Концепт «зима» в творчестве А.С.Пушкина

2.2 Анализ стихотворения Пушкина А.С. "Зимнее утро"

 Мороз и  солнце; день чудесный!          Еще ты дремлешь, друг прелестный —         Пора, красавица, проснись:          Открой сомкнуты негой взоры            Навстречу северной Авроры,                      Звездою севера явись!              Вечор, ты помнишь, вьюга злилась,               На мутном небе мгла носилась;                      Луна, как бледное пятно,          Сквозь тучи мрачные желтела,          И ты печальная сидела —           А нынче... погляди в окно:              Под голубыми небесами            Великолепными коврами,          Блестя на солнце, снег лежит;         Прозрачный лес один чернеет,                  И ель сквозь иней зеленеет,                                                                                           И речка подо льдом блестит.                                                                                   Вся комната янтарным блеском                                                                       Озарена. Веселым треском                                                                                  Трещит затопленная печь.                                                                                  Приятно думать у лежанки.                                                                                    Но знаешь: не велеть ли в санки                                                                  Кобылку бурую запречь?                                                                                Скользя по утреннему снегу,                                                                                Друг милый, предадимся бегу                                                                  Нетерпеливого коня                                                                                                   И навестим поля пустые,                                                                                        Леса, недавно столь густые,                                                                                          И берег, милый для меня.

      Необычайной бодростью и свежестью веет от стихотворения А.С.Пушкина «Зимнее  утро» (1829), написанного излюбленным  Пушкиным размером — четырехстопным ямбом. Его мерное, неустанное движение подхватывает нас, несет с собой. Помогает этому ощущению и особое построение строфы: две рядом стоящие  строки скреплены женской рифмой, затем строка (третья) оканчивается ударным («мужским») слогом, и опять  две женские рифмы, а в заключение твердый мужской слог, созвучный  с окончанием третьей строки.          Поэт сразу же вводит нас в обстановку: «Мороз и солнце; день чудесный!» Краткое, стремительное начало. Все дальнейшее — обращение, призыв, приглашение на прогулку по сверкающим, зимним снегам.  Присмотримся ко второй и третьей строфам. Пушкин построил их на приеме противопоставления: вторая строфа— это «вчера», третья — это «сегодня». Вчера злилась вьюга, луна едва проглядывала сквозь тучи, и ты была печальна. Сегодня сверкают на ярком солнце снега, небо уже голубое. Резкая перемена произошла за ночь, неузнаваемым все стало кругом.   Но и эти две строфы, в свою очередь, противопоставлены всему дальнейшему. В них было рассказано все то, что видно из окна деревенского дома. А четвертая строфа возвращает нас в комнату, где тепло и уютно, где весело потрескивает только что затопленная печь. И вновь мысль поэта устремляется к контрасту: хорошо сидеть дома, но не лучше ли велеть подать сани и предаться бегу нетерпеливого коня? Все у Пушкина в этом стихотворении построено на контрастах, на смене не похожих картин. И эти картины, каждая в отдельности, насыщены, казалось бы, очень простыми, но вместе с тем выразительными подробностями («деталями»).    В самом деле, возьмем хотя бы вторую строфу, ту, где говорится о вчерашней непогоде. Обратим внимание на ее определения: небо — мутное, луна — не светлый круг, а расплывчатое пятно, и притом еще бледное; ты сидела печальная. Все окрашено в грустный тон. Начинается с того, что «вьюга злилась». Кстати, вот вам и простая, но много говорящая метафора. Вьюге придана черта человеческого характера.        Обратимся теперь к третьей строфе, где все залито ярким светом погожего утра. Небо уже голубое, ковры снегов — великолепные. И отчетливо видно то, чего никак нельзя было заметить при вчерашней вьюге. Лес прозрачен, ель зеленеет, сквозь иней, речка блестит подо льдом. Какая наблюдательность и какая точность видения!        До сих пор поэт давал нам чисто зрительные образы. Но вот четвертая строфа. Вслушайтесь в эти строчки:        Вся комната янтарным блеском        Озарена. Весёлым треском        Трещит затопленная печь.          Не правда ли, мы не только видим этот янтарный отблеск огня (меткий и точный эпитет), но и слышим потрескивание сухих, охваченных пламенем поленьев? Вероятно, здесь сыграли свою роль твердые звуки: [т], [р]. Этот приём звукописи получил название аллитерации.     Остановимся на некоторых определениях последней строфы.    «... предадимся бегу нетерпеливого коня».       Опять ёмкое и выразительное художественное определение. Почему конь назван нетерпеливым? Очевидно потому, что ему не стоится на месте, что его пощипывает мороз, что он тоже по-своему охвачен ощущением этого бодрого зимнего утра — и рвется вперед и вперед. Как много можно сказать одним умело выбранным словом!           А последний эпитет этих стихов — на этот раз «сложный эпитет» из трех слов: «И берег, милый для меня».        Разве не заставляет он вообразить картину каких-то, возможно и сложных, но счастливых и милых для памяти человеческих отношений?  Автор ничего не говорит о них, но весь тон стихотворения, бодрый и радостный, свидетельствует о светлом, ничем не омраченном счастье.   У Пушкина немало стихотворений о зиме, о глубоких снегах, о зимнем солнце, но это изображение сверкающего утра особо выделяется своими светлыми, жизнерадостными красками.

