по сей день, грузинский ритор говорил об "искусно  и пламенно произнесенном слове", о "соблазнительном и вкрадчивом изложении", то есть делил красноречие  на виды примерно так, как это задолго  до него делал Цицерон, исходя из стиля  ораторской речи. Вместе с тем Фартадзе различал политическую и судебную речи. Первая, как он считал, рассчитана на то, чтобы убедив людей в верности развиваемых оратором положений, привести слушателей к правильному пониманию интересов государства и народа. Судебная же речь, пользуясь чисто риторическими средствами, должна быть строго аргументирована юридически. Однако и то истолкование видов красноречия, которое давал грузинский мыслитель было скорее описательным и эмпирическим, чем теоретическим, всерьез аргументированным.

Немало  интересного содержат труды мыслителей и летописцев Армении V-VI столетий. Начиная  уже с создателя армянской  письменности и одного из выдающихся первых просветителей этой страны Месропа  Маштоца деятели этой эпохи рассматривали  красноречие в ряду других видов  искусства, выделяя при этом силу слова, носителя мысли и красоты. В "Истории Армении" Фавстоса Бюзанда, "Истории Армении" Мовсеса Хоренаци и у других летописцев и ученых того времени приводятся образцы  речей, в которых именно красота  мысли и воплощающего ее слова  выделяются как специфические признаки действительности ораторского искусства.

В древнеармянской классификации  красноречия особый интерес представляет "Определения философии", труд выдающегося армянского философа VI века Давида Анахта (Непобедимого). Отражая  достигнутый уровень философской  мысли и логической культуры, это  сочинение сыграло существенную роль в развитии любомудрия в Армении, ее теоретических знаний. Это сочинение  в данном случае ценно тем, что  содержит одну из самых ранних, наиболее полных и, главное, аргументированных  классификаций познания: теоретического и опытного. Анахт писал - и это  было серьезным достижением армянской  философии, – что все существующее может быть разделено, определено, анализировано  и доказано. Тем самым подводилась  определенная методологическая база под  классификацию теоретического знания и практики, выдвигались принципы в которых нетрудно усмотреть  элементы материализма.

Обращаясь к ораторскому искусству, Давид  Анахт рассматривал его как важный способ познания, как определенный вид искусства. Вместе с тем он и в данном случае применял принцип  деления - классификации, различая виды красноречия. В "Определениях философии" он писал, что "ораторское искусство, являясь родом, делится на три  вида: судебное, полемически-рассудочное, торжественно-праздничное". Порою  мыслитель выражал свое несогласие с такой классификацией ораторского  искусства, хотя и не объяснял сути своего несогласия. Но для нас в  данном случае важна даже сама по себе констатация ученым древности красноречия  как общественного явления и  наличия его разделения. И, конечно, интересно суждение Давида Анахта о  том, что полемически-рассудочное  ораторское искусство "относится  к будущему времени, так как когда  кто-нибудь делится своими мыслями  с кем-либо, то он думает о грядущем. А судебное относится к прошедшему времени, ибо всех, кого оно осуждает за то, что уже совершенно. Торжественно-праздничное  же относится к настоящему, ибо  имеет целью поднять настроение присутствующих".