Владимир  тотчас после крещения велит строить  церкви и ставить их по тем местам, где прежде стояли кумиры: так, поставлена была церковь св. Василия на холме, где стоял кумир Перуна и прочих богов Владимир велел ставить  церкви и определять к ним священников  также и по другим городам и  приводить людей к крещению по всем городам и селам. Здесь возникают  два вопроса - по каким городам  и областям и в какой мере было распространено христианство при Владимире, и - откуда явились при церквах  священнослужители?  
Есть версия, что митрополит с епископами, присланными из Царьграда, с Добрынею, дядею Владимировым, и с Анастасом ходили на север и крестили народ; естественно, что они шли сначала по великому водному пути, вверх по Днепру, волоком и Ловатью, до северного конца этого пути - Новгорода Великого. Здесь были крещены многие люди, построена церковь для новых христиан; но с первого раза христианство было распространено далеко не между всеми жителями; из Новгорода, по всем вероятностям, путем водным, шекснинским, проповедники отправились к востоку, до Ростова.  
Этим кончилась деятельность первого митрополита Михаила в 990 году; в 991 он умер; легко представить, как смерть его должна была опечалить Владимира в его новом положении; князя едва могли утешить другие епископы и бояре; скоро, впрочем, был призван из Царя-града новый митрополит - Леон; с помощию поставленного им в Новгород епископа Иоакима Корсунянина язычество здесь сокрушено окончательно.  
Вот любопытное известие об этом из так называемой Иоакимовой летописи: "Когда в Новгороде узнали, что Добрыня идет крестить, то собрали вече и поклялись все не пускать его в город, не давать идолов на ниспровержение; и точно, когда Добрыня пришел, то новгородцы разметали большой мост и вышли против него с оружием; Добрыня стал было уговаривать их ласковыми словами, но они и слышать не хотели, вывезли две камнестрельные машины (пороки) и поставили их на мосту; особенно уговаривал их не покоряться главный между жрецами, т. е. волхвами их, какой-то Богомил, прозванный за красноречие Соловьем.  
Епископ Иоаким с священниками стояли на торговой стороне; они ходили по торгам, улицам, учили людей, сколько могли, и в два дня успели окрестить несколько сот. Между тем на другой стороне новгородский тысяцкий Угоняй, ездя всюду, кричал: "Лучше нам помереть, чем дать богов наших на поругание"; народ на той стороне Волхова рассвирепел, разорил дом Добрыни, разграбил имение, убил жену и еще некоторых из родни. Тогда тысяцкий Владимиров, Путята, приготовив лодки и выбрав из ростовцев пятьсот человек, ночью перевезся выше крепости на ту сторону реки и вошел в город беспрепятственно, ибо все думали, что это свои ратники.  
Путята дошел до двора Угоняева, схватил его и других лучших людей и отослал их к Добрыне за реку. Когда весть об этом разнеслась, то народ собрался до 5000, обступили Путяту и начали с ним злую сечу, а некоторые пошли, разметали церковь Преображения господня и начали грабить домы христиан. На рассвете приспел Добрыня со всеми своими людьми и велел зажечь некоторые дома на берегу; новгородцы испугались, побежали тушить пожар, и сеча перестала, Тогда самые знатные люди пришли к Добрыне просить мира. Добрыня собрал войско, запретил грабеж; но тотчас велел сокрушить идолов, деревянных сжечь, а каменных, изломав. побросать в реку.  
Мужчины и женщины, видя это, с воплем и слезами просили за них, как за своих богов. Добрыня с насмешкою отвечал им: "Нечего вам жалеть о тех, которые себя оборонить не могут; какой пользы вам от них ждать?". и послал всюду с объявлением, чтоб шли креститься. Посадник Воробей, сын Стоянов, воспитанный при Владимире, человек красноречивый, пошел на торг и сильнее всех уговаривал народ; многие пошли к реке сами собою, а кто не хотел, тех воины тащили, и крестились: мужчины выше моста, а женщины ниже.  
Тогда многие язычники, чтоб отбыть от крещения, объявляли, что крещены; для этого Иоаким велел всем крещенным надеть на шею кресты, а кто не будет иметь на себе креста, тому не верить, что крещен, и крестить. Разметанную церковь Преображения построили снова. Окончив это дело, Путята пошел в Киев; вот почему есть бранная для новгородцев пословица. "Путята крестил мечом, а Добрыня - огнем".