           В данном стихотворении преобладают  простые двусоставные предложения.  Имеются неоднократные обращения  (Пора, красавица, проснись; Вечор, ты помнишь; Друг милый). Предложения носят как повествовательный (прозрачный лес один чернеет ), так и восклицательный

(Мороз и солнце; день чудесный!) и вопросительный характер ( не велеть ли в санки кобылку бурую запречь? ) характер .                                                                             

2.3 Анализ стихотворения А.С.Пушкина "Зимний вечер"

      "Замело  дороги, нанесло высокие сугробы  вокруг неприютного старого дома. Родители давно уехали, дом опустел.  Пушкин остался в нём с няней  Ариной Родионовной. Няня была  ему верным и единственным  другом в эту трудную пору  его жизни. С ней вёл он  бесконечные беседы, расспрашивал  её о старине, читал её только  что написанные стихии жадно  слушал её рассказы, сказки, песни.  Вся мудрость и поэтичность  простого народного языка воскресала  для Пушкина в её бесхитростных  повествованиях, И Пушкин жадно  впитывал каждое её слово...        Дни Пушкина заняты были усердной работой и чтением. Но всё же ему было грустно, очень грустно. Он был одинок, вдали от друзей и от людей, разделявших его мысли и чувства. Не часто доходили до него книжные и журнальные новинки. К тому же поэт всё время ощущал тягость подневольного, ссыльного состояния. Он не мог покинуть занесённого снегом Михайловского, - каждый шаг его был известен губернскому начальству; И сколько времени продлится такое тягостное положение, никто, конечно, не знал. Было от чего прийти в сумрачное настроение.  Особенно трудно давалась ему долгая студёная зима, когда слушал Пушкин надрывное гудение вьюги за окном и размышлял о своей, казалось бы, безнадёжной горестной судьбе.       Глухой, зимний вечер. На дворе воет метель - ни зги не видно. В комнатушке тепло, - потрескивает затопленная няней печка. Сама няня сидит на скамейке и рядёт свою пряжу. Пушкин тут же, у стола, в тёплом халате... Он смотрит в окно... и прислушивается к тому, что делается там, в открытом снежном поле.           Буря мглою небо кроет,        Вихри снежные крутя;         То, как зверь, она завоет,        То заплачет, как дитя.         То по кровле обветшалой        Вдруг соломой зашуршит,         То, как путник запоздалый,         К нам в окошко застучит.        С какой художественной чуткостью описывает Пушкин эту привычную для него вьюгу. Он не довольствуется прямым замечанием: выла вьюга. Его глаза, его ухо отмечают в ней различные оттенки, обычно скрытые от поверхностного наблюдателя. Сначала идёт чисто зрительное, общее впечатление: небо покрыто мглою, неистовый ветер кружит в поле снежные вихри. Это всем видно и всем понятно с первого же взгляда. Но дальше поэт переходит к самому голосу вьюги. Для него это не просто какой-то смутный вой ветра; его слух ясно различает всевозможные оттенки и переходы: то завывание зверя, то плач ребёнка, то просто шорох соломенной крыши под порывами холодного ветра, то стук в окошко кого-то, кто заблудился в пути. Обратим внимание на то, что весь отрывок полон движения, жизни. А это достигнуто тем, что Пушкин здесь щедро пользуется глаголами... Что делает вьюга? Она "кроет небо", "крутит вихри", "воет", "плачет", "шуршит соломой", "стучит в окошко".      Разнообразны производимые ею звуки, но все они сливаются в общем музыкальном строе строфы. Ударения в словах падают преимущественно на звуки а, о, что само по себе прекрасно передаёт завывание ветра.   Так заканчивается первая часть стихотворения".   Обладающее всенародной известностью, это стихотворение представляет собой крупный шаг в стремительной эволюции пушкинского стиля. Еще В.Г. Белинский писал о «Женихе», «Утопленнике», «Бесах» и «Зимнем вечере» - «пьесах, образующих собою отдельный мир русско-народной поэзии в художественной форме». В наше время исследователи обращаются к «Зимнему вечеру» довольно часто. О нем писали А.Л. Слонимский, Б.П. Городецкий, Вс. А. Рождественский, С.М. Бонди, Д.Д. Благой, Б.В. Томашевский. Гениальные стихотворения живут в «большом времени», и их содержание развертывается постепенно. Вот и о «Зимнем вечере» еще долго не будет «все сказано». Хрестоматийность стихотворения не мешает исследователям толковать его по-разному. С.М. Бонди пишет, что «Зимний вечер» - «одно из самых грустных стихотворений Пушкина», что в нем звучит «настроение томительной тоски». Приблизительно так понимал стихотворение и Б.В. Томашевский. По Вс. Рождественскому, который наиболее последовательно выражает иное мнение, главная мысль «Зимнего вечера» такова: «Пусть воет вьюга, нагоняет зимнюю тоску - поддадимся ей и дружеской беседой поддержим свою бодрость. Оба истолкования предназначены для школы, где обычно предпочитают единственную, «правильную» трактовку.         Предлагаемое описание «Зимнего вечера» не ставит, однако, своей задачей утвердить одно и отбросить другие толкования. Автор вслед за многими литературоведами исходит из убеждения, что лирическое содержание неопределенно, что лирическое «я» допускает широкий диапазон возможных толкований в соответствии с разнообразием читательских индивидуальностей. Исследователь тоже не может отрешиться от своей индивидуальности, но ему следует, по крайней мере, разграничить в своем сознании читательский и научный подходы. Основания многозначности «Зимнего вечера» разнообразны. Стихотворение наследует стилистические традиции классицизма и романтизма, синтезируя их. От классицизма - четкость и ясность образов, допускающих вместе с тем широкую эмоциональную подстановку и расхождение в оценках. От романтизма - многоплановая семантика образов, оживление обертонов словесных значений, «музыкальность». Сверх того - характерная для Пушкина прикрепленность к жизненной конкретности и вещественности, «пластичность». В результате степень лирической обобщенности стихотворения достаточно высока, и оно дает возможность для различных истолкований, несмотря на доступность и обозримость содержания.   Задача настоящего описания - подойти к проблеме смыслообразования в «Зимнем вечере» по «высоким» уровням структуры: композиции и пространственности. Цель - выделить структурные элементы, определяющие развертывание смысла в различных направлениях. Предпосылка -структурные конфигурации и построение смысла находятся в отношениях гомоморфности, то есть соотносимы по сходству принципов своей организации. Пушкинские композиции на редкость гармоничны, стройны и свободны. «Зимний вечер» здесь не является исключением. Стихотворение безукоризненно построено из четырех хореических восьмистиший Тематически оно делится на три части, что довольно типично для лирических произведений. Строфическая композиция полностью поддерживает тематическую: первая строфа - буря, вторая и третья - лачужка, четвертая - буря и лачужка. Видна строгая логика тематического развертывания. Мотивы сначала последовательно развиваются в трех строфах, а затем сталкиваются в четвертой, концентрируя тему повторами и замыкая композиционный свод. Развитие мотивов внутри строф происходит путем их постепенной детализации. Особенно показательна первая строфа. Основной образ бури раскладывается на дополнительные. Это обычный для Пушкина прием, который может быть «прямым», как здесь, или «обратным», когда отдельные подробности затем объединяются в нечто общее. Можно заметить у Пушкина характерное комбинирование «расчленений» и «собираний» на разных уровнях: внутри строф происходит «расчленение», а сами строфы «собираются».           В «Зимнем вечере» развертывание темы как раз таково. Однако описанное композиционное членение не является единственным и абсолютным. Приближение к композиционным частностям обнаруживает иные связи, благодаря которым границы частей могут быть изменены. «Буря» лишь на первый взгляд отделена от «лачужки». На самом деле оба мотива взаимно проникают друг в друга. Мотив лачужки присутствует и в первой строфе, мотив бури захватывает вторую, и обе строфы объединяются вместе настроением печали и мрака. Соответственно тяготеют друг к другу третья и четвертая строфы. Они опоясаны повтором полустрофы «Выпьем, добрая подружка», и мотив бури с его настроением слегка заглушается в этом кольце. Можно думать, что во второй половине стихотворения мрачная тональность сменяется более оживленной. В этом случае «Зимний вечер» композиционно делится на две равные части, внутри которых объединены строфы, отграниченные друг от друга.        Наконец, возможен третий способ композиционного членения, где компонентами являются лирическое описание бури и лачужки и диалог в монологической форме - обращение к няне. Здесь членение уже на четыре части, оно не совпадает со строфическим, и компоненты дважды чередуются, сначала неравномерно, а затем уравниваясь. Диалог преобладает, голос человека соперничает с воем бури.         
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