   Русь, согласно господствующей точки зрения, с самого начала находилась в византийской церковной юрисдикции. Это подтверждается тем, что обычная византийская практика, в рамках которой крещение иноземных правителей вовлекало их в духовное родство с византийскими императорами (в случае с Владимиром к этому следует прибавить ещё и женитьбу его на принцессе императорского дома). Византийские мастера участвовали в строительстве церквей в Киеве, имевшие типично византийские названия. Это подтверждают данные византийских (списки сменивших свое местопребывание кафедр, Notitiaeepiscopatuum) и арабоязычных источников (Яхъя Антиохийский), а также сигиллографии и нумизматики эпохи Владимира, похвала Владимиру Илариона, подчеркивающая преемственность церковной политики Ярослава по отношению к политике его отца.

   Приблизительное представление о правовом положении  церкви в то время можно составить  исходя из учредительной грамоты  Смоленской епископии1136 года. Законопреступления в области семейных отношений, подлежавшие наказанию с точки зрения христианской морали, входили в церковную юрисдикцию уже в XI веке. Юрисдикция княжеской власти была ограничена иммунитетом духовенства и членов их семей, а также монашества и «церковных людей», то есть лиц, находившихся под особым покровительством церкви (убогих, больных, странников и т. п.). Однако иногда представители духовенства все же привлекались к княжескому суду. Как князья участвовали в руководстве церковными делами, так и епископат старался оказывать влияние на княжескую политику. Подобное сотрудничество государства и церкви достигло своего зенита в правление Владимира Мономаха. Но, по словам Илариона, уже Владимир I принимал участие в соборах, обсуждая с церковным руководством пути и средства укрепления веры среди новообращенных. В дальнейшем такое сотрудничество постепенно расширялось в той мере, в какой место греческих иерархов занимали епископы русского происхождения, а князья получали тем самым возможность оказывать большее влияние на выбор кандидатуры и её поставление. Летопись сообщает о целом ряде епископов, зарекомендовавших себя в качестве исполнителей сложных дипломатических миссий. Торжественное скрепление договоров князьями сопровождалось клятвою и кресто-целованием. Монахи Киево-Печерского монастыря не раз занимали критическую позицию по отношению к князю. Так, например, игумен Феодосий в 1073 году, отказался вмешаться в междоусобную княжескую борьбу на стороне захватившего тогда киевский стол Святослава, не побоявшись даже в резких выражениях указать князю на беззаконность его действий, изгнания им своего брата Изяслава. Только высокий авторитет монастырского предстоятеля и уговоры братии спасли его от преследования, а после заложения нового монастырского храма было достигнуто полное примирение. Если монашество сохраняло таким образом внутреннюю дистанцию в отношении политики, то епископат был вынужден то и дело включаться в неё, хотя и не принимал непосредственного участия в совещаниях князей.

   Туровская епархия – одна из самых древних на Белой Руси (вторая после Полоцкой) и включала в себя обширную территорию. Если время основания Полоцкой епархии - 992 г. - не вызывает особых разногласий у историков, то обстоятельства возникновения Туровской епархии не совсем ясны. Так, историк П.Ф. Лысенко относит возникновение епархии к 992 г., а не к 1005 г., как это принято. Исследователь строит свое предположение, основываясь на особенностях геополитического положения Туровского княжества, дающего возможность удобного выхода в Западную Европу. Поэтому киевский князь после принятия христианства в 988 г. присылает на туровский престол своего старшего сына Святополка. Вполне вероятно, что Святополк еще не мог самостоятельно управлять княжеством (ему было не более 10-12 лет) и при нем находился епископ - Владыка, имя которого не сохранилось, но при котором и была создана Туровская епархия. Можно предположить также, что христианство не сразу утвердилось на Туровской земле. Сохранилась легенда о том, что по Припяти к Турову приплыли каменные кресты из Киева, и река была красна от крови. Кресты и сегодня есть в Турове, являясь одной из его достопримечательностей.