Заключение                                                                                                   

       Итак, мы рассмотрели концепт «зима» и способы его лексической репрезентации в стихах А.С. Пушкина “Зимнее утро” и “Зимний вечер” . Концепт был исследован на основе положения о том, что каждый существующий в языке и культуре концепт представлен в тексте конкретной своей разновидностью – речевым воплощением концепта (РВК).

       Концепт - это "единица, призванная связать воедино научные изыскания в области культуры, сознания и языка, так как он принадлежит сознанию, культуре и опредмечивается в языке.

      Выделение контекстуальных воплощений концепта позволило глубже понять философию жизни, предложенную автором, помогло (в некоторой степени) реконструировать индивидуально-авторскую картину мира, отраженную в тексте. Индивидуально-авторская картина мира несет в себе черты языковой личности ее создателя, что обусловлено эстетическим характером отражения действительности и антропоцентризмом текста.

   Проанализировав стихотворения, мы увидели, что в «Зимнем утре» и «Зимнем вечере», как и в любом литературно-художественном тексте, осуществляется эстетическая концептуализация мира. Автор вносит в концепт индивидуальные смыслы, отличные от общеязыковых. Это обусловлено объективными законами мироустройства и оценочной позицией автора, его специфическим углом зрения. Именно на основании этого тезиса можно говорить о реконструкции языковой личности автора текста.

    Выявление и анализ основных характеристик концепта «зима» в современной лингвокультуре, осуществленные в данной работе, свидетельствуют о существенном месте данного концепта в языковом сознании современных носителей языка.

Список  литературы

1. Аскольдов С.А. Концепт и слово// Русская словесность: Антология. М., 1997.
2. Воркачев С.Г. Концепт счастье: понятийный и образный компоненты//Изв. АН. Серия литература и язык. Т.60.№6.
3. Гуковский Г. А. Пушкин и русский романтизм. – М., 1995
4. Делез Ж., Гваттари Ф. Что такое философия? СПб, 1998.
5. Денисов П.Н.,Морковкин В.В. Словарь сочетаемости слов русского языка. –М.,2001.
6. Загурская Н.В. Образ-концепт сверхчеловека в контексте нового реализма // Язык и культура: Факты и ценности: К 70-летию Ю.С. Степанова. М., 2001.
7. Коровин В. И. Русские поэты XIX века. – М., 1996
8. Лихачев Д.С. Концептосфера русского языка //Русская словесность: От теории словесности к структуре текста: Антология / Под ред. В.П.Нерознака. – М.: Academia, 1997. 
9. Манн Ю. В. Поэтика русского романтизма. – М.,2005.
10. Манн Ю. В. Динамика русского романтизма. – М., 1996
11. Маймин Е. А. О русском романтизме. – М.,2004.
12. Морковкин В.В. “Лексический минимум современного русского языка”- М.,2002.
13. Неретина С.С. Слово и текст в средневековой культуре. Концептуализм Абеляра.- М., 1994.
14. . Неретина С.С. Тропы и концепты. Средневековое мышление как стратегема мышления современного.- M.,1996.
15. Панова Л.Г. «Мир», «Пространство», «Время» в поэзии О. Мандельштама. М, 2003.
16. Полухина В., Пярли Ю. Словарь тропов Бродского (на материале сборника «Часть речи»). Тарту, 1995.
17. Попова З.Д., Стернин И.А. Очерки по когнитивной лингвистике. – Воронеж, 2006
18. Степанов Ю.С. Константы: Словарь русской культуры. – М.: Акад. Проект, 2001.
19. Фридлендер Г. М. Поэтический строй русской лирики. – Л., 2003
20. Чекалина Н.Г. Образы небесных светил как средство изображения глаз (лирика М.И. Цветаевой) // Филологический поиск: Сб. научн. тр. Вып. 2. Волгоград, 2006.
21. Штайн К.Э. Язык. Поэзия. Гармония. Ставрополь, 1999.
22. Юкина Е., Эпштейн М. Поэтика зимы // Вопросы литературы. - 1999. - №9.