   Однако  с полной уверенностью можно говорить, что учреждение епископской кафедры  в Турове не было актом случайным. Город со времени своего возникновения  был не просто важным политическим, но и сакральным центром. Это отличало его от большинства других городов  древней Беларуси, которые возникли благодаря развитию торговли, ремесел, как Полоцк и Витебск, либо выполнению функций военных фортпостов, как  Заславль или Новогородок. Её история  неразрывно связана со становлением белорусской государственности, формированием  духовности и культуры белорусов. С конца Х в. Туров стал политическим и религиозно-культурным центром княжества. Во время княжения в Турове Святополка (988–1015), с участием его жены гречанки Варвары, в Турове христианская вера значительно расширилась, строились деревянные церкви, был основан, согласно с преданием, женский монастырь, который находился на месте, где впоследствии возникло поселение Черницы. Есть косвенные упоминания о мужском монастыре в Сторожовцах.

   Христианская  община в Полоцке возникла в результате проповеди, с которой приходила  сюда равноапостольная княгиня Ольга. При раскопках на месте возведенного в XI в. каменного Софийского собора было обнаружено большое пожарище. Вполне вероятно, это были остатки деревянного храма, сгоревшего еще во время пожара 975 г., при взятии Полоцка войсками князя Владимира. О первых шагах христианства на полотчине повествует и скандинавская "Сага о крещении", рассказывающая о святом Торвальде, крестившем в 1000 г. исландские земли. Возвращаясь из паломничества в Иерусалим и Константинополь, он скончался неподалеку от Полоцка, в монастыре, где и был погребен при храме святого Иоанна Предтечи.

   Христианство на белорусских землях утверждалось ненасильственно, постепенно. Новая вера еще очень долгое время мирно сосуществовала с древним языческим мироощущением. Вместе с тем, крестившись по греческому обряду, предки белорусов не ощущали враждебности к верующим-латинянам. В XII в. в Полоцком княжестве продолжали распространяться жизнеописания римских святых. "Родом римлянин" был белорусский святой Меркурий Смоленский.

   В XII - XIII вв. древние белорусские княжества по уровню развития образования, книжного дела, архитектуры и других областей культуры ничем не уступали соседним европейским государствам. Полоцкого князя Изяслава, сына Рогнеды, летописи называют первым "князем-книжником" на восточнославянских землях, а его печать наряду с надписью на сосуде, найденном под Смоленском, - первые свидетельства кириллической письменности в этом регионе.  
 
 
 
 
 
 

   5. Двоеверие

   Христианская  религиозная система, принятая в  великокняжеской среде, не смогла в  корне изменить и заменить собой  мировоззрение восточных славян. Оно было адаптировано той средой, в какую попало, и со своей стороны  стремилось подогнать свои постулаты  под общественную жизнь. Поменялись лишь названия. При наличии древних традиций и религиозных норм, при сохранении содержания слегка поменялась лишь форма. Это проявлялось как в мировоззрении, так и во всех областях общественной жизни. Систему, которая сложилась на Руси, начиная от времени принятия христианства, в истории принято, называть двоеверием. Ее окончательное формирование произошло лишь в 14-15вв. (то есть около пяти веков после официального принятия христианства).

   Само  название – православие, в отличие  от Рима (католичество), Византийская церковь, называемая кафолической, приняла от языческой Руси. Если брать буквальный перевод – это прославление Правды (Прави), правильная вера. Сам этот термин христианство не могло выбросить  из общего языческого обхождения, иначе  в глазах всеобщего общественного  мнения она была бы неправильной верой, что было недопустимо.

   Тот же процесс коснулся и идеи Троицы. Далеко не случайно, в отличие от католического запада, где почитают Бога отца и сына, эта идея укоренилась  именно на Руси. Число три издавна  считалось священным числом на Руси. Все это было связано как с  древним пониманием устройства мира, так и с глубокими духовно-нравственными  традициями русского народа. Идея Троицы в нравственном аспекте, постулат дружной, здоровой и крепкой семьи, в которой  обязательно должны быть отец, мать и их продолжение, третье начало –  дети. В языческой Руси – Родовая  семья являлось понятием священным, семье предавалось огромное значение, различные инициации подготавливали молодых людей сначала к нахождению друг друга, ведению хозяйства, взаимным обязанностям и только потом к  самой семейной жизни. Также кроме  веры в единого творца вселенной (Рода) у древних славян существовало понятие борьбы дуалистических сил  в природе и вселенной –  Белобогсражающийся с Чернобогом. Понятие  борьбы добра со злом было отражено в христианском вероучении. Следующий  отголосок древних традиционных представлений наших предков  – яйцо, которое связывается сегодня  с христианской пасхой. Яйцо – это  символ жизни, космоса. Тайна бессмертия, ведь именно в яйце хранится «Кащеева смерть». Именно из яйца появляются три  царства – золотое, серебряное и  медное.

   Православные  святые заменили многих языческих богов; например, Велес стал обозначаться как св. Власий, еще один характерный  пример связанный с пророком Ильей, в нем отчетливо прослеживаются черты Перуна поэтому за ним закрепилось  прозвище – Илья Громовик и т.п. А  также одна из самых популярных тем  древнеславянской мифологии – тема змееборчества, а именно поражение  Велеса – Перуном (в сказаниях  существует несколько вариантов). Именно поэтому так хорошо прижился образ  св. Георгия Победоносца поражающего  дракона, в православной Руси. Все  православные святые играли роль заступников  целителей. Каждый из них имел свою «специализацию». Считалось, что Иван Креститель помогает от головной боли, Антипа от зубной, преподобный Марон  от лихорадки. Еще одним подтверждением сохранения языческих представлений, это то что, еще одним объектом поклонения на Руси стала Мария. Пожалуй, она заняла центральное место (не предусмотренное догматикой) в сознании приверженцев православия. Этот далеко не самый важный евангельский персонаж принял на себя то, что раньше предназначалось Рожаницам и Мокоши. Она и воспринималась с чисто языческих позиций, как «вододательница», «спорительница» хлебов, то есть несла и функции аграрного божества. Так можно продолжать до бесконечности. Большинство христианских праздников сохранили название языческих: русальная неделя, радоница, Купало и т.д. Упоминание о бурных празднествах Ивана-Купало есть и в Стоглаве, и на страницах Псковской летописи 16в., и в других источниках. Священнослужители в один голос жалуются на «сатанинские песни и пляски», пьянство, оргии и прочие «богомерзкие» дела. О каком мировоззрение русского народа можно говорить, – когда в названии праздника, летнего солнцестояния, спокойно сочетается названия бога языческой религии – Купалы и христианского святого – И.Крестителя?

   Еще один характерный момент это языческий  образ солнца, который стал использоваться в символике православной церкви. Обо всем этом можно говорить очень  и очень много.

   Пользуясь политической и финансовой поддержкой власти и со своей стороны обожествляя  эту власть, давая ей мощную подпорку в форме веры – христианство в  течении веков использовала все  методы давления и убеждения, пропагандируя  свои взгляды и укрепляя свои позиции.

   Начиная с ХVII века самодержавие использует уже все методы власти, чтобы искоренить языческое мировоззрение (пропаганда церкви, жестокое гонения на инакомыслящих, запрещение скоморошества, кулачных боев, давление на знахарей и т.д.) Делалось это, в первую очередь для подавления свободы русского народа, для упрочения  диктата правящей власти